Зайчик был небольшой. Помещался в кармане. В последние полгода он всюду носил его с собой. Дани взяла игрушку и крепко, чуть не с отчаянием, вцепилась в нее обеими руками.
Она подняла на него полные слез глаза и смяла пальцами тряпочную игрушку. Утерла мокрые щеки. Потом она отвернулась, не выпуская его подарок из рук, и на лице у нее появилось другое, отсутствующее выражение. Шок. Бедная девочка потрясена.
Зайчик, пробормотала она.
Да. Это зайчик. Он приносит удачу. Обними его, а мы пока разберемся, что тут случилось. Ладно?
Но ведь это зайчик Мэри, тихо сказала она.
Что что ты говоришь? прошептал он.
Она не ответила.
Конечно, он ее неправильно понял. Во всем виновато его собственное безумие. Его собственная тоска. И вина. Она снова подняла на него пустые глаза. Глаза, которые так поразили его там, в кухне. Левый был светлый, бледно-голубой, а правый карий, как у него. Теперь, в полутьме, он не различал цветов и лишь видел, как мерцают ее глаза один куда светлее другого.
У вас есть д-дочка? спросила она.
Сердце замерло у него в груди. Так случалось каждый раз. То же чувство. Та же внезапная пустота внутри, тот же ком в горле.
Нет, тихо ответил он. Больше нет.
Хорошенький зайчик, сказала она, вновь сминая потертую ткань. Она поднесла зайчика к груди, словно он мог ее утешить, прижала его к себе обеими руками и закрыла глаза.
Мэлоун, соседка говорит, что присмотрит за ней. С семьей уже связались, рявкнул Мерфи с порога задней двери.
Мэлоун и Дани Флэнаган вздрогнули от неожиданности. Она взглянула на него широко распахнутыми глазами:
Мистер Мэлоун, я хочу посмотреть на папу с мамой. Пожалуйста.
Нет, детка. Прости, нельзя.
Прошу вас.
Ему нужно было задать ей еще пару вопросов, но он не понимал, насколько сильно можно давить.
Дани, ты видела, что случилось?
Нет. Но вы здесь. А они там, внутри. Они бы позвали меня, если бы могли. Стали бы меня искать. Но они просто лежат там, и все. Вы же видели.
Долго они там не пролежат. Едва шагнув за порог, Мерфи заявил, что это убийство и самоубийство, а соседка, некая миссис Яна Терстон, подтвердила, что Флэнаганы частенько ссорились.
Джордж Флэнаган был грубиян. Он водился с парнями из Килгоббина. Их вроде называют бандой с Норт-Сайда. Жили они плохо, вечно ругались да дрались. Анета не раз прибегала ко мне в слезах. Я слышала выстрелы. Так, значит, он ее убил?
Я отведу тебя к миссис Терстон, сказал он. Он был простым полицейским. Ему всегда доставались самые дрянные задания. Правда, сегодняшнее дело оказалось худшим из всех, что ему поручали.
Не хочу к миссис Терстон, ответила Дани. Она не любит ни меня, ни маму.
Он нахмурился:
Это еще почему?
Миссис Терстон обставила все так, словно они с Анетой Флэнаган очень дружили. Ей было что порассказать о случившемся. Правда, сам Мэлоун пока не видел ровным счетом никакого смысла в том, что случилось в этой кухне.
Она завидовала маме, прошептала девочка. Говорила ей гадости и однажды попыталась поцеловать папочку. Не верьте тому, что она говорит. Она плохая.
Вот же черт. Мэлоун примерно так и решил, едва эта миссис Терстон раскрыла свой накрашенный рот.
Есть у тебя родня? Найдется к кому поехать? спросил он у Дани. Он надеялся, что родня есть. Господи, пусть у нее будет родня.
У меня есть дядя Дарби и мои тэты, мягко отвечала она. И еще дедушка, но он странный.
Тэты? Что это значит? Он знал иностранные языки, но это слово слышал впервые.
Мамины тетки. Тетка Зузана, тетка Вера и тетка Ленка.
Семья ее матери. Восточноевропейские имена.
Твои тетки тебя любят? брякнул он и сам смутился своего вопроса. Но ему нужно было знать.
Да. Они меня любят. Этот уверенный ответ чуть унял точившую его тревогу. Ему не хотелось, чтобы девочка оказалась у типа вроде Дарби ОШи. Он подумал, что дядей Дарби она называла как раз его.
Значит, у миссис Терстон ты не задержишься, заверил он. Мы позвоним твоим теткам.
Он провел девочку вокруг дома, к парадному входу, и стоял рядом с ней, пока из дома на носилках выносили накрытые простынями тела ее родителей коронер как раз велел их увезти. В битве на Сомме Мэлоун повидал немало смертей, но эта сцена показалась ему куда более душераздирающей.
Девочка кинулась к телам и стала молить санитаров, чтобы те дали ей проститься. Мужчины, которые как раз собирались грузить носилки в кузов кареты скорой помощи, застыли в неловком молчании.
Какого черта, Мэлоун? рявкнул Мерфи, но Мэлоун даже не обернулся. Его мать умерла, когда ему было двенадцать почти столько же, сколько теперь Дани. И ему позволили с ней проститься.
Мэлоун подошел к девочке. Мысленно перекрестившись, он осторожно отогнул покрывавшую носилки материю и открыл лицо Джорджа Флэнагана, а следом лицо его жены.
Дани Флэнаган, укутанная в его пальто, поцеловала каждого из родителей в щеку. Слезы струились у нее по лицу, но она больше не всхлипывала. Потом она отошла и, крепко сжимая в руках Зайчика, молча смотрела, как их тела погрузили в машину и увезли.
1
ЯНВАРЬ 1938 ГОДА
Майкл Мэлоун не был в Чикаго с тех пор, как в тридцать первом помог упрятать за решетку Аль Капоне. Бедный великий Аль. Теперь он сидит в камере в Алькатрасе. Мэлоун подумал, что даже в Алькатрасе он теперь, в первый день нового года, оказался бы с большей охотой, чем здесь, на чикагском кладбище.
Почти весь прошлый год Мэлоун провел на Багамах, расследуя дело об офшорных счетах и отмывании денег, и загорел дочерна, зато сегодня мерз так, как никогда прежде. Он отвык от чикагской погоды. Но к тому, что Айрин больше нет, он был готов. Они слишком давно жили врозь.
Его сестра Молли написала ему через пару дней после Рождества:
Лирин умерла. Что мне делать?
Он вернулся в дом в южном районе Чикаго, туда, где вырос. Правда, теперь это место уже не казалось ему родным домом. Молли ему обрадовалась. Ее дети выросли, а они с мужем, Шоном, поседели и исхудали.
Ты совсем не стареешь, младший братишка. Молли обняла его и расцеловала в обе щеки. Но оба они знали, что он здорово изменился.
Он смотрел, как купленный им гроб, белый с нарисованными по углам розами, опустили в землю рядом с маленьким надгробием Мэри и плитой в память о Джеймсе. Молли плакала, но Майкл подозревал, что то были слезы облегчения. У Молли своих хлопот хватало, и Айрин была для нее обузой. Он следил за тем, чтобы у Айрин всегда имелась крыша над головой и деньги на банковском счете, но заботилась о ней Молли. И ей это было нелегко.
На похороны пришли отец Кэрриган, Шон и Молли. Больше никого не было. А Майкл чувствовал лишь, что страшно замерз.
Ему придется снова уехать. И очень скоро. Нельзя задерживаться в старом доме, даже если у Чикагской организации теперь новые главари, а бутлегерские войны двадцатых годов остались в прошлом. Ему не нравилось жить в доме у Молли. Из-за него и неважно, надолго ли он приехал и насколько осторожно себя вел, в доме делалось небезопасно. А не наоборот.
Слух о его приезде разлетелся по городу, но он все равно изумился, когда спустя два дня в дверь постучал Элиот Несс. Под голубыми глазами Несса набрякли мешки. В руках он держал коробку с бумагами.
Я слышал об Айрин, Майк. Мне очень жаль. И Несс в знак уважения снял шляпу. Он, как и прежде, носил волосы на прямой пробор, и, хотя ему уже минуло тридцать четыре, в его облике до сих пор сквозило что-то мальчишеское черта, из-за которой одни его недооценивали, а другие обожали.
Мэлоун кивком ответил на соболезнования и отступил в сторону, приглашая Элиота войти. Молли выскочила из кухни поприветствовать знаменитого борца с бутлегерством. Она спросила, как поживает его жена Эдна, выросшая в доме по соседству, посетовала о кончине его матери Эммы та умерла с месяц назад. Задерживаться Молли не стала. Она принесла им стаканы, бутылку солодового виски и плотно прикрыла за собой дверь в гостиную. Она знала, чем они оба занимаются. Или занимались. Несс больше не работал на министерство финансов.
Слышал, ты теперь в Кливленде, сказал Мэлоун, наполняя стаканы.
Да. Перебрался туда в августе тридцать четвертого, еще до того, как ушел из министерства. Где-то через год мне предложили стать главой общественной безопасности, отвечал Элиот, приняв стакан, который ему протянул Мэлоун, и с благодарностью сделав глоток. Раньше он не пил. Не хотел прослыть лицемером. Но сухой закон уже давно отменили.
Что еще за глава общественной безопасности? спросил Мэлоун. Он пристально разглядывал янтарную жидкость в своем стакане. Виски ему не хотелось. Если он сейчас начнет пить, то вряд ли сумеет остановиться.
Мне подчиняются полиция и пожарные. Я вроде как отвечаю за безопасность в городе.
Начальствуешь над начальством?
Что-то в этом роде. Элиот отвечал неторопливо точно так, как помнил Мэлоун. Эта манера говорить, всегда казавшаяся Мэлоуну располагающей, делала Несса старше, чем он был на самом деле, а собеседника принуждала внимательно и терпеливо следить за беседой.
Когда я слышал о тебе в последний раз, ты ловил контрабандистов в Кентукки, заметил Мэлоун.
Было дело. Но туда я не вернусь. Несс поставил на стол пустой стакан.
Мэлоун плеснул ему еще виски.
Настолько ужасно?
Против головорезов из Кентукки Аль Капоне и его ребята все равно что домашние канарейки.
И в Кливленде тоже банды?
Да. Они везде. Но у меня теперь новая беда. Слыхал, что творится в моем городе?
Мэлоун вскинул брови:
В твоем городе? Так значит, Кливленд теперь твой город? А я-то думал, твой город Чикаго.
Я работаю на жителей Кливленда. А у них там по улицам бродит какой-то полоумный и режет глотки.
Я в Кливленде не бывал в последнее время, отвечал Мэлоун. Но если ты про убийства говоришь, я что-то такое слышал. Правда, без подробностей.
Его называют Расчленителем. Безумным Мясником из Кингсбери-Ран. Я еще никогда такого не видел. Ни здесь. Ни в Кентукки. Нигде и никогда. Несс вздохнул. Просто Аль Капоне я понимал. В его преступлениях был смысл. Все крутилось вокруг грязных дел. Денег. Власти. Контроля. Но этого типа я не понимаю. Кромсает людей на куски. Бросает раздетые трупы там, где придется. Убивает всех, и мужчин, и женщин. Словно ему плевать.
Несс глотнул еще виски, словно надеясь, что спиртное придаст ему сил.
И эти трупы находят дети. Такое не забудешь до конца жизни! Вот решил ты прогулять школу, пошел порыбачить и увидел под деревом сверток, а в нем человеческая голова, обернутая в штаны. Как ребенку от такого оправиться? Или другая история мальчишки гоняли мяч у ручья, на склоне холма, который там называют Ослиным. Мяч укатился со склона, они побежали следом и нашли двух мужчин, без голов, без гениталий. Зато один из трупов был в носках.
Мэлоун поморщился.
Дальше больше, продолжал Элиот. Третью жертву, женщину по имени Фло Полилло, он разрубил на куски и разложил в две корзины. Корзины нашла женщина и решила, что это парное мясо. Он скривился. Мэлоун, народ нынче голодает. Хорошо, что та женщина была честнее других. Она зашла в мясную лавку через дорогу и сказала мяснику, что его вроде как обокрали. Представь, каково ей было, когда выяснилось, что в корзинах лежит человечина. Вот какое дерьмо творится в Кливленде. Нет там подпольных винокурен. Никто больше не поставляет контрабандное спиртное. Нет старых добрых полицейских и воров, нет гангстеров и спецагентов. Это все мне по плечу.
Ясно, почему ты скучаешь по Аль Капоне, пробормотал Мэлоун.
Да, я скучаю по нему. Скучаю, черт меня дери, признал Несс. В Кливленде, как и всюду, стоят очереди за продуктами, работы почти нет, и везде, куда ни глянешь, страшная бедность. Но эта бедность мне понятна. Она мне не по нутру, но все-таки она мне понятна.
Мужчины немного помолчали, задумавшись.
Чего я совсем не могу понять, так это зачем какой-то псих режет людей на куски безо всякой причины, продолжал Несс и прибавил: Я даже не знаю, с какой стороны подступиться к этому делу.
Если ты этого не понимаешь, это не значит, что в происходящем и правда нет смысла, парировал Мэлоун. Так сказала ему когда-то одна мудрая девочка. И он не забыл ее слов.
Думаешь? фыркнул Несс. Что ж Пока что его не может понять никто из моих парней. Мы себе уже головы сломали. К этим убийствам не применяется ни одно из известных мне правил.
То есть?
Жертвы связывает друг с другом только одно все они жили в Кингсбери-Ран или где-то поблизости. В газетах писали, что все они бродяжничали, но это не правда. Не совсем правда. Они были бедны, но не беднее многих. Бывали не в самых благопристойных заведениях. Но это касается лишь тех, кого нам удалось опознать. Остальные вполне могут оказаться ангелами во плоти.
Думаешь, Мясник был с ними знаком? спросил Мэлоун.
Ты ведь знаешь, как все устроено. Убийство почти всегда совершает тот, с кем жертва знакома.
Но ты считаешь, что тут другое дело.
Да. Сейчас у нас нет никаких зацепок среди тех, кто был знаком с первой жертвой. Его звали Эдвард Андрасси. Не то чтобы он был славным парнем, но родные его любили. Его родители по нему горевали. Им здорово досталось их допрашивали без конца, пытались хоть что-то вызнать, отыскать хоть какой-то след, связать его убийство с другими, расставить все точки над «и».
Сколько уже погибло?
Десять человек. Не считая убийства в сентябре тридцать четвертого. Тогда на берегу озера Эри нашли торс женщины. Ее так и не опознали. И потом, нельзя было сказать наверняка, что ее убили. Следователи решили, что она упала за борт и утонула, а ее тело изрубило на куски корабельным винтом.
Дева озера. Мэлоун припомнил эту историю. Объяснение, которое дали тогда полицейские, сразу показалось ему бредовым. Женщина утонула в озере Эри, но в полицию об этом никто не сообщил? Полная ерунда.
Так ее прозвали газеты. Слишком уж красивое имя для жутких с виду останков. Какой-то парень собирал дрова, которые прибивает к берегу, и нашел ее среди плавника.
И ты считаешь, что она первая жертва Мясника?
Не совсем так. Долгое время мы о ней вообще не думали. Но теперь изучив всех, кого он убил с тех пор я понял, что, возможно, она была его первой жертвой.
В комнате вновь воцарилась тишина. Мэлоун встал и подбросил дров в камин. Несс подождал, пока тот вернется на свое место.
Может, он просто бравирует, задумчиво проговорил Мэлоун, усаживаясь.
Кто? нахмурился Несс.
Твой Мясник.
Лой Мясник? буркнул Элиот.
Мэлоун пожал плечами и подвинул бутылку поближе к товарищу:
Город твой. И Мясник тоже твой.
И перед кем же он бравирует? поинтересовался Элиот. Он взял со стола бутылку, но откупоривать не стал.
Перед тобой.
Передо мной?
Ну да. Трупы ведь стали появляться после того, как ты перебрался в Кливленд?
Элиот мрачно уставился на него и с грохотом водрузил бутылку обратно на стол:
Что?
Трупы стали появляться примерно в то же время, когда ты перебрался в Кливленд. Ведь так? Ты сказал, что переехал в августе тридцать четвертого. Деву озера нашли в сентябре тридцать четвертого.
Черт с тобой, Мэлоун. Несс потер глаза. Со мной это не связано. Я приступил к работе в декабре тридцать пятого. Но голос его звучал устало, словно он и сам себе больше не верил.
Газетчики любят тебя, Элиот. Молодой, красивый, прямой как стрела. Засадил самого Аль Капоне. Может, этот Мясник решил устроить тебе проверку. Я повидал много разборок между бандами, когда головы резали направо и налево. С чего ты взял, что тут не то же, что было в Чикаго?
Хотел бы я, чтобы в Кливленде было то же, что и в Чикаго. Но там другое. Я долго не брался за это расследование, отдал его на откуп полицейским. Но мэр, Гарольд Бертон, велел мне вмешаться.
Он хочет, чтобы все знали, что расследование ведешь ты.
Да. Говорит, меня взяли на эту работу как раз потому, что люди в меня верят. Верят, что я сумею навести порядок. Но я не думал, что наводить порядок означает копаться в отрезанных головах и конечностях. Эти слова прозвучали так беспросветно, что Мэлоун протянул Нессу свой стакан. Он все равно не собирался из него пить.