Наскоро перекусив, Клим уселся в кресло, подключился к ВИС и погрузился в работу. Перед его внутренним взором выстроились ряды файлов с результатами наблюдения за аномалией, которое проводили Светлана и ее коллеги. «Альтаир» подошел к объекту на расстояние нескольких светодней и, судя по записям астрофизиков, этого оказалось достаточно, чтобы начать изучать аномалию с близкого по астрономическим меркам расстояния. В нее из этой точки были запущены колбы, которые взяли образцы вакуума. В пилотских логах, однако, Клим обнаружил приказ о срочной подготовке к обратному прыжку. Зонд совершил подпространственный нырок и появился в окрестностях Дорадо. Но почему наблюдение прервали так неожиданно? На момент приказа о подготовке к прыжку это Клим видел четко члены экспедиции были еще вменяемы, хотя колбы уже попали на борт. Пилот принял решение о срочной эвакуации, и лишь потом, спустя час, когда «Альтаир» уже находился сравнительно недалеко от базы, время для людей остановилось, и включился режим автовозврата. Клим принялся скрупулезно, предложение за предложением, изучать записи наблюдений ученых и сопоставлять время событий с действиями пилота, отмеченными в бортовых логах.
Объем работ оказался колоссальным. Клим провозился большую часть утра, стараясь не отвлекаться на смакование воспоминаний о минувшей ночи. А ближе к обеду ему открылась суть происходящего, и стало страшно. Страшно так, словно он оказался на пути потерявшего управление грузового планера. Когда Клим понял, с чем столкнулась экспедиция, он решил немедленно связаться с Левановым, но в это мгновение ВИС прервала связь с данными, сообщила о предстоящем гиперпрыжке и запустила обратный отсчет. Клим в ужасе оцепенел, во рту тотчас пересохло. Полковник ответил на вызов почти сразу.
В чем дело, Юнь?
Мы же прыгаем к точке наблюдения, да? с тревогой спросил Клим.
Верно, все как планировали.
Насколько близко мы к ней окажемся?
Вынырнем на расстоянии четырех светодней и подойдем на термоядерной тяге к точке, откуда будут вестись наблюдения. Подруливание займет несколько часов. Что-то не так? Не тяните, Юнь, скоро ныряем.
ВИС отсчитывала последние секунды перед запуском концентраторов.
Остановитесь! Не делайте этого! вскричал Клим. Внутри все сжалось в предчувствии катастрофы.
Что случилось?!
В аномалии происходит распад
Нейросвязь прервалась. Мир провалился в ничто и миг спустя всплыл.
Клим выскочил из кресла и бросился прочь из каюты. Несколько минут, во время которых он несся по коридорам капсулы, показались целым столетием. Наконец он остановился перед дверью в командный отсек. Она исчезла, открывая проход. Клим вошел и встретил напряженный взгляд Зои и не увидел в нем ни намека на бурю феерических эмоций, которые она недавно испытывала. Теперь она была совсем другая.
Что такое, Клим? резко спросила капитан.
Но ответа не дождалась прищурила веки, погрузившись в систему управления. Клим тяжело дышал, затем выдавил:
Надо уходить от аномалии как можно скорее! Мы слишком близко к ней!
Что вы несете! вскричал полковник, нависнув над физиком. До объекта больше сотни миллиардов километров, и к тому же
Но вместо Клима заговорила внезапно охрипшим голосом Зоя:
На нас что-то надвигается
Леванов резко обернулся к ней.
Надвигается что?
Пузырь истинного вакуума! ответил за нее Клим.
Объясните! полковник вновь повернулся к физику, схватил его за локоть и заглянул в глаза.
Потом объясню, уводите капсулу немедленно! Пузырь приближается со скоростью света!
Наблюдаю, подтвердила капитан. Уходим!
Она прикрыла веки, возвращаясь к управлению.
Клим все еще тяжело дышал, сердце стучало в груди, в горле встал липкий ком. Он прислонился к стене и тоже прищурился, подключаясь к ВИС, чтобы понаблюдать за ситуацией вокруг «Ориона». Увидел, как капсула начала разворот, маневровые двигатели заработали на полную мощь. То, что прежде казалось сиреневой звездой, увеличило яркость и видимый размер и теперь походило на шарик для пинг-понга, а затем прямо на глазах выросло до апельсина.
Прыгайте же! вскричал Клим, обращаясь к Зое. Аномалия к нам гораздо ближе, чем мы рассчитывали!
Прыжок сейчас невозможен, процедила она.
Почему?
Концентраторы разряжены, нужно время.
Клим вспомнил, что когда-то читал о принципе действия гипердвигателей: он основан на разрыве ткани пространства-времени сосредоточением гигантского объема энергии в микроскопической точке. Оно выполняется концентраторами, которые после каждого выброса энергии требуют подзарядки.
Как долго они будут заряжаться? спросил он.
Не менее получаса, ответила капитан.
Леванов пробурчал проклятия и принялся мерить нервными шагами командный отсек.
«Орион» между тем завершил разворот и начал ускорение. Заработали аннигиляционные двигатели, сопла выстрелили снопами плазмы, и капсула помчалась прочь от разбухающего фиолетового шара. Ее скорость стремительно росла и через десять минут достигла 80% от световой большего из аннигиляционных двигателей не выжать. «Орион» удирал от аномалии на максимальном ходу, но этого было явно недостаточно: та увеличивалась на глазах и выглядела теперь, как сиреневый арбуз. Концентраторы по-прежнему заряжались, но уровень заряда был еще далек от нужного.
Юнь, заговорил Леванов, объясните, наконец, что происходит?
Вы что-то раскопали в материалах «Альтаира»? добавила свой вопрос капитан.
Клим отключился от ВИС и обратился к полковнику и капитану:
Астрофизики «Альтаира» выяснили, что в этой части космоса идет распад ложного вакуума
Так, я совсем запутался, потряс головой Леванов, недавно вы упоминали истинный вакуум.
Верно, кивнул Клим, а затем призадумался на мгновение, подбирая нужные слова, и продолжил: Не знаю, как все началось, но на данный момент ситуация такова: там, он неопределенно качнул головой, распадается обычное пространство. Оно называется ложным, поскольку находится не на самом низком энергетическом уровне.
Клим растерялся, увидев непонимание на лицах собеседников. Затем, после недолгой паузы, собрался с мыслями и заговорил дальше:
Вакуум вообще это область с минимальной энергией. Привычное нам пространство не обладает минимальной энергией э-э для наглядности можете представить себе крутой склон горы, который выравнивается, образуя плато, а затем снова обрывается вниз к другому плато, лежащему ниже первого на самом дне. А теперь представьте себе нашу Вселенную в виде мячика. В момент Большого взрыва мячик скатился по склону горы, попал на первое плато, подкатился к самому краю и там замер. Первое плато это наше нынешнее пространство с известными нам свойствами вакуума. Ложным оно называется потому, что только кажется дном, а на самом деле это лишь промежуточное плато настоящее дно намного ниже, и там свойства вакуума будут совсем иными. Поэтому он считается истинным. Клим опять сделал паузу, погрузившись в размышления. Полковник и капитан напряженно ждали. Через пару минут Клим продолжил объяснять: Мячик от дальнейшего скатывания отделяет совсем немного, возможно, некий толчок, спонтанный или вызванный искусственно, который заставит его продолжать падение на самое дно. Похоже, такой толчок здесь и произошел.
И что это означает для нас? спросила Соира, которая тоже вошла в командный отсек и прислушивалась к разговору.
До сих пор вопрос о распаде ложного вакуума являлся чисто теоретическим, сказал Клим, вероятность этого события оценивалась крайне низко. Но оно, как видно, все же произошло, и нам придется что-то с этим делать. В аномалии Дорадо находится точка, где распад начался. Этот процесс выражается в том, что пространство, или вакуум, меняется и обретает совершенно иные свойства, которые, скорее всего, окажутся несовместимы с жизнью в той форме, в которой она нам на данный момент известна. Скорее всего, но не обязательно все зависит от того, какие именно свойства и особенности приобретет новый, истинный, вакуум.
Но почему это вдруг произошло? удивился Леванов. И именно сейчас?
Произойти сейчас это могло с той же вероятностью, что и в любой другой момент времени. То же самое касается ответа на вопрос: «Почему именно здесь?» А вот что послужило распаду толчком, как он вообще начался Определенных ответов на эти вопросы у меня нет, по крайней мере сейчас. Первое объяснение, которое приходит на ум, таково: поскольку нынешнее энергетическое состояние пространства не самое низшее, оно нестабильно и, следовательно, может, по законам квантовой механики, спонтанно туннелировать в новый вакуум когда угодно и где угодно.
Что значит «туннелировать»? не поняла Соира.
Это значит: без видимой причины начать происходить. Вдруг. Само. Как и все прочее в квантовом мире, распад вакуума подвержен базовому принципу неопределенности, как бы фундаментальному хаосу, который функционирует по совершенно случайным законам. Он и мог дать тот самый толчок, который заставил нашу Вселенную покинуть плато ложного вакуума и продолжить катиться вниз к вакууму истинному.
Но все, похоже, началось гораздо раньше, заметила Зоя.
Да, согласился Клим, аномалию обнаружили пять лет назад, но распад начался задолго до этого. Процесс сперва шел на квантовом уровне, затем на микроскопическом, потом аномалия разрослась до макроскопических размеров и стала заметной для дальнего наблюдения. Теперь же она перешла на космический масштаб, а в конечном итоге станет космологическим явлением, которое поглотит всю нашу Вселенную и полностью изменит ее.
Так, и что теперь? нахмурился Леванов. В чем это будет выражаться?
Именно в том, что мы сейчас наблюдаем. Пузырь истинного вакуума разрастается, изменяя свойства пространства и времени. Как никто не знает. Для этого необходимо исследовать вакуум, что и пытались сделать члены экспедиции «Альтаира», взяв образцы из аномалии. Новый вакуум будет, вероятно, означать нашу гибель и разрушение всего известного нам мира. Ведь измененные свойства пространства приведут совсем к другим физическим константам: там не будет протонов, нейтронов и прочих частиц, а те, которые появятся вместо них (если вообще появятся), будут взаимодействовать по совершенно иным законам. Могут измениться даже способы их взаимодействия: вместо ныне существующих четырех фундаментальных сил природы возникнут э-э пожалуй, не стоит углубляться в детали. Важно, что новая физика сделает нашу жизнь невозможной. Как мы недавно видели, даже легкое «прикосновение» чужеродного вакуума оказывает радикальный эффект и замораживает наше время.
Странно, задумчиво проговорила Зоя, что при первом обнаружении аномалии никто не заметил, что она приближается к нам со скоростью света.
Это зафиксировала экспедиция «Альтаира», ответил ей Клим, оказавшись в непосредственной близости от аномалии. Но с Земли и прочих научных станций, раскиданных по нашему сектору галактики, установить факт приближения, по-видимому, оказалось невозможно. И догадываюсь почему.
Почему же?
Потому что никакого приближения как бы не происходит. Пространство, или вакуум, просто меняет свои свойства, а смещается лишь граница новой Вселенной.
То есть никакого приближающегося объекта не существует? уточнил Леванов.
По сути, нет. Просто в нашей Вселенной разрастается некая иная.
Повисла тяжелая, гнетущая тишина. Пилот и операторы не отрывались от управления капсулой; капитан то и дело прикрывала глаза, отслеживая ситуацию вокруг «Ориона»; полковник хмурился и тер лоб.
Клим ощущал пустоту внутри. Когда он обрисовал собеседникам положение, сделал прогнозы и высказал гипотезы, в душе все оборвалось; не осталось ни чувств, ни желаний, ни стремлений. Все заполонило осознание неизбежной катастрофы настолько глобальной, насколько возможно. Да, Земле и вообще Млечному Пути в ближайшее время ничего не угрожает, но никто не может предсказать, как пузырь нового вакуума поведет себя дальше и какие пока неизвестные законы им управляют. Нельзя исключать ситуацию, при которой расширение новой Вселенной получит ускорение и начнет протекать со скоростью гораздо большей, чем сейчас.
Капсула мчалась на полном ходу, а за ее кормой стремительно разрастался сиреневый шар, сияющий зловещим огнем, иная Вселенная, зарождающаяся в нашей, растущая и пожирающая ее изнутри, будто личинка осы-наездника в теле гусеницы. Шар становился все больше и теперь достиг визуального размера Дорадо в небе Ксифии.
Есть ли хоть малейший шанс, заговорила после некоторого молчания Соира, что новые свойства пространства не приведут к нашей гибели? Можно ли выжить?
Клим устало пожал плечами.
Чисто теоретически да, шанс есть: если все новые константы совершенно случайно сложатся именно так, как необходимо, чтобы наша биология могла функционировать. Но, как вы понимаете, вероятность такого события исчезающе мала. В старину в таких случаях говорили: это как если высыпать из мешка миллионы типографских букв и ожидать, что они при падении сами собой сложатся в текст романа «Война и мир».
Короче, не исключено, но случится вряд ли, резюмировала Зоя.
Да, вздохнул он, не стоит на это рассчитывать.
В командном отсеке вновь повисло молчание. Все растерянно переглядывались, потрясенные словами физика.
Клим подключился к ВИС капсула летела сквозь космос, держа курс на систему Дорадо. Пузырь истинного вакуума продолжал медленно расширяться и приближался к «Ориону» с неотвратимостью лавины, несущейся по склону горы.
Сколько еще концентраторам заряжаться? с хрипотцой в голосе спросил Клим.
Минут семь-восемь, откликнулась Гадот, и в ее голосе прозвучало отчаяние, готовность семьдесят два процента. Концентраторы запустятся автоматически при первой возможности если успеют.
Можно ли процесс как-то остановить или обратить вспять? поинтересовался Леванов.
Клим махнул рукой.
Да что вы! Силы, управляющие расширением аномалии, находятся далеко за пределами возможностей нашей науки, да и техники тоже. Хотя
Он запнулся, призадумался над неожиданной идеей, но дрожащий голос капитана вернул его к действительности.
Аномалия совсем рядом!
Клим вошел в ВИС, огляделся и обмер. Пузырь вырос до таких размеров, что потерял очертания сферы и стал просто огромной, чуть выгнутой стеной. И она стремительно нагоняла «Орион».
Твою ж мать, прошипела Соира, которая тоже наблюдала пугающую картину.
Надо прыгать уже сейчас! воскликнул Клим.
Невозможно! вскричала в ответ Зоя, ее большие черные глаза заблестели, Готовность восемьдесят девять процентов!
Пылающая сиреневая стена, теперь прямая, уходящая по всем направлениям в бесконечность, глотала звезды и планеты, туманности и галактики, и с каждым мигом приближалась к капсуле. Гадот приказала активировать термоядерные двигатели, несмотря на то что их использование одновременно с аннигиляционными могло привести к мелтдауну всей системы. Но в нынешней ситуации риск был оправданным.
«Орион» стал увеличивать скорость, подбираясь к отметке в 90% световой, и приближение аномалии замедлялось. Но не прекращалось. Капсула мчалась сквозь пространство, однако фиолетовая стена упрямо догоняла беглецов.
Клим обливался потом. Сжав кулаки, он отслеживал показания ВИС; та настойчиво предупреждала о скором обрушении двигательных установок, которые едва выдерживали напряжение двух одновременно работающих систем. Прошла еще минута, датчики показали готовность концентраторов на 96%.