Силясь отдышаться и хлопая глазами, Уни попытался собрать свои ощущения в единую картину и осознать, что, собственно, случилось и кто (или что) выдернул его из лап смерти. В двух шагах стояла женщина на вид лет двадцати семи тридцати. Ее черные волосы волной спадали за спину, на свободные бежевые одежды из грубоватого на вид, рифленого материала.
Позвольте представиться: Унизель Вирандо, переводчик посольства Великого владыки всего, что под Небесами, императора Герандии Кергения! сбивчиво и быстро проговорил Уни. Он был растерян и не знал, с чего можно начать общение, но ведь именно для таких случаев и существует ритуал официального приветствия. Пока собеседник представляется в ответ, можно собраться с мыслями. Главное при этом не пропустить, кто он и как его зовут.
Меня зовут Найтия Ворен, проговорила женщина. Ее голос был немного ниже, чем у Онелии Лерис, какой-то грудной. До сих пор неясно почему, но именно он заставил Уни вспомнить недавние события, такие далекие, но не менее драматические.
Вы, вы! крикнул он, протягивая к ней руку. Не может быть! Я видел вас, видел там, в бане! Сначала этот сон с Онелией в пустом городе, а потом вы! Когда меня хотели убить
Женщина слушала его с бесстрастным лицом, и Уни понял, что от возбуждения говорит на герандийском. Он резко замолчал, пытаясь взять себя в руки, а потом продолжил, уже спокойнее, на понятном ей языке:
Приношу вам свои глубочайшие извинения за то, что не смог сдержать себя и мои слова вторглись в ваше тело! Тем более что вы только что спасли меня Уни запнулся, прикидывая, действительно ли это заслуга его новой знакомой, и если да, то как именно она смогла это сделать. Однако никого другого рядом не было, а благодарность, как решил для себя Уни, лишней никогда не будет, особенно по отношению к вириланцам.
Вы спасли меня! повторил он, словно сам себе внушая эту мысль. Я обязан вам тем, что моя жизнь продолжается, а тело все еще купается в лучах Божественного светила и отбрасывает тень на этой земле. Мне так хочется ответить вам искренней благодарностью опять запнулся Уни, в последний миг решив не озвучивать фразу «но у меня ничего нет, чтобы подарить вам». Поэтому примите от меня это как символ тепла моего сердца, которое бьется благодаря вам!
С этими словами он наклонился, сорвал цветок, за которым и полез на вершину, и, почтительно склонив голову, вручил его своей спасительнице.
Вириланка плавно шагнула навстречу и аккуратно приняла растение обеими руками, смотря при этом Уни прямо в глаза. Он же, наоборот, не смел взглянуть на нее, но это было не смущение или застенчивость, как с Онелией. От этой женщины веяло чудовищной, невообразимой силой, словно внутри нее скрывался грозный ураган, способный в одно мгновение вырваться наружу и разметать здесь все, включая и Уни, и небольшие деревья вокруг, и саму гору, на которой они находятся.
Я благодарю вас, сказала женщина, и ее голос пробрал Уни до костей. Он словно звенел изнутри; на миг переводчику даже показалось, что его обладательница волнуется или даже боится.
Он осторожно поднял взгляд. Найтия смотрела на цветок, погрузившись в него настолько глубоко, словно это был целый мир.
Он называется Эйнервель синтуэйнел, тихо проговорила она.
«Гонец зари», шепотом перевел Уни.
Когда солнце поднимается утром над горизонтом, он первый встречает его лучи, пояснила женщина и вновь посмотрела на Уни.
Это так романтично! ответил тот.
Когда-то, много, очень много лет назад, на этом же самом месте один человек подарил мне точно такой же цветок, тихо и задумчиво проговорила женщина.
У нее были большие, но чуть изогнутые к переносице глаза цвета молодого орехового дерева. Сейчас их кончики сузились, отчего взгляд приобрел пронизывающее, но в то же время скрытное, интимное выражение.
Вот как! только и ответил Уни. Он в самом деле не знал, что нужно говорить в такие моменты.
Словно уловив его мысли, женщина печально улыбнулась одними губами:
Это воистину прекрасный подарок, но он предназначен другой.
С этими словами она, прикрыв глаза и чуть склонив голову, с почтением протянула цветок Уни.
Вы правы! выдохнул он и тут же ощутил, насколько легче ему стало. Вы вернули мне не только жизнь, но и
Любовь? спросила Найтия, чуть наклонив вбок голову. В ее интонации, совсем не вириланской, послышались нотки то ли шутки, то ли кокетства.
Вы удивительная женщина! по-детски широко и открыто улыбнулся Уни, но тут же поймал себя на мысли, что это уже вторая из двух местных представительниц прекрасного пола, с которыми он неосознанно начинает заигрывать. «Но я же не виноват, что они тут все такие красивые и не посылают меня сразу же, как я открыл рот!» стал сам себя оправдывать он.
Хотя, по правде говоря, его личные ощущения от Найтии Ворен были совсем другими. Если Онелия была нежной и легкой, словно хоровод волшебных пушинок, то его новая знакомая походила на змею. То есть, скорее, на теплокровную змею, если такие вообще бывают. В ней чувствовалась грация и мощь сжатой пружины, готовой в любую минуту разогнуться с ужасающе смертоносной силой. И в то же время в ней была мудрость скрытого знания, обладание которым несло в себе и власть, и грусть одновременно.
Я должна вам вернуть еще кое-что, тихо произнесла Найтия. В ее ладони появился небольшой предмет, в котором Уни с удивлением узнал подаренное ему Ронко кольцо. Это ведь было у вас, не так ли?
Да, конечно, спасибо!
Уни протянул руку и взял кольцо. Найтия мягко, но быстро прикрыла глаза, и в следующий миг молодой герандиец ощутил нечто, что чуть не сбило его с ног. Это была волна, которую он чувствовал кожей, волна боли, тоски, горечи и страдания, которая шла от этой женщины и накрывала юношу целиком. У Уни закружилась голова. Он испугался, что сейчас, потеряв равновесие, снова рухнет с обрыва, но уже в следующее мгновение все стало, как прежде.
Вы можете спуститься с горы по тропинке, которая начинается вон за тем камнем, сказала женщина ровным, спокойным голосом.
Да, конечно, благодарю вас! поспешно поклонился Уни и дрожащими пальцами со второй попытки надел кольцо на палец.
Унизель Вирандо, окликнула его Найтия, когда переводчик уже готов был покинуть место их беседы.
Да? обернулся Уни на ее голос, не ожидая в душе ничего хорошего.
Вы позволите дать вам совет? спросила его женщина.
Уни смотрел на нее немного снизу вверх. Заходящее солнце белой аурой освещало ее волосы.
Конечно, буду рад принять его, обеспокоенно ответил он.
При нашей следующей встрече, когда вы прибудете в обитель Стройного Ясеня, позвольте течению нести вас.
Простите? переводчик вежливо наклонил голову.
Что бы ни случилось, не удивляйтесь и не подавайте виду.
Разумеется! Я понял вас, аккуратно поклонился Уни.
Это было неосознанной ложью: переводчик не понял абсолютно ничего из того, что сказала его новая знакомая. Но он был рад, что она так неожиданно окликнула его, потому что молодой человек уже достаточно пришел в себя и наконец вспомнил об одном действительно важном деле.
Прошу прощения, вы случайно не знаете, здесь поблизости нет источника чистой воды?
В сорока шагах к югу от вашего лагеря, между двух круглых камней. Ориентир старая береза. Котелок, который вы обронили, лежит у подножия скалы, в траве у ствола упавшего дерева
Спасибо, я безмерно признателен вам и рад нашему знакомству! обрадовался Уни, а ноги уже несли его по указанному маршруту.
правда, ваши спутники уже воспользовались им, но ведь у вас есть более важная причина, чтобы так спешить, скрупулезно закончила свою фразу женщина, и в глубине ее ореховых глаз засветилась улыбка. А это значит, что нас всех ждут очень большие перемены
Найдя котелок так же легко, как и обратную дорогу в лагерь, Уни боялся теперь только одного как другие члены посольства отреагируют на его длительную, да еще и безрезультатную отлучку. Но, к его удивлению, все прошло совсем не так, как он ожидал. Имперские дипломаты уже давно сами нашли родник у самого лагеря и теперь вдыхали запах похлебки, идущий из котелка, и, похоже, чувствовали себя виноватыми перед Уни.
Прости, дружище! в несвойственной для него неуклюжей манере поднялся с места Рапурий Хардо, уступая переводчику место у костра.
Да, погонял тебя по горам наш охранничек-то, а? злорадно улыбнулся энель Стифрано. Ты как ушел, лечила наш по нужде направился и на родник тот сразу наткнулся. Молодец, лечила! Такой нюх на отхожие места!
Энель Аслепи, флегматично помешивающий похлебку, размеренно хлопнул половником по кипящей жиже. Горячие брызги полетели во второго посла. Тот с воплем вскочил и начал дуть на обожженное место.
Водичкой холодненькой на роднике промойте, спокойно глядя ему в глаза, сказал Аслепи.
Энель Стифрано, мы тут не одни! вмешался посол Санери. С нами дама, если вы забыли.
Да она все равно ни шиша не понимает! со скрытым раздражением бросил Стифрано. Эй ты, чего сидишь, как мраморная статуя? обратился он уже к Онелии. Вот видите, даже не реагирует!
Не умеете вы ухаживать за женщинами, энель Стифрано, холодно осадил его Уни. Может, вам и правда к роднику прогуляться, а? Где два камня и старая береза? А то вот переведу сейчас, что вы сказали, да еще и от себя добавлю какой скандал будет, смекаете?
Повисла напряженная тишина. Дело было не только в наглости переводчика, но и в том, что он прекрасно знал о расположении родника, хотя искал его совсем в другой стороне. Все это вместе сейчас позволяло ему полностью владеть положением.
Не стоит вам, молодой человек, так злоупотреблять полномочиями медленно, с расстановкой проговорил Санери.
А я и не злоупотребляю, не дав ему закончить, усмехнулся Уни. Юноше казалось, что, вернувшись с горы, он несколько растерял то сидящее в крови уважение к начальству, которое всегда считалось свойственным именно герандийцам. Напротив, я собираюсь исправить досадный дипломатический конфуз, который так неосторожно чуть не вызвал достопочтимый энель Стифрано.
С этими словами он достал из пустого котелка роскошный горный цветок и торжественно вручил его Онелии.
Посольство в полном составе разинуло рты, забыв про выкипающую похлебку.
Н-ну, знаете, энель Вирандо, вы Вы молодец! первым нашел что ответить Нафази.
Абсолютная победа! усмехнулся доктор Аслепи, иронично оглядывая окружающих, которые медленно выходили из оцепенения и, кажется, тоже готовы были одобрить поступок Уни.
Жених сыскался! зло прошептал секретарь Гроки, но он был в явном меньшинстве. Даже Стифрано внезапно забыл про личные обиды и энергично хлопнул переводчика по плечу. Впрочем, сила, с которой он это сделал, заставила Уни предположить, что это была очередная попытка его убийства.
Однако сейчас для начинающего имперского ловеласа гораздо важнее было другое как отреагирует на его поступок сама Онелия. Та, деликатно выждав, пока реакция посольских поутихнет, подняла на Уни изумрудные глаза и сказала:
Позвольте выразить вам глубокую признательность за этот прекрасный подарок. Природа этого цветка очень необычна
Да, это «Гонец зари»! мгновенно перебил ее Уни, не удержавшись продемонстрировать свои обширные познания в местной культуре.
Я вижу, вы знаете, как он называется
Ну, спохватился Уни, вспомнив о данном Найтии Ворен обещании, я просто подумал, что это будет для него очень удачным названием!
Оно и правда неожиданно удачное вежливо склонив голову, сказала Онелия, для цветка, который принято дарить девушке, за которой долгие годы ухаживал влюбленный в нее молодой человек и которой теперь таким образом хочет рассказать о своих чувствах.
Ой, простите! пробормотал Уни пересохшим ртом. Если бы грунт здесь был хотя бы чуть-чуть помягче, юноша тут же зарылся бы с головой в землю от стыда. Я просто не знал
Я приму ваш цветок, с легким нажимом произнесла Онелия, потому что он мне понравился.
Она мягко подала подбородок вперед, а потом слегка повернула голову вправо и немного расширила глаза.
Но поскольку вы не из наших земель и не знаете того, чего вы об этих землях не знаете, то я не буду придавать этому подарку значения, которое в него обычно вкладывают.
Уни несдержанно выдохнул, еще толком не определившись, радоваться теперь или печалиться.
С одной стороны, она не будет считать, что он к ней что-то чувствует, но с другой Она не будет считать, что он к ней что-то чувствует! Вроде одно и то же, но и хорошо, и плохо одновременно!
Вы меня, наверное, спасаете! поджав губы, обреченно пробормотал Уни.
Простите, я не совсем понял: она таки рада или нет? вкрадчиво осведомился торговый посланник Богемо. Энель Вирандо, вы не могли бы перевести, так сказать, общий смысл вашего диалога?
Конечно, рада, светел мой день! громогласно усмехнулся Стифрано и обратился к Уни: Мужик! Теперь она тебе и вправду не откажет! Придем в монастырь не теряй времени, и этой же ночью
Идите вы, энель второй посол в монастырь! кисло отреагировал Уни.
Быстро осушив котелок с похлебкой, члены имперской миссии энергично преодолели последний отрезок пути и еще до захода солнца достигли конечной цели всего маршрута.
Монастырем это место Уни окрестил скорее по аналогии. Именно так назывались отдельно стоящие поселения мустобримских жрецов Единого бога, окруженные крепостной стеной. Обитель Стройного Ясеня стен в привычном понимании не имела, поскольку ее хаотичная, на вириланский манер, архитектура была традиционным для этой страны образом органично вписана в природное окружение, в данном случае в деревья.
Ясени с задумчивой и приятной улыбкой произнес Нафази.
Стройные напряженно сказал Санери, словно соизмеряя уровень стройности с неким одному ему известным идеалом. Результат его явно не устроил, а может быть, он просто волновался в преддверии встречи с анвиллами.
Такое же бессвязное нагромождение полуразрушенных халуп, уловив настроение начальника, пробормотал саркастически Гроки. Надеюсь, нас сначала накормят и дадут отдохнуть, прежде чем представят местному Как его там, энель Уни?
Переводчик не счел нужным как-либо реагировать.
Онелия, поклонившись, вежливо попросила подождать на небольшой лужайке или даже площади, образованной стенами умело скрытых среди деревьев строений. Растительность и мшистые камни, расположенные на первый взгляд в случайном порядке, при более пристальном рассмотрении стали казаться частью некой более масштабной и сложной композиции. Уни уловил как минимум две закономерности в их расположении относительно друг друга и еще две относительно неких гипотетических объектов в других частях монастыря. Он уже собрался поделиться своими наблюдениями с проявлявшим смесь нетерпения и усталости энелем Санери, когда целительница вновь предстала перед посольством, на этот раз в сопровождении еще одной женщины.
Натайниш Ворен! представила ее Онелия.
Та была выше Онелии на полголовы, однако казалась еще значительнее из-за стройного телосложения и гордой, державной осанки. Первый посол Санери отметил то скрытое, не выставленное напоказ достоинство, с которым она несла себя в мир. Для второго посла большее значение имели длинные ноги, тогда как для энеля Богемо терракотово-коричневые одежды из плотной рифленой ткани. Остальные члены посольства тоже, вероятно, что-то подумали все, кроме энеля Вирандо. Тот смотрел в одну точку, как студент академии, которому преподаватель задал на экзамене вопрос по той единственной теме, которую он не успел повторить.