Потом была поездка к матери перед моим тринадцатилетием День, который я никогда не забуду.
Потому что Лули отравили.
Она имела привычку проверять мою еду перед тем, как я ее попробую. И умерла за завтраком, залив пеной изо рта пол вокруг.
* * *
Я помню, как ты хотела сделать меня красавицей для поездки во дворец матери. Мягко улыбаясь, кладу ладонь на землю, под которой покоится тело моей няни. Помню, как чесала мои волосы, отмывая их от грязи Помню, как принесла белила, чтобы сделать светлой мою кожу Кому ты помешала, любимая?
Прикрыв глаза, я тихо плачу. Затем достаю из короба еду и раскладываю ее на небольшом столике рядом. Обе мои нянечки живут глубоко в моем сердце. Никогда не пожалею, что попросила похоронить обеих на территории своего крыла чтобы я всегда могла посещать их, когда мне становится грустно. Сестры не противились, хотя и были обескуражены желанием иметь двух покойниц под боком.
Завязываю верхнюю юбку над шароварами в узел, чтобы не волочилась по земле, и начинаю полоть сорняки. Этим летом обязательно посажу здесь много цветов! Я даже присмотрела пару вариантов в личном саду старшей сестры Суа. Выкрасть бы пару побегов, пока та спит
Неожиданно замечаю, что верхний слой земли явно был раскопан и снова засыпан. Нахмурившись, поднимаю этот пласт с травой и корнями и с удивлением нахожу небольшую деревянную табличку. Плоскую и с какими-то нечитаемыми письменами. Рассматриваю внимательно, но так и не нахожу ответа на вопрос, что это.
В итоге, осмотревшись по сторонам, перекидываю ее через забор прямо в угол владений старшей сестрицы Ули. Она больше всех демонстрирует неприязнь ко мне и старается вообще не заговаривать, если есть такая возможность. Вот пусть и разбирается с этой дощечкой! Хотя, думаю, сестрица ни разу не ходила так далеко от своего крыла по саду и вряд ли вообще обнаружит находку
Озираясь вновь, ловлю на себе взгляд Чэна и показываю ему язык. А затем возвращаю все свое внимание к могилами.
Он не выдаст меня, я это знаю. Как бы он меня ни ненавидел, себе не изменит, а главное качество моего стража молчаливость.
По-моему, никто и никогда не слышал его голоса.
И не видел его лица.
Он ходит с низко опущенным капюшоном столько, сколько я себя помню. Его выдают только черный плащ и рукоять диковинного меча, который отправляется в ножны разве что поздней ночью, когда воин спит. По этой рукояти Чэна и можно узнать среди сотни мужчин в подобных плащах: оружие у него особенное. Меч даже на вид тяжелый. Кажется, двуручный. Больше я ни у кого такого не замечала, хотя несколько раз бывала во дворце матери и видела других военных
Но что я все о нем думаю? Ведь я пришла навестить своих нянечек. Закончив с землей, быстро перекусываю в память о них и, усталая, ложусь как есть на траву рядом. До ужина еще пара часов у меня есть время просто полежать вдали от суеты и необходимости все время притворяться
Когда просыпаюсь, начинает смеркаться. Вокруг вовсю стрекочут цикады; горят огни летнего дворца. Но просыпаюсь я не от этих звуков и не от этого света.
Меня будит крик. Где-то совсем близко. И шипение. Странное какое-то, хриплое. Приподнимаюсь на локтях, смотрю по сторонам: в моем крыле все спокойно. Выходит, кричат в соседнем. Поднимаюсь, и, не найдя Чэна взглядом, решаю выяснить сама, что там происходит.
Не удивлена, что его нет рядом, когда действительно нужен.
Крик переходит в отрывистый плач. Слышны и другие голоса. Иду к забору, отделяющему мое крыло от крыла сестры Ули. Подтягиваюсь на руках, заглядываю на ту сторону и застываю.
Служанка, до этого кричавшая, а теперь ревущая навзрыд, стоит, прижавшись к тонкому деревцу, и со страхом смотрит на что-то внизу, под забором. Опускаю голову и едва успеваю прикрыть нос ладонью, защищаясь от жуткого смрада.
Полуразвалившийся труп кошки бывшей питомицы Ули, умершей несколько месяцев назад, стоит на четырех лапах на свежевзрытой земле и шипит, глядя на служанку пустыми провалами глаз.
Умертвие?.. удивленно спрашиваю непонятно у кого, а затем замечаю других служанок, толпящихся у стены строения и не решающихся подойти ближе.
Среди них и Ули, смотрящая на свою мертвую кошку огромными от ужаса глазами.
Тем временем труп выгибает спину, явно показывая, что собирается нападать, и вновь шипит.
Сделайте что-нибудь! умоляет Ули, растерянно глядя на своих слуг, но те боятся подойти к мертвому тельцу, неожиданно получившему возможность вернуться в этот мир.
Кошка вдруг резко припадает на лапы, делает рывок и валится на землю с перерубленной шеей. На этот раз шума еще больше и теперь визжат все, даже те служанки, что толком ничего и не видели. А я сижу на заборе и во все глаза смотрю на Чэна, успевшего перемахнуть через ограду и отрубить умертвию голову.
Не спеша, страж осмотрел труп кошки, затем перешел к свежевырытой земле, откуда та, очевидно, появилась
Я и не знала, что Ули захоронила свою любимицу здесь, так близко к человеческим могилам.
Не успеваю я понять, что думаю по этому поводу, как взгляд привлекает сталь, сверкнувшая в свете огней. Это Чэн острием меча осторожно перевернул деревянную табличку, которую я пару часов назад выбросила из своего крыла в это.
Табличка с проклятием?! испуганно спрашивает Ули, сделав несколько шагов вперед. Но кому понадобилось?..
Интуитивно отстраняюсь и едва не слетаю с забора, в последний момент успев зацепиться руками. Встречаюсь взглядом с Чэном.
Кириса, идем!
Впервые слышу его голос. Спускаюсь в свое крыло, когда он перепрыгивает через забор.
Я я не специально выдавливаю, чувствуя, как по щекам текут непрошеные слезы.
Они же не обвинят меня в том, что я специально забросила Ули ту табличку?.. Я же случайно нашла ее
Неожиданно страж крепко хватает меня за руку, не пуская в покои, куда сам вошел секундой раньше.
Уходим! бросает он мне, увлекая к изгороди, отделяющей мое крыло от внешней стороны летнего дворца.
Но куда? растерянно спрашиваю я.
А затем замечаю на полу покоев руку своей служанки.
Она упала?
Но почему мы ей не помогаем?!
Не задавайте вопросов! чеканит этот голос, такой незнакомый.
Меня толкают в сторону изгороди. Страж ненадолго отлучается обратно в покои, откуда возвращается с моей уличной накидкой.
Наденьте и прикройте волосы! приказывает он, и я с перепугу подчиняюсь.
Затем меня подхватывают и, словно какого-то прыткого зверька, перекидывают на спину, вынуждая обнять чужое тело руками и ногами.
За несколько минут он нарушил сотню правил.
Я не пытаюсь воскликнуть, но меня вновь перебивают:
Держитесь крепко!
Чэн перепрыгивает через изгородь.
Мы на улице! Где столько врагов, желающих убить меня!
Не осознавая этого, начинаю кричать. Бьюсь в истерике, стремясь вернуться, но Чэн быстро спускает меня со спины и прижимает к стене, зажав рот.
Успокойтесь. Здесь нет опасности. А там есть, короткими фразами чеканит он, глядя в глаза.
Вот только я его глаз не вижу: мешает капюшон. И сгущающиеся сумерки.
Они хотят убить меня! И вы тоже хотите убить меня! заплетающимся языком делюсь своими страхами.
Конечно, я имею в виду всех тех людей за стеной, что подсылали ко мне убийц и травили моих служанок.
Чэна утомляет моя истерика. Взяв меня за плечи, он цедит:
Как они могут желать вашей смерти, если даже ни разу не видели вас?
Они они
Позвольте спасти вам жизнь! на этот раз основательно встряхнув меня, рявкает страж, и я испуганно киваю.
Не знаю, почему соглашаюсь на его помощь. Не понимаю, почему вообще доверяюсь ему. Но здесь, за стеной дворца, он единственный, кого я знаю
Отлично. Тогда опустите голову и идите за мной! отпустив мои плечи, командует Чэн и быстро направляется в сторону узкого переулка.
Мы плутаем по городу около пятнадцати минут, а затем входим в здание вроде тех, которые я видела на картинках в книге с детскими страшилками, такое оно обшарпанное и грязное. Там Чэн платит, как он выражается, «за ночлег», и мы, скрипя ступенями, поднимаемся на второй этаж. Я вновь впадаю в истерику на этот раз из-за страха провалиться.
Здесь есть лохань с водой. Попрошу разогреть для вас, бегло осмотрев место, которое я даже комнатой-то не могу назвать, произносит Чэн.
Не уходите! Подбегаю к нему и хватаю за руку. Прошу вас! Они могут прийти в любой момент!
Кто? неожиданно сухо спрашивает мой страж.
Люди, которые ненавидят меня! шепчу я, стараясь не трястись от страха.
Кириса, вас никто не ненавидит за стеной. О вашем существовании уже вообще не помнят, пряча взгляд, отвечает Чэн.
Нет, помнят! Сестры постоянно говорят мне об этом! Они строго-настрого запретили мне покидать дворец!
Вдруг Чэн выходит из себя:
Ваши сестры устроили на вас очередное покушение в день вашего рождения!
Отскакиваю от него, как от прокаженного:
Что вы такое говорите?! Сестры любят меня!
Любят?! Они заставляют вас передвигаться по дворцу едва ли не на четвереньках!
Это мой выбор! Я сама так захотела! закрывая уши, кричу я.
А эти нечесаные волосы, словно солома? А эта сажа на лице? Это тоже было вашим желанием?!
Им это нравится! Я рада, что могу дарить им улыбки!
Вы себя-то послушайте! вновь встряхнув меня, цедит страж. Разрешили превратить себя в дворцового шута, в дикого зверька на потеху своим дорогим сестрицам и еще их защищаете!
Я по-прежнему закрываю уши, но слышу все, что он говорит.
Вас казнят! Вы оскорбляете честь кирис! Ваша голова полетит с плеч!
Не раньше, чем ваши драгоценные сестры убьют вас, когда из-за ваших криков обнаружат нас на этом постоялом дворе! шипит Чэн.
Он стоит так близко, что я могу отчетливо рассмотреть его подбородок и губы.
Они никогда не поднимут на меня руку! бросаю ему в лицо.
Только руку заказного убийцы! зло хмыкает мой разговорившийся страж. Тешьте себя надеждами, что все это большое совпадение: все покушения на вас, все запреты покидать дворец! Если вам хочется быть жертвой не буду мешать и верну вас обратно завтра утром. А сейчас я хочу поспать: я не спал уже несколько дней, останавливая целую волну покушений на любимого всеми дворцового зверька.
Зачем вы врете? Я слышу, как дрожит мой голос. Все покушения закончились несколько лет назад!
Ну, вам-то виднее. Вы же знаете своих сестер так хорошо, недобро усмехается Чэн. Пора уже проснуться, кириса! бросает он через плечо и выходит из комнаты.
А меня прорывает.
Скорчившись и прижавшись лбом к коленям, я рыдаю и не могу остановиться. Где-то в глубине души я знала, что все это неправильно, что все это нездоро́во мое поведение и реакция на это сестер. Но мы привыкли так жить. И я не видела в этом ничего плохого. Другое дело обвинения Чэна Он сказал, что это сестры устраивали покушения. В летнем дворце столько охраны, что мне сложно поверить, будто все те случаи с отравлениями моих служанок провернул кто-то из-за стены. А если метили в меня
За что вы так со мной?.. шепчу, глотая слезы, и так и засыпаю в углу, обессилевшая и заплаканная, все еще не осознавшая своего положения до конца
Глава 2. Время задуматься
Когда просыпаюсь, голова начинает нещадно гудеть: верный признак того, что я плакала ночью. Хватаюсь за нее и издаю что-то среднее между выдохом и стоном
Проснулись? Хорошо. Воду вам уже приготовили. Мойтесь, слышу голос Чэна.
Открываю глаза и смотрю на лохань, стоящую посреди комнаты. От воды идет пар.
Я здесь растерянно озираюсь, пытаясь понять, где здесь помещение для водных процедур.
Не предлагает же он мне мыться прямо тут, у него на глазах!
Ширму тоже принесли, так что не стесняйтесь.
Чэн перегораживает комнату, выделяя мне для купания почти все ее пространство. На деревянной ширме висят полотенце и какая-то не шибко дорогая одежда странного грязного цвета.
Кажется, сестры называли этот цвет серым.
Мыло тоже нашел, не благодарите, сухо бросает телохранитель и отходит к окну.
Зачем мне мыться здесь? Я могу сделать это во дворце неуверенно предлагаю я.
Таки решили вернуться? хмыкает Чэн. Ну, что ж, дело ваше. Я доведу вас до дворца и там мы распрощаемся.
Распрощаемся?..
Стягиваю с себя шаровары и юбку, все еще связанную на поясе в узел. Не знаю почему, но мне резко захотелось смыть с себя все вчерашние воспоминания.
Я не хочу стать жертвой дворцовых интриг, бормочет Чэн, а я стаскиваю верхнюю рубаху.
Хорошо, что вчера на мне было простое одеяние, состоявшее всего из четырех частей. Иначе пришлось бы звать служанку.
Ту, что я вчера нашла лежащей на полу
Вздрогнув от нехорошего предчувствия, решительно распускаю волосы и погружаюсь в воду. А затем с блаженством ухожу в нее с головой.
Пусть все темные мысли уйдут, сделав голову свежей, а меня готовой к новому дню! Выныриваю и начинаю мыть тело и волосы.
Это, конечно, ваше дело, киваю, разумно предоставив стражу возможность выбора, но мне было бы спокойнее, если бы вы все же остались со мной.
Не буду припоминать ему хулу на сестер: он явно перепугался не меньше меня, поэтому и наговорил лишнего.
Чего скрывать, я даже согласна полностью закрыть на это глаза, оставив случившееся без наказания, лишь бы он остался рядом!
Скажите, кириса, вы знаете, что за дощечку вчера выбросили в крыло своей старшей сестры? вдруг непринужденно спрашивает Чэн, глядя в окно.
Не знаю. Но Ули назвала ее табличкой с проклятием осторожно замечаю я, смывая мыльный раствор с волос.
Если он расскажет кому-нибудь, что это моих рук дело, накажут уже меня. Мы можем здорово друг друга выручить, умолчав о происшествиях последнего дня, и вернуться во дворец!
Верно, это была дощечка, пропитанная древней магией. Очень злой магией.
Магией люди зовут духовную силу, выпущенную на волю своим носителем.
Но это слово уже давно не в обиходе. Странно, что Чэн использует его.
Думаю, вы поняли, что за эффект она должна была возыметь в том месте, где вы ее обнаружили.
Раз пробудилась мертвая кошка Ули Полагаю, попади дощечка на кладбище поднялись бы тела захороненных там горожан, киваю я, понимая, к чему он клонит.
Так где вы нашли ее, кириса?
На могиле нянечки, спокойно отвечаю я, а затем осекаюсь.
Не хочет же он сказать, что
Думаете, табличка с проклятием случайно попала на человеческую могилу в вашем крыле как раз в тот день, когда вы собирались посетить захоронения? интересуется Чэн, по-прежнему разглядывая улицу.
Они они хотели напугать меня? зябко поеживаюсь я.
Напугать?.. Он усмехается. Ну, пусть будет «напугать».
Не делайте вид, что знаете больше, чем говорите!
Я выскакиваю из воды, со злостью глядя ему в спину, и резко запахиваю на себе полотенце.
Даже не пытаюсь делать вид. Я открыто это демонстрирую!
В его голосе слышны нотки озорства. Сейчас мне кажется, что он моложе, чем всегда представлялось. И что ему нравится просвещать меня, такую глупую.
Вы хотите сказать, что кто-то нарочно закопал на могиле Лули табличку, ожидая, будто поднявшееся умертвие убьет меня? Но это нелепость! Никому за пределами дворца не было известно о том, что в моем крыле есть могилы!
Говоря все это, я подхожу к нему и резким движением разворачиваю к себе.
От неожиданного поворота и ветра, подувшего с юга, капюшон слетает с головы стража, открывая молодое лицо. Чуть вьющиеся темные волосы, всколыхнувшись от порыва стихии, ложатся на место, аккуратно обрамляя это лицо и еще больше озадачивая меня Зеленые глаза чуть расширяются. Он изумлен столь вольным поведением кирисы?..
Вы моложе, чем я думала! вырывается у меня.