Примерно через час идущая впереди ладья начала поворачивать влево. А еще через полчаса в предрассветных сумерках Светославу удалось разглядеть небольшое селение и наполовину вытащенные на берег кары18 данов. Увидев их, все суда русов как по команде развернулись и устремились к берегу.
Ладья Светослава шла последней, поэтому причалила к берегу чуть в стороне от селения. Приметив справа стяг Световита, юноша первым спрыгнул в воду и рванулся туда, увлекая за собой воинов. Но, добежав до каров, он изменил направление, так как увидел, что большая группа данов пытается спастись в ближайшем лесу.
Часть разбойников, заметив бегущих им наперерез русов и понимая, что они не успеют укрыться в лесу, решили принять бой. Первая стычка с реальным врагом была скоротечной, три взмаха меча и поверженный противник уже лежал у ног Светослава. С остальными так же быстро расправились его товарищи: слишком неравными были силы.
Вперед! скомандовал юноша, когда с врагами было покончено, и опять первым побежал в сторону леса.
Это оказалось ошибкой. Противостоящие им даны были подлинными воинами, прекрасно сознававшими, что только бегством спастись вряд ли удастся. Поэтому какой бы стремительной ни казалась гибель их товарищей, она позволила им подготовить засаду.
Устроили они ее между двумя выступающими участками леса, так что русы оказались под перекрестным огнем. Когда в воздухе прожужжала первая стрела, Светослав успел скомандовать обойти лучников и тут же упал. Две следующие стрелы угодили ему в бок и грудь, а третья задела правую ногу.
Что было дальше, юноша не помнил. Очнулся он от ощущения прохлады и струящейся по лицу воды. А когда открыл глаза, то увидел склонившегося над ним Трувора.
Что произошло?.. спросил он друга, еще не понимая, что с ним стряслось.
Убить тебя хотели, улыбнулся приятель. Но, похоже, ты им такой радости не доставишь. Сейчас будет немного больно, надо вытащить застрявшие в кольчуге стрелы.
Когда тот начал извлекать первую стрелу, все тело Светослава пронзила острая боль, и он почувствовал, что может опять потерять сознание. Но этого не случилось, и, стиснув зубы, юноша не произнес ни звука, пока Трувор вытаскивал стрелы и стягивал кольчугу вместе с окровавленной под ней рубахой.
Раны неглубокие, учитывая, что стреляли с близкого расстояния, признался удивленно Трувор. Прочная у тебя кольчуга оказалась. Сейчас перевяжу, и все будет в порядке.
Много у нас погибших? встревоженно поинтересовался Светослав, попытавшись привстать и осмотреться. Но из-за высокой травы он мало что увидел.
Прекрати вертеться, одернул его приятель. Двое убитых и шестеро раненых, не считая тебя.
А где все?
Будимир не решился углубляться в лес и повел парней в поселок. А меня оставил здесь помочь раненым.
Известие о занявшем его место Будимире огорчило Светослава, хотя ничего необычного в случившемся не было, именно старший по возрасту имел право заменить выбывшего из строя командира.
Ну вот и все, сказал Трувор, заканчивая перевязку. Теперь давай попробуем встать. Кость на ноге не задета, так что должно получиться.
На ноги Светослав поднялся с трудом большая потеря крови давала о себе знать. У юноши кружилась голова, телом овладевала слабость, и ему было больно ступать на раненую ногу. Однако, превозмогая головокружение и боль, он оперся на плечо друга и медленно с его помощью побрел в сторону берега.
Как это тебя угораздило, причитал по-старчески Могута, помогая раненому добраться до кормы. Сейчас я чего-нибудь подстелю
Когда Светослава уложили, вернулся Будимир и начал торопить воинов усаживаться на ладью. Опасаясь, что местные жители соберутся с силами, Вислав приказал как можно быстрее уходить. Несмотря на неожиданность нападения и численный перевес, русы потеряли ранеными и убитыми почти сто человек.
Все, отчаливаем! выкрикнул стоящий на носу Будимир. Весла на воду
Они быстро отошли от берега и, развернувшись, заняли место в конце ближайшего к ним ряда судов. Предполагая возможность нападения, Вислав выстроил ладьи в две линии, разместив между ними кары данов с освобожденными и захваченными пленниками.
Опасения князя были не напрасны в самом узком месте пролива между островами их ждало три десятка рыбацких лодок с вооруженными людьми. Ветер благоприятствовал, и Вислав приказал поднять паруса и приготовиться к бою. Но с появлением красных парусов19 строй лодок данов начал распадаться и появилась надежда пройти пролив без боя.
Что там? полюбопытствовал лежавший на корме Светослав у Могуты, когда услышал команду поднять парус и приготовиться к бою.
Перед этим он попытался привстать, но сразу понял, что не сможет.
Красные паруса им явно не по вкусу, заметил с гордостью кормщик, всматриваясь вдаль. Даны гребут к берегу.
Однако опасность атаки оставалась, и все воины были настороже. А островитяне лишь сопроводили руские ладьи в открытое море, так и не отважившись на них напасть.
Кишка у них тонка тягаться с нами! заявил радостно Могута. Бивали мы их и бить будем
Слушая его оживленные комментарии, Светослав вдруг с горечью подумал, что нескоро он теперь станет пятидесятником.
Глава третья
Нашел время ворошить это осиное гнездо! возмущался Мстивой, когда, приехав к Виславу, узнал о подвигах младшего брата. Я очень удивлюсь, если эти ублюдки не захотят нам отомстить. А ты знаешь, что они вытворяют на землях франков?
Мы не франки и не станем терпеть их разбои, возразил Вислав старшему брату. О чем они должны всегда помнить. К тому же наш поход одобрил бог Световит и мы сражались под его стягом.
Для Мстивоя его последние слова оказались полной неожиданностью. И хотя он считал, что давно прошли те времена, когда соседи боялись сунуться на побережье Гардарики20, продолжать упрекать Вислава великий князь русов и вендов21 не стал. В его планы не входило оспаривать волеизъявление Световита, а тем более ссориться с верховным жрецом Богомилом.
Ладно, попробую все уладить с данами, пообещал он. Отправлю к ним нашего племянника Радмира, который ездил в Бардовик и неплохо там справился с поручением.
В прошлом году восточные франки, переправившись через реку Эльбу, или по-славянски Лабу, опять напали на земли ободритов и подвластных им племен. Понимая, что в одиночку ему с ними не справиться, ободритский король22 Табемысл обратился за помощью к Мстивою.
Окончательное подчинение восточными франками ободритов представляло для великого князя русов и вендов серьезную угрозу. К тому же Мстивой принадлежал к младшей ветви23 правившей у ободритов династии. И хотя Вислав был против прямого вмешательства в войну с франками, переубедить старшего брата ему не удалось.
Совместными усилиями франки были разбиты и остатки их войск бежали за Лабу. Но и славяне понесли большие потери, поэтому Мстивой, не дожидаясь нового вторжения, начал с ними переговоры через двоюродного брата графа Барденгау Вихмана. Результат поездки Радмира был еще не ясен, но военные действия пока не возобновлялись, что обнадеживало.
Однако ты все равно не расслабляйся, предостерег брата Мстивой. Опекуны Хорика еще плохо контролируют многих конунгов данов.
Три года назад между отцом нынешнего короля Хориком и его племянником Гудурмом вспыхнула вражда, закончившаяся гибелью обоих. Победившие сторонники Хорика объявили королем его сына, которого тоже звали Хорик, но многие конунги, особенно на севере, так и не признавали власть тринадцатилетнего мальчишки.
Я уже удвоил дозоры по всему острову, заверил брата Вислав и, желая перевести разговор на другую тему, поинтересовался новостями из земель франков.
Пока ничего нового, зато у нас могут появиться неприятности на востоке. Тут ко мне заезжал наш родич словенский князь Гостомысл24 и жаловался на старшего внука, который, придя к власти после его смерти, может отказаться выплачивать нам дань.
А что, двести гривен для тебя большая потеря? заметил беспечно младший брат.
Разумеется, потеря невелика, но Гостомысл опасается, как бы его старший внук опять не попытался прибрать к рукам все торговые пути на Волгу. Старик-то понимает, что мы этого не позволим, и не хочет новой войны.
Лет тридцать назад князь словен Буревой, женатый на дочери кагана25 русов Гостомысла, посчитал, что все ближайшие земли тестя, через которые проходили пути в Хазарию, должны отойти ему. Ведь остальные земли русов после смерти не имевшего сыновей Гостомысла достались его племяннику Радегасту, одному из ободритских князей.
Вообще-то первыми из славян путь на Волгу и дальше, в Хазарию, освоили венды, которые называли себя велетами26. Вначале он проходил по рекам Волхову, Мсте, или Поле, где вскоре стали оседать выходцы с устья Одра, позже подчинившие местные рода кривичей и чуди27.
Когда русы начали активно торговать с Хазарией, они решили, что платить за проход словенам накладно, и обошли их земли, закрепившись на Свири и Волге. Словен, или волотов, как их называли кривичи и чудь, такое положение явно не устраивало, поэтому они тогда поддержали своего князя.
Словене легко овладели рускими волоками, но вскоре варяги28 захватили крепость Любшу29 и двинулись вверх по Волхову, разоряя все на пути. Буревой не смог их остановить и по настоянию знати передал власть старшему сыну, названному в честь деда Гостомыслом. Новому князю пришлось вернуть Радегасту захваченные земли, согласиться на выплату дани и уступить захваченную варягами Любшу.
Пусть найдет более надежного преемника, предложил удивленно Вислав. Не вижу, в чем трудности.
Я ему тоже так посоветовал, согласился с ним Мстивой. Тем более что есть вполне вменяемый племянник Будогост, сын младшего брата. Но старик почему-то его недолюбливает.
К тому же на дочери Гостомысла был женат наш двоюродный брат Улеб, напомнил Вислав. А у него остались трое сыновей.
Вряд ли словены примут князя со стороны, усомнился великий князь. Хотя тоже выход.
Вислав понимал беспокойство брата, так как торговля с Хазарией приносила его казне огромный доход. Однако он считал, что на сегодня имеются куда более важные проблемы: отпадение куршей, независимое поведение свеонов или всевозрастающие аппетиты глопянского30 князя Попеля.
Что-то я устал сегодня, признался Мстивой, зевая. Пора спать идти. И давай встанем пораньше, а то дорога дальняя, как бы нам опять не опоздать к началу праздника.
Завтра в святилище Световита должно было состояться торжество, посвященное окончанию сбора урожая, и великому князю не хотелось, как в прошлом году, выслушивать от Богомила упреки за опоздание. На справлявшийся в конце августа праздник собирались не только жители острова, но и люди из соседних земель, где наряду с местными богами почитался Световит.
Несмотря на то что Мстивой и Вислав подъехали к святилищу сразу же после восхода солнца, у его ворот уже собрался народ. Так что князьям пришлось с помощью дружинников пробираться сквозь толпу. Сегодня был редкий день, когда двери храма открывались для всех желающих.
Узнав князей, Ратибор сразу же пропустил их внутрь. Но переговорить с верховным жрецом перед началом праздника у Мстивоя не получилось. Торопившийся в храм Богомил только поздоровался с приветствовавшими его князьями и пригласил их обоих к себе по окончании торжеств.
По дороге в храм жрецу доложили, что все готово к началу празднования, и он распорядился впускать народ.
Только пусть Ратибор лично проследит, чтобы не было столпотворения.
Оказавшись на площади перед храмом, Богомил осмотрелся, все ли здесь на самом деле готово. Проход к находившейся справа конюшне был закрыт деревянными щитами, обшитыми яркой шелковой драпировкой. Такие же щиты были установлены и с левой стороны, прикрывая подсобные помещения.
Сам же храм, стоявший на краю обрывистого мыса, представлял собой две ограды: наружную с тремя стенами и пурпурной кровлей и внутреннюю, опирающуюся на четыре столба с расположенной посередине деревянной статуей Световита. Земное воплощение божества было выше человеческого роста и с четырьмя головами, повернутыми в разные стороны.
В правой руке Световит держал сделанный из серебра и золота рог, наполненный вином, а его левая рука, изогнутая в форме лука, опиралась на посох, обвитый золотыми побегами с листьями. Пурпурные одежды с серебряным и золотым шитьем, в которые он был облачен, спускались почти до пола. Тут же слева от статуи лежали седло и узда Световита, а справа огромный меч и ножны.
Осмотрев, все ли и здесь в порядке, Богомил раздвинул пурпурные завесы, чтобы собравшийся перед храмом народ мог видеть кумира, а тот людей. Тем временем помощники верховного жреца уже привели быка, барана, борова и петуха, чтобы принести их в жертву.
Но прежде чем начать, Богомил подошел к божеству и, взяв у него из руки кубок, убедился, что вина в нем за год не сильно убавилось, о чем и сообщил радостно собравшимся людям. Это значило, что и следующий урожай обещает быть не хуже нынешнего.
И все же нам следует как можно рачительнее распоряжаться божьими милостями, предупредил нравоучительно верховный жрец. Чтобы наша расточительность не прогневила Световита.
После этого он вылил к ногам статуи прошлогоднее вино и сразу же наполнил кубок свежим. Затем, отпив глоток, Богомил возвратил кубок в руку божества и приказал помощникам начать жертвоприношения. А сам, повернувшись к статуе бога и воздев к небу руки, восславил Световита и попросил у него милости для всех: прибавления добра и побед над врагами.
А тем временем младшие жрецы, закончив жертвоприношения, убрали убитых животных и вынесли огромный медовый пирог, поставив его между Богомилом и собравшимися людьми.
Видно ли меня вам? спросил тот собравшийся народ, подойдя к пирогу.
Видно, видно! Вон макушка торчит! раздались выкрики из толпы.
Тогда желаю, чтобы на следующий год вы меня не увидели, улыбнувшись, пожелал жрец и, отрезав от пирога большой кусок, отнес его на жертвенный камень, потемневший от крови.
Прими и этот дар от твоих верных слуг, склонившись в низком поклоне, попросил он Световита.
Вернувшись, Богомил предложил собравшемуся народу тоже отведать медового пирога. После чего служители храма Световита начали резать и раздавать куски всем желающим. Сам же верховный жрец наделял ими только знатных или известных ему людей, которые заранее отбирались. Получить из его рук пирог считалось особенно почетным.
Что-то опять не видно посадников из городов торгового союза, да и купцов тоже, пожаловался Богомил стоявшему рядом с ним Мстивою.
Невнимание к богу Световиту со стороны большинства купечества уже давно стало головной болью верховного жреца. Благосостояние святилища зависело от ежегодных подношений, но самое богатое сословие никак не желало делиться своими доходами.
Я же предлагал ввести для всех обязательные приношения, напомнил великий князь.
Дар должен идти от души, а не по принуждению, заявил упрямо Богомил. Ладно, мы еще об этом поговорим.