Отложив пустую тарелку, я залез в приоткрытую Диной палатку. Девушка разулась и залезла следом.
На всю процедуру ушло около часа. Дина осмотрела все мои раны: на голове, на груди, на спине и на ногах. Некоторые из них повязки уже не требовали, но голову и часть груди пришлось перебинтовывать. Кисти рук тоже пришлось обработать по-новой. Но в целом, по словам Дины, я очень быстро шел на поправку. Прошло всего два дня, а у меня уже есть улучшения, и это не может не радовать.
Тебе бы сейчас желательно побольше лежать и не перенапрягаться физически, проинструктировала Дина, снова помогая мне надеть свитер через голову. Но времени у нас нет, поэтому придется залечиваться по дороге.
Моя жизнь теперь в твоих руках, хмыкнул я. Дина улыбнулась.
Да уж, придется тебе доверить свою жизнь неопытной девчонке, которая еще даже институт не закончила, сокрушенно покачала головой девушка, поправляя под свитером бинты на моей груди. От ее прикосновений стало щекотно, и я прыснул со смеху. Думаешь, я плохо справляюсь с тобой?
Нет. Ты отлично справляешься, поспешил заверить я. По крайней мере, раньше я не слушал никаких врачей.
А меня слушаешь, делано поразилась Дина, качая головой. Сильно однако походы меняют людей.
«А может не походы их меняют», промелькнуло у меня в голове. Под моим внимательным взглядом, Дина очаровательно засмущалась и неловко улыбнулась.
Все, сконфуженно произнесла она, стараясь не встречаться со мной взглядом. Можешь отдыхать и делать, что хочешь. Вечером пройдешь осмотр еще раз, схватив грязные бинты, девушка поспешно вылезла из палатки. Я поймал себя на мысли, что улыбаюсь, как идиот. Какая же она все-таки красивая! Аж дух захватывает. А это что? Неужто птицы поют? Странно. Они пели все утро или решили проявиться только сейчас?
Выбравшись из палатки, я на ватных ногах побрел к костру. Внезапно захотелось совершить какой-нибудь подвиг, чтобы Дина снова посмотрела в мою сторону и улыбнулась. Но что сделать? Может, помочь ей со спальниками? Да нет, я шить не умею, да и от рук моих сейчас никакой пользы.
Не успел я дойти, как буквально у меня под носом, на бревно рядом с Диной уселся Димон с иголкой и нитками в руках.
У тебя, наверное, руки уже устали, услужливо поинтересовался он, кивнув на спальник. Давай, я закончу.
О! Как мило, Дима. Я и не знала что ты умеешь шить, умилилась девушка, протягивая ему другой конец спальника и продолжая шить.
Да тут многого знать и не надо, отмахнулся Димон, ехидно взглянув на меня.
Я невольно закатил глаза. Тоже мне подкат! Ничего лучше придумать не смог, да? Лучше бы ты ее на руках носил, кретин, у нее же ноги болят!
На земле, рядом с Диной и Димоном, положив голову на бревно, а под тело подсунув пенку, лежал Руслан с Диминой книжкой по выживанию в руках. Посасывая соломинку (интересно, и откуда он их все время берет?), парень лениво перелистывал страницы, щурясь от солнца. Позвякивая колбочками и баночками, по поляне носился Донован, стараясь поймать одну из летающих вокруг бабочек. Аланка дремала в палатке, а Леха рубил на части огромные бревна, запасая топливо в дорогу. Когда бревен набиралось достаточно много, проводник раскладывал их сушиться вокруг костра, а сухие откладывал в сторону.
«Вот она лагерная жизнь во всей своей красе», про себя подумал я.
И так умилила меня эта картина, что, подкатившая было злость на Димона, неожиданно прошла. Слишком уж мирно было сейчас в лагере и конфликтовать совсем не хотелось.
ГЛАВА 6
Вечером мне снова сделали перевязку. На ужин была лапша с консервами. Было хоть и мало, но вкусно. Потом Руслан сыграл на гитаре какую-то не очень веселую песню, и мы помянули Петровича. А ночью снова было организовано дежурство. Меня от этой обязанности освободили, так как мне полагалось отсыпаться. Как и предыдущей ночью, компанию мне в палатке составляла Дина. На всякий случай, вдруг плохо станет. От девушки меня отделял лежащий между нами рюкзак, но ее сопение я слышал отчетливо. Тихое и прерывистое. Сон опять не шел, и какое-то время я просидел, смотря на спящую девушку. Во сне она была не менее прекрасна, чем во время бодрствования. Волосы спутались и разметались по спальнику, длинные ресницы чуть подрагивали, а из приоткрытого рта стекала небольшая слюнка. Раньше я наверняка испытал бы отвращение, но сейчас меня это умиляло. Хотелось лечь рядом и сгрести ее в объятья, чтобы ей было теплее, но я сдержался. Это было бы неуместно.
***
Утром солнце скрылось за облаками, но было по-прежнему тепло. Мы собрали вещи, затушили костер. С минуту постояв над временной могилой Петровича, двинулись в путь, приготовив оружие для защиты от диких зверей.
Я не помню, как долго мы шли, но через какое-то время, местами на дороге начал попадаться снег, причем в более крупных масштабах, чем ранее. С горы дул очень холодный сильный ветер, поэтому идти нам помогали специальные палки для альпинистов. С утра я не перекинулся с Димоном и словом. Не знаю почему, но мне начало казаться, что он меня не то избегает, не то просто игнорирует. Раньше такого никогда не случалось, но он явно был чем-то недоволен. И этим «чем-то», а точнее, «кем-то», похоже, был я.
Вскоре чернозем закончился, и мы словно переместились в мир вечной мерзлоты. Деревья здесь были покрыты толстенным слоем снега, а ноги тонули в белоснежных сугробах. Сперва по щиколотку, потом по голень, затем по колено. Из-за подъема и увеличения давления стало тяжелее дышать. Воздух же стал настолько холодным, что пришлось закутаться в шарф и плотнее застегнуть зимние куртки. Я еле-еле смог натянуть на руки теплые перчатки, да и палки держал с трудом. Было по-прежнему пасмурно. Иногда с неба начинал падать снежок, но быстро прекращался. Очень долгое время мы шли по лесополосе. Приходилось обходить заснеженные деревья, а местами пробираться через сугробы, которые, к этому моменту, стали нам уже по пояс. Леха шел впереди, как обычно прокладывая дорогу. Следом за ним шли Руслан, снова начавшая канючить Аланка, после Донован, Дина, я, и замыкал наше шествие Димон.
В какой-то момент пришлось сделать внеплановую остановку у Руслана разболелась голова, и пошла носом кровь. Еле живой, чуть ли не захлебываясь ею, парень расположился под деревом, под ругань Аланки, внезапно начавшей выяснять отношения с Диной.
Мы просто обязаны сделать привал на пару часов, а если ему не полегчает, придется спускаться обратно! настаивала Дина, сидя в снегу на коленях и роясь в аптечке.
У нас нет столько времени, круги наворачивать! Поднялись, спустились, снова поднялись и опять спустились! Мы уже третий день не можем добраться до нужной точки! возмущалась в ответ Аланка прямо над ухом копающегося в своем рюкзаке Лехи. Это же анархия! Я не могу даже думать в таком хаосе! Леха, ну хоть ты ей скажи!
Успокойся, Алан, попросил Леха, морщась от девчачьего визга. Уверен, нам не придется возвращаться; сейчас мы посидим, малясь акклиматизируемся и пойдем дальше. Организмы у всех разные, этот фактор необходимо учитывать.
Это безобразие! истерично взвизгнула Аланка. Это высшая степень безобразия! Почему я вынуждена терпеть это?! Леха, ты уволен!
Я работаю не на тебя, Алана, подчеркнуто спокойно ответил проводник, выпрямляясь во весь рост, а на Стаса. А он не уволит меня, пока я не доведу вас до Казахстана. И если ты чем-то недовольна, тебя никто тут не держит. Берешь рюкзак и возвращаешься той же дорогой, которой мы пришли. Будешь продолжать ныть, мы оставим тебя тут, и гори ты синим пламенем. Поняла?!
Аланка аж задохнулась от возмущения. Еще никто не позволял себе разговаривать с ней в таком тоне! А Леха посмел! Выпишу-ка я ему премию, что ли, за то, что наконец-то поставил ее на место. На моей памяти он первый, кому это удалось.
Поджав губы и тряхнув белоснежными кудрями, выбившимися из-под белой шапки, возмущенная до глубины души Алана, под пристальным взглядом Лехи, гордо прошествовала к своему рюкзаку и достала оттуда термос с чаем. Бросив на меня страдальческий взгляд, попавший в опалу проводник снова присел на корточки и продолжил регулировать лямки рюкзака.
Через какое-то время Руслан пришел в себя. Кровь из носа удалось остановить. Дина дала ему пару таблеток от головы, и вскоре парень снова был готов покорять вершину. Через два часа мы выдвинулись дальше. Правда, теперь недомогание началось у меня. Когда головная боль усилилась настолько, что игнорировать ее стало невозможно, мы с Диной слегка отстали от отряда. Девушка шла рядом, готовясь в любой момент затребовать остановку, если мне вдруг совсем поплохеет. Голова кружилась около часа и прошла только после трех таблеток и пятнадцатиминутного перерыва. С горы набежали темные тучи, и небольшой снежок, который начал падать с неба, очень быстро перерос в метель. Какое-то время от сильного ветра нас защищали деревья, но потом лесополоса закончилась, и дальше были лишь крутые заснеженные склоны, без единого деревца, с торчащими из-под снега камнями.
Еле переставляя ноги, мы шли друг за другом, обвязавшись плотными веревками. Разыгралась настолько сильная метель, что приходилось пригибаться почти к самой земле. Бедному Лехе, наверное, было тяжелее всех. Мало того, что он шел первым, прокладывая через сугробы дорогу, так еще и уставших девчонок, которые были привязаны к нему сзади, тащил за собой. Димке достался балласт в виде Донована. В метель нашему горе-ученому изучать было нечего, так что он покорно шел за Димоном, иногда неуклюже падая в снег и затягивая за собой моего друга. Меня же за веревку тащил Руслан. Мы замыкали шествие и, как выразилась Дина, приглядывали друг за другом.
Что думаете насчет ночлега? перекрикивая вьюгу, спросил Димон, когда мы остановились на привал. Чтобы нас не снесло ветром, пришлось укрыться от метели за огромным камнем. Было так холодно, что от одного дыхания наши шарфы и шапки покрывались инеем. С костром решили повременить. Откровенно говоря, я, вообще, слабо представлял, как ребята собирались его развести в таких погодных условиях. Разлив по крышечкам от термоса горячий чай, мы немного отогрелись и подкрепились батончиками.
Я предлагаю пройти еще пару километров. Если метель не стихнет, будем разбивать лагерь в какой-нибудь расщелине, так же громко проорал Леха. В любом случае скоро стемнеет и идти дальше будет опасно.
Я украдкой вздохнул. Если бы они знали, скольких усилий стоил мне хотя бы один шаг! Со схода селя прошло всего два дня, и мое тело до сих пор страшно ныло, и каждый шаг отдавался сильной болью в коленях, а всякий раз, когда нужно было надеть перчатки казалось, что по рукам бьют раскаленными розгами. Вдобавок еще и голова постоянно пульсировала.
Если кто-то чувствует себя нехорошо, лучше скажите сейчас, и мы остановимся на ночлег, громко сказала Дина, обводя присутствующих взглядом.
Господи! Как же мне хотелось попросить передышки, но не мог же я разныться, как маленькая девочка. Это не по-мужски!
Ну надо же! с уважением проговорила девушка, когда никто из нас не проронил ни слова. Не знала, что вы окажитесь такими крепкими.
А то! залихватски отозвался Дима. Я едва сдержался, чтобы не фыркнуть.
Отлично! Тогда пройдем еще километра два и поищем ночлег, подытожил Леха, доставая из рюкзака налобный фонарик и надевая его на шапку. Да, и смотрите себе под ноги. Мы можем выйти на ледник, сами того не заметив.
Что такое ледник? поинтересовалась Аланка.
А ты подумай, протянул Дима. Ледник, от слова «лед». Ледяная площадка на склоне горы.
О! Кто-то делает успехи в области географии, присвистнул Руслан, тоже доставая фонарик.
Геодезии, если быть точнее, поправил его Димон.
Без разницы. Ты говоришь не о деньгах, и это уже прогресс, Руслан хмыкнул. Глядишь, такими темпами в Казахстане мы передадим твоему отцу монаха, уверовавшего в бога.
Ржу не могу! бесцветным голосом отозвался Димон. Чего ты ко мне прицепился вообще?
А будь я девчонкой, мое внимание тебе польстило бы, как бы невзначай заметил Руслан.
В каком это смысле? Не понял, ты че, гей, что ли? взвился Дима. Я спал в водной палатке с геем?! Как мне теперь братве в глаза смотреть?!
Умерь свой пыл, гомофоб, закатил глаза Руслан. Я не гей. Просто говорю по фактам. Как есть.
Никого не интересует, что ты там говоришь, хмуро буркнул Димка, все-таки немного успокоившись.
Ой, а кто это тут засмущался от внезапной похвалы? хмыкнул Руслан. С чего бы вдруг? Что, мамочка с папочкой дома не хвалят?
Ну у меня-то хотя бы есть дом, в который можно вернуться! И родители! А у тебя, походу, ни того, ни другого, огрызнулся Димон. Донован с Лехой резко перестали хлюпать чаем. Пытавшаяся спрятать под шапку волосы Аланка замерла, так и не завершив процесс. Дина, неловко отведя взгляд в сторону, принялась убирать остатки батончика обратно в рюкзак. А мне вдруг захотелось со всей силы ткнуть Димона в бок, но поганец сидел слишком далеко.
Посмотрев на Димона с прищуром и вставив в рот очередную соломинку (я серьезно, откуда он их берет?!), Руслан немного помолчал и вдруг улыбнулся.
Метко целишься, лисяра, с достоинством проговорил он. В его голосе не было обиды, наоборот, он как будто был доволен тем, как именно огрызнулся на него Димка. Хочешь ударить меня, да?
Мечтаю, буркнул Димон, с остервенением пытаясь застегнуть рюкзак.
Ну так ударь, с вызовом проговорил Руслан.
Ну уж нет. Я, пожалуй, буду выше этого, пробурчал тот. Улыбка Руслана стала шире, он переглянулся с Лехой. В какой-то момент мне показалось, что все это постановка. Руслан что, специально провоцировал Димона на ссору, чтобы посмотреть, как тот отреагирует?
Все, хватит прохлаждаться. Еще немного, и мы примерзнем друг к другу, поднимаясь, прервал перепалку Леха. Пора либо двигаться дальше, либо разбивать лагерь. Спать охота.
И мы снова двинулись в путь. Скрытое за облаками солнце, видимо, окончательно опустилось за горизонт, так как в какой-то момент стало совсем темно. Метель усиливалась, и мы шли со скоростью примерно пять шагов в минуту. Очень медленно! Но несмотря на черепашью скорость, я выдохся и даже вспотел. Когда мы снялись с последнего привала, казалось, что на улице не больше минус пяти, но чем дальше мы продвигались, тем ощутимее снижалась температура. Это меня нервировало. Я понятия не имел, как мы переживем эту ночь.