На самом деле мне нужны деньги, это правда. Я хотела летом свозить Никитку к морю, перед школой немного закалить. Поэтому лишняя копейка не помешает.
Хорошо, так же уверенно стараюсь выглядеть я. Подберу для Филатова удобное время.
Хорошо, согласно кивает зав. Передам родителям Филатова твои контакты. Договоритесь что да как.
Благодарно улыбнувшись, собираюсь уходить.
Саша! неожиданно зовет меня Манукян, когда я практически выхожу из кабинета. Хотя нет ничего. Иди работай, опускает глаза зав.
Странно. И что это все значит?
*Афазия (утрата речи) повреждение речевого центра в головном мозге
** Нижняя параплегия утрата движений в двух нижних конечностях
8. Максим
Максим? удивляется мать, когда входит в кухню. Почему ты не на работе?
Правильный вопрос, мам!
Время три часа дня, а я сижу дома, пью кофе и болтаю с Любашей.
Устал, театрально вздыхаю я, показывая нечеловеческую усталость. Лениво потягиваюсь.
Любаня смеется. Вообще, мне кажется, в этом доме Любаня единственная, кто понимает юмор. Ну и, собственно, меня. Обожаю эту полную, пахнущую корицей и булочками, женщину!
Ааа протягивает мать и недоверчиво косится то на меня, то на Любашу.
На самом деле я свалил с работы. Вчера опять лег спать под утро, отмечали чей-то день рождения, но почему-то платил снова я. К 9 утра отец притащил меня на завод, посадил в отдел технического контроля, что-то наказал перепроверить и ушел. Там я и преспокойно уснул. Прямо за столом.
И всё бы ничего, но я проспал совещание со всеми завами, замами, начальниками и другими «несчастными». Отец ураганом ворвался в кабинет и разорался, как ненормальный, схватил за шкирку, как дворового вшивого кота, и потащил на собрание.
Полчаса я пытался слушать, честно. Даже убедительно кивал, когда какой-то «зам-зав-начальника чего-то там» распинался о несоответствии чего-то чему-то. А потом я зевнул. Громко. И отец меня удалил с совещания Вернее вышвырнул, как всегда, приправляя отборным матом.
К четырем к Дане придет психолог, воодушевленно сообщает мать. Равнодушно пожимаю плечами. Мне не интересно. Михаил Андреевич сказал, что появились улучшения, продолжает мать. Да я и сама это вижу! деланно радостно обращается родительница к Любаше, хотя эта вся информация предназначена специально для меня. Я это знаю.
Улучшения? равнодушно спрашиваю. Теперь он громче молчит?
Знаю, что грубо, знаю, что жестоко. Но я и не претендую на звание «Брат года».
Мать смотрит на меня с упреком и осуждением, но ничего не говорит. Да, ма, ничего не изменилось: я, по-прежнему, та еще скотина.
Максим порицательно качает головой Любаня и отворачивается.
И эта туда же
***
Проходите, пожалуйста. Вот сюда можно повесить. Конечно Будьте как дома, слышу обрывками щебетание матери из холла. Как добрались? уже отчетливее доносится до меня.
Понятно, мать ведет мозгоправа сюда знакомить.
Спасибо, хорошо, о, а это уже интересно. Мозгоправ оказался мозгоправкой. У вас очень уютно.
Максим, познакомься, ну кто бы сомневался, Александра Вячеславна, психолог Дани.
Сижу в гостиной на диване и листаю соцсети. Поднимаю голову, чтобы поздороваться и спотыкаюсь Спотыкаюсь о знакомое лицо.
Она смотрит на меня огромными глазами. Узнала.
Мы прожигаем друг друга взглядами, и первым нарушаю раскаленную тишину я.
Психолог? Серьезно? Ты психолог? вскакиваю и смотрю на девчонку, которая совсем недавно прыснула мне в лицо газовым баллончиком. На ту, которая обозвала меня маньяком.
Максим, я прошу тебя проявить уважение к нашей
Ты считаешь, что человек, который не может совладеть со своими эмоциями, может помочь другому? перебиваю ошарашенную мать. Ты в своем уме?
Ну знаете ли Да вы вот и пришибленная отмерла и подала голос. Да как вы смеете меня так оскорблять? срывается с места и несется к входной двери.
Истеричка ты, а не психолог! кричу ей вдогонку.
Мать стоит, как вкопанная, и непонимающе смотрит то на меня, то в след убегающей девчонке.
Мужлан неотёсанный, доносится из прихожей.
Мужлан? Кто вообще сейчас так говорит?
9. Саша
Мужлан неотесанный, как-то само по себе вырывается из меня.
Плевать, что могла услышать хозяйка. Мне плевать сейчас на все. Я хочу уйти.
Господи, это же надо?!
Пытаюсь отыскать свою кожаную куртку. Ха-ха, кожаную, ага! Из кожи овцы такой же, какой я сейчас и являюсь по сути. Внутри бушуют ярость и обида, поэтому судорожно перебираю куртки на вешалке.
Александра Вячеславна, простите ради Бога. Господи! Да что же это такое причитает женщина. Вот именно, что это, мать его, такое?! Максим, он он подбирает слова.
Он хам, помогаю закончить мысль Полине Андреевне. Кажется, так зовут эту милую женщину.
Он бывает груб, да. Господи, мне так стыдно, сокрушается бедная женщина и устало качает головой.
Мне ее жаль. Искренне жаль. Не знаю, кем ей приходится этот недоумок, но она явно не в восторге от него и его поведения.
Прошу вас, останьтесь. Данила вас так ждал, умоляюще смотрит на меня Полина Андреевна.
Нахожу свою куртку и стою в одном надетом кроссовке. Мне неприятна вся эта ситуация, но я немного остыла и готова рассуждать трезво. Почему, собственно, из-за какого-то козла я должна менять свои планы? Мне с ним не работать и, надеюсь, пересекаться мы больше не будем. Может, он вообще гость или сосед, который просто зашел на чай.
Я не отказываюсь от работы с Данилой. Давайте вы будете привозить его в Центр?
Даня сам попросил, чтобы вы приезжали к нам домой, печально произносит Полина Андреевна. Это для нас многое значит. Он практически четыре года никого не подпускал к себе, даже друзья не могли к нему попасть. Закрывался. А вас вот она замолкает, и мне отчетливо видно, как по ее лицу катится горькая слеза отчаяния.
Жалость карябает мою душу. Не могу я отказывать людям. Не могу и всё.
Хорошо, вздыхаю и сдаюсь. Проводите меня к Даниле, пожалуйста.
Вешаю свою «кожаную» курточку обратно, снимаю один кроссовок и иду за Полиной Андреевной. Мы проходим через гостиную, и я краем глаза смотрю в сторону дивана, но наглеца там не вижу.
Хорошо.
Его нет.
Облегченно выдыхаю.
***
Сынок, к тебе пришли! осторожно приоткрывая дверь, говорит мама Дани.
Ее тон смягчился, в нем появилось тепло и умиление. На лице легкая печальная улыбка. Она горюет. И уже давно. Это заметно.
Когда она разговаривала с тем самым Максимом, кем бы он ей не приходился, от нее исходила покорность, смирение даже страх.
Только чего она боится?
Здравствуй, Данила, прохожу в комнату, бесшумно ступая по полу.
А шумно и не получилось бы: весь пол застлан ковровым покрытием с мягким высоким ворсом. Это приятно.
Данила Филатов сидит в инвалидном кресле у большого панорамного окна. В комнате очень светло, легкие шифоновые шторы полностью пропускают дневной свет. Мне очень хорошо видно парня в кресле: сегодня его отросшие светлые волосы идеально уложены назад, белая футболка и серые домашние брюки подчеркивают худощавую, но спортивную фигуру. Наверное, этот парень раньше не вылезал из спортзала.
Раньше. До страшной аварии.
Данила тщательно выбрит и, в целом, выглядит свежим и бодрым. Его глаза улыбаются, я знаю. За четыре месяца работы с ним я научилась распознавать эмоции парня по глазам и жестам. Сейчас его глаза улыбаются. Мне. И я улыбаюсь ему в ответ.
Слышу, как закрывается дверь.
Даня кивает и легким взмахом руки показывает проходить. У него паралич нижних конечностей, но руки здоровы.
Я подхожу к большому письменному столу, стоящему тут же у окна, раскладываю вещи, которые нам понадобятся для занятия.
Данила, Георгий Артурович сказал, что ты согласился позаниматься с логопедом, смотрю на парня.
Говорю спокойно, выделяя интонационно каждое слово.
Кивает.
Меня это очень радует, Даня, улыбаюсь. Мне важно вызвать в нем положительные эмоции, показать, что его успехи мои успехи.
Улыбается.
В начале наших первых занятий речь Данилы была похожа на бессмысленный и бессвязный поток звуков. Понятно, что молодой парень комплексовал и раздражался. Кому хочется выглядеть в глазах собеседника слабоумным? Поэтому он выбрал одну единственную, по его мнению, правильную тактику молчать. Мне пришлось научиться понимать его молчание.
Спустя 4 месяца наших занятий мы научились справляться со стеснением и дискомфортом, понемногу выстраивая отдельные слова в короткие легкие фразы. Сейчас же, когда Данила согласился на занятия с дефектологом, при усердной и планомерной работе потерянные функции можно восстановить, пусть и не в полной мере. Поэтому моя задача как специалиста стабилизировать его эмоциональное состояние и сформировать устойчивую мотивацию к лечению.
Каждое наше занятие начинается с артикуляционной и дыхательной гимнастики. Но так было не всегда. В самом начале реабилитации Филатов отказывался от всего, иногда импульсивно проявлял незаинтересованность, но чаще всего равнодушно отворачивался от меня к окну и уходил глубоко в свои мысли. Мне даже казалось, что Анна Ивановна была абсолютно права, когда говорила о бесполезности занятий с ним. Были дни, когда мне хотелось вскочить, схватить его за руки и трясти до тех пор, пока не вытрясла бы из него всю ту дурь, которая засела в его голове. Но я держалась. Я не должна поддаваться эмоциям, иначе какой из меня специалист?
На все мои вопросы он молчал, рассказы молчал
Молчалмолчал Но слушал.
И тогда я начала читать. Просто читать вслух
***
Расскажешь, как прошел твой день? Чем занимался, о чем думал
Кивает.
Я пошла на хитрость.
Когда я заметила, что ему нравится мое чтение, я решила его «шантажировать». Да-да! Не удивляйтесь. Я встала в позу, отказываясь читать. Товар за товар! Положила перед Филатовым цветные карандаши и лист бумаги. Рисуешь свой день я читаю.
Известно, что по рисункам можно сказать о человеке многое. Для нас, психологов, рисунки это информационная кладезь, наглядно иллюстрируя динамику улучшения или ухудшения психического состояния рисующего. Цвета, штриховка, размеры фигур и объектов, их расположение, характер линий, даже сила нажима карандаша для нас всё имеет значение.
Достаю цветные карандаши и альбом с его рисунками. Все его работы, начиная с самой первой, хранятся в этом альбоме. Ни один рисунок не потерян и не выброшен. Когда-нибудь, когда мы оба справимся, я подарю ему этот альбом в память о днях тяжелейшей работы над собой, своими страхами и веры в себя.
Я знаю, этот день настанет.
Даня начинает рисовать, а у меня есть возможность рассмотреть его комнату: она светлая. И дело вовсе не в панорамном окне. Светлая мебель, бежевые выкрашенные стены, белые тонкие шторы, мягкий ковер молочного цвета, постельное покрывало из плотного персикового шелка я бы подумала, что это комната молодой девушки, если бы не знала ее хозяина. Большой книжный шкаф вдоль всей стены. Но книг в нем, на удивление, мало. За стеклом выстроены в ряд грамоты и дипломы, кубки и медали. На стенах в рамках висят фотографии: на них везде улыбающийся голубоглазый парень Данила. Вот он с ребятами на байдарках, а вон там Даня с Полиной Андреевной и мужчиной, наверное, с отцом, на вручении диплома. Даня в горах, Даня за шахматной доской, Даня в боксерских перчатках Но нигде на фото не видно того самого Максима. Интересно, кем он приходится Филатовым?
Я сказала интересно? Пфф, совершенно не интересно. И почему я вообще о нем вспомнила?
Перевожу взгляд на Данилу и застываю. И давно он так смотрит? Видимо, я слишком увлеклась рассматриванием комнаты, что не заметила, как аккуратно сложены карандаши, а готовый рисунок в ожидании лежит на столе.
Давай посмотрим, что тут у нас получилось, беру в руки альбомный лист. О! Да здесь не что-то, а кто-то! восклицаю я.
На рисунке изображена девушка. Нарисована так, как это может сделать простой мужчина, не художник. Тонкая, в летящем голубом платье она улыбается широко, а ее длинные оранжевые волосы развиваются в разные стороны.
Она похожа на меня?
Это девушка, держусь ровно, уверенно, не выдав волнения.
Данила кивает. Смотрит так пронзительно и глубоко в душу, что мне приходится опустить глаза. Я взволнована, и он это чувствует.
Ты кхм, откашливаюсь, к тебе приходила гостья? мой голос слегка дрожит, и я не знаю, что сказать.
Похоже мне нужен психолог.
Отрицательно качает головой.
Нет, медленно проговариваю я. Хорошо.
Мне трудно говорить, когда он так смотрит выжидательно и настойчиво.
Ты ты думал о девушке?
Молчит. Смотрит и молчит. Так проникновенно и пытливо.
Вы знали, что молчать можно громко? Что молчание может о многом сказать?
Вот прямо, как сейчас.
Мои ладони потеют. Я нервничаю.
Так, бодро ударяю себя по коленям, пытаясь разрядить гнетущее напряжение между нами. Что почитаем сегодня? Я принесла абсолютно две разные книги
Я натянуто улыбаюсь, стараюсь вести себя как ни в чем ни бывало, а у самой внутри всё бушует.
Он нарисовал меня Меня
10.Максим
Бесит.
Меня адски бесит, что эта ненормальная сейчас в моем доме. Зубы скрипят от бешенства.
Сколько ей? Восемнадцать хоть есть? Какой из нее психолог? У нее опыта, наверное, никакого, вопросы сыплются из меня, как из рога изобилия.
Я ворвался в комнату матери сразу, как только она проводила эту блаженную к брату.
Даня начал оживать, он снова начал тренироваться, согласился на занятия с дефектологом. Разве этого мало? Да мне абсолютно плевать, сколько ей лет и есть ли у нее опыт, когда у Александры получается! возмущается мать, всплескивая руками.
Она не кричит. При мне она никогда не кричит. Сдерживается, но я вижу, как ей хочется взорваться, выплеснуть на меня всё то, что я заслуживаю.
А может у него просто встал на нее? М? За четыре года-то, хмыкаю.
Это мерзко даже для тебя, Максим, качает головой мать.
Согласен. Но если уж быть дерьмом, то до конца.
Я серьезно. Она девчонка совсем. Да ей самой, в конце концов, лечиться надо, бешусь.
Меня до сих пор потряхивает от ее «маньяк» и «мужлан».
Ей 26 лет. Она даже старше тебя, мать прищуривается и заинтересованно всматривается в мое лицо. Но я не могу понять, с чего такая реакция? Не тебе ли все равно, что происходит с твоим братом?
Всё верно. Мне пофиг. Только вот эта мелкая дрянная девчонка успела несколько раз меня выбесить и, черт возьми, мне это понравилось. Я давно не получал живых эмоций. Ссоры с отцом уже не вставляют.
Двадцать шесть лет. Ей 26 лет. Никогда бы не подумал. А кажется такой юной: светлая тонкая кожа, еще нетронутая летним жарким солнцем. Оно любит ее, это видно по нескольким веснушкам на лице, которые успели выскочить вместе с первым весенним теплом. Уверен, к началу лета у нее их будет много. Её волнистые волосы цвета зрелой пшеницы с медным отливом, зеленые огромные глаза и тонкие бледные губы, острые плечи с выпирающими ключицами, худое тело, лишенное ежедневных фитнес-тренировок, не делают из нее неотразимую обольстительницу или писаную красавицу. Но она, безусловно, привлекает внимание, выделяется ярко-огненным цветом среди толпы, умиляя своей необузданной простотой и природной женственностью.
Это я сейчас так подумал? Черт. Надо заканчивать бухать.
Максим, тебе стоит извиниться перед Александрой, не дождавшись от меня ответа, продолжает наступление мать.
Уже бегу, фыркаю.
Ты выставил себя не лучшим образом.
Начинаю открыто ржать! Но мой смех пропитан горечью, детской обидой и злостью.