Вниз! Скорее! скомандовал маркиз.
В конце галереи распахнулась дверь, и в освещенном проеме показались вопящие тени. Медлить было нельзя. Рокко, маркиз и Бен перемахнули через балюстраду и кинулись к стене сада. Поздно. Изо всех дверей на террасы и лоджии высыпали кричащие мужчины и женщины.
Вон они! Убегают!
Они в саду! Хватайте их!
Стреляйте!
Загремели выстрелы, эхом разносясь по саду: кисуры, охранявшие террасы, открыли огонь из мушкетов. Грохот наверняка должен был поднять на ноги всех обитателей дворца, а то и самого султана. Отовсюду уже спешили люди с факелами и мушкетами, саблями и копьями. Маркиз с товарищами пересекли сад и побежали вдоль стены, надеясь отыскать проход или лестницу.
Там! внезапно закричал Рокко. Дверь, хозяин!
Выбиваем! решил маркиз.
И поскорее, прибавил Бен.
Между пальмами мелькали огни факелов, со всех сторон неслись крики. С террас палили из мушкетов похоже, просто так, наудачу.
Дверь, замеченная сардинцем, была окована полосами железа, однако металл настолько проржавел, что рассыпался от малейшего прикосновения. Маркиз выстрелил в замок. Задвижка отвалилась, но дверь и не думала открываться.
Проклятье! воскликнул де Сартен.
Хозяин, сказал Рокко, я пока придержу кисуров, но вы поторопитесь.
Несколько стражников уже были рядом. Сардинец, поудобнее перехватив прут, принялся размахивать им как бешеный, не давая врагам приблизиться. Тем временем маркиз и Бен выбили дверь.
Рокко! крикнул де Сартен. Давай за нами!
И, в полной уверенности, что верный слуга следует за ним, маркиз ринулся наружу, таща за собой юношу.
Они оказались на площади за Касбой. Под пальмами было пусто, так что побег представлялся пустячным делом.
Рокко! опять позвал маркиз, срываясь на бег.
В ответ послышались яростные вопли. Сардинец не выходил.
Бен! Рокко схватили! Возвращаемся!
Слишком поздно, маркиз! Кисуры гонятся за нами, я их вижу!
Возвращаемся, говорю!
Нет, маркиз! Бен крепко взял де Сартена за плечо. Если останемся на свободе, сможем ему помочь. Дадим себя арестовать умрем все.
Ах, дьявол! Бедный Рокко! Он пожертвовал собой ради нас.
Бежим! Они близко!
На площади действительно показались стражники. Увидев беглецов, они принялись палить по ним из огромных пистолетов. К счастью, оружие было весьма древним и опасность представляло лишь на близком расстоянии.
Маркиз, покорившись судьбе, бросился догонять Бена, несущегося сломя голову. Миновав площадь, они углубились в переулки, ведущие к южным кварталам. Погоня приотстала. Видимо, стражники опасались, что у беглецов есть сообщники.
Кажется, оторвались, прохрипел запыхавшийся маркиз, когда за спиной осталось несколько улиц. Я их больше не слышу. Куда теперь?
В дом моего отца.
Вы найдете дорогу? Я нет.
Ничего, как-нибудь сориентируемся.
Отдышавшись немного, они вновь, чуть ли не наперегонки, пустились бежать. Со стороны площади еще доносились крики стражников, но уже едва слышные. Похоже, кисуры или потеряли след, или поленились гнаться в темноте за шустрыми беглецами. Через полчаса стихли и эти последние отголоски. Маркиз и Бен, вконец выдохшиеся, остановились.
Бояться больше нечего, сказал юноша. Мы спаслись.
Мы-то да, а Рокко? с болью в голосе спросил де Сартен. Что, если его убили?
Не такой он человек, чтобы дать себя убить.
Они могут отыграться на нем за наш побег.
Пойдемте к моей сестре, маркиз. Вместе мы что-нибудь придумаем и вызволим вашего слугу из султанских застенков. Деньги у нас есть, я не пожалею золота, чтобы спасти Рокко. Идемте же, по-моему, наш дом где-то близко.
Спасибо за щедрое предложение, вздохнул маркиз, но, боюсь, золото не поможет. Негодяи! Какое гнусное и подлое предательство!
Эль-Хагар убил предателя.
Одного. Второй еще жив.
Подозреваете Эль-Мелаха?
Да, Бен. Ведь это он привел нас к тому арабу, и он наврал о полковнике.
Мы до сих пор не знаем, убит ли Флаттерс или стал рабом султана.
Увы, я утратил надежду. Напротив, окончательно уверился, что отважный полковник погиб вместе со своими людьми в Сахаре.
Маркиз, мы пришли.
Куда?
К дому моего отца, разумеется. Смотрите, в саду горит огонь!
Думаете, ваша сестра выкапывает сокровища?
Скорее всего.
А что, если это воры? Тот же Эль-Мелах? О, хоть бы так и было! Я бы убил его как бешеного пса.
И, выхватив пистолет, он бросился к садовой калитке.
В саду несколько человек при свете факела вытаскивали из колодца тяжелый сундук.
Эль-Хагар! воскликнул маркиз.
Сестра! одновременно с ним выкрикнул Бен.
Они распахнули калитку и вбежали в сад, крича:
Эстер!.. Сестра!..
Девушка обернулась, сделала несколько несмелых шагов. Она побелела как полотно, потом залилась румянцем и обняла сначала брата, затем де Сартена, восклицая:
Спасены! Спасены! Господь всемогущий, благодарю Тебя!
Глава XXXII
Жестокое сражение
Несколько минут спустя Бен, Эстер и маркиз сидели за столом в доме и рассказывали друг другу об опасных и удивительных приключениях, выпавших на их долю. С душевной болью друзья узнали о смерти Тасили, зарезанного безжалостным Эль-Мелахом.
Выходит, Тасили и полковник Флаттерс уже отомщены, заключил маркиз. Предателю очень повезло, что его убил Эль-Хагар. Попадись он в мои руки, умер бы куда более страшной смертью.
Забудьте о нем, маркиз, сказала Эстер. Давайте лучше подумаем, как спасти Рокко. Мы на все готовы. Правда, Бен?
Мы сами встанем во главе арабов и туарегов. Клянусь, ни один кисур не уйдет от меня живым. Сколько людей ты наняла, сестра?
Около трех сотен.
Говоришь, старейшина арабской диаспоры ручается за них?
Да, брат.
Все ли готово для побега?
В Кабаре нас ждет лодка, за городской стеной четыре быстроногих мехари. Самуэль, старинный друг нашего отца, побеспокоился обо всем.
Тогда нам надо позаботиться о вашем наследстве, сказал маркиз.
Оба бедуина и Эль-Хагар совсем скоро отправятся в Кабару. Я приготовила шесть шкатулок, чтобы погрузить сокровища на верблюдов.
Сколько вы пообещали арабам и туарегам?
Двадцать тысяч золотом. Если побег удастся, деньги будут выплачены завтра вечером в доме Самуэля.
Эти расходы я беру на себя, отрезал де Сартен.
Бен и Эстер с улыбкой переглянулись.
Маркиз, сказал юноша, мы поговорим об этом позже. Не забывайте, мы с сестрой прибыли в Тимбукту живыми и здоровыми лишь благодаря вам с Рокко.
Но
Не надо слов, маркиз. Эстер дотронулась до его губ своим пальчиком. Я запрещаю вам даже упоминать об этом.
Поглядим-ка лучше на сокровища, предложил Бен. Если сундук действительно слишком тяжел, чтобы погрузить его на верблюда, придется разложить золото по шкатулкам.
Двое рабов Самуэля с помощью Эль-Хагара перенесли сундук в дом. Он оказался крепким, обитым медью, со стальными петлями и железными гвоздями.
Замок придется сломать, заключил Бен. Только Тасили знал, где ключ.
Он приказал принести кирку, поддел ею крышку и нажал. Ему потребовалось повторить это несколько раз, прежде чем замок сломался.
Крышку откинули, и в тусклом свете факела заблестело золото, засверкали бриллианты и изумруды. Были тут драгоценные ожерелья, браслеты и перстни, вроде тех, которыми любят себя украшать женщины Тимбукту.
Настоящий клад! восхищенно произнес маркиз.
Крышку откинули, и в тусклом свете факела заблестело золото, засверкали бриллианты и изумруды.
Они принялись пересыпать содержимое в шкатулки, предоставленные Самуэлем. Они были поменьше сундука, но также из крепкого дерева, обитого железом. Закончив, плотно обвязали их старой рогожей, чтобы никто не заподозрил, что в шкатулках сокровища.
Со стороны выглядит так, будто это ящики с финиками, сказал Бен. В этих местах осторожность никогда не помешает.
Караван уже был готов. Шесть шкатулок навьючили на трех самых сильных верблюдов. Пора было отправляться.
Ты все понял, Эль-Хагар? спросила Эстер, прежде чем караван покинул сад.
Да, госпожа, кивнул мавр. Буду ждать вас в Кабаре.
Перенеси багаж в лодку, которую для нас купили. Лодочников найдешь на причале. Опознаешь их по алжирским фескам и красным уазроцам.
Еврей мне уже объяснил.
Будь нам верен, Эль-Хагар, и не пожалеешь об этом.
Рассчитывайте на меня, госпожа.
Ну а сейчас, сказала Эстер Бену и маркизу, нам бы надо немного отдохнуть перед боем.
Когда ждать друга вашего отца? поинтересовался де Сартен.
На рассвете. Он придет вместе с арабом. Казнь назначили на полдень.
Бедный Рокко, проговорил маркиз.
Мы его спасем, решительно сказала Эстер. Араб мне в этом поклялся. Самуэль утверждает, что этот человек способен поднять против султана пол-Тимбукту.
Такой влиятельный господин?
Да, маркиз. Он именно тот, кто нам нужен.
Пять часов спустя, еще до первых лучей солнца, араб и Самуэль постучали в дверь дома Нартико. Их сопровождали четверо туарегов в бурых шерстяных плащах. За поясами у них торчали ятаганы и огромные кремневые пистолеты, не внушавшие доверия.
Маркиз, Бен и Эстер, всю ночь так и не сомкнувшие глаз, приняли гостей в комнате, выходившей в сад.
Госпожа, сказал араб, поприветствовав француза и Бена, я привел туарегских вождей, чтобы они в вашем присутствии поклялись на Коране. Книга пророка у меня с собой.
Прекрасно, холодно ответила Эстер. Пророк да покарает клятвопреступников! Пусть ваши люди произнесут священные слова, и тогда сам Бог накажет предателей.
Госпожа, начал первый туарег, склонившись перед девушкой, ты отдашь нам то, что положено по уговору, и мы будем тебе верны. Клянусь Кораном! Пусть львы и гиены пожрут мое тело, пусть враги бросят его непогребенным в жарких песках Сахары, пусть жажда иссушит мои внутренности, пусть стервятники выклюют мне глаза, если я нарушу эту священную клятву. Да, мы разбойники пустыни, но знаем, что такое верность тому, кто щедро платит. Пророк слышит меня и сурово накажет, если я отрекусь от своих слов.
Остальные туареги повторили клятву, по очереди положив руку на священную книгу, которую перед ними держал араб.
Когда с этим было покончено, старейшина пристально взглянул на маркиза и Бена, до сих пор не проронивших ни слова.
Кто эти люди? спросил он у Эстер. В доме Самуэля я их не видел.
И не могли видеть, господин. Они были в руках султанских кисуров.
Вчера вечером прошел слух, будто бежали двое пленников, француз и еврей. Так это они?!
Они самые.
Аллах всемогущий! Значит, они действительно сбежали?
Как видите. Это мой брат, а это французский маркиз.
Араб изумленно переводил взгляд с одного на другого.
Выходит, нам осталось спасти только третьего? воскликнул он.
Да.
Это облегчает дело.
Или, наоборот, усложняет? Кисуры наверняка удвоят бдительность.
У нас триста отважных воинов, госпожа.
Когда пленника поведут на казнь?
В десять.
Куда?
На рыночную площадь.
А где сейчас твои люди?
Уже окружили эшафот. Их прикроют три-четыре сотни негров, которым я пообещал тысячу монет, если те не дадут толпе вмешаться.
Вся сумма будет выплачена через Самуэля, сказала Эстер. Двадцать тысяч туарегам, тысяча неграм, десять тысяч вам. Вы довольны, господин?
Вы щедры, как царица Савская, улыбнулся араб. Что ж, приговоренный может уже считать себя спасенным.
Тогда пошли, сказала Эстер.
Для бегства все готово, госпожа?
Мехари ждут у южных ворот, ответил за девушку Самуэль. Я отправил туда рабов с верблюдами еще два часа назад.
Послушайте, обратился к арабу маркиз, а нас с Беном не опознают? Мне кажется, среди туарегов и негров мы с ним будем бросаться в глаза.
И как я сам об этом не подумал? хлопнул себя по лбу араб.
Идемте ко мне, предложил Самуэль. Я дам вам подобающую одежду, а ваши лица и руки мы выкрасим хной.
Поторопимся, друзья, сказал старейшина. Мы должны прибыть на площадь до того, как там соберется народ.
Они покинули сад и, пройдя задами, через четверть часа уже входили в дом Самуэля. Преображение Бена с маркизом в местных заняло еще полчаса. В одежде у Самуэля недостатка не было, и он быстро подобрал для них подходящие наряды, а хна скрыла их слишком светлую кожу.
Из вас получился замечательный бамбара, сказала Эстер, глядя на маркиза. А из тебя, братец, прекрасный туарег.
Бен как раз прицеплял к поясу обоюдоострый ятаган.
Теперь вас ни один кисур не узнает, заключил араб, можете даже не сомневаться.
Оба друга закинули за спины винтовки, добавив к ним револьверы и ятаганы, любезно предоставленные Самуэлем. Эстер покрыла голову внушительной чалмой и завернулась в широкий уазроц, уверенная, что теперь никто не заподозрит в ней женщину.
На улицах уже начал появляться народ. Новость о казни кафира стремительно распространилась по городу, и люди, охочие до кровавых зрелищ, валом валили к рыночной площади. Когда друзья добрались до нее, там уже собралось около тысячи человек. Толпа гудела, как растревоженный пчелиный рой.
Посредине виднелся помост высотой в несколько метров. Его охраняли десятка два кисуров с копьями и ятаганами. Кроме того, эшафот окружали туареги и арабы, с ног до головы увешанные оружием. Они грубо отталкивали горожан, стремившихся пробиться к помосту и занять местечко получше.
Наши люди, сказал старейшина маркизу. Их даже больше, чем я рассчитывал.
Они отлично вооружены, кивнул маркиз. Это не вызовет подозрений?
Нет, господин. Фанатизм туарегов и их ненависть к кафирам известны всем.
Фанатизм, который можно умерить деньгами, хмыкнул де Сартен.
Для этих разбойников золото важнее Аллаха, засмеялся араб. Кстати, послушайте, что они вопят.
Туареги, потрясая оружием, кричали:
Смерть кафиру! Казнить неверного! Казнить! Бог велик!
Вот ведь лицемеры! воскликнул маркиз.
Идемте, господин, надо встать в первом ряду.
Увидев старейшину, арабы и туареги расступились, пропуская его вперед. Маленький отряд оказался перед самым эшафотом. Вожди разбойников, отличавшиеся седыми косматыми бородами, подошли к арабу и поприветствовали его.
Все готово? спросил тот.
Нашим людям не терпится пустить в ход ятаганы, ответил один. Мы распустили слух, что казнить собираются не кафира, а турецкого посланника. Те двое, что бежали, здесь?
Да.
Они знают, что визирь рвет на себе волосы от ярости?
Могу себе представить.
Но как же им удалось удрать?
Это не ваша забота.
Однако нам все равно заплатят наши двадцать тысяч? Ведь теперь осталось спасти только одного кафира.
Деньги будут ждать вас в доме старого Самуэля. Нынче вечером вы сможете их забрать.
А иудей не обманет?
Я за него ручаюсь.
Значит, стражникам сегодня не поздоровится, зло ухмыльнулся туарег.
Сумеете убраться из Тимбукту?
Наши мехари оседланы и ждут. Быстро нанесем удар и скроемся в пустыне. У кисуров кишка тонка погнаться за нами.
В этот момент где-то на дворцовой площади выстрелила пушка.
Пленника вывели из Касбы, пояснил араб.
Толпа, ставшая к этому времени огромной, заволновалась. Люди, прятавшиеся от солнца под навесами, рванули к помосту, однако туареги лишь плотнее сомкнули ряды, а за их спинами уже выстроились две сотни негров.
По-моему, перевес на нашей стороне, заключил маркиз при виде последних. Араб все сделал как надо.
Вдали загремели барабаны. Процессия приближалась, вытесняя толпу на площадь. Отовсюду слышались крики: «Смерть кафиру! Отрубить ему голову! Сжечь его! Смерть подлому убийце!»
И вот на рыночной площади показались кисуры, расталкивающие негров, фульбе и приезжих караванщиков ударами древков. Стражников было около шестидесяти: двадцать конных с пиками и ятаганами и сорок пеших с мушкетами. Впереди вышагивали четверо негров и четверо фульбе. Первые оглушительно дудели в длинные трубы, вторые яростно стучали в деревянные барабаны, обтянутые верблюжьей кожей.