Гречку решили не варить, так как сухого топлива не было, а газ мог пригодиться в другое время решили расходовать его экономно. Пришлось опять есть протеиновые батончики. Чтобы ночью мы не замерзли окончательно, к нам в палатку лег спать Леха, так как с Русланом мы с Димой ночевать наотрез отказались. Но он все-таки присоединился к нам чуть позже, так как его палатку затопило. Дина, Аланка, Донован и Петрович спали во второй палатке.
Это было ужасно! Мы набились как селедки в банке! Ноги упирались в огромные рюкзаки, справа, когда мы как по команде переворачивались то на один бок, то на другой, катаясь по палатке как неваляшки, меня то и дело толкал локтем Дима, а слева с края палатки внутрь капала вода.
Посередине ночи меня разбудил Димон. Накануне вечером я заметил, что парень морщится и кряхтит. На мой вопрос, что случилось, он ответил, что вероятно подвернул ногу, когда спрыгивал с дерева, по которому мы переходили овраг. Я посоветовал ему пойти к Дине, как она и просила, но Димон не захотел ее тревожить. Однако ночью боль в ноге стала настолько невыносимой, что пришлось поднимать всю палатку, а мне в одном термобелье, легкой куртке и полных воды резиновых сапогах с фонариком в зубах бежать до соседней палатки и будить Дину. Аланке стоило бы поучиться у нее такой скорости не прошло и трех секунд, как заспанная Дина с пучком набекрень показалась из палатки. Как и я одетая в термобелье, куртку и резиновые сапоги, девушка с чемоданчиком в руках добежала со мной до нашей палатки.
Если честно, я понятия не имею как мы все там уместились. Леху и Руслана пришлось сдвинуть в угол палатки. Парни хмурились, зевали, но против повелительного тона Дины возражать не стали. Диму же пришлось вытаскивать из спальника. После секундного осмотра, Дина пришла к выводу, что у него отек. Что-то там из-за внезапных сильных нагрузок на ногу. Кровь хлынула по венам, произошел запор кровеносных сосудов и вот. Около пятнадцати минут маленькие руки Дины растирали конечность шипящего от боли Димы, после чего, обмотав ногу друга шерстяным шарфом, девушка заставила его натянуть термоштаны.
Следующее утро оказалось не лучше предыдущего. Холод, сырость, а на завтрак опять дурацкие протеиновые батончики. В этот раз пришлось обойтись без горячего чая и запивать еду холодной водой. Вещи не сохли, сырость проникла в самые глубины моего рюкзака. Дождь тоже не перестал. Единственное утешение ноге Димона стало чуточку лучше. Боль немного утихла, но отек не сошел до конца. Чтобы облегчить Диме жизнь, мы распределили его вещи между собой. И хотя мой рюкзак стал тяжелее, я не мог позволить другу надрывать свое здоровье. Мне не трудно, а Димону легче идти. Не такая нагрузка на ногу. Аланка тоже вела себя тихо. Не ныла и даже не жаловалась. Весь день сестра вышагивала около брата и пристально за ним наблюдала. Переживала, видимо, за его здоровье.
К вечеру дождь слегка поутих, и мы смогли поставить палатки под елями. И даже о чудо! сварили гречку. Если бы две недели назад мне сказали, что я буду есть сухую гречу с дешевой тушенкой, а жизнь, при этом, будет казаться мне сказкой, я вызвал бы этому человеку санитаров. Но сейчас это было и впрямь так. Ветки ели, под которой мы расположились, были настолько частыми, а иголки настолько густыми, что под ней было практически сухо. Насобирав более-менее сухих веток и иголок, мы смогли развести костер и развесить над ним мелкие вещи, но так как костерок был небольшим, пришлось напялить на себя все сырое и рассесться как можно ближе к огню.
Что-то мне перестает нравиться эта затея с походом, пробурчал Димон, отправляя в рот очередную ложку гречки. Леха открыл банку тушенки, и мы разделили ее на всех. С каких это пор я могу с таким наслаждением есть это что это вообще такое?
Это гречка еда бедных, морщась объяснила Аланка, с отвращением ковыряясь в тарелке ложкой. Поэтому ты, братец, о таком никогда и не слышал.
Как люди вообще ее едят? Она невкусная, вздохнул Дима, невольно передергивая плечами.
По мне так очень даже ничего. По крайней мере по сравнению с батончиками, заметил я. Батончики были сделаны из овса и каких-то сухофруктов. Они были немного сладкие и довольно калорийные.
Друг мой, ты забываешь о своих корнях. Такая пища не для нас, хмыкнул Дима, снова набивая рот гречкой. Черт, креветок жаренных хочу и пасты с лососем!
Иди лося зарежь, будет тебе деликатес, отозвался Леха.
А было бы круто мечтательно улыбнулся Димон. Приеду домой, скажу отцу, что сам зарезал лося. Он ни за что мне не поверит.
Мы хмыкнули. Да, наши отцы считали, что мы ни на что не способны, кроме как тратить их деньги.
Что ж, пришло время по-настоящему согреться. Согреться с помощью музыки, подал голос Руслан, под наши восторженные возгласы вытаскивая гитару из чехла. Что-то настроив, он объявил:
Итак, песня Юрия Кукина «А я еду за туманом», парень положил руку на струны и начал слегка бренчать какую-то мелодию с одинаковыми нотами. Легко и красиво.
Понимаешь, это странно, очень странно,
Но такой уж я законченный чудак!
Я гоняюсь за туманом, за туманом,
И с собою мне не справиться никак.
Люди сосланы делами,
Люди едут за деньгами,
Убегают от обид и от тоски.
А я еду, а я еду за мечтами.
За туманом и за запахом тайги.
А я еду, а я еду за мечтами.
За туманом и за запахом тайги.
Я выдохнул, смотря в костер. Как это песня подходит сейчас! Тихая, спокойная и такая правдивая. Руслан пел медленно и с чувством, улыбаясь смотря в костер. Улыбались и Алана с Диной. Леха порозовел, Донован, хмыкая, рассматривал что-то на веточке, Петрович, счастливо выдохнув, подкинул в костер веток, а Руслан продолжил петь:
Понимаешь это просто, очень просто.
Для того кто хоть однажды уходил.
Ты представь что это остро, очень остро,
Горы, солнце, пихты, песни и дожди!
И пусть полным полно набиты, мне в дорогу чемоданы,
Память грусть, не возвращенные долги!
А я еду, а я еду за туманом.
За мечтами и за запахом тайги.
А я еду, а я еду за туманом.
За мечтами и за запахом тайги
2
Добренчав последний куплет, Руслан накрыл струны рукой.
Хорошо что мы тебя взяли, хмыкнул Леха. Музыка и впрямь согревает.
А я о чем? довольно протянул Руслан. Гитара лучшая подруга любого путешественника. Без нее поход теряет свои краски.
Я хмыкнул. Наверное, я первый раз был вынужден с ним согласиться.
ГЛАВА 4
Следующие два дня ничего не менялось. Дождь продолжал лить как из ведра, и стоял холод. Вся сменная одежда отсырела и высушить ее следующие двое суток не выпало шанса. Нога Димы окончательно прошла, и нам больше не приходилось таскать его вещи. Аланка снова начала ныть, что хочет в душ, что устала, что хочет нормальной еды. От этого у нас с Димоном начинали сдавать нервы, но ни один из нас не хотел признаться в этом первым. Дина пару раз одергивала Аланку, напоминая, что всем нам не легко и мы все устали, а ее нытье только все усугубляет, но Аланка и слушать не хотела. Один раз они рассорились так, что наотрез отказались спать в одной палатке. Пришлось Аланку класть между мной и Димоном, а Лехе ютиться сбоку. Остальные четверо спали во второй палатке.
Спустя полутора суток лес сменился лугами. В отличие от него, здесь деревья встречались редко, но хоть какое-никакое укрытие от ливня. А еще мы наконец вышли к воде. Горная река, текущая с самих Алтайских гор («Предположительно, Катунь», как сказал Петрович), оказалась ледяной и не очень чистой. С примесью грязи, травы и камней. Пить из нее было нельзя. Петрович сказал, что будь немного теплее и не так дождливо, мы могли бы постирать в ней вещи и сполоснуться. Я же с ужасом смотрел на эту жижу и искренне не понимал прикола. Мыться в этом?! В этой луже, в которой наверняка собраны все бактерии мира сего? Да ни в жизнь! Я лучше грязным ходить буду!
По ночам было все так же холодно и неудобно. Впрочем, я потихоньку начал привыкать к таким ужасным условиям. Удивительно, но спустя всего четыре дня, мне уже казалось, что мы в походе без малого месяц. Мы просто шли и шли. А у меня сложилось ощущение, что я уже давно и очень хорошо знаю весь наш отряд. Особенно я начал проникаться убеждениями Руслана. Нет ничего интересней путешествий. С одной стороны я, конечно, был с этим не согласен. Кому захочется жить вот так, как отшельник? С другой же, это был реальный способ отдохнуть от собственных поклонников. У кого они есть, конечно. Например, у меня.
В какой-то момент дождь внезапно кончился. Причем так неожиданно, что мы всем отрядом даже остановились. Аланка, сняв капюшон дождевика, выправила на свободу свои грязные спутанные волосы, на которые за последние сутки махнула рукой, и вытянула вперед руки, чтобы убедиться, что дождь и впрямь закончился. Правда, насладиться этим мы не успели. Утром уже стоял такой сильный туман, что на метр впереди ничего не было видно. Все эти дни я продолжал делать фотографии, и никакой дождь мне не мешал. Но фотик пришлось отложить, когда случилось непредвиденное мы наткнулись на болота.
Вообще, Петрович говорил, что оно должно быть в стороне, в нескольких километрах от нас, но из-за сильного дождя, шедшего последние четыре дня, болото размылось и вышло из берегов. А туман на болотах обычное явление. Аланка ворчала на Донована, где, мол, хваленая им красота Алтайских лугов и просторов. Она ожидала увидеть не это и т.д. Но за несколько дней ее нытья, даже Дина успела привыкнуть к ней, и уже никто не обращал на Аланку внимания.
Через болото хорошо было бы идти обвязанными, но Петрович сказал, что в данном случае это не самая лучшая идея. Если кто-то начнет тонуть, остальным нужно будет отойти подальше и придумать, как его вытащить. К несчастью, Донован опять пропустил мимо ушей наставления старшего проводника, и в какой-то момент наш псих ученый снова куда-то запропастился. Дина чуть в обморок от ужаса не упала, обнаружив, что брата нет рядом. Из-за густоты тумана не было возможности хорошенько осмотреться по сторонам. Так что тот час, пока мы искали Донована, стал для нас, пожалуй, самым нервным за предыдущие четыре дня. Даже Дима признал, что вместо одного ребенка, в лице Аланки, у нас в отряде целых два. Так и было. За Донованом нужен был глаз да глаз, он был просто маленьким ребенком в теле взрослого парня!
Услышав слова Димона, Дина рассердилась и потребовала не называть так ее брата, но это было правдой, и девушка понимала это. Пришлось идти обратно след в след. Как оказалось Донован увидел какую-то лягушку, отошел в сторону и увяз в грязи. Собственное положение его волновало мало, ведь он поймал какой-то редкий, мать его, вид земноводных! В ту минуту мне хотелось забить его этой лягушкой нах Ладно, не важно. Суть в том, что нам понадобился еще час на то, чтобы вытащить это ходячее несчастье на твердую землю.
Стараясь не упускать друг друга из виду, мы разбрелись в стороны и принялись собирать ветки, траву и рогоз. Последний, кстати, я видел впервые, но не суть. Проблема была в том, что Донован увяз вместе с рюкзаком и ушел в грязь почти наполовину. Мы поспешно накидали перед Доном побольше веток и травы и кинули ему веревку, которой он обвязался. Затем мужская часть нашего отряда, скинув рюкзаки, принялась вытягивать Донована сначала на ветки, а потом к себе. Едва оказавшись на суше, бедолага тут же получил увесистый подзатыльник от Петровича и крепкие объятия перепуганной и зареванной Дины. Странно, но какой-то момент я поймал себя на мысли, что хотел бы оказаться на его месте.
Но беда, как говорится, не приходит одна. Прям, как и начальство Диминого отца. Они тоже по одному не ходят.
К вечеру пятого дня, когда мы, перепачканные в грязи, уставшие и замерзшие от сошедшего тумана, вышли с болот, серый пейзаж со страшными, похожими на торчащие из земли руки мертвецов кустами, сменился лесом. Небольшим, так как часа через два он начал редеть. К счастью, к этому моменту уже не было ни дождя, ни тумана, и вскоре мы услышали всплески легких волн. Чуть ли не бегом припустив вперед, мы наткнулись на довольно большое озеро и чистенькую полянку. Было бы еще жаркое солнышко и это место могло бы показаться раем. Но счастье, мать его, длилось недолго. Только мы поставили палатки, как начался град.
Такое ощущение, что сам господь бог решил наслать на нас семь казней египетских! гаркнул я, пинком отталкивая в угол палатки рюкзак. Только кончится дождь, начинается болото с туманом, только туман рассеется град идет! Да что не так с этим Алтаем?!
У тебя просто сдают нервы, буркнул Дима. Град скоро кончится, выглянет солнце и
Да скорее мы перейдем весь Алтай вдоль и поперек, чем увидим солнце! недовольно прервал друга я. Может, развернуть экспедицию обратно?! А что, если это только начало и дальше будет хуже?!
Все будет хорошо. Просто потому, что хуже быть уже не может, уточнил Дима, забираясь в спальник.
Мы три дня не жрали нормальной еды! У меня эти батончики скоро из ушей торчать будут! я несильно толкнул Димона ногой в бок. Почему ты, черт возьми, такой спокойный?!
А что мне в панике метаться по палатке и орать, что мы все умрем? не понял Димка. У всех и так нервы на пределе, и ты не единственный теряешь терпение. Но мы с тобой с самого начала знали, что будет нелегко. Твой отец тебя предупреждал, что это путешествие не для таких, как мы. И раз нам трудно, это может значить только одно то, что мы на правильном пути.
Ты что, иуда, принял сторону моего отца? прошипел я.
Нет. Я просто понимаю, что этот поход и впрямь заставит нас взглянуть на жизнь по-новому.
Черт, Димон, да нам дожить бы до конца похода! Отец ждет от меня согласия меньше, чем через месяц, или я лишусь всего! О каком взгляде на жизнь ты вообще говоришь?
Я говорю о том, что еще неделю назад ты даже не думал ни об одном из предложенных тебе отцом вариантов, Димон зевнул. И пусть на принятие решения у тебя уйдет все время, которое мы проведем в походе по пути в Казахстан, но, заметь, ты уже хотя бы задумался над ситуацией. Хотя, по правде говоря, сейчас переживать об этом бессмысленно и глупо. И так проблем хватает.
***
Утром нас разбудил визг Дины. Испугавшись, что на девчонок напал какой-то дикий зверь, мы с Димоном спросонья схватились за топоры и вывалились наружу, столкнувшись с такими же заспанными Лехой и Русланом. В палатке девочек не оказалось. От этого у меня внутри аж все похолодело. Оббежав весь лагерь, мы с парнями кинулись в лес, откуда вчера пришли, и через пару минут нашли Дину, Аланку, Донована и Петровича на какой-то поляне. Все четверо веселые и невредимые сидели в кругу, и Донован щекотал визжащую Дину.
Что происходит?! гаркнул встревоженный Леха. Четверка, вздрогнув, обернулась на нас.
А что происходит? не понял Петрович. Все в полном ажуре.
А вы чего в белье с оружием бегаете? улыбаясь, выглянула из-за Донована Дина. Вместо ответа Руслан подошел к девушке и, отклонив ее чуть-чуть назад, внимательно осмотрел. Никаких повреждений на Дине не было, как не было и тех, кто мог бы на нее напасть. Леха, сплюнув, двинулся обратно в лагерь, за ним последовал Димон. Руслан, пробормотав что-то себе под, в сердцах пнул валяющийся под ногами камушек и тоже двинулся по направлению к палаткам.
А что случилось-то? переведя взгляд на меня, спросила Дина.
Орать тише надо, буркнул я. Черт, у меня, кажется, появился первый седой волос. Если с Диной, нашим медиком, что-то случится, тут, хочешь не хочешь, а повернуть обратно придется.
А мы землянику нашли! крикнула мне вслед девушка.