Раз так, говорю я, то сегодня ночью я вам докажу, что доверять мне можно. Но нужна помощь.
Какая?
На шухере постоять.
Это мы завсегда.
Я улегся у стены, сделал вид, что засыпаю. Дождался, пока придут на ночь в барак шныри. Во главе с мосластым. Начали в углу устраиваться, что-то даже жрали. Ужин у них. Весь барак зло смотрел на уродов, но молчал.
Окончательно стемнело, фашисты зажгли прожекторы. Пленные начали засыпать, захрапели и шакалы. Я подождал для верности часик, другой, пнул майора. Тот как и не спал, мигом открыл глаза.
Я достал финку, кивнул на мосластого. Дождался, когда Иван тихо разбудит парочку товарищей, прокрадется с ними ко входу. Сам же скользнул к главному, взял нож обратным хватом. В тот момент, когда он особенно сильно всхрапнул, аккуратно распахнул пиджачок, приподнял рубаху. Мосластый что-то почувствовал, начал открывать глаза, но было поздно. Я закрыл рот ему левой рукой, правой сильно ударил точно в сердце. Шнырь пару раз дернулся, выпучил глаза и все кончился.
У входа громко вздохнули майор со товарищи, но промолчали.
Я оттяпал у покойника кусок исподней рубахи, запихнул в рану. Хоть кровить особо и не должно, но на всякий случай, для верности. Также аккуратно накинул рубашечку, клифт.
Ты дурак?! зашипел гневно мне на ухо Иван Федорович. Нас за Пику завтра у стенки покрошат.
Не переживай! уверенно зашептал я в ответ. Все продумано.
Я вытер лезвие об одежду убитого. Один хрен не видно. Потом все же заныкал приблуду в углу барака, зарыв в песок. Так, на всякий случай. Ежась от холода, улегся у стены.
* * *
Спал чутко, как только ударили в железную рельсу, подорвался первым. Встал, потянулся на весь барак, зевнул. Пленные просыпаться особо не хотели, но что делать. Начали вставать и шныри. А я уже был рядом.
Ну что, сегодня опять шакалить? Я пнул по ботинку чернявого хрена со споротыми петлицами. Нос у него разбух, посинел и, наверное, болел при движении головой. Натуральный красавчик! Глаз радуется.
Отвали, буркнул тот.
О, а ваш корешок-то того посинел уже. Я приложил палец к шее мосластого, внимательно осмотрел его. Нет, крови не видно было. И тут главное не давать им раздумывать.
Да, холод не тетка. Во сне кончился. Я кивнул ошалевшим шнырям и крикнул подошедшим поближе ребятам из компании Ивана. Давай, взяли, понесли в сарай. Быстрее, вон еще сколько отошло за ночь!
А ты чего раскомандовался? Чернявый насупился.
За моей спиной встал майор с двумя лейтенантами.
Теперь я за Пику. Взяли, я сказал! Мне пришлось повысить голос, и это сработало.
Шныри схватили кого-то из умерших под мышки и за ноги, потащили наружу. А Пику, уже в одном грязном исподнем, бросили в угол сарая рожей вниз. Только отошли, я опять скомандовал, не давая опомниться бакланам:
Пошли к куму, знакомиться будем.
Да не будет герр Штраузе с тобой бакланить! Носач был мрачен. Вестимо дело, радости мало, когда вожак ласты склеил, а банкует тот, кто вчера еще тебя по морде лупил.
Еще как будет. И даже по-немецки пошпрехает. Заложимся?
Слегка привел себя в порядок умылся из бочки с дождевой водой, причесался пятерней. Теперь я готов к встрече с герром Штраузе.
* * *
Не столько эти гаврики меня вели, сколько я их подгонял. Видать, прикидывали, что с теплого места их могут согнать. Ну не говорить же, что им и жить осталось день-два, не больше. Так что прошло совсем немного времени, а я уже стоял перед дверью, на которой висел листочек бумаги с каллиграфически выполненной надписью «Гауптман Штраузе». Видать, чтобы не заблудиться, если лишку выпьет.
Я постучал, аккуратно, но громко. Дождавшись ослиного рева «Йя-аа» из-за двери, вошел, прикрыл за собой дверь и встал на пороге. Видать, гауптману вчера было хорошо, об этом говорили кроличьи глаза и жадно поглощаемая вода из стакана.
Разрешите обратиться, герр гауптман, сказал я на чистом немецком с умопомрачительным громовским акцентом.
Кто такой? Штраузе попытался рявкнуть, но, видать, голова и без этого звенела.
Громов. Петр Громов, гражданское лицо, попал сюда совершенно случайно. Вот, у меня есть бумага, в которой говорится, что я не являюсь военным. Я помахал своей замечательной справкой, но внимание коменданта было приковано к графину с водой, стоящему перед ним.
Я шагнул вперед и взял на себя смелость помочь Штраузе. Вода из стакана исчезла в арийском организме со скоростью звука.
Что надо? Несмотря на то что вода у него чуть не из ушей лилась, легче фашисту не становилось.
Военнопленный, который помогал солдатам и герру коменданту, сегодня ночью умер. Замерз. Судя по всему, как раз это немца волновало мало. Я мог бы взять на себя обязанности
Иди, отмахнулся от меня Штраузе. Скажешь, что я приказал
Выговорить, что он там разрешает, он не смог, а я не стал уточнять. Да уж, надо было дождаться, пока он опохмелится или в себя придет. Так кто же знал? Ладно, потом еще немного поокучиваю фашиста, чтобы закрепиться.
Спрашивается: а на кой ляд я пошел к немцам услуги предлагать? Затем, дорогие товарищи, что добровольный помощник, который подошел к часовому, подозрений не вызывает. Немецкий зольдат поспешит послать его за куревом или питьем, а не будет судорожно сдергивать с плеча карабин и целиться в непонятного русского.
Мои спутники никуда не делись, наоборот, терпеливо дожидались, переступая с ноги на ногу вон, целую поляну возле крыльца натоптали. Стоило мне выйти из двери, как они с какой-то непонятной надеждой уставились на меня.
Чего расселись? Я решил не давать им шансов подумать, а озадачить по самое не балуйся. Я теперь вместо Пики. Вперед, к караулке! Замешкавшемуся чернявому ханурику я даже успел придать ускорение пониже спины.
Вот так они вдвоем и бежали мелкой рысью сколько-то метров до караулки. Калитка была заперта, но я смело в нее затарабанил.
Кто там? спросили изнутри через несколько секунд.
Громов, привел помощников для уборки помещения! бодро ответил я.
Загремел засов, и нам открыл какой-то рыжий фельдфебель. Видать, отдыхал от службы, потому что на кителе пара верхних пуговиц была расстегнута.
Наконец-то нашелся кто-то, говорящий на нормальном языке, приветливо сказал он. А то этот собачий лай надоело слушать. Тебя как зовут?
Петер. Я фольксдойч, случайно сюда попал. Вот герр комендант
Он тебя не прибил? засмеялся фельдфебель. Штраузе с похмелья ужасен. Ладно, заводи этих бездельников.
Так, ты, как тебя, дернул я военного, будешь Карликом Носом. Бегом в караульное помещение, убраться там. Ты, ткнул я пальцем в грудину гражданского хрена, будешь Чумой. Тебе достался приз дворик караульного помещения. Чтобы через полчаса здесь ни соринки не осталось! Бегом, что сопли жуем?! закричал я.
Вот это я понимаю, сказал фельдфебель. Пойдем, налью тебе чая.
А вот это дело хорошее, сейчас я караулку со всех сторон срисую. А черти пусть шуршат, от них не убудет.
* * *
Налили не только чаю, но даже шнапсу. Прямо как в фильме «Судьба человека», который нам показывали в лагере за неделю до попадания сюда. В том, другом лагере. Который уже и вспоминается расплывчато, будто не со мной все это было.
Повторять Бондарчука я не стал после первой сразу закусил салом, хлебом, что на стол выложил фельдфебель. Ведь зачем наливают на голодный желудок? Правильно, чтобы человечек захмелел побыстрее, язык у него развязался, и лагерный кум много чего нового мог узнать. Кто готовит побег, есть ли подполье и кто в нем состоит Понятное дело, что начкар не кум, но лишнее слово и тут помешать спокойной жизни может. Да и не стакан предложили, а так, рюмочку для вони.
Взамен шнапса пришлось выслушивать длинные жалобы рыжего про то, как не по правилам воюют Советы. Устраивают засады, диверсии
Слыхал, поди, как самого Гиммлера взорвали на параде? Твари! Фельдфебель аккуратно выпил рюмку, пригладил топорщащиеся во все стороны усы. А сколько там еще наших парней погибло! Представляешь, после первого взрыва, как начали разбирать завалы, раздался второй. Спасателей тоже в клочья. Какая-то самодвижущаяся мина Придумали на нашу голову. Куски потом, говорят, долго собирали. Так и похоронили кучу мяса и кишок. Кто там разберет, где чьи?
И что же теперь делать? спокойно поинтересовался я, засовывая в себя колбасу с чесноком. Этого добра, кстати, тоже не гору наложили, парочку кусков на почти прозрачный кусок хлеба размером с пару спичечных коробков и хватит.
Пусть у гестапо болит голова, отмахнулся рыжий. Решили устроить повальные облавы и аресты в Киеве. Но ты поди обыщи такой огромный город. Да, кстати! Вы там, в бараках, уплотняйтесь. Скоро новую порцию пленных приведут.
Сколько? поинтересовался я.
Не знаю, пожал плечами фельдфебель, потом засмеялся. Но долго они у нас не задержатся. Получено указание прямо из Берлина, чтобы ускорить экзекуции. А кого не успеют, в другой лагерь выведут. А то тут Сам видишь, все на скорую руку, забор от ветра упасть может Вот как такое охранять?
Вешать будут?
И вешать, и стрелять. Наш Штраузе предложил живыми закапывать. Евреев и коммунистов в первую очередь. Да, а вот ты Рыжий с подозрением посмотрел на меня. Не из этих ли ты, часом?
Рука подвыпившего фельдфебеля опустилась на кобуру.
Боже, нет, конечно! Я перекрестился.
А, ну ладно Коммунисты, они все атеисты Рыжий икнул. А еще фанатики. Помню, едем в колонне мимо поля, а там копны с сеном. В них окруженцы часто прятались. Ну, дали очередь, вторую. Кто-то застонал внутри. Наш лейтенант велел поджечь. Плеснули бензином, подожгли. И сразу несколько голосов проклинают нас на разный лад. Ротный потом перевел. Огонь разгорается, а они Интернационал поют. И никто! Никто не выбежал!
Так они, наверное, раненые были! Я до боли сжал себе коленку.
Это точно! Но сомнений нет. Это все недочеловеки, бросовая раса. Нам на курсах объясняли. Вот, посмотри.
Фельдфебель достал из стола довольно затасканную брошюрку со свастикой. Авторства Альфреда Розенберга. Я быстро просмотрел ее. Уберменши, унтерменши, Ницше, какие-то изображения черепов. «Мы позаботимся, чтобы никогда снова в Германии, сердце Европы, не могла быть разожжена изнутри или через эмиссаров извне еврейско-большевистская революция недочеловеков» Короче, фашизм в изложении для умственно отсталых.
Мы самой судьбой поставлены властвовать в Европе, убежденно вещал рыжий. А может, и во всем мире. Но это еще не точно, там японцы в Азии вроде как тоже высшая раса. По мне, так макаки хуже славян. Глаза узкие, подлые
Где же ты их видел?
Тоже на курсах показывали плакаты. Как отличить китайца и японца. И зачем нам это?
И как же?
Да поди пойми. Уши там, скулы Не запомнил.
Пока мы болтали, шныри тем временем помыли полы, протерли окна.
Ладно, валите обратно, дал команду фельдфебель. Нам скоро опять на экзекуцию собирать народ. Кстати, с вашего барака и начнем!
Глава 3
Разумеется, я первым делом предупредил майора Ваню. Велел брать всех сочувствующих и бежать в дальний барак. Еле успели.
Потащили сегодня на казнь не меньше сотни человек, вдвое против вчерашнего. И снова люди побрели почти без слов. Точно, валить надо, да побыстрее, а то ничто не спасет. Это же как асфальтовый каток: проедет по тебе и не заметит.
После этого я без особой охоты сходил к той части колючки, где собирались местные. А вот и Аня, от нетерпения аж пританцовывает. Меня, что ли, заждалась? Но только я шагнул к ней, оказалось, что не про Петю были девичьи мысли и мечты. Товарищ Енот хоть и с неполным комплектом ушей, но вызвал неподдельную радость при свидании. На кого же ты меня променяла? А я так верил! Ладно, не буду мешать вашему счастью, милуйтесь, голубки. А я схожу, посмотрю на новую партию. Вон, ворота открыли, заводят.
Привели человек триста, наверное. Почти целый батальон получается. И видать, этот загон для скота у них не первый по пути в ад. Одеты слишком уж разномастно, на многих не по одному слою одежки. Да и лица пожухлые сильно. Много раненых, которых поддерживают товарищи.
О-па-на! Знакомая физиономия! Да это же лейтенант-разведчик, это же он мне в Конотопе «голиаф» подогнал! Как же его? Бычков? Нет, Быков. Алексей вроде. Я на него и его ребят потом оформлял наградные. Да уж, в таких местах встречаться со знакомыми не очень-то и хочется. А гимнастерка на нем с сержантскими петлицами, чужая. Еще и с дыркой на брюхе.
Вот ты мне и нужен, лейтенант Быков! Разведчик в нынешней ситуации это не просто хорошее дело, а целый козырный туз! И мы его обязательно предъявим герру Штраузе. Только вот выглядел он тоже не очень. Глаз замотан грязной повязкой, еле волочит ноги.
Привет, Алексей, узнаешь?
Я тихонько отделил разведчика от толпы, отвел к колючке.
Соловьев? Быков вскинулся, но потом опустил голову. Только я Андрей. А почему в гражданском?
Так надо. Ты как? Что с глазом?
Комом земли от взрыва прилетело. Теперь не открывается, все отекло.
Да, в этом я не специалист. Ему бы окулиста, но где его тут возьмешь? Одни похоронные агенты в наличии. Могилу отрыть и зарыть вот это мы можем. Некоторые особо грамотные предлагают всех в траншею загнать и прикопать сверху, не дожидаясь, пока сами передохнут. Опять же, экономия ценного пищевого ресурса.
Ладно, пойдем, познакомлю с нужными людьми. Только ты это не свети меня. Спросят скажи, мол, по Конотопу знал, помнишь только, что Петром зовут.
Конечно, скажу, раз такое дело. Разведчик даже оживился немного.
Подвел Андрея к майору, познакомил. Пусть ребята пообщаются, а у меня дел еще много, везде успеть надо.
Первым делом я нашел товарища Енота. Не, ну а что: с девчонкой моей миловался, так пусть хоть куском хлеба поделится. Жлобиться нехорошо. Нашелся он примерно на том же месте, где я его вчера обнаружил. Прогуливался, играя в кулака-единоличника. Расправлялся с моей законной пайкой. Кто его знает, сколько он сожрал без меня? А ведь делить будет скажет, что так и было. Я эту хохляцкую натуру знаю хорошо, сам такой.
Здравствуй, говорю я, подходя поближе. Не меня ли ждешь?
Може, й тебе, хмуро отвечает мне представитель подпольного чего-то.
Вот спрашивается: что ты весь из себя такой рыцарь печального образа? Я ведь со всей душой, а ты смотришь, будто я тебе в третьем классе в чернильницу помочился, и забыть такое не в силах.
Видел, справочку про меня получил? спрашиваю как можно дружелюбнее. Да что там, я почти улыбался этому Еноту!
А ты що, следил за мною?
Да, похоже, фокус с чернильницей повторялся не однажды, вон как фыркает. А парень точно с запада, говорит не как в центре и на востоке, переиначивая русские слова на украинский лад и наоборот, а просто мешает их в предложении, заменяя родной речью слова, чтобы не думать над переводом.
Нет, не обучен. Просто видел, как ты возле колючки с нужным товарищем базарил. Ты хлебушек-то перестань щипать, мне им еще одного хорошего парня кормить надо.
Це хто такий? с деланым равнодушием интересуется Енот.
Командир разведчиков. Самое то для нашей задачи. Поможет часового снять.
План ще не утвержден, ніякої самодеятельности, занудил подпольщик, как лектор про международное положение.
Смотрю я на тебя: вроде и умный, а присмотришься, так дурак дураком. Мне сегодня немчик похвалился, что скоро нас тут всех на ноль помножат. Кого не повесят, того расстреляют, а выживших в землю закопают. Не иначе для повышения урожайности в Киевской области. Будешь ждать, когда начнется?
Коли отримані сведения? Источник?
Я враз почувствовал себя, как у особиста в гостях.