Через минуту ко мне пришла служанка. Я сменила корсетное праздничное платье на свободную ночную сорочку и попросила Таню посидеть со мною до тех пор, пока не вернётся Нестор.
Отчего ты не ложишься? спросил Нестор через четверть часа, застав меня за туалетным столиком напротив зеркала. Я вижу, что ты устала.
Мне страшно. Что если я усну и больше не проснусь?! тихо призналась я, а после уселась рядом с ним на кровать. Поговори со мной, пожалуйста. Расскажи что-нибудь, что угодно, только бы я не думала о смерти!
Хорошо, согласился Нестор. Хочешь я расскажу тебе, как мы будем жить через пять лет?
Как интересно! Конечно, хочу, забравшись под одеяло, ответила я и заслушалась, пленённая стройной речью и мягким мелодичным голосом любимого.
Представь: скалистый южный берег, утопающий в буйной сочной зелени, огромное закатное светило, целующее землю горячими лучами, необъятное и тёплое ласковое море. Морские волны с шумом набегают, пенятся и облизывают прибрежную гальку и чистый песок. На берегу два плетёных кресла, уютно устроившись в которых, мы провожаем летний день. Наш маленький сын кидает камешки в воду и смеётся, а ты смотришь на него и едва не плачешь от умиления. Говоришь, что он невероятно похож на меня и что с годами это сходство всё заметнее. Проходит час и палящее солнце закатывается за горизонт. Мы отправляемся домой. Наш дом с большими французскими окнами и застеклённою верандой почти на самом берегу. Вокруг него растут персики, хурма и виноград. Мы отдыхаем в этом доме каждый год и уезжаем оттуда полные здоровья и сил, которых с лихвою хватит до следующего лета.
Нестор, неужели так и будет? Ты, я, наш сын, дом на море. Это похоже на сказку! А Варфоломей и Варя? вдруг отчего-то спросила я. Что с ними будет пять лет спустя?
Варфоломей и Варя? переспросил Нестор и, нахмурившись, ненадолго призадумался. Странно, через пять лет я не вижу их вместе. Бог знает почему.
Но они так любят друг друга! У них трое замечательных детей, а скоро будет уже и четверо. Неужели они расстанутся? Что может их разлучить?
Я не могу сказать тебе этого, Юля. Картина слишком мутна. А впрочем, я могу ошибаться, пробормотал мой супруг, и я взяла его карманные часы, которые всё это время лежали на прикроватной тумбе.
Стрелки показывали без четверти двенадцать. Осознание того, что мне осталось жить пятнадцать минут, заставило отречься от всего земного и задуматься о вечном.
Скоро двенадцать, Нестор. Обними и не отпускай меня, пожалуйста! Что бы ни случилось, до самого конца не отпускай! из последних сил сдерживая слёзы, взмолилась я, и молодой князь, не говоря ни слова, заключил меня в крепкие объятья. Теперь не отвлекай меня. Я хочу помолиться.
Смирившись со скорой безвременной кончиной, я начала читать молитвы, начиная с «Символа веры» и заканчивая молитвой Николаю Угоднику и Ангелу-хранителю. Вся жизнь пронеслась в эти минуты перед глазами. Казалось, кто-то быстро перелистал толстую книгу моих воспоминаний. Я словно вновь пережила два младенчества, два детства, два отрочества и необыкновенное путешествие во времени. Затем настал черёд для более свежих впечатлений. Возвращение в восемнадцатый век, встреча с ожившим Нестором, опасные приключения в поместье Чёрного князя, нелепая помолвка с Юсуповым, тяжёлая мамина болезнь, чудесное мамино выздоровление и, наконец, её долгожданное согласие на мой брак с Нестором всё это прокрутилось в голове всего за несколько мгновений.
Я вспомнила восхитительный обряд венчания, весёлое праздничное застолье и первую ночь с любимым в избушке, на берегу лесного озера. «Нестор!» сорвалось в этот миг с моих губ. Неудержимые слёзы вновь обжигали мои закрытые глаза. Приезд в Петербург, новый дом на Фонтанке, четыре дня спокойствия и сладкой безмятежности моя история подходила к концу.
Убеждённая во всесилии Виссариона, я уже не надеялась на спасение, но случилось настоящее чудо.
Уже десять минут первого, Юля, сказал Нестор, и я застыла, глядя на него во все глаза, словно только что очнулась от болезненного сновидения. Полночь давно наступила. Довольно бояться и изводить себя чудовищными мыслями. Ложись и засыпай!
Как десять минут первого? недоумённо спросила я. Значит, я не умру?
Я же говорил тебе! Говорил, что ничего дурного не случится! Ты уйдёшь из жизни старенькой бабушкой. Хотя нет. Даже прабабушкой. Ты точно проживёшь на свете восемьдесят лет.
Услышав это, я почувствовала огромное облегчение. Словно бы гигантская глыба свалилась с моих плеч. Сердце вновь начало биться во всю силу, наполненное верой, надеждой и любовью.
Юля, наслаждайся этой дивной ночью, этой прекрасной ускользающей минутой. Мы вместе, мы одна семья. Сам Господь благословил нас быть вдвоём. Что ещё тебе нужно для счастья?
Ты прав. Больше ничего не нужно, согласилась я, и мой взгляд упал на послание Виссариона, которое по-прежнему лежало на прикроватной тумбе Нестора. И всё-таки. Зачем? Зачем он написал это ужасное письмо?
Письмо? мой любимый решительно разорвал исписанный лист бумаги сначала пополам, а потом в клочья, которые выбросил на пол. Вот и всё! Нет больше никакого письма. Спи спокойно и не думай ни о чём. Пока я рядом, никто не тронет тебя.
Ты бесстрашный, покачав головой, не скрыла своего восхищения я. Отчего я не могу быть такой же смелой?
Оттого, что ты юная хрупкая женщина, он как маленькую девочку уложил меня на подушку и укрыл одеялом. Спокойной ночи, Юля!
Спокойной ночи, Нестор! пожелала я, и поцелуй любимого вновь зажёг счастливую улыбку на моих устах.
Нежно поцеловав молодого князя в ответ, я уснула. Теперь ничто на свете не было мне страшно в его тёплых объятиях.
****
Эта ночь не преподнесла нам более неприятных сюрпризов. Пока мы спали, мы были спокойны и счастливы в своём неведении и в своей отстранённости от чудовищных событий, которые происходили за много вёрст от Петербурга, в родовом имении Вяземских.
Тотчас после нашего пробуждения Пантелей подал на серебряном подносике ещё одно письмо.
Юля, я должен сейчас же ехать в поместье, едва распечатав послание, решительно произнёс мой муж, и меня посетило тревожное предчувствие.
Что случилось? щурясь от яркого утреннего света, сонно пробормотала я и откинула тёплое одеяло. Для чего такая срочность?
Вместо ответа молодой князь протянул слегка помятый листочек бумаги, исписанный крупными и кривоватыми печатными буквами. «Молю: приезжайте в имение, барин. Злодей утащил Варю в подземелье и грозится убить её. Ваш верный слуга Варфоломей», прочитала я и ужаснулась.
Это месть. не сомневаясь ни секунды, заключила я. Месть за наше венчание! Господи, что теперь делать?
В первую очередь не паниковать раньше времени, не растерявшись, ответил Нестор. Если бы он хотел убить Варю, он сделал бы это немедленно, а не стал похищать её.
Может быть, он сделал это для того, чтобы ты приехал? предположила я. Что если он взбесился от злости и захотел убить тебя?
Нет. Отец никогда не убьёт меня, Юля. Да, он ненавидит всё светлое и доброе во мне, но любит меня сумасшедшей патологической любовью. Я его единственный сын. Даже если отец захочет убить меня, у него ничего не выйдет. С Варей всё иначе. Она может серьёзно пострадать. Я должен непременно поехать туда и во всём разобраться.
Я поеду с тобой! не сомневаясь, озвучила я своё решение и вскочила с постели.
Нет, Юля. Это может быть опасно. Ты останешься здесь.
Но с тобой мне будет намного спокойнее, чем в одиночестве, Нестор! Я не буду так сильно волноваться за тебя.
Ты напрасно боишься за меня, продолжил неустанно уверять меня он. Лучше подумай о себе, о своей безопасности.
Нестор, пожалуйста, ради всего святого не оставляй меня одну! взмолилась я, нежно приобняв его за плечи и пытливо заглянув в его глаза. Я твоя жена. Я должна быть с тобою и в горе, и в радости!
Хорошо. Я возьму тебя с собой, согласился мой муж, и у меня отлегло от сердца. Только будь добра, собирайся скорее.
Бедная Варя. Она же носит под сердцем ребёнка!
Юля, только обещай мне, что, что бы ни случилось, ты не будешь плакать!
Обещаю, сказала я.
Позавтракав вместе с мамой омлетом и гренками, мы проводили её, а после сами начали собираться в путь. Не желая лишний раз волновать дорогую гостью, мы не рассказали ей ни о вчерашнем послании Чёрного князя, ни о сегодняшнем письме Варфоломея.
Перед отъездом Нестор написал записку в Академию наук, сочтя необходимым уведомить коллег о том, что ввиду чрезвычайных обстоятельств он не появится на службе три дня. Мои занятия с учителями тоже пришлось отменить.
Передай эти письма по назначению, Пантелей, и накажи Ефросинье собрать нам продуктов в дорогу, распорядился мой супруг. Мы с Юлией Александровной отбываем в имение моего отца. Оставляю тебя за старшего. Так что будь добр, следи за порядком в доме.
Слушаю, барин, как прикажете-с, ответил Пантелей.
Собрав всё необходимое для поездки, мы отправились в путь. На улице уже было по-зимнему холодно, однако новая шубка не давала мне замёрзнуть, как и горячий кофе с молоком, который мы взяли в дорогу.
Странно: я со вчерашнего утра не видел Анания, сказал Нестор, когда наш экипаж тронулся, и копыта подкованных лошадей зазвенели по обледеневшей за ночь мостовой. Куда подевался этот малец?
Я тоже видела его в последний раз вчера. Он помогал мне с завтраком для тебя, призналась я. Неужели он сбежал?
Нет, сбежать он не мог. Тебе же известна его преданность нам.
Тогда, может быть, он отлучился по важному делу?
Возможно. Хотя в этом случае следует отпроситься у хозяина.
А может, если его похитили? Люди Чёрного князя могли это сделать. Ведь Ананий тоже был на нашем венчании!
Юля, не драматизируй, прервал полёт моей фантазии Нестор. Отец не станет мстить всем нашим гостям. Я уверен, что мальчишка здоров и невредим.
Я буду очень рада, если это окажется правдой. Но как же Варя? спросила я, и лицо молодого князя перестало быть весёлым. Нестор, ты же знаешь, что с нею будет! Отчего ты не хочешь сказать мне? Неужели всё настолько страшно?
Мы делаем всё возможное, радость моя, спустя минуту мрачного молчания произнёс мой муж. Если на то будет воля Господа Бога, то мои опасения не сбудутся.
Господи, спаси и сохрани рабу твою Варвару, прошептала я, перекрестившись на купола незнакомого храма, мимо которого мы проезжали, и послышался мелодичный, ласкающий слух колокольный звон. Ты помнишь, как мы были счастливы, когда выходили на улицу после венчания?
Конечно, помню. Я нёс тебя на руках, а гости осыпали нас монетками, пшеном и лепестками, сказал он и, вынув мою левую руку из муфты, поцеловал её. Мы заберём Гавриловых к себе. Как ты на это смотришь? Варфоломей займёт место второго лакея. Пантелей будет рад приезду брата.
Прекрасная мысль! одобрила идею молодого князя я. Я только что сама хотела это предложить! Ведь ты тоже скучаешь по своему старшему другу.
Что верно, то верно, не стал отрицать мой любимый.
Необъяснимая печальная тень по-прежнему лежала на его благородном и задумчивом, слегка порозовевшем от ноябрьского холода лице.
Широка наша русская земля, и длинные бороздят её во всех направлениях дороги. Глядя из окна закрытой зимней повозки, я видела маленькие, бесхитростные, очень похожие друг на друга деревеньки, в которых размеренно и просто текла полная забот о хлебе насущном крестьянская жизнь.
Пустые поля, чередуясь с густыми хвойными лесами, простирались до самого горизонта, и только изредка можно было заметить одинокую несжатую бороздку. Давно был уже бережно собран, засыпан в амбары и заперт в кладовые скудный северный урожай. Наступало время зимних забот: собирания хвороста и заготовки дров, прядения и шитья, ухода за скотиной, а также множества других бытовых дел, о существовании которых, пользуясь готовыми благами, не привыкло задумываться дворянское сословие.
Ты знаешь, у меня была глупая привычка в детстве, погрузился в воспоминания мой любимый. Я оставлял на тарелке хлебные корки. Не доедал пшеничный, белый хлеб, который крестьяне в рот по праздникам берут. Однажды Варфоломей заметил это и подробно рассказал мне, сколько приходится трудиться человеку, дабы превратить маленькое зёрнышко в пористую душистую мякоть. Но ничего не понял я тогда. В гостях у них стал для приличия всё доедать, а дома делал как раньше. Прошли годы, сам не заметил, как вырос. Отправился, одержимый жаждой подвигов, офицером в действующую армию. И знаешь, там, на войне, до меня за пару недель дошло всё то, что я годами дома у себя понять не мог. Обратно, можно сказать, другим человеком пришёл. Сам себя узнавать перестал. Да и другие тоже. Однако и это всё не так существенно в сравнении с тем, как сильно переменила меня ты.
Переменила? Надеюсь, к лучшему? улыбнулась я.
Конечно, к лучшему. Я бесконечно благодарен Богу за то, что он послал мне тебя, признался Нестор.
Ласковое прикосновение его ладони к моей щеке, лёгкий поворот моей головы и поцелуй, такой пламенный, что у меня захватило дух..
Чистая девочка моя. Мой ангел нежный, шептали его уста, порхая у моих щёк и согревая их неровным жарким дыханием. До встречи с тобой я и вовсе не знал, что это такое любить. Вся моя жизнь была словно тёмная ночь. Ты озарила её, как яркое солнце, и она уже не станет прежней.
Слушая его с замиранием сердца и безмолвно наслаждаясь его поцелуями, я на несколько минут позабыла обо всём. Только внезапная остановка повозки вернула меня с небес на землю, заставив не на шутку испугаться.
Отчего лошади встали? Неужели разбойники? пробормотала я, боясь выглянуть в окно.
Что такое? Почему остановились? приоткрыв дверцу экипажа, спросил у извозчика мой любимый.
Постоялый двор. Как вы приказывали, барин, послышался ответ.
Выходите, княгиня, улыбнулся Нестор и, покинув зимнюю повозку первым, подал мне руку.
Выйдя из экипажа, я осмотрелась и увидела неподалёку крепкий двухэтажный терем. Над входом красовалась вывеска: «Гостевые нумера Овсова. Милости просим на постой и на обед!». Постоялый двор не отличался ни привычной для благородного сословия чистотою, ни красотою и уютом. Тем не менее, я была рада возможности отогреться у печи и перекусить.
Здравствуйте, вашество. Чего изволите-с? немного картаво полюбопытствовал стоявший за тумбою у входа мужик.
Здравствуй, любезный, сказал в ответ мой супруг и положил на тумбу приличного номинала ассигнацию. Организуй-ка нам с супругой хороший обед. Дам ещё и на водку, коли на свежие и вкусные блюда скупиться не будешь.
Сию минуту, вашество. Эй, Дунька! окликнул хозяин кого-то, удалившись за занавеску, за которой, очевидно, находилась кухня.
Чего тебе, Парамон? лениво отозвалась собеседница.
Есть у нас похлёбка свежая?
Вот, уха скоро сварится! прозвучал ответ. Но там ещё недельных щей с полведра. Девать куда-то надо их, а то выливать уж впору!
Ну ты и дура, баба! Говорю ей про свежее, а она всё своё! Не видишь господа богатые приехали? Вон какую деньгу за обед отвалили! Ещё и на водку дать обещали.
А тебе лишь бы нализаться, старый хряк! проворчала Дуня. Ну ладно, ладно, свежей налью! Всё говорил: «Дело открою заживём тогда!» А от дела твоего убытку больше, чем прибыли. Ни денег, ни продуктов, ни покою нет. То один приехал, то другой. Куда они только едут?! Сидели бы по домам у печки!