Уже и непонятно, кто за кем гонится: кажется, малыши устроили охоту на меня, они хватали за ноги, тянули в сторону, и в какой-то момент, когда я настигла Юсу, мы все не удержались и дружной кучей повалились на пол.
Хватались друг за друга, не давая встать, и руки, и ноги, и мордашки близнецов уже все перепачканы землей, и наш смех, казалось, пробивал стеклянный купол оранжереи.
Что вы делаете! голос Тео прорезал наш смех и вообще всю возню.
И был таким властным, что мы застыли в тех позах, в которых он нас застал: Юса прижимает меня к себе сзади за плечи, нога Юля на моем ухе, а моя рука обхватила Роса за талию.
Что? Вы? Делаете? отчеканил Тео еще раз, и в оранжерее словно повеяло холодом.
Балуемся, до Юля в последнюю очередь доходила неловкость момента. Он не принимал ставшую неприятной атмосферу, малышу хотелось продолжать это веселое барахтанье. Тео, мы играем. Пойдем к нам.
Немедленно поднимитесь! Тео не кричал, говорил обычным голосом, но от этого вдруг стало страшно. Лучше бы он кричал, тогда бы оставался прежним знакомым Тео, нашим братом, а не этим равнодушным жутким человеком.
Ты чего? Ранко, наблюдавший за нашей беготней со стороны, резко перестал смеяться. Тео, мы просто
Заткнись! Это неприемлемо для Дома Шиори!
Если у меня еще оставались какие-то надежды, что он просто шутит, как не раз притворялся строгим раньше, то теперь они все развеялись окончательно. Тео не шутил. Он и в самом деле думал, что мы занимаемся чем-то дурным. Неприемлемым для Дома Шиори.
Юса, ты уже совсем взрослый! продолжил он. То, как ты прикасаешься к Клен, противоречит всем правилам приличия!
Юса спешно убрал руки с моих плеч.
Ты что? растеряно протянул он. Это же Это Ле. Наша сестра.
Она взрослая женщина, а ты уже почти мужчина, отрубил Тео. Каким чужим он сейчас казался! Это неприемлемо. И еще Посмотрите, какой бардак вы тут развели!
Ты с дуба рухнул? поинтересовался бесстрашный Ранко. С каких пор тебя заботит вот это вот все?
С тех пор, как я отвечаю за Дом Шиори!
Мы поднимались, неловко отряхиваясь. Юса хотел мне помочь, но, коротко глянув на Тео, спешно убрал руку от греха подальше. Я достала из кармана чистый платок и принялась протирать мордашки младших близнецов.
Вы так и будете тут ошиваться? рявкнул Тео.
Я спешно подтолкнула малышей:
Идите умойтесь. И вы тоже, кивнула Юсе и Ранко. Проследите, чтобы они сделали это правильно.
Вы будете ругаться? шепнул мне напоследок Юса. Клен, задай ему жару!
Когда две пары близнецов скрылись из вида, застучав по лестнице, ведущей вниз из оранжереи, я повернулась к Тео. Наверное, нужно разозлиться, но я была просто выбита из колеи его странным поведением.
Этот мальчишка, процедил Тео сквозь зубы. Он лапал тебя.
Что?! это уже не входило ни в какие ворота.
Как и тот упрямо продолжил Тео. Вчера, на рауте.
Лей Кайли? Он даже не дотронулся!
Потому что я вовремя пришел. Они все И ты позволяешь.
Черт побери, Тео, сказала я, прекрасно зная, как раздражает его это «черт побери», невесть откуда взявшееся у меня. Я стараюсь для тебя же. Всегда старалась. Понимаю, что проявления Гнева доставляет тебе неудобства, но не ты первый, не ты последний, кто учится уживаться с ним, и я думаю, что не все юноши, испытывающие приступы, изощренно портят жизнь родным и близким.
Не Гнев, щеки Тео уже пылали, то вспыхивая красным, то мгновенно переходя в бледность. Это не Гнев. Это ты. Из-за тебя
Я опустила глаза на перемазанные землей руки, и вдруг почувствовала, как подозрительный ком собирается перекрыть горло. Не хватало еще расплакаться перед этим мальчишкой! Чтобы он обрадовался, получив желаемое, довел старшую сестру до слез.
Сглотнула, забивая поглубже обиду. Напомнила себе, что это не Тео мой заботливый, милый брат старался уязвить меня поосновательнее, ударить посильнее. Это Гнев, который он еще не научился до конца контролировать, делал его таким.
Слушай, почти миролюбиво произнесла я. Тебе не кажется, что ты просто слишком много берешь на себя? Отчитываешь меня, как несмышленого малыша, указываешь, что должна делать. Почему ты был так груб на рауте с той девушкой Как ее? А, Вирой из Дома Крозе. Только потому, что она довольно мило заговорила со мной? Я взрослая, Тео. И сама могу решить, с кем и как мне общаться.
Тео сжал кулаки. Он не хотел, чтобы я заметила это, но я все равно увидела.
Клен! сказал он, стараясь казаться спокойным. Ты понимаешь, что теперь совсем другое время?
Какое время? не поняла. Я не спрашивала тебя, что мне делать, пока малыши росли. И ты не спрашивал, что я для этого делаю. Мы старались поднять на ноги Ранко, Юса, Юля и Роса. Я засеивала огород, пахала на нем, как проклятая, и собирала урожай. Так мы выжили самый трудный год. И ты никогда не спрашивал, почему я каждый день встаю затемно и иду на поле. А теперь мне нужно во всем отчитываться перед тобой?
Это было во время неразберихи Вторжения. Мы тогда просто выживали. И я был еще совсем ни на что не способным. Но теперь Теперь, Клен, жизнь приходит в норму. И все равноправие закончилось. Теперь я Хозяин.
Для других да. Конечно, мы соблюдаем новые правила приличий, чтобы не уронить честь дома Шиори. Я понимаю, что иначе ты не будешь иметь уважения у Старших, и согласна подыгрывать тебе. Но между нами, Тео?! Как это может быть правдой, когда мы наедине?
Вот так, сказал он. Теперь даже когда мы наедине, я все равно Хозяин Дома Шиори. И только я принимаю решения. Запомни это хорошенько, Клен. Я твой Хозяин.
В тот момент я еще думала, что это просто неудачная шутка.
***
Вышла из Дома. Сначала просто, чтобы успокоится. Огород, разбитый на задворках большого сада, окружавшего поместье, сейчас, когда дела пошли в гору, потерял свое основное жизнеобеспечивающее значение. Но меня так успокаивало прикосновение к земле, что я неизменно сажала и выращивала овощи и зелень. Может, по привычке, а, может, из укоренившегося страха голода. Погружая руки в рыхлый чернозем, я чувствовала правильность сущего, его неизменный ритм, радость цветения и мудрость увядания.
То, что сначала делалось по необходимости в отчаянном нежелании, вдруг стало отрадой для души. Рыхлить оттаявшую землю, чувствовать, как она оживает, бросать в нее семена и следить с замиранием сердца за робкими ростками, которые вытягивает из-под земли солнце. И в самом деле, никогда не знаешь, какая из мук обернется для тебя желанным благом.
Осень уже веяла замораживающей все живое прохладой по ночам, и перепутанные стебли выглядели неопрятно и жалко. В темно-зеленой, почти бурой поросли проглядывали бледные, чуть тронутые красным плоды. Последние помидорки, которым так и не суждено набрать цвет, сок и размер.
Я открыла небольшой сарайчик, в котором держала садовый инвентарь, и достала с полки, заваленной всякой пыльной всячиной, небольшую плетеную корзинку. На ее дне красовалось веселое солнышко из плотной материи: заплатка, поставленная кем-то еще до Вторжения. Наверное, мамой. Кем же еще? Я любила эту старенькую корзинку за солнышко. И за тепло, которое всегда ощущала, когда брала ее в руки.
Не волнуйтесь и не стыдитесь, сказала я помидоркам, опускаясь перед кустами на корточки. Вы совсем не бесполезные. А очень даже нужные. Необходимые. И пусть не смогли в срок набрать силу, я соберу вас всех до единой. Сделаю салат.
Успокоив помидорки, я принялась исполнять обещанное.
Он так возгордился, когда стал Хозяином Дома, жаловалась им попутно, что совершенно не думает, как это чувствуем мы все. Сами увидите, когда попадете на кухню. Малышей вообще не замечает, а на Юсу и Ранко только орет. Его Гнев по мере того, как становится все сильнее и сильнее, словно меняет его личность. Тео всегда был немного психованным и раздражительным, но он никогда не становился при этом таким отстраненным, как в последнее время. Будто он чужой, держит нас на расстоянии. Я понимаю, как ему тяжело, но не мог бы Тео немного
С овощами приятно разговаривать хотя бы потому, что они тебе ничего не отвечают. Не перебьют в самый разгар откровений. Не заставят продолжать фразу, которую ты начала, но уже не хочешь заканчивать. С ними легче думать. Мысль летит стремительно, не встречая препятствий в виде чужого мнения.
Когда все запоздалые помидорки уютно устроились в корзинке, я принялась собирать мелких и противных жуков, облепивших картофельные кусты. А потом решила прополоть грядки. А потом В общем, мне показалось, что солнце пролетело по своему вечному пути на небосклоне с особой стремительностью, и день как-то сам собой стал заканчиваться.
Я как раз заметила, что на мой огород легла предсумеречная тень, и оставшиеся на листьях капусты жуки принялись сливаться с ними, когда
Ле?! до боли знакомый голос заставил меня поморщиться. Вот такое вот вопросительное «Ле» сулило новые заботы. Кому-то что-то от меня нужно.
У Роса под мышкой торчал здоровенный том. «Легенды и предания», Гнев их забери! Такие толстые, Рос сам бы ни за что не удержал бы книжку так долго в руках. Но сзади ее старательно придерживал Юль.
Что им от меня было нужно, гадать долго не приходилось. Все передо мной.
Хорошо, сказала я, поднимаясь. Все равно уже темнеет. Рановато, но что поделаешь: осень на носу. Несите в «шкурную». Сейчас помою руки и приду.
Я сама ввела эту традицию. Хоть весь мир перевернется вверх дном, но по вечерам мы все собираемся в гостиной со шкурой неизвестного зверя на полу, чтобы вслух почитать «Предания». Тео говорит, что это важный учебник истории, но мне они кажутся просто детскими сказками. Не верю, что Тео до Вторжения начинал учиться по нему. Слишком там все было Сказочным.
И шагнули из пещеры братья Керро, все шестеро разом, крепко держась за руки. Прямо под огненный ливень, испепеливший все в округе. Дым от пожарищ стелился по пропахшей гарью земле, и было очень тихо: даже птицы не кричали в небе, полным огня. Когда первые капли попали на их едва прикрытую потрепанными рубашками кожу, боль пронзила братьев, но они сжали зубы, чтобы не закричать. Исчезли надежды, что они сразу, в одно мгновение, сгорят под смертоносным огнем. Прошла минута, вторая, а они все еще были живы, хотя и испытывали невероятные муки. Медленное и мучительно умирание грозило им. И тогда сказали трое из них: «Мы отдадим всю свою силу, чтобы оставшиеся выжили». И отдали своим близнецам свою силу, а сами упали замертво на землю. И закричали трое в смертельной тоске, но остались в живых и смогли принять жуткий дар огненного ливня, пришедшего с запада. И нечеловеческое отчаяние от потери своих половин переполнило троих, и злость пронзила их, но она и дала им возможность выжить и выстоять. А кожа их, принимая дар ливня, навсегда покрылась знаками пламени. И дали братья имя ему
Огненный дождь вдруг громко прошептал Юль. Он придет и убьет кого-то из нас Меня или Роса?
Они переглянулись и крепко схватились за руки. Этот страх был неожиданным. Мы уже не один раз читали «Легенды и предания» от корки до корки. Почему сейчас эта история вдруг так взволновала всех близнецов?
Это же легенда, сказала я. Сказка. Не воспринимайте так прямо. С вами такого не случится.
Тебе хорошо говорить, вдруг произнес Юса. Вам с Тео повезло. Сестры редко погибают, когда у братьев просыпается Гнев.
Это все сказки, повторила я, закрывая книгу. Наклонилась и погладила Роса по макушке. Просто выпейте теплого молока и забудьте. Где вы видели огненный дождь? Огонь не может падать с неба. А, значит, никто не умрет под огненными струями.
Нет, когда Тео появился в нашей «шкурной»? И как давно? Это произошло на самом деле. Так пришел Гнев в наш мир. И братья Керро стали его первыми Хозяевами. Тогда Гнев входил с огненными струями, которые падали с неба, и оставлял отметины на всем теле. Поэтому Хозяев Гнева видно было сразу. Их называли сначала не Хозяевами, а Отмеченными.
Как у нашей Клен, да? почему-то шепотом спросил Ранко.
Все разом посмотрели на меня. На росчерки черно-красных символов, покрывавших мои руки, плечи и ключицы. Малыши с любопытством и обожанием, а у средних близнецов во взгляде я заметила страх.
Ну, вы же знаете, что нет у меня никаких признаков Гнева, рассмеялась я, сминая зависшую паузу. А это
Я подняла руку и повертела запястье.
Просто солярные знаки. Не только же у меня они проявляются. Пережитки, доставшиеся нам от предков. Они означают только, что в нашей родословной был кто-то, принявший на себя первый Гнев. Зачем ты их пугаешь, Тео?
Как у Клен, почему со злостью в голосе подтвердил Тео. Словно и не слышал, что я только что сказала.
Я еще раз покрутила запястьем. Теперь просто потому, что оно вдруг заныло. Все-таки переработала сегодня в своем огороде.
5. Не всем дано упокоиться с миром
На следующее утро в Доме Шиори произошло чрезвычайное событие: братья нашли во дворе дохлую кошку.
Бедное создание, видимо, приползло под наш куст ракиты из последних сил и почило с миром. Там его нашел Юса, и мир для усопшей закончился.
Когда я выскочила из Дома, привлеченная подозрительной активностью во дворе, то застала картину, которая при всеобщем энтузиазме повергла меня в уныние. Все четверо окружили куст ракиты и с неистовым вниманием пялились на что-то, очевидно, невероятно интересное. В тот момент я еще не видела, что именно удостоилось их горячего внимания, но опыт-то у меня был. Исходя из него, я сразу поняла: это точно не являлось предметом благопристойным и питающим знаниями юношескую душу.
От старости, авторитетно заявлял Юса.
Больная, упорствовал Ранко.
Уб-и-и-или, в один голос страстно выдыхали малыши.
От меня до знаменательного куста ракиты оставалось несколько десятков метров. Я уже могла различить безжизненную серую шкурку на пожухлой траве и даже несколько мух, что вились вокруг нее.
Не суйся, крикнул Ранко, отодвигая локтем Юля. Я сам.
Если младшие по неопытности лет не знали, как использовать находку по полной исчерпывающей программе, то у Юсы и Ранко уже были соображения на этот счет. Они настолько погрузились в созерцание, что не заметили, как я подошла. И теперь стояла за их спинами.
Ты знаешь, где достать перьев? Только белых, Ранко, обязательно белых, настаивал Юса.
Ранко казался обеспокоенным:
А тебе не кажется, что уже поздно?
Да в самый раз! Смотри, еще не закоченела! старший близнец ткнул трупик длинной сучковатой палкой. Только к вечеру
А белый дух сможет рассказать, кто ее убил? поинтересовался Юль замирающим шепотом.
Никто ее не убивал, повторил Юса. Она точно сдохла от старости.
Он повернуться, чтобы удостоить младшего близнеца братским снисходительным щелбаном, и тут увидел меня. Наверное, на нежном девичьем лице уже обозначилось отношение к данному предмету спора, потому что Юса растянул рот в до боли знакомой мне улыбке «ничего-особенного-мы-просто-погулять-вышли-рады-тебя-видеть».
Т-а-а-а-к! сказала я почти ласково.
Это не мы, Ле, пропищал Юль голосом, невероятно тонким от неожиданности, а старшие близнецы слаженно отступили на шаг назад.
Она уже была тут, наоборот, почему-то басом протрубил Рос. Рыком подрастающего медвежонка.
Мы просто смотрим, Ранко уставился на меня совершенно невинным взором. Думаем, как бы убрать ее отсюда, чтобы ты не испытала потрясения, когда выйдешь О, ты уже вышла!
Нисколько не сомневаюсь, ответила я. Вы собрались исключительно для того, чтобы не позволить моим нежным глазам увидеть то, что может меня расстроить.
Оба старших согласно кивнули, вложив в этот жест всю тревогу о моем душевном покое. Но их подвел Юль. Его просто распирало.
И еще посмотреть, как отлетает ее душа! Как ты думаешь, Ле, она к вечеру оторвется насовсем от тела?