Галкей замер как бы в нерешительности, думая, идти ли вообще на мост. Меня это начало злить. Я вышел на мост. Размял шею, склонив её влево, а затем вправо, взял увесистый булыжник и без особого разбега зашвырнул его подальше. Сзади послышались одобрительные вздохи.
Гакон повернулся, поднял свою густую бровь, размял плечи, поднял камень примерно такой же величины, изогнулся, как барс перед прыжком, и запустил его со свистом гораздо дальше. Послышались даже аплодисменты. Я выпустил изо рта воздух с таким видом, что удивляться тут нечему. Тем временем Август продолжал всем добродушно улыбаться.
Я нашёл довольно гладкий камень. По моим ощущениям такой должен был лететь гораздо дальше. Я встал в стойку, немного покачал камень в руке, два раза прокрутил его вокруг себя и отпустил. Он улетел со свистом. Казалось, мой камень даже немного дальше пролетел. Гакон причмокнул. По его лицу было видно, что игры кончились. Поигрывая скулами, он готовился нанести смертельный удар. Гакон размял плечи поворотами рук назад. Он хотел вложить всю свою мощь в один бросок.
Все вокруг просто замерли в ожидании. Гакон взял огромный камень и со всей силы бросил его в небо. Брызг было столько, что даже меня чуть-чуть намочило. Все наблюдающие просто охнули. Гакон даже раскинул руки в стороны, купаясь в лучах своего величия. Всё вокруг тонуло в криках и аплодисментах. Казалось, нет, и не будет силы более мощной, чем сила Гакона, метнувшего камень до самого неба.
Что мне оставалось делать? Только тонуть в луже собственной злости. Я взял продолговатый плоский камень. Мне казалось, что он будет лететь гораздо дальше, если его правильно кинуть. Я выполнил наклоны к стопам. Мои мышцы должны были сработать как одна пружина. Механика воздуха должна была сработать в мою пользу. По какой-то причине я чувствовал, что тяжесть камня можно превратить в скорость, если кинуть его боком как бы сквозь воздух.
Я взял камень в руку и начал его крутить вокруг себя. В какой-то момент мне показалось, что я теряю равновесие. Камень выскользнул у меня из рук. И тут случилось невообразимое. Булыжник стал будто бы прыгать по воде. Он пропрыгал до самого берега, ударился о камень и только через прыжок ушёл под воду. Я не мог поверить глазам. Думаю, никто не мог.
Взрыв криков и хлопков прервал бесконечное молчание. Озеро просто потонуло в криках. Кто-то ужасался. Кто-то восхищался. Кто-то праздновал мою победу. Из-за этого гула было не слышно, что говорил мне Галкей, хлопающий меня по плечу. Гакон злобно играл бровями и скулами, думая, как бы незаметно ретироваться. А Август всё стоял на своём месте, лучезарно мне улыбаясь.
Внезапно я почувствовал ещё одно прикосновение. Желтоглазые, гибкие словно кошки, литеранки начали оплетать нас с Галкеем и вести куда-то за кусты. Дальше было всё словно в тумане, как будто я переел белены или выпил перестоявший на солнце ягодный нектар. Я чувствовал расслабление членов, но мне хотелось вырваться из этого тела. Мысли путались, и в то же время было ощущение, что я поднимаюсь вверх, и что-то уносит меня в бескрайние просторы.
По телу пробежала дрожь. Потом вдруг возник передо мной лик Феотулы. И тут же растаял. Её взгляд тогда показался мне слегка насмешливым. Но всё это мне казалось. Тысячи образов виделись мне, пока сотни пальцев оплетали меня. И тут я увидел горизонт. И за горизонтом ничего не было. Вся деревня, леса и реки вокруг неё мне вдруг показались миражом, который растает словно дым, если провести рукой.
И всё заполнилось строчками, строчками, строчками Я будто бы сам писал великий текст. И скрижали, и мысли, и проверки как будто были частью текста, который писал я. И я вдохнул запах их тел. Им всем было жарко. Они все будто бы расцветали, касаясь меня.
В глубине чащи ему встретился путник. Тот смотрел на него слепыми глазами. Всадник отвёл глаза.
Не туда ты идёшь, братец, не туда, заметил странник ему. Но всадник продолжал путь
Глава 2. Фео
Утро встретило меня в лени и забытии. Все члены казались мне отдохнувшими, а разум чистым и светлым. И, тем не менее, мне не хотелось шевелиться. Мне не хотелось осознавать себя чем-то отдельным ото сна, из которого меня гнали солнце и оклик Галкея.
Встал я, встал, объявил я ему, Так, во сколько у тебя комиссия?
Не знаю, сказали, прийти к ним в середине дня.
Ну, так пошли. Заодно прогуляемся мимо Фонтана.
Пойдём.
Мы прошли по мосту, вдыхая запах лилий. Утренний воздух был наполнен свежестью. Лёгкий ветерок обдувал моё тело. Утро дышало прохладой. Мы шли между высоких кипарисов. Галкей было даже начал посвистывать, но тут вспомнил, куда мы идём, и взгляд его помрачнел. Я взял Галкея за руку и улыбнулся ему в знак дружбы и верности. Он ответил полным нежности взглядом.
Мы дошли до Фонтана. Там уже сидела черноволосая изящная Феотула, как обычно свесив ноги в воду. Её взгляд был задумчиво погружён в глубину фонтана, как будто на дне его она пыталась что-то разглядеть. Напротив Фонтана находилось Главное Административное Здание. Оно было украшено огромными мраморными колоннами и сверкало в лучах утреннего солнца. Галкей вздохнул и пошёл в его сторону.
Галкей!
Из-за угла появилась Эрнелия Артемиевна в очках, с острым крючковатым носом и в синей преподавательской мантии.
Галкей, почему я тебя должна искать по всей деревне? Тебе назначили срочную комиссию, а ты швыряешь камушки, как ни в чём не бывало!
Она схватила Галкея за руку, и они скрылись в стенах Главного Административного Здания. Я, наверное, должен был подождать его здесь. Машинально мой взгляд упал на Фонтан. Мантия Феотулы обнажала её плечо с родинкой. И издалека можно было услышать её нежный запах. Я осторожно подошёл.
Как ты? спросил я её, У тебя грустный вид.
Отражение, ответила она.
Чего?
Отражение Я вот думаю, мы отражаемся там, или там отражаемся мы? она смущённо рассмеялась, Это сложно объяснить.
Что за странные мысли, Фео? Мы здесь, а отражение там.
Она улыбнулась.
Меня никто так не называл Смотри, там Литерата всё время колышется. И рябит. Почему мы не рябим?
Потому что вода.
Что вода?
Свет в воде ведёт себя по-другому. Ты не замечала?
Да, но Ты не понимаешь.
Чего?
Внутри меня иногда тоже всё колышется. И вдруг Вдруг, мы тоже колышемся, просто видно это всё только в отражении.
Не знаю А что в тебе колышется?
Всё. Я иногда чувствую, что всё вокруг неустойчиво. И счастье, и радость, и слёзы Всё как будто часть большого сна. А разум мой будто бы находится вообще в другом месте. И наблюдает со стороны.
Я нечаянно коснулся её рукой, и что-то во мне заколыхалось. Я вдохнул запах её волос, и в глазах почти потемнело. Сам не заметил, как начал медленно целовать её шею. Она в ответ лишь хихикнула.
Скрипнула дверь. Из Здания вышли Галкей и Эрнелия Артемиевна. У неё был несколько раздосадованный вид. Она поджала губы и сурово сказала Галкею:
Готовься, после этого она ушла.
Ну как? спросил я растерянного Галкея.
Не знаю Мне назначили второй этап комиссии. Они задавали странные вопросы: Что я ел утром, какого цвета вода и прочее. Потом удалились шептаться, и назначили второй этап. Вроде как, всё плохо, но я не знаю, насколько.
Да не бойся ты, сказала Феотула, плеская ногами в воде, у меня подруга все пять этапов проходила, у неё просто выявили временную депрессию, которая лечится шоколадом и мужчинами.
Но я не в депрессии, ответил смущённый Галкей.
Ну, тогда с тобой что-то не так, рассмеялась она.
Пойдёшь со мной завтра гулять, Фео? робко спросил я, Вдоль аллеи. Там очень красиво.
Хорошо, тогда расскажешь мне, как свет ведёт себя под водой.
Конечно. Счастливо тогда.
До свидания, задумчиво ответила прекрасная Феотула. Кажется, она была уже глубоко в своих мыслях.
Мы шли отдыхать. Мы шли очищать свои мысли от всего печального. Ведь, завтра нам снова предстояло писать пробный текст и заверять его у корректора. Мы потягивались и не знали, чем себя занять. Не знали, пока не вышли к озеру. Озеру без моста. То, что мы увидели, глубоко восхитило нас.
Изящные литеранки, скинув мантии, нежились под солнцем. Их тела, мокрые после купания, буквально блестели. Мы с увлечением рассматривали каждый пальчик, каждую каплю, каждый контур девических тел. Они ещё только набухали жизнью и наполнялись соком. Нас понемногу начала пробирать дрожь. Мы сняли мантии, нырнули в озеро и начали осторожно к ним подплывать. Подплыв незаметно на достаточное расстояние, мы внезапно обрызгали их водой.
Девушки взвизгнули. Они в изящном прыжке вошли в воду и начали активно обрызгивать нас. Завязалась битва. Я брызгал самую активную смуглую литеранку с большими голубыми глазами, и вскоре начал выбиваться из сил. Тут я пошёл на хитрость. Я занырнул поглубже, чтобы посмотреть на битву снизу. Оттуда гибкая извивающаяся девушка казалась ещё прекраснее. Я выдержал момент и неожиданно схватил её за ногу. Она начала бешено вырываться, но я вцепился в неё дикой хваткой. И всё же она не прекращала борьбу.
Наконец, смуглой блестящей русалке удалось выскользнуть. Но я знал, куда она поплывёт, и поплыл брассом к берегу, чтобы подкараулить её там. Но мне не удалось опередить её. Красавица начала убегать от меня. Я погнался за ней и бежал, бежал, бежал
Проснулся я где-то в кустах в глубине чащи. Рядом со мной никого не было. Я встал, потянулся и стал пробираться сквозь лес. Через некоторое время я набрёл на озеро. Передо мной раскинулась сияющая в утреннем солнце гладь. Я, не думая, сразу нырнул в обжигающую прохладу. Моё тело завибрировало от таящейся внутри мощи. По мере того, как я плыл, во мне закипала сила.
Я чувствовал себя частью и продолжением вселенной. Я чувствовал, что бесконечно многое могу. Но не способен это реализовать. И это чувство полностью заполняло меня. В какой-то момент мне даже показалось, что я растворяюсь. Медленно растворяюсь в колючей обжигающей прохладе. И тут у меня онемела нога. Внезапно моё тело потянуло меня ко дну. Я беспомощно барахтал руками, пока нога и мой вес всё утягивали меня вниз.
Через какое-то время я устал. Да, устал бороться со стихией. Воздух внутри меня ещё был, поэтому я мог провести последние минуты спокойно. Да, я мог и отдать свою душу вечности счастливым. Я мог не сожалеть о том, что больше не увижу тонких изящных щиколоток Феотулы и её печального взгляда, подобного взгляду сирены. Наверное, в глубине своей печали она радовалась, что наполняет этот мир. И радовалась, что может его украшать.
Постепенно и оттенок досады растворился в моей душе, и я начал медленно всплывать. Как будто лучи солнца пронзили мягкую прохладу и начали вытягивать меня наверх. Само небо звало меня. И я вышел на берег. Человек солнца. Я ощущал собственное сияние. Не солнце дарило мне его. Я сам был его источником. Надев мантию, я направился к Фонтану, чтобы вместе с Галкеем пойти на утреннюю практику.
Где же ты был, мой друг? приветствовал он меня поднятием ладони, Я уже хотел идти без тебя. Ты погнался за той ланью, как разъярённый тигр. И больше тебя не было видно.
Я был светел. Я не хотел вспоминать вчерашнее. Моя душа была чиста и открыта для жизни. Открыта для чистого света и мудрости нашего солнца. Мне не терпелось начать писать пробный текст. И пусть ему суждено было сгореть. Я хотел создавать прекрасное. Я хотел создавать великое.
Что же такое любовь? Любовь это источник нашего счастья. Любовь это сокровище, данное нам, чтобы его сохранить. Любовь есть источник нашей мудрости, луч света, что проведёт нас через любую чащу. Так написал Пирий. И слова его отпечатались в наших сердцах. Любовь это прежде всего свобода! Потому что любящий что-то одно, способен полюбить всё вокруг себя и одаривать своей любовью других. Сердце любящего всегда открыто для света. Оно отражает свет и наполняет весь мир радугой. Возрадуйся же, литератец! Возлюби себя и весь мир! Ведь, любить себя значит любить Литерату! Деревню, которая породила тебя счастливым. Славься же Литерата! Славьтесь литератцы! Славься огонь любви!
Текст получился изящным и лаконичным. Мне он очень нравился. И тем сильнее сердце моё колотилось, когда я отдавал текст на сверку. И, как назло, Эрнелия Артемиевна пробегала глазами по тексту раз за разом. Наконец, она улыбнулась:
Браво, Эрней. Ты растёшь! Твой разум и слог стал гораздо более светел. Только избегай повторений. И тогда твой текст станет ещё лаконичнее и ближе к скрижалям. Это однозначно Отлично!
В душе моей была какая-то необъяснимая одухотворённость. В какой-то момент мне даже захотелось полететь. Даже воздух казался мне сладким. Я вышел к Фонтану. Там уже сидела задумчивая Фео.
Галкей не вышел ещё? спросил я.
Нет, у него второй этап комиссии. Вне очереди. Я заходила, спрашивала, они сказали, что на этот раз до вечера будут мариновать.
Её изящные чёрные брови нахмурились, словно волны великого океана. Я хотел погладить её по щеке, но лишь сказал:
Пойдём?
Пошли, ответила она, надев сандалии.
Я взял её тонкую руку и повёл Феотулу к аллее. Это было странно, что она переживала за моего друга больше, чем я. Но я мог тайком вдыхать запах её волос. Такой момент я просто не мог упустить. Он был дарован мне незаслуженно. Потому что недостоин я быть настолько счастливым. Как будто сам солнечный свет упал на меня, позабыв освещать сердца и мысли всех остальных. Она просто шла рядом и молчала, хотя и улыбалась чему-то. Она была рада меня видеть, но как всегда находилось в своих мыслях. Её холодная рука была сжата в моей.
Так что там, под водой? Фео вперила в меня пронзительный любопытный взгляд.
Кто знает
В каком смысле? вдруг широко раскрылись её радужно-голубые глаза.
Ну, никто не может этого сказать точно.
Ты говорил, что там другой мир.
Я говорил, что там другой свет.
Если там по-другому светит значит, там есть те, кто по-другому видит.
Ну, я не заплывал так глубоко.
Почему?
Меня удивило её ребячество.
Ну, это опасно, в конце концов.
А тебя не раздражает эта мысль?
Какая?
Что ты не увидишь того, что мог бы, из-за своего страха.
Я ухмыльнулся.
Я не уверен, что там вообще можно что-то найти. Я ныряю не за этим.
А зачем же? сощурилась она.
Это трудно объяснить
Она провела своими пальцами по моим, как бы настаивая на моём ответе.
Понимаешь, я как бы отключаю восприятие под водой. И мыслю как будто уже по-другому. Я думаю уже от своего лица. А от лица всего на свете.
Интересно Это как?
Я могу почти раствориться в воде. Наверху ты счастлив, но у тебя есть страхи тревоги. Ты не можешь быть полностью спокоен. Ты боишься не понравиться красивой литеранке. Боишься не узнать чего-нибудь. Боишься, что когда-то умрёшь. А под водой всего этого нет. Ты просто часть воды. Часть какой-то вечной гармонии. Это как то, что ты описывала. Некий взгляд со стороны. Только со стороны ничего.
Мои ощущения совсем другие, широко раскрыв глаза, удивилась Феотула, Я просто чувствую себя отчуждённо от всего. И даже вне себя. Но я в своих мыслях не соединяюсь с вечностью. Или как ты это называешь?
Вечностью? Ты веришь в вечность?
Но она существует. Ты же знаешь
Возможно, но это нельзя никак проверить.
Тут не в вере дело, а в ощущении, покачала головой она.
О чём ты?
Фео посмотрела на меня как на дурачка. Она с дерева плод, сочащийся соком.
Смотри. Это яблочко. Ты можешь укусить его. И тогда ты будешь знать, что это яблочко. А есть ощущение яблочка. Его фантом.
Но ведь это ощущение это и есть само яблочко. Ощущение неотделимо от самого предмета. Яблочко это и есть фантом, который мы ощущаем.