У меня проблем нет, пожал плечами Дорохин. Опасаюсь, как бы у тебя снова не возникли с ним проблемы.
Когда возникнут, тогда и будем их решать. Сейчас проблем нет? Значит, и обсуждать нечего, отрезал Богданов. Не нагнетай, Коля. Расслабься и попытайся абстрагироваться от ситуации.
Дорохин не ответил, только ускорил шаг, оставляя командира позади.
Погрузились в автобус. Иванько закончил ремонтные дела, обтер руки о сухую ветошь и занял водительское место.
Ну, что, ребята, погнали? весело произнес он, завел двигатель и поехал к выезду из города.
Дорога до базы заняла, как всегда, тридцать минут. Остановив автобус у въездных ворот, Иванько открыл дверь. Подполковник Богданов вышел из автобуса и направился к сторожке, выполняющей функции контрольно-пропускного пункта. С некоторых пор въезд на территорию загородной базы проходил по новым правилам. Командир подразделения должен был лично поставить подпись в журнале у сменного командира взвода, предъявив при этом не только выписанный в Управлении пропуск, но и личные документы, удостоверяющие личность. Тот факт, что дежурные командиры знали весь комсостав в лицо, ничего не менял. До предъявления документов дежурный наряд шлагбаум не поднимал.
Здравия желаю, войдя в помещение сторожки, поздоровался Богданов. На посту стоял капитан Екимкин с командой новобранцев.
Здравия желаю, товарищ подполковник, откозырял Екимкин. Снова к нам?
Такая работа. Богданов достал удостоверение и пропуск. Я смотрю, у вас офицеры наравне с салагами службу несут. Похвально.
На этой неделе усиление, пояснил капитан Екимкин. Весь офицерский состав до майорского звания наряды контролирует. Передаем, так сказать, военный опыт.
Военный опыт на КПП? Забавно. Богданов усмехнулся. Запишешь?
Что сказать? Армия. И когда только им надоест бумагу переводить? Досадливо качая головой, Екимкин взял документы и принялся старательно заполнять в журнале графы. За месяц журнал изводим, и ведь по большей части приезжают-уезжают все свои. Ладно бы еще чужаков вписывать приказали, так нет, им этого мало. Пиши всех подряд, и чтобы без помарок. А напортачишь придется весь журнал переписывать.
Так вот почему ты сам журнал заполняешь. Богданов улыбнулся. Чтобы молодняк ошибок в твоем образцово-показательном журнале не наделал.
Смешно вам, товарищ подполковник, а я за эту неделю трижды объяснительные вышестоящему начальству писал. Екимкин закончил с документами и протянул их Богданову. Продуктивно потренироваться вам, товарищ подполковник.
Спасибо, поблагодарил Богданов и покинул КПП.
Наряд контрольно-пропускного пункта поднял шлагбаум, автобус въехал на территорию базы и покатил к отдельно стоящему домику, принадлежащему спецгруппе «Дон». При приближении к дому, огороженному отдельным забором, на дорогу вышел дежурный наряд, отвечающий за сохранность боевого арсенала, хранящегося в домике спецподразделения. Проверка документов не входила в их обязанности. Дежурный лишь открыл ворота, пропуская автобус. Иванько заглушил двигатель перед крыльцом, группа быстро выгрузила личные вещи, и выстроилась в шеренгу перед командиром.
Пятнадцать минут личного времени. В двадцать сорок пять сбор в гостиной, скомандовал Богданов. Разойдись.
Бойцы подхватили рюкзаки и спортивные сумки и зашагали в домик. Во дворе остался только Григорий Иванько.
Останешься до утра? обратился к нему Богданов.
Если найдете, где переночевать, ответил Иванько. Дома меня никто не ждет, есть ли смысл кататься, бензин тратить?
Спальное место организуем, это не проблема. Только, сам понимаешь, разговоры у нас пойдут сугубо секретные. Уши затыкать будешь?
Это ни к чему. Отгоню автобус подальше, фонарь возьму и с движком повожусь. Все лучше, чем в четырех стенах одному сидеть.
Добро, оставайся, разрешил Богданов. Иванько он сочувствовал: тридцать лет прожить с женой душа в душу и в пятьдесят три остаться одному перспектива не слишком приятная. Искать новую жену дело хлопотное и не всегда продуктивное. По статистике, в возрасте от пятидесяти и выше одиноких женщин больше, чем мужчин, да только в этом возрасте все они ищут смысл жизни в своих детях и внуках, а не о свиданиях с овдовевшими мужиками мечтают. К тому же не каждый может под новую жену подладиться, поменять привычный жизненный уклад, перекроив его под другого человека. Вот и живут вдовцы одиноко, погружаясь с головой в работу, а кто-то начинает дружить с зеленым змием. Пить после смерти жены Иванько не начал, и за это Богданов уважал его еще сильнее, поэтому старался облегчить его тоску, как мог.
Покажешь, где можно расположиться?
Пойдем, Богданов махнул рукой.
Вместе они вошли в дом, где их встретил майор Дубко. Поздоровавшись, майор обратился к Иванько:
Ты остаешься, Гриша?
Да, командир разрешил, кивнул Иванько. Сказал: найдем местечко, где твои старые кости на ночлег кинуть.
Так-таки и старые! Прибедняешься, Гриша. Ты у нас моложе всех молодых. Правда, у нас теперь с боевым составом небольшой перебор, начал Дубко. Дом рассчитан на шесть человек, а нас по списку семеро, но для тебя, Гриша, место всегда найдется. В чулане есть раскладушка, можешь забирать.
Отлично. Куда поставить? Вопрос Иванько адресовал Богданову.
Поставь на кухне, отбой в двенадцать. Там же можешь перекусить. Готовить мы не будем, обойдемся сухим пайком, так что и тебе придется довольствоваться перекусом.
Неважно, Вячеслав Антонович. Я теперь по большей части так перекусами и обхожусь.
Иванько пошел в кладовую, а Дубко утянул Богданова обратно на улицу.
Как добрались? задал он первый вопрос.
Нормально. Хочешь о погоде поболтать? пошутил Богданов.
Нет, хочу первым услышать, куда на этот раз нас Родина-мать забросить решила, ответил Дубко.
Ливия, коротко произнес Богданов.
У-у-у! Снова Африка. И когда только нас в цивилизованные страны отправлять начнут?
Тогда, Саша, когда власти цивилизованных стран решат Советскому Союзу палки в колеса вставлять. Видимо, об этом ты мечтаешь, снова пошутил Богданов.
Нет, конечно, о конфликтах с Великобританией или Францией я не мечтаю, но как же было бы приятно выпить чашечку кофе где-нибудь в Гайд-парке или прогуляться по Елисейским Полям, мечтательно произнес Дубко.
А заодно потягаться с агентами британской разведки МИ6 или с агентами ее французского аналога в лице генерального директората внешней разведки.
И все равно это лучше, чем бегать по джунглям в поисках не совсем адекватного борца за свободу всех угнетенных, заметил Дубко, намекая на их совместное задание, когда группе пришлось не одну неделю «осваивать» боливийские джунгли.
К сожалению, твоим желаниям не суждено сбыться. Мы летим в Ливию.
Усмирять Каддафи?
Нет, Саша, Каддафи мы будем защищать, ответил Богданов. Ладно, пойдем внутрь. Вводную дам всем сразу, потом обсудим, каковы наши перспективы.
Группа в полном составе ожидала командира и его зама в гостиной-кухне. На представление вводной ушло чуть больше пятнадцати минут, после чего Богданов отдал распоряжение отправляться всем на стрельбище, поставив капитана Дорохина старшим. Сам Богданов, захватив Дубко, перебрался в кабинет, расположенный в мансардном этаже дома, для более детального обсуждения плана.
Как ты уже понял, Саша, перед нами поставлена задача предотвратить диверсию, начал подполковник Богданов, как только они остались одни. Мы должны выяснить, действительно ли на Муаммара Каддафи готовится покушение, и, если информация верна, понять, кто стоит за подготовкой покушения и как его можно предотвратить. Советско-ливийские отношения строятся на желании Каддафи иметь сильную, хорошо оснащенную и обученную армию, но все, что касается идеологических мировоззрений Советского правительства тут Каддафи ставит железный заслон. Ему не интересны наши политические и идеологические взгляды. Более того, в верхах считают, что, если Каддафи заподозрит Советский Союз в желании начать насаждение своей идеологии в его стране, он скорее откажется от всех благ, которые сулит ему сотрудничество с СССР, чем позволит такому случиться.
И этим фактом могут воспользоваться наши противники, закончил за Богданова мысль Дубко. Я понимаю, командир. Так что нам известно?
На самом деле почти ничего. Есть человек, который владеет информацией о готовящемся покушении. С ним мы должны встретиться, проанализировать его слова, проверить, насколько они правдивы, а затем действовать.
И все? Это все, чем мы владеем? Дубко присвистнул. Негусто.
Как обычно, Саша, ничего нового, пожал плечами Богданов. Одно хорошо: на этот раз у нас будет связь с Центром и человек, который обеспечит нас всем необходимым.
Все необходимое это оружие?
Не только. В Ливию мы летим по туристической визе. Из Москвы в Стамбул, оттуда в Триполи. Там нас встретит человек из числа штатных агентов внешней разведки. Жилье, транспорт, питание все на нем. Если понадобится оружие или спецтранспорт, информация о представителях власти и военных или доступ в государственные учреждения по этим вопросам мы тоже можем обращаться к нему.
Не задание, а курорт, усмехнулся Дубко.
Не думаю, что это будет легко, возразил Богданов. Главная сложность в том, что объект предполагаемого нападения не должен знать о цели нашего приезда. Это значит, что к нему у нас доступа не будет.
Хреново. В первую очередь заговорщиков следует искать в окружении Каддафи, а нам к окружающим его людям доступ перекрыли.
Ничего, справимся и с этой задачей.
У тебя уже есть план? предположил Дубко.
Пока рано строить планы, но кое-какие наметки действительно есть.
Поделишься?
Для этого я и попросил тебя остаться.
В кабинете Дубко и Богданов просидели полтора часа, обсуждая возможные варианты действий. В половине одиннадцатого вечера спустились вниз. Дубко занялся приготовлением ужина, а Богданов отправился на стрельбище. Бойцы спецподразделения закончили тренировку и, расположившись под навесом, чистили оружие. Дорохин и Казанец в дальнем конце, новобранцы два лейтенанта, Зуйков и Уфимцев, прибывшие в подразделение месяц назад, ближе к домику. Капитан Лепилин сидел особняком ровно посередине между старожилами и новичками. Богданов шел не спеша, новобранцы сидели спиной к домику и вели беседу.
Как думаешь, про покушение на Каддафи это правда или мулька?
Вопрос задал Сергей Зуйков, невысокий двадцативосьмилетний блондин с ангельским лицом. До перевода в спецподразделение Зуйков служил при штабе во Владикавказе. В Комитет государственной безопасности его рекомендовал генерал-лейтенант Владикавказского округа, по некоторым данным, являющийся давним другом генерал-майора Лазарева, бывшего начальника Управления «С». В группу «Дон» он прибыл в один день с Дмитрием Уфимцевым, с которым проходил подготовку в Учебном Центре при КГБ СССР. В Учебный Центр Уфимцев попал по направлению комсомольской организации Московского машиностроительного института, который окончил в двадцать два года. По окончании института он два года отслужил в армии срочником, а затем три с половиной года на сверхсрочной в Болгарии и год в Германии. Такое рвение к служению Родине комсомольские лидеры не могли не отметить, поэтому и рекомендовали Уфимцева на службу в КГБ.
Приедем, на месте и узнаем. Зачем гадать? ответил Дмитрий Уфимцев. Он был на год младше Зуйкова, но на две головы выше и гораздо сдержаннее.
Так интересно же, не унимался Зуйков. Хочется поскорее в работу окунуться.
Это тебе не море, в которое нырять одно удовольствие. Уфимцев тер ветошью автоматный затвор и на Зуйкова не смотрел. Когда ты на задании в чужой стране, каждое твое действие, каждое слово и даже каждый взгляд должны быть направлены только на то, чтобы выполнить задание как можно быстрее и как можно меньше при этом засветиться.
Все это мне известно. Зуйков разложил перед собой части автомата Калашникова, но к сборке приступать не спешил. Лекции в Учебном центре я наравне с тобой слушал, не забыл? Только меня не теория интересует, а практика. Говорят, многие агенты на первом задании крепко лажают. Как думаешь, правда это, или так старожилы новичков пугают?
Вполне возможно, подумав, ответил Уфимцев. Обстановка непривычная, от нее адреналин в крови почти постоянно зашкаливает, от этого любой потеряет способность адекватно оценивать ситуацию.
Вот я и переживаю, что вся первая поездка на адреналине.
Это не страшно, ты же там будешь не один. Главное слушай старших товарищей, и все будет хорошо, посоветовал Уфимцев.
Как думаешь, они тоже на первом задании лажали? Зуйков кивком указал на Казанца и Дорохина.
Пойди и спроси, если так интересно, хмыкнул Уфимцев.
Лучше я у Лепилина спрошу, произнес Зуйков. Он хоть и в звании капитана, а такой же, как мы, новичок. Разница лишь в том, что его на одно задание уже брали.
Думаешь, он тебе расскажет, если налажал? Уфимцев снова хмыкнул. Такие, как он, никогда в своих промахах не признаются. Скорее уж Дорохин или Казанец расскажут тебе историю о том, как они первое задание запороли, чем Лепилин позволит тебе хотя бы заподозрить его в чем-то подобном.
Почему ты так думаешь? Зуйков перевел взгляд на Лепилина, стараясь разглядеть в нем то, что увидел Уфимцев. На вид вполне нормальный и нос не задирает, как мне кажется.
Тогда почему он сидит один? спросил Уфимцев. К старожилам не пошел это понятно, субординацию не хочет нарушать, но почему он не с нами?
И почему же он не с нами?
Потому что мы ему в друзья не годимся, ответил Уфимцев. Он капитан, мы простые летехи, он на месяц дольше в отряде, к тому же, считай, обстрелянный. Пусть одно задание, но оно же было. Вот и подумай, подходим мы ему в друзья или нет.
Так что же, он теперь всегда особняком будет? начал размышлять вслух Зуйков. В званиях мы его точно не догоним, разве что по количеству выполненных заданий. Говорят, не всегда вся группа идет на задание, иногда только часть.
Думаю, он на старичков нацелился. Сходит пару-тройку раз на задание и станет им ровней, выдвинул предположение Уфимцев.
Да нет, старожилы нас отдельно не станут держать, заявил Зуйков. Это сегодня они сдержанные, а потом все наладится. Если мы, конечно, не налажаем.
Разговор сошел на нет, Уфимцев и Зуйков стали собирать оружие, размышляя каждый о своем. Подполковник Богданов захватил лишь часть разговора, но эта часть его порадовала. Особенно то, как точно лейтенант Уфимцев охарактеризовал внутренние качества капитана Лепилина. «Наблюдательный парень, к тому же с задатками психолога, подумал он. Это хорошо». Подойдя к лейтенантам, он осмотрел оружие и спросил:
Каковы результаты тренировки?
Норматив отстреляли как положено, отчитался Зуйков и, не сдержавшись, похвастался: Капитан Дорохин нас похвалил.
Похвалил, говоришь? Это хорошо, сдержав улыбку, произнес Богданов. Он вдруг вспомнил, как сам пришел в отряд молодым лейтенантом и как прежний командир майор Семенов гонял его по полосе препятствий в полной амуниции до тех пор, пока Богданов не свалился на финишной прямой. Помнится, Семенов тогда сказал: «Бегаешь хиловато, но упорства тебе не занимать». Для молодого Богданова слова майора прозвучали как высшая степень похвалы.
Оружие собрать, вернуть на место, скомандовал лейтенантам Богданов. И на кухню. Майор вам ужин приготовил.
Есть, сдать оружие, козырнул Зуйков, подхватил автомат и бросился к домику.
Лейтенант Уфимцев посмотрел вслед товарищу и покачал головой.
Осуждаешь? кивнув вслед Зуйкову, задал вопрос Богданов.
Никак нет, товарищ командир, ответил Уфимцев. Удивляюсь.
Чему же ты удивляешься, лейтенант?
Как в двадцать восемь лет, после стольких лет службы человек сумел сохранить чувство непосредственной радости, честно признался Уфимцев.