Харад вызывающе посмотрел на нее.
Мы не могли так рисковать. Вас могли убить.
Она продолжала подгонять свою лошадь.
Так просто меня не убьешь.
Не слишком ли вы самоуверенны? Гнать галопом в темноте не самая лучшая затея. Харад тоже пришпорил свою лошадь.
Надо успеть уехать как можно дальше от хутора, неужели неясно?
Но это слишком опасно, продолжил увещевать Харад, перехватывая поводья. Если мы покалечимся, то ничего не выиграем.
Эовин очень хотелось сказать, что она без проблем ориентируется в темноте. К сожалению, ее спутники таким же прекрасным острым зрением не обладали. Вздохнув, она натянула поводья и огляделась по сторонам.
Ну хорошо, уступила охотница. Отдохнем пару часов, а с первыми лучами солнца продолжим путь.
Поддерживаю, согласился Харад и оглянулся на Торстана, который немного отстал.
Я все не могу понять, задумчиво проговорил тот. Как они могли узнать, что мы направляемся именно сюда?
Похоже, предупредили все дворы и поселения в радиусе одного дня пути, предположил Харад. Если в их подчинении достаточно много имплингов, это было не так уж и сложно.
Я и не предполагал, что имплингов можно приручить, заметил Торстан.
Видимо, квессамцы захватили королеву племени, задумчиво протянула Эовин. Это единственное логическое объяснение.
И значит, имплинги будут выполнять все приказы, мрачно заключил Харад.
Только до тех пор, пока не удастся освободить королеву, лукаво улыбнулась Эовин.
Однажды она видела, на что способна разъяренная стая имплингов. Именно такой участи она желала тем, кто сейчас шел по их следу. Тут охотница снова задумалась о причинах, по которым их столь упорно преследуют. Для поимки ее спутников прилагались поистине титанические усилия. И если бы не удивительные совпадения, она бы подумала, что все это тщательно спланировано.
Может, расскажете все-таки, кто вы, кому и чем так сильно досадили, что мы вынуждены спасаться бегством?
Харад тут же помрачнел. Эовин поняла: уж этот точно ей ничего не расскажет.
Это не важно, резко и холодно бросил Торстан. Вы дали нам свое слово, охотница? Ничего не изменилось, так ведь?
Эовин терпеть не могла, когда ее так вот загоняли в угол.
Моя клятва нерушима, ледяным тоном отозвалась она и, не говоря больше ни слова, пустила лошадь в галоп и исчезла в темноте.
* * *
К тому времени, как мужчины добрались до импровизированного лагеря, Эовин развела небольшой костер и в целом успокоилась. Все равно она рано или поздно выяснит, что скрывают эти двое. Охотнице просто не нравилось, когда ее упрекали таким вот образом.
Эовин указала на развернутое одеяло, на котором лежала добыча из кладовки торговца.
Там есть сухари и немного вяленого мяса, пояснила она, пережевывая тягучий, соленый кусок. На сегодняшний вечер им этого должно было хватить.
Торстан молча подчинился и устроился с противоположной стороны костра. Харад на мгновение уставился на них обоих, а потом с сожалением вздохнул. Сложно было не заметить угрюмого напряжения, повисшего между Эовин и Торстаном.
Как думаете, завтра мы доберемся до гор? спросил Харад, беря сухарь.
Если не будем терять понапрасну время, пожала плечами Эовин.
К чему эта спешка? Неужели она так уж необходима? с сомнением поинтересовался Торстан. Пусть имплинг доставит сообщение сегодня ночью, у нас ведь впереди еще целый день. Мы успеем перейти границу раньше, чем до нас доберутся. Если они вообще нас найдут.
Эовин медленно опустила руку и многозначительно посмотрела на него. Поймет ли, что сморозил глупость только что? Он с недоумением уставился на нее, и тогда она тяжело вздохнула.
Объясняю. Во-первых, наше преимущество составляет всего несколько часов, максимум полдня, если преследователи тоже решат отправиться в погоню верхом. Во-вторых, мы понятия не имеем, какие еще козыри припрятаны у них в рукаве. На имплингов, например, мы никак не рассчитывали. И в-третьих, Эовин специально не отводила от Торстана взгляда, чтобы он прочувствовал всю серьезность и остроту ее заявления, где гарантия, что преследование прекратится, когда мы перейдем границу?
Торстан громко ахнул.
Нет, они не посмеют нарушить границы Тимсдаля. Это будет рассматриваться как нападение, объявление войны. А уж армию Тимсдаля квессамцам никак не одолеть, как бы хорошо вооружены они ни были.
Эовин скривила губы. Даже жалко стало этого паренька.
Рассуждаете, как настоящий благородный дворянин. Только вот многим людям попросту плевать на границы государств. Взять, к примеру, меня
Вы хотите сказать, что Орден охотниц
Да нет же! нетерпеливо перебила его Эовин. Это как пример. Не каждое пересечение границы бывает согласовано с государством. Охотников за головами всегда было предостаточно. Пока правительство Квессама не объявит причину, по которой они нас преследуют, тут она посмотрела на Торстана, и тот тут же возмущенно покачал головой, пересечение официальной границы наших проблем не решит. Это не будет иметь никакого значения.
В Тимсдале мы точно будем в безопасности, упрямо повторил Торстан, и охотница задумчиво посмотрела на него. Казалось, он твердо верил в то, что говорит. Внутри шевельнулось некое подозрение, но она решительно подавила его, не дав пустить корни. Все же было маловероятно, что ее сомнения подтвердились.
Может, и так.
Эовин бросила в огонь маленькую палочку и, не мигая, наблюдала, как та сгорает. День выдался тяжелый. Наверное, она никогда не признала бы этого, но долгая ходьба, тренировка с Торстаном и непредвиденная битва с селянами утомили ее. А еще Эовин не думала, что, используя заклинания, можно потерять столько сил. Тут, конечно, сыграло свою роль и то, что она впервые использовала их против подготовленного и хорошо тренированного человека. Охотница очень устала, к тому же сильно болели глаза. Дело в том, что днем она надевала линзы, чтобы скрыть их необычный цвет. Однако их не разрешалось носить так долго, без перерыва хотя бы на некоторое время. Поэтому сейчас ей очень хотелось наконец снять линзы и дать отдохнуть зрению.
Первая вахта моя, объявила Эовин и моргнула. Ощущения оказались достаточно болезненные, в глаза как будто песка насыпали.
Харад обеспокоенно покосился на нее.
Может, поменяемся? Вы ведь вымотаны
Нет. Нет-нет-нет, замотала головой Эовин, изо всех сил стараясь не вцепиться ногтями в свои глазные яблоки. Вместо этого она выплеснула из фляжки немного воды себе на руки и похлопала мокрыми ладонями по лицу. Все хорошо. Спать в линзах было никак нельзя, но также не стоило допускать, чтобы кто-то из спутников заметил их. Это было слишком рискованно. Возьмите вторую вахту, предложила она Хараду. Тогда мы оба точно выспимся и на рассвете двинемся дальше.
Харад кивнул, но судя по всему, доводы Эовин его не убедили.
Торстан поджал губы. Он порывался что-то возразить, но так ничего и не сказал. Утренняя тренировка подействовала на него даже сильнее, чем на Эовин, и было удивительно, что до сих пор он так хорошо держался.
Охотница подождала, пока ее спутники завернутся в одеяла. Вскоре до нее донеслось их ровное глубокое дыхание. Лишь тогда она решилась снять линзы. Те почти не мешали зрению, но без них мир внезапно показался более четким, ярким, контрастным. Эовин потерла лицо и осторожно помассировала веки. Вскоре неприятные ощущения прошли.
В задумчивости она сорвала травинку и провела кончиком пальца по гладкому стеблю. Разнообразие форм и структур, встречающихся в природе, всегда восхищало и удивляло ее. Ни один листик не был в точности похож на другой, не существовало и двух одинаковых камней и все люди тоже рождались разными.
Внезапно сзади послышался какой-то шорох, заставив ее обернуться.
Харад сидел на земле, набросив одеяло на плечи, и молча наблюдал за ней. Создавалось впечатление, будто он вообще не спал. Увидев Эовин, он удивленно уставился на нее. Охотница же сохраняла непроницаемое выражение лица. Реакция Харада оказалась вполне предсказуемой, так происходило каждый раз, когда кто-то видел ее без контактных линз. Именно поэтому Эовин их и заказала.
Несколько лет назад она помогла одному талантливому мастеру-стеклорезу, а тот оказал ответную услугу, изготовив тонкие изогнутые линзы, которые скрывали естественный цвет ее глаз. С тех пор каждый год в один и тот же день он отправлял ей новую пару в храм Беллентора.
Харад продолжал таращиться на нее, не в силах отвести взгляд.
Что ж, это кое-что объясняет, наконец пробормотал он хрипло.
Объясняет что?
Резко вскочив, Эовин повернулась к нему спиной. Как она могла быть такой легкомысленной? Охотница ненавидела, когда ее расспрашивали о необычном цвете или рассматривали как какую-то диковинку. Тем более что она и сама ничего не могла сказать по этому поводу. Никто в их деревне не обладал таким оттенком радужки, как у нее, цвета аметиста с золотыми крапинками. Ни родной отец, никто другой Все детство ее дразнили и травили. Дело усугублялось еще и тем, что никто не знал, кто ее мать, а ее отец никогда не был женат.
Услышав, как Харад поднялся на ноги и направился к ней, Эовин повернулась к нему. Может, чем быстрее все закончится, тем лучше.
Мужчина остановился примерно в шаге от нее. На его лице отражалось искреннее изумление, но не более.
А я-то все гадал, что не так, тихо произнес он. Этот грязно-коричневый цвет такой невыразительный, такой обычный
Эовин старалась не обращать внимания на приятное покалывание, возникшее в ее груди от этих слов.
Поэтому я и выбрала такой цвет, просто и коротко пояснила она.
Охотно верю. Харад улыбнулся, и она вдруг почувствовала, что ему что-то известно. Кто же вы, Эовин Ариасен? осторожно спросил он, садясь у огня.
Эовин присоединилась к нему. Скрываться и отпираться она не видела смысла.
Вы же сами только что ответили на свой вопрос, невозмутимо проговорила она. Я охотница.
Я был в Винторе несколько лет назад, неожиданно сменил тему Харад, и от одного упоминания родного края внутри у Эовин все сжалось. Это была моя первая работа после окончания учебы, я тогда служил в отряде охраны королевского торгового судна. Мы доплыли до Норабдора и на обратном пути остановились в Хельмсвире.
Едва осмеливаясь пошевелиться, Эовин поинтересовалась неожиданно охрипшим голосом:
Когда это произошло?
Более семи лет назад. Мужчина улыбнулся, вспоминая те времена. Я тогда сопровождал переговорщика в город. Я и раньше слышал кое-что о Вулфрике Рокдарне, известном охотнике на змей, и не желал упустить возможность встретиться с ним лично.
И как, встреча состоялась?
Да. Он пригласил нас в свой кабинет. Харад нахмурился. До сих пор помню, как я удивился у него на полках стояло столько книг. А вокруг все твердили о его храбрости, ловкости и силе, но никто не упоминал о том, насколько образованным и начитанным человеком он был. Я, если честно, представлял себе грубого жестокого варвара, но он меня приятно удивил.
Эовин прикусила губу, чтобы сдержать дрожь. Давно забытые образы закружились в голове, а от воспоминаний об отце защемило сердце.
Пока он с переговорщиком изучал какие-то бумаги и договаривался об объемах поставок, я смотрел из окна башни на открытую площадку, спокойно продолжал Харад, будто не замечая, как напряглась собеседница. Там играли мальчишки. Размахивали камнями и палками. И вдруг разом бросили игру, заметив движущуюся к ним со стороны леса фигурку. Я не сразу понял, что это девочка, поскольку на ней была мальчишеская одежда. Но потом я понял ошибку, разглядев длинные до плеч каштановые волосы. Да и осанка у нее тоже была девичья. Она выглядела лет на одиннадцать или двенадцать. Парни что-то крикнули ей, она чуть дернулась, но не остановилась и шагала вперед, не обращая ни на кого внимания. При этом она то и дело что-то бросала на землю, и вскоре со стороны леса появился маленький меховой комочек. Остальные тоже заметили зверька и закричали громче. В следующий миг в воздух взмыли камни. Он поежился. Я никогда не забуду, что происходило дальше. Девочка смело кинулась к беззащитному зверьку и закрыла его своим телом, готовая драться со всяким, кто осмелится навредить малышу. В руке она сжимала палку, и, хоть я не мог слышать с такого расстояния, она явно бросила вызов хулиганам. Никто не посмел ее ударить, мальчишки просто начали швырять в нее камни, но она ловко отбивала их палкой. Суматоха в конечном итоге привлекла внимание Вулфрика Рокдарна. Он выглянул в окно, ему явно не нравилось происходящее. Тем не менее он ничего не предпринял, и в его лице я ясно видел гордость и боль. Но вот один камень попал девочке по ноге, она упала на колени. Еще один камень расколол палку пополам, но это натолкнуло ее на мысль. Одной половиной палки она как дубинкой ударила в лоб главаря уличной банды, второй половинкой получил его помощник. Теперь она уже не защищалась, а атаковала в полную силу: собрала камни, швырнула их обратно в мальчишек и ни разу не промахнулась. Мальчишки удрали. Едва они скрылись, девочка опустилась на колени рядом со зверьком, которого пыталась защитить. Но, видимо, в него все-таки попал камень, потому что он лежал неподвижно. Тогда девочка подняла его и с ним на руках побежала к городским воротам. Вулфрик молча наблюдал за этой картиной, но кулак, которым он опирался на каменный подоконник, весь побелел. Он отвернулся от окна, только когда девочка скрылась за воротами. «Это моя дочь Эовин», кратко объяснил он нам. Остаток дня, а также в последующие дни я все думал об этой девочке. Ее гордость, железная и несгибаемая воля, стремление помочь беззащитному животному произвели на меня глубокое впечатление. Я потом еще некоторое время бродил по городу, надеясь, что встречу ее до отъезда. Харад с сожалением пожал плечами. Но я так и не нашел ее. Зато послушал, что о ней рассказывают другие.
Да? И что же о ней рассказывали? Эовин обхватила руками колени, борясь со слезами. Какую бы жестокость по отношению к ней не проявляли другие дети, ее детство все равно осталось самым счастливым временем ее жизни.
Говорили, она очень жестока и упряма, сильна и талантлива. Но самым поразительным, как единогласно отмечали, были ее глаза. Некоторые считали, что цвет у них совершенно неестественный, другие предполагали, что это знак богов. Харад замолчал и задумчиво посмотрел на Эовин. А глаза у нее были ярко-фиолетовые. Совсем как у вас.
Эовин отвернулась.
Совпадение. Так бывает.
Кого вы тогда так защищали? осторожно спросил Харад. Я не разглядел
Эовин решила не отрицать, что это была она. В любом случае оно уже не имело значения. Все это происходило в другой жизни.
Волчонка, уставившись на мерцающий огонь, тихо призналась она. Я отправилась на охоту и нашла его в лесу рядом с тушей матери. Ее, судя по всему, убил медведь. Волчонок был сильно истощен, но тем не менее не сдвинулся с места и зарычал на меня, когда я подошла. Он сам готов был защищаться. Теперь, когда Эовин начала говорить, от всплывающих образов прошлого было уже никуда не деться. Я не могла позволить ему умереть. Разорвала на куски кролика, которого собиралась отнести на ужин, чтобы подманить его. Тут ее лицо помрачнело. Хотя может, было бы лучше, если бы я оставила его в лесу
Почему же?