Сочувствую, я сказала это просто, чтобы что-то сказать. Одна пришибленная сочувствует другой, точно такой же. Пустые слова.
Не стоит, Вира смотрела на меня все с тем же любопытством. Честно говоря, уже переходящим грань приличия. Я восстановилась.
Как?! это было очень неожиданное заявление.
Тебе не сказали? она и в самом деле была удивлена. Все восстановились. Несколько месяцев назад. Кроме тебя. Твой старший Шиори так старался это скрыть! Он даже противостоял
Знаю, ответила я рассеянно. Он вынужден был под беспрецедентным давлением
Повторила то, что несколько минут назад сказал Лей Кайли.
Полученная информация лавиной опрокинулась на мою бедную голову. Не слишком ли много всего за один вечер? Тео ничего не сказал мне о том, что восстановление возможно. Нет, не так. Он не сказал мне, что я единственная осталась в бункере времени. Хотя, судя по словам этой Старшей Крозе, прошло уже довольно много дней.
Эльза, вдруг позвала кого-то Вира. Я оглянулась, посмотрела по сторонам. На балконе были только мы двое.
Девушка смотрела на меня в упор, и на дне ее глаз плескалось беспокойное ожидание.
Что-то случилось? спросила я.
Она, словно опомнившись, покачала головой.
Все в порядке Клен. В самом деле, все в порядке
Клен! Тео возник внезапно, еще секунду назад его не было, а теперь он стоял между мной и Вирой, отгораживая от нее. То ли защищая, то ли скрывая. Почему ты здесь?
Мне стало душно, зачем-то начала оправдываться я. Там так сильно Благовония. Их слишком много, они смешиваются, и моя голова
Я Вира из дома Крозе, новая знакомая бесцеремонно прервала поток моих объяснений. Вы, может, не помните, так как Вторжение застало вас в очень нежном возрасте, но наши родители были дружны, и
И что?! Тео наконец-то обратил внимание на то, что я на балконе не одна. Что вы этим хотите сказать?
Я бывала у вас в Доме до того, как все это случилось, и мы когда-то
Может быть, Тео продолжал закрывать меня, и голос его становился все глуше и глуше. Это пугало. С чего бы сейчас вскипать гневу Шиори? Только это было так давно, не думаю, что сейчас нам стоит вспоминать об этом.
Наверное, вы правы, ответила Вира. Только я-то помню. Помню, что знала Эльзу.
После Вторжения она откликается на имя Клен, угрожающе заявил Тео. Так получилось И, кстати, вы, кажется, тоже оказались в бункере времени? Возможно, после восстановления ваши воспоминания искажены. Такое часто происходит, не так ли?
Конечно, быстро согласилась Вира. Я хотела выразить свою поддержку подруге детства. Только и всего.
У Клен есть поддержка, сказал Тео и крепко вцепился в мое запястье. В любом случае. Она у нее есть.
О-о-о протянула Вира. Я нисколько не сомневаюсь. Клен!
Да! откликнулась я, вытягивая шею за спиной Тео.
Приезжай в Дом Крозе. Я буду тебя ждать. Надеюсь, Тео, старший Дома Шиори, ты не будешь против визита своей сестры к давней подруге?
Тео зашипел, как будто он был раскаленным углем, и на него плеснули холодной воды. Брат явно против, но его недовольство ничем не оправдано, все правила приличия Вира соблюла, и Тео просто нечего возразить в ответ на ее любезное приглашение. Кроме всего прочего, они были равны по статусу Старшие Домов, и Тео не мог просто проигнорировать ее. А ему очень, очень не хотелось принимать предложенную дружбу.
Непременно и с удовольствием, сказала я, наконец-то выдвигаясь из-за Тео.
Вира кивнула и неожиданно скользящими, легкими шагами отправилась прочь с балкона.
Ты и в самом деле хочешь нанести ей визит? спросил Тео, отвернувшись и от меня, и от удаляющихся шагов. Уставился в ту самую тьму, которую я самозабвенно поглощала несколько минут назад.
Я не только хочу, улыбнулась я. Обязательно сделаю это в самое ближайшее время.
Он недовольно и даже как-то угрожающе хмыкнул.
4. Легенды и реальность
На следующий день я проснулась в настроении, которое нельзя назвать ни хорошим, ни плохим. Оно было каким-то странным. Словно мне приснилось что-то важное, а что именно я никак не могла вспомнить. Только знала, что обязательно должна.
В такой задумчивости я встала, привела себя в порядок и спустилась в столовую. Нарезала для мальчишек свежего, еще горячего хлеба, привезенного затемно из ночных пекарен, густо намазала маслом, на пару из ломтей сыпанула с горкой сахара: Юса и Ранко активно шли в рост и сметали все сладкое, что попадалось на глаза.
Полюбовавшись на дело рук своих, я накрыла бутерброды прозрачной глубокой крышкой и поднялась на террасу, где несколько лет назад разбила небольшой цветник. А вернее восстановила разбитую после Вторжения оранжерею, где мама выращивала лидонию для отца. Кремовые неброские соцветия казались просто сорной травой, которая пылится по обочинам загородных дорог, но отвар из них очень облегчал страдания при чрезмерном приступе Гнева.
Волна Вторжения вынесла в оранжерее все стекла и опрокинула горшки. Когда я впервые поднялась сюда, то просто застыла на пороге, не в силах заставить себя ступить в крошево из мелких осколков вперемешку с комьями земли. Сверху этот жуткий «ковер» щедро покрывали глиняные черепки от огромных напольных горшков, в которых мама лелеяла и холила каждый чахлый росток.
Я нашла всего три побега, которые еще давали надежду на возрождение. Два из них засохли, так и не дав всходов, а вот третий, на мое счастье, немного помедлив, вдруг налился живым зеленым, пошел в рост. В тот первый год я с большим трудом смогла сохранить его, а на второй еще и размножить. Хотя делала это тогда на всякий случай, не понимая еще, зачем мама так оберегала эту оранжерею. А невероятная забота просто пропитывала всю стеклянную террасу, покрытую невысоким прозрачным куполом.
Я подняла глаза к потолку, заваленному разноцветными листьями. Кажется, там спрессовался сушняк еще и с прошлого, и с позапрошлого года. Лучи солнца не торопились проникать через весь этот завал. Как бы мне исхитриться и почистить купол снаружи? Боюсь, что еще один сезон в тусклом пыльном свете лидония, выращенная с таким трудом, не выдержит.
Тео объяснил мне, что это очень редкое и ценное растение. Любой Дом, в котором есть или даже теоретически может появиться Хозяин Гнева, бережет каждый побег, как зеницу ока. Тогда еще ни он, ни я и думать не думали, что Гнев уже просыпается в Тео, поэтому мне хотелось восстановить оранжерею в память о маме. Дом Шиори лежал в совершеннейшей разрухе, и в нем очень много жизненно важных помещений нуждались в срочном восстановлении, но я потратила много сил именно на эту, казалось бы, совершенно бесполезную в практическом плане оранжерею. И оказалось, что совершенно не зря.
Каждое из этих растений требовало так много заботы! Капризные и своенравные, они были согласны отдавать свои соки для облегчения страданий Тео только в обмен на тщательный уход. Поливать ранним утром водой исключительно определенной температуры ни на полградуса больше или меньше, каждый день протирать выстреливающие длинные листья тряпкой, смоченной в соке лесных ягод, переставлять горшки утром на восход солнца, а вечером на запад.
Не успела я подумать, с чего мне тут сегодня начинать, как раздался топот, и в цветник ворвался шумный зверь о восьми мальчишечьих ногах. Взъерошенный и жующий на ходу сразу четыре бутерброда с маслом.
Эти масляные ладони облепили меня со всех сторон, превращая штаны, которые я только собиралась сделать рабочими, в пятнистое нечто. Накануне из-за этого раута впервые за много-много лет я не поцеловала мальчишек перед сном. До сих пор мы не расставались ни на один вечер, и я чувствовала, как они соскучились. Этого не скрывали даже подросшие средние близнецы.
И я Я тоже ужасно соскучилась.
Ле, бурно забормотал Юль, ты уже вышла замуж?
Ранко коротко всхлипнул от смеха:
Не так быстро, Юль!
Почему? Рос поднял на меня удивленные синие глаза. Вы же поехали на раут, чтобы Клен вышла замуж. Так уже все? Ты больше не уедешь?
Юса обнял меня за плечи. Пользуясь своим высоким ростом, легко отбил в единоличное владение. Малыши протестующе заверещали.
Клен поехала туда ради приличий. Соблюсти этикет. А замуж выходят навсегда. Если бы такое случилось, Клен сейчас не рылась бы тут в нашем цветнике. А готовила завтрак мужу. Так же, Ле?
Он подмигнул мне, а Ранко обнял с другой стороны. Они в шутку стали тянуть меня в обе стороны, дурачась, но соперничая друг с другом.
Так что никаких замуж, проговорил Ранко. Мы тебя не отпустим. Будешь до конца своих дней готовить завтраки нам, а по вечерам читать сказки. Ты наша Клен!
Пустите, я вырвалась из этого дружеского «тяни-толкая», у меня руки грязные, испачкаю. Дураки, вы сами женитесь, и будете слушать сказки, которыми вам заговорят зубы ваши жены.
Жены тоже читают сказки? заинтересовался Юль. Так же как Клен?
Хуже, щелкнул его легонько по носу Ранко. Конечно, хуже. Никто не сравнится с нашей Клен. В том числе и в чтении сказок.
А зачем нам тогда жениться? не желал сдаваться Юль. Какое нам от этого удовольствие?
Он был довольно практичным ребенком для своего возраста. И я отметила это особо, намереваясь тщательно обдумать линию поведения чуть позже, непроизвольно отодвигал на задний план своего брата-близнеца. В тени бойкого Юля Рос становился все более молчаливым и незаметным. Я обязательно займусь его самооценкой, пока не стало поздно
Замуж? Вот уж нет! У меня и в Доме Шиори еще дел не на одно десятилетие! Я фыркнула вслух.
Про удовольствие мы поговорим чуть позже, сказала я Юлю.
Когда?!
Например, когда ты почистишь зубы. И умоешься. И
У всех братьев Шиори разом испортилось настроение. По крайней мере, они уставились невидящими глазами в сторону, на меня больше не смотрели. Младшие отползли к дальним побегам лидонии и невероятно заинтересовались каким-то жуком, пытающимся вскарабкаться на длинный изогнутый прут. Юль присоединился к ним.
Я присела на бортик, отделяющий паркет от ящиков с зеленеющей порослью. Лидония все еще выглядела чахлой, цвела с трудом. В прошлом сезоне я едва нацедила бутыль отвара и тянула его до этой осени. Оставалось совсем на донышке. И то, что я видела сейчас, не внушало надежды приготовить отвара на грядущий год хотя бы в том самом количестве.
Как мама умудрялась справляться с этим? кажется, подумала вслух.
Обычно я прячу свои мысли, чтобы не волновать братьев, а они всегда вертятся где-нибудь поблизости, навострив все четыре пары любопытных ушей. Но сейчас беспокойство за состояние Тео притупило бдительность.
Он становится все тихо сказал Юса, и присел на корточки рядом со мной.
Мы оба знали, что близнец имеет в виду. Если у нас не будет достаточно отвара лидонии, то Тео придется очень плохо в попытках обуздать поднимающийся Гнев. Просто мы видели приступы несколько раз, когда все только начиналось. И ни мальчики, ни я не хотели бы повторения тех ужасных дней. Когда никто из нас не знал, как ему помочь.
И тогда, в первый раз
Страшные в своем молчании, налитые кровью лица озверевших уже нелюдей. Осколки стекла, впивающиеся в локти и живот. И жуткий крик Тео не горлом, всем телом, перекинувшимся неестественной дугой на бетонно-стеклянном крошеве.
Я не поняла, что случилось, просто не поверила, как крик может быть неслышным, но мощным. Искаженное лицо полузверя, отброшенного ко мне этим взрывом, его раззявленный рот из которого вываливается откушенный язык, едва держащийся на окровавленной ниточке.
И Тео кажется, мертвый, глаза закрыты, голубая густая жидкость размазана по лицу. То ли изо рта, то ли из носа
Это пройдет, сказала я, потрепав Юсу по светлой макушке, наливающейся рыжиной к кончикам волос. Потерпим еще немного. Он сможет справиться. И Старшие Хозяева контролируют. Все будет хорошо.
Юса покачал головой.
Не убаюкивай меня, я уже не маленький. Так было до Вторжения. Никто не знает, что будет с нами пережившими его волну.
Ты Ты или Ранко Вы чувствуете что-то необычное?
Я задавала им этот вопрос в последнее время все чаще. Стараясь это делать как бы между прочим. Не волновать средних близнецов напрасно, и в то же время не хотела пропустить момент зарождающегося Гнева. В смысле, если он у них проявится. Это не обязательно, но такие случаи бывают. Тео сказал мне, что иногда Гнев может подняться и у младших братьев Хозяина. А после Вторжения Никто не знал, как Гнев будет проявлять себя теперь.
Да, Юса поднял на меня вдруг испуганный взгляд. Меня тревожит
Я осела на землю от слабости, пронзившей с этими словами. Хорошо, хоть и так сидела на бортике, поэтому просто сползла руками по липкой от влаги почвы. Неужели?! Если и Юса тоже, то Я просто не знала, что делать, если Гнев пробуждается и у средней пары близнецов. Что тогда будет с Ранко?
Что ты чувствуешь? звуки с трудом проходили через враз пересохшее горло.
Я голос Юсы прерывался. Я чувствую Чувствую
Он закатил глаза и почти лег навзничь, словно совершенно обессилил. Неужели? Движения не походили на припадок Гнева Тео тот всегда валился плашмя, застигнутый врасплох вырвавшейся силой, а Юса лег как-то очень аккуратненько. Но сейчас мне не хватило рассудительности, чтобы заметить эту странную неловкость. Да что там! Я была просто в ужасе! Два брата с Гневом! И если Гнев проснулся у Юсы, то, значит, Ранко К кому из них мне сейчас бросаться?!
Юса, закричала я, совершенно забыв о том, что малыши рядом.
Схватила брата за плечи, приподняла, судорожно вглядываясь в лицо. Оно нормальное. В углах губ не появилась пена, и они подозрительно дергались. Так, как если бы Юса пытался сдержать смех.
Малыши и пока невредимый Ранко кинулись на мой крик, обступили со всех сторон, загораживая свет.
Отвар?! закричал Юль, не так, чтобы испуганный, а больше довольный своим жизненным опытом. Я принесу! Я!
Подожди!
Я наконец-то поняла: что-то тут не так.
Юса распахнул глаза, в которых вовсю плясали чертики.
Я чувствую Чувствую По вечерам у меня сильно чешется левая пятка!
Он вскочил сразу на обе ноги и отпрыгнул от меня, уже не сдерживая смех.
Пятка, Ле! Левая!
Юса отпрыгнул очень вовремя, потому что моя грязная рука со свистом прорезала воздух на том месте, где этот идиот только что валялся в мнимом припадке. Ранко смеялся в голос. И малыши тоже. Я вскочила и ринулась за Юсой, подхватывая на бегу какую-то испачканную в земле тряпку, которой протирала листья лидонии.
Идиот! закричала я. Нашел, чем шутить!
Они все равно еще дети. Которые не понимали всей опасности Гнева, хотя и видели припадки у Тео, и знали, что если у одного из близнецов проснется Гнев, то, скорее всего, он убьет второго. Им это и в самом деле казалось временами забавным. Они все хохотали. Черствые, непослушные дети!
Мы с Юсой бегали между горшками с лидонией, стараясь не зацепить какой-нибудь из них. Брат все еще звонко ржал, увертываясь от моей тряпки, а я была такая злая, и волосы липли к мокрому от пота лицу, и еще ни разу не попала тряпкой по Юсе, и это злило меня больше всего. Под ногами у меня мельтешили Юль и Рос, которые сразу же включились в игру, а Ранко уже валялся, схватившись за живот, надрываясь от смеха.
Но постепенно злость проходила, оставался только азарт: прихлопнуть убегающую цель, и я тоже начала смеяться, как всегда, не в силах устоять перед этой мальчишеской кутерьмой. И в глубине души я знала, что очень рада: на этот раз все обошлось. Дурацкая и злая шутка осталась всего лишь шуткой, и это было самым замечательным в этой игре.