Вошёл Олег и заявил, что тотальный контроль слежения за всеми уровнями подземного города нигде не выявил присутствия Нэи. Рудольф не поверил ему, посчитав, что Олег окончательно помутился рассудком, к чему был всё ближе и ближе с каждым очередным днём. Он включил свой центральный блок и убедился, что Олег говорит правду. Ничего не понимая, он готов был ринуться на поиски Нэи, не веря уже и машинному интеллекту. Но тут Олег задержал его за руку и указал на внезапно возникшую мерцающую точку в одном из глубинных уровней, указывающую, что носитель сигнального браслета пребывает там. Рудольф потрясённо смотрел на Олега, настолько всё происходящее было невозможной нелепостью, абсурдом, и не двигался с места.
Мне привести её сюда? спросил Олег.
Нет. Сопроводи наверх. Я занят. Мне необходимо проверить систему ввиду возникшего сбоя. Пришли сюда экстренную команду программистов.
Может, она выходила в горы самовольно? Спросите хотя бы, как она попала в закрытый уровень города
Вот ты и спроси, а потом мне доложишь.
Олег пожал плечами и хмыкнул, что само по себе было уже нарушением его поведения перед ГОРом в подобной экстренной ситуации. Впрочем, она уже имела опыт путешествий по тому закрытому сектору
Чего хмыкаешь, как разболтанный свинтус? Ты ещё хрюкни! Выполняй, что велено!
Олег развернулся и ушёл. Через непродолжительное время он связался с ним по связи. Сообщил, что Нэя доставлена им к выходу из «ЗОНТа». С нею всё нормально, не считая того, что она сильно где-то замёрзла. Где? Если наверху почти жарко, а в подземном городе температура всегда в норме? Но Олег не спросил ввиду её подавленного настроения и очевидного нежелания входить в общение с кем-то. Так что, не мешало бы шефу проверить состояние женщины самому. Может, напрасно он, Олег, не повел её в медицинский отсек к доктору Франку, поскольку тот ей привычен и наблюдает её с самого начала? Если что
Заткнись уже! заорал он ему в ответ, Советник по личным вопросам нашёлся!
Недобрый привет от Тон-Ата.
Рудольф так и не пожелал выяснить, что за ситуация возникла тогда с Нэей, наделавшая столько переполоху. Не хотелось ему, да и знал он наперёд, что ни о чём она ему не расскажет. Даже если и возникло там с нею нечто непонятное, к чему она всегда была склонна в силу странностей устроения её собственной души, что могло это изменить? Что могло сдвинуть с места внезапную остановку его собственной души, всего лишь недавно летящую с нею вместе в совместное будущее, да низвергнулась с грохотом, с позором туда, откуда мнила себя навеки улетевшей. Что касается Нэи, думал он, то её невесомой крылатой душе бабочки убиться насмерть не грозило именно в силу лёгкости. Пока он не желал с нею никакого совместного будущего. Тут не шла речь о его жестокости, он всего лишь хотел прийти в себя, а для этого было необходимо время.
Он перестал приходить ночевать в свою хрустальную пирамиду, а в свой жилой отсек в подземном городе уже не приглашал. Произошёл какой-то странный разлад, и у неё пропало то особое состояние, когда она ощущала его в любой точке пространства, где бы он ни находился, знала, когда придёт и в какое время. А тут она приходила в его жильё в «Зеркальном Лабиринте», но ночевала там одна. Он не входил, как было прежде, не произносил тех смешных фраз; «Кто вошёл ко мне без спроса? Кто сидел на моём стуле и сдвинул его с места? Кто пил из моей чашки? А кто лёг в мою постель и помял её»? Последняя фраза произносилась уже тогда, когда он хватал её и делал вид, что хочет загрызть. Она истошно визжала и брыкалась, захлёбываясь от смеха, пока в результате нешуточной борьбы не одолевала «медведя» и тот оказывался поверженным на спину. Только тогда урчащий зверь понарошку и превращался в ласкового возлюбленного. Так происходило, когда он приходил поздно ночью, и она уже или спала, или засыпала. Ночёвки там в одиночестве перестали иметь смысл, хотя курьер привозил из столицы, как и прежде, те вкусности, какие она любила. Она обнаруживала их у дверей в квартиру, аккуратно упакованными в особый контейнер. То есть Рудольф не забывал о её пропитании, как будто она и без него не смогла бы приобрести себе то, в чём и нуждалась. Такая забота ничуть не трогала, а ужасно злила. Она не прикасалась к его «дарам», оставляя их у входа нераспечатанными, как мусор какой. Ровной башенкой они продолжали там стоять и накапливаться, пока она перестала бывать в этом недавно общем «гнезде счастья», которое он ей, вроде как, подарил в полное владение. Но без него это была никчемность, пустое пространство без смысла и образа. Хрустальная смотровая площадка, с которой она любовалась видом окружающего города и леса, также перестала привлекать. Всё обесцветилось и утратило вкус.
Как-то она попросила Антона проводить её в подземный город, но пробродив там, по огромным залам, коридорам, проплутав по нескольким уровням, не нашла его, а когда решилась и спросила у кого-то, где он? Ей сказали, что он где-то в горах, на отдалённом объекте. И не покидало странное ощущение, что и обитатели подземного города стали ей чужими, не обращая на неё внимания, не предлагая свою помощь, просто не замечали, как ту, кто примелькалась, но кто им не нужна абсолютно. Или же так и прежде было, просто ей дела до них не было, так же, как и им до её прогулок. Зачем тут ходит, что ищет, знали же, что она жена их ГОРа. Обратится помогут, спросит ответят, а так чего лезть? Повторной попытки туда проникнуть она уже не предпринимала. А взять и остаться на ночь в его жилом отсеке в самом подземном городе, чтобы дождаться уже там и всё выяснить, не захотела, чувствуя, что это будет выглядеть какой-то униженной мольбой. Но мольбой чего? Что именно она должна вымаливать?
Однажды она гуляла по тропинке, параллельной Главному Шоссе, и он проезжал мимо в сторону столицу. Она увидела, как он поднял руку, приветствуя из открытого окна своей машины. И тогда неведомая сила, будто бы и не исходящая из неё самой, толкнула её в спину, и она помчалась прочь от него в глубину леса.
Нэя! закричал он вслед, и она услышала, как резко затормозила машина, Подожди же!
Но в этом «подожди же»! не было ничего, что давало бы надежду на перелом этой чудовищной ситуации неопределённости. Она это остро и безошибочно почувствовала! Ничего уже не произойдёт, кроме пустых фраз и усиления дальнейшего и непостижимого разлада. Точно также, как было когда-то во времена её убегания от него в первые дни жизни здесь, а бесконечные разговоры у стены не приводили ни к чему, кроме бесплодных и мучительных сотрясений. Всё вернулось в исходное состояние. И она стала жить в инерционном режиме работы, сна, отдыха, прогулок без цели и разговоров со своими служащими в режиме автоматизмов, скорее. Чуткая Эля умело не затрагивала границы, очерченной хозяйкой своеобразной капсулы, в которую та себя замуровала, и как обычно сглаживала все конфликты внутри «Мечты», чтобы те не затрагивали главную «мечтательницу». Чисто внешне никаких изменений в ней не произошло, и с чего бы? Беременность нисколько не деформировала пока что её облик. Но сияние стало покидать её.
В закрытом мирке «Лучшего города континента» злорадно перешёптывались, переглядывались, наблюдали с уже откровенным любопытством за развитием сюжета из жизни хозяйки «Мечты». Арендодатель из «Зеркального Лабиринта» попользовал эту дурочку и бросил. Забыл, как и не было. А она-то уж и воображала о себе, уж и порхала в своих птичьих пёстрых нарядах. Его можно понять. Одинокая и доступная, бывшая актриса или кто она там была? Но кому из них была она доступна? А говорить гадости было приятно, и топтать её чистое имя в грязи тоже. Решила стать тут первой дамой? Ну не смешно ли? И даже её девчонки, кого она подобрала в нищих столичных кварталах, втайне потешались над ней. Она же страдала настолько, что в короткое время сошла с лица и впала в заметную апатию. Ждать? Чего? Его объяснений? Но их не будет. Привыкнув к мужской ласке, без которой прожила столько лет прежде, внезапно утратив её, она даже об этом не сожалела. Её накрыла какая-то тупая невосприимчивость ко всему. Она перестала даже различать цвета и узоры тканей, не могла отличить сшитое платье от ещё не готового. Путала заказы, имена заказчиц, словно то, что питало её, вдруг отключилось, сделав её полуживой и ни на что не способной. И тогда у неё замерцал браслет связи с ним. Тот самый, сокровенный с именем «Нэя» вместо узора, который он подарил ей в первую ночь их примирения в лесу. Артур нашёл его на берегу озера, когда она его оставила после купания, убежав поспешно от Хагора, и вернул ей.
Да, бесцветным голосом произнесла она, не ожидая уже ничего и от этого зова.
Приходи, произнёс он столь же безлично, как отдавал привычную команду кому-то из своих ребят. Прямо сейчас. Я жду.
Не хочу, ответила она. У меня работы много. Да и лень мне тащиться. Я не хожу теперь пешком так далеко.
И зря, отозвался он, прогулки тебе необходимы.
Без тебя решу, что именно мне необходимо, а без чего я обойдусь.
Какое-то время он помолчал, но потом сказал, Артур приедет за тобой на машине. Жди.
Он ждал её в «Зеркальном Лабиринте», в том самом холле, похожем на пещеру волшебника. Сам замысел оформить холл под пещеру был задуман Рудольфом после того, как он изучил одну из пещер Хагора, найденную в горах, и которую он потом взорвал из-за боязни, что она достанется шпионам Паука. В затейливо устроенных нишах мерцали диковинные кристаллы и минералы, каменные срезы казались причудливыми картинами с глубинным замыслом неизвестного художника. Нэя заворожённо бродила среди их многоцветности и трогала, поражаясь игре и причудам мирозданья, словно видела их впервые.
Он наблюдал за нею, но делал вид своей занятости, давая ей понять, что у него слишком мало времени для неё. Она же тянула время из упрямства, продолжая бродить среди ниш-витрин, делала вид своей заинтересованности камнями, а вовсе не им. Она вошла довольно скромно одетая, наряжаться ей давно уже не хотелось, осунувшаяся, вялая. Сияние желанной женщины, действительно, покинуло её. Вот будто её взяли и выключили, как праздничную гирлянду, оставив какую-то невнятную вещичку на месте былых манящих и переливающихся чудес. Что наводило его на парадоксальные мысли о том, что та недобрая штучка Лата-Хонг не так уж и далека была от правды, когда уверяла его в колдовском обольщении со стороны Нэи, происходящей из клана колдунов Паралеи. И он тут же отталкивал и сами дурацкие мысли, и саму тролиху Лату. С Нэей необходимо было объясниться, но он не знал слов, способных объяснить то, что с ним происходило на данный момент. Было лишь понимание, что надо переждать как скверную погоду и дать ей понимание этого. Он внезапно вернулся в прежнее равнодушное состояние своего забытого вдовства, что и накрыло после гибели Гелии. Или же он туда свалился, низвергнулся? Да какая разница! Он жаждал только уединения. Благо, что заданный алгоритм работы целого подземного города не требовал его особого участия, а уж вверху и тем более он никому не был подотчётен. И пришёл он в свой холл-пещеру вовсе не работать, а уединиться от всех, кто и жил внизу.
Помня его прежние особенности, Нэя боялась подойти запросто, видя его хмурое лицо. Он мог и отпихнуть, грубо осадить её порыв. Понимая утрату своей желанности, но не понимая причину, она слонялась так, словно она тут в присутствии постороннего человека, которому не знала, что сказать и как объяснить свой приход.
Не произнеся ни слова, он сам сделал ей знак, чтобы она подошла. А когда она подошла, притянул её и посадил к себе на колени. Губы её вздрагивали от желания пожаловаться Рудольфу на Рудольфа же. Сейчас, когда она ощутила его родное прикосновение, она могла бы и спросить, почему всё закончилось без объяснения причин? Что она сделала не так? Нэя же молчала.
Почему ты перестала забирать еду? спросил он. Тебе необходимо сбалансированное питание.
Я не больная и нечего мне «балансировать». Всё и так в норме.
Ты меня искала? А я, видишь, буквально утонул в последние дни в потоке внезапных проблем. Там, в горах, такое у нас началось
Какое совпадение! произнесла она, что именно в это время я тоже погрузилась в неотложную работу. Столько заказов, не до тебя мне стало. Так что там у тебя происходит?
Не стоит тебя этим и грузить. Только скажи мне, зачем ты выходила в тот день в горы?
В какой же именно день?
В тот самый. Не притворяйся, что не понимаешь. Как сумела попасть в секретный закрытый уровень, где В общем, знаешь, куда
Когда же было?
Когда Олег вывел тебя оттуда! Когда твои волосы покрылись инеем! Не придуривайся, Нэя!
А что же ты сразу о том не спросил?
Не спросил, потому что у нас в горах тогда же начались боевые действия с диверсантами Паука!
Не свирепей. Я расскажу, да ты не поверишь. Чёрный Владыка доставил меня на вершину невероятной горы с будто бы срезанной и отполированной вершиной. Даже ты никогда не показывал мне ту гору. А уже там и возник Хагор
Кто? Хагор? Так ты встретила в горах его? И чего же он хотел от тебя?
В горах я встречала его намного раньше того дня, а во второй раз он вышел ко мне из скалы. Не поняла я, как вышло, но Чёрный Владыка привёл меня туда. Он возник в подземном городе, и когда шёл, свет не включался почему-то. Датчики на него не среагировали. И тогда он пригласил меня туда, где Хагор и предложил путешествие в своё созвездие
Нэя, чего ты меня разыгрываешь? У меня ничуть не игривое настроение.
И у меня его нет. Мне печально. Только я говорю правду. Хагор хотел познакомить меня с каким-то посланцем, а я до того испугалась, что упала без чувств. Очнулась же возле того отсека. Знаешь, возле какого
Забавный ты фантаст, Нэя. У тебя несомненные задатки к творчеству не только в смысле изготовления тряпочек, но и к сочинительству. Я уверен, что ты будешь писательницей в будущем. Когда станешь более умудрённой и разлюбишь мужчин с их невыносимой вредностью.
Как Ифиса? Она тоже пишет детские сказки. Но я не сказала бы, что она разлюбила мужчин.
Ифиса пишет сказки? Надо же.
Так ты мне не веришь? Отчего же? Если я в твоём мнении никогда не видела Хагора, к чему бы мне о нём и толковать?
Как же не видела? Ты же знала его в дни твоей дружбы с Гелией. Вот он тебя и впечатлил когда-то. Он может. Хотя и в отрицательном смысле.
Не видела я его никогда до той самой встречи в горах! Хотя, нет видела пару раз, но мельком. Он всегда убегал от меня. Только не буду я тебе ни о чём уже рассказывать. Ты же не ребёнок, чтобы слушать мои сказки. Она попыталась потереться о его губы. Он не ответил ей, хотя она и уловила в его глазах всплеск жалости. Но и всё. Она обняла его, став неловкой и прежней девушкой с бедной окраины, как-то разом утратив свой дар волшебной обольстительницы.
Хотел сказать, я возвращаюсь на Землю.
Ради этого и позвал? Чтобы окончательно уже отвязаться
Вот готовлю все дела к сдаче. Возможно, я отбуду и раньше, чем планировалось. Пока не решил окончательно. Нет никого, к сожалению, кого можно оставить до времени прибытия новой команды. Так что У нас в городе не всё гладко, тоже разлаженность какая-то. Устал я смертельно, а кого оставить, ума не приложу. Не придурка Арсения же, в самом деле
Тебе не жалко меня?
Жалко. Но я по любому тут не останусь. Я не могу. Понимаешь? Утром встал, мне не хватает воздуха, не хватает буквально, физически. Я стал стареть, я устал безмерно от чужой планеты. Даже дочь меня уже не держит. Зачем я ей?
А мне? А я как же буду?
Как жила, так и живи. Перед тем, как я отсюда свалю, дам тебе всё. В смысле материального ресурса для выживания здесь. Дом я тебе уже давно купил, и намного лучше он, чем ты в состоянии себе и представить. Денег тебе отвалю столько, что будешь жить, как и живут аристократки.
Я уже жила, как живут аристократки. У Тон-Ата. И повторять такой вот опыт, ничуть не стремлюсь. Я не сумею жить без творчества, без общения, без работы.
Так займёшься тем, к чему душа и лежит. Будешь учить, как мечтала, девочек своему искусству рукоделия. Сможешь создать свою уже школу. Я уже обратился к Инару Цульфу твоему верному помощнику, и он обещал помочь в устройстве маленькой школы в близкой провинции. Он человек слова, ты же знаешь, хотя он нисколько мне несимпатичен. Я оказал ему бесценную услугу, за которую он так со мной и не расплатился. А он всегда платит за услуги. Аристократы умеют качественно формировать своих приближённых слуг, создавая из них безупречных работников, где бы они потом ни служили. Во всяком случае, Цульф именно такой. Обязательный и надёжный. В отношении к порученным делам, что огромная редкость среди троллей.