Пора тебе, милая, спокойно и мягко сказала она, а после проводила меня до двери. Нельзя живым сюда надолго приходить. Ступай к нему. Ступай себе с Богом! И слёзы оботри. Довольно уже выплакала. Поди, море целое! Всё исправить можно, пока оба живы. Вот мы с Варфоломеем годочков через сорок только свидимся. Но что поделать, такова воля Господня. Женщину бы встретить ему хорошую, чтобы об Алёнушке позаботиться смогла. Мать живая девочке нужна, а не могилка сырая. Да и он погубит себя один. Ох, погубит.
Я хотела поблагодарить её перед уходом за мудрые советы, но не успела, потому что проснулась. Холодное предзимнее утро уже смотрело в зашторенное окно. Потрогав противоположную половину постели, я почувствовала прохладу гладкой простыни и непримятой подушки. «Мой муж опять не приходил», сделала вывод я, окинув взглядом комнату, в которой со вчерашнего дня ничего не изменилось.
Впечатление, произведённое на меня чудесным сном, не давало мне усидеть на месте, и я с охотой принялась за то, что ещё вчера мне делать совершенно не хотелось. Откинув одеяло, я встала с кровати и подошла к зеркалу, завешенному непроницаемой чёрной тканью. «Как я уродлива, Господи!» вслух воскликнула я, стоило мне только избавиться от плотной завесы и увидеть в стекле своё отражение. Я словно бы постарела за эти семь дней на десять лет. Безобразно опухшие от слёз и тусклые глаза, синяки, оставленные под ними бессонными ночами, заострившиеся от недоедания скулы и бледные, как у покойницы, губы. С досадой и горечью отвернулась я от зеркала, словно это оно было во всём виновато. По щеке опять покатилась солёная слеза.
«Ну, полно жалеть себя, хватит! одёрнула себя я. Нужно привести себя в порядок. Тогда, быть может, Нестору будет уже не так противно находиться рядом со мной, и он вернётся ко мне. Ну а если нет, то что ж, на всё воля Божья. Унизительно стараться ради того, кто не верит в твои чувства и избегает тебя? Нет! Унизительно не следить за собой! Я молодая благородная женщина, я дворянка. Я должна выглядеть опрятной и ухоженной».
Я насухо вытерла щёки и кликнула Татьяну, чтобы та помогла мне с утренним туалетом. Первое, что я решила сделать, это умыться не тёплой, а холодной водой, чтобы более или менее освежить измождённое недельными страданиями лицо. После этого служанка по привычке принесла мне траурное платье покойной Елизаветы Вяземской.
Нет, постирай его и убери подальше. Наденем что-нибудь другое. Кремовое бальное платье, например. И волосы заплетём в какую-нибудь модную причёску, сказала я и достала из ящика шкатулку с украшениями, к которой за неделю ни разу не притронулась.
Нарядившись, я с аппетитом позавтракала, а после позанималась с учителями. «Вы так хороши и свежи сегодня, княгиня!» сказал профессор Грановский. «Вы восхитительно выглядите, мадам», не отстал от коллеги мсье Лыков. Даже Алёнушка сделала мне комплимент, когда я заглянула к ней после учебных занятий со сладким петушком на палочке. «Барыня, какая вы красивая!» взяв леденец, простодушно сказала она. Однако тот, для кого были предназначены мои старания, так и не смог оценить их.
Его сиятельство? Так ведь уехали-с, ответил Пантелей на мой утренний вопрос о том, где хозяин. Час назад в военный госпиталь уехали-с. Кофий только выпили, завтракать не стали-с.
Когда молодой князь вернётся домой, лакей тоже точно не знал.
Сказывали, что и к обеду не воротятся, нахмурив брови и призадумавшись, сказал он. Вечером будут, наверное.
«Нестор уже не хочет обедать дома, посетила меня печальная мысль. Поздно я спохватилась. Не удивлюсь, если завтра мой муж съедет к кому-то из друзей. А там и до развода рукой подать». Только воспоминания об удивительной встрече с Варварой приободрили меня и не позволили мне впасть в беспросветное уныние.
Мой супруг возвратился домой в седьмом часу пополудни, как раз тогда, когда я вернулась в спальню и села вышивать. Увидев за окном Нестора, я тотчас отложила пяльцы. Сердце моё встрепенулось, словно забытый одинокий голубь в клетке, которому наконец-таки насыпали полную кормушку пшена.
Я поправила причёску и настолько быстро, насколько это позволял подол пышного платья, спустилась по лестнице вниз. Однако ни в холле, ни в гостиной Нестора уже не было. Нас опять разделяла дверь кабинета.
Начать серьёзный разговор я решилась не сразу. Вернувшись в спальню, я ещё где-то час вышивала, придумывая, что скажу мужу и как буду отвечать на его вопросы. Порой на меня нападала то ли гордыня, то ли трусость, и я начинала сомневаться в том, что этот разговор необходим. «Может, как-нибудь в другой раз, не сегодня? Он наверняка устал после работы. Хотя о чём я? Он может дённо и нощно без устали заниматься ею! А может, и вовсе не нужно выяснять отношения? орудуя иголкой, сомневалась я. Всё равно всё закончится моими слезами. Наверняка он скажет, что у него много дел и что ему недосуг тратить своё бесценное время».
Горькие мысли засасывали меня как болотная трясина. Крепко завладев моим разумом, они едва не сбили с тернистого, но самого правильного пути, который подсказала мне покойная Варя.
Что-то, барыня, у тебя руки дрожат, заглянув ко мне, заметил Ананий. Смотри, иглой не уколись!
Спасибо за заботу, грустно улыбнулась я и отложила вышивку. Скажи: а Нестор Виссарионович сейчас у себя в кабинете?
Юный конюх так и прыснул:
Нестор Виссарионович! Скажите на милость! Ты, барыня, как будто к генералу-губернатору на приём записаться желаешь!
«Легче добиться аудиенции у генерала-губернатора, чем у него!» с досадой подумала я.
У себя, конечно, наконец, получила я ответ.
Часы пробили восемь вечера. Спускаясь по лестнице, я подумала о том, что время уже позднее и лучше перенести непростой разговор на завтра. Однако голос Вари вновь зазвучал в моей голове. «Нет, никаких тебе оправданий и поблажек больше! сказала я себе почти вслух, подходя к двери в кабинет молодого князя. Если решила, так действуй. А выставит так выставит. Самому же потом стыдно станет. Есть же на этом свете Бог!»
Думая подобным образом, я вошла в лабораторию и закрыла за собой дверь. Нестор стоял ко мне спиной. Он сосредоточенно переливал из пробирки в колбу зеленоватую жидкость. Не желая мешать ему, я решила помолчать, пока пробирка не опустеет. Однако он заговорил первым.
У вас ко мне дело, княгиня? не обернувшись, а вычислив меня по шелесту платья и, может быть, аромату духов, спросил мой муж.
Он говорил спокойно. Интонация его была прохладной. Явного раздражения я не услышала, что уже не могло не обрадовать.
Да. Мне необходимо говорить с вами, князь, еле справляясь с нарастающим волнением, ответила я. Я знаю, что у вас много дел. Но поверьте, это стоит вашего внимания. Это касается нашей семьи.
Что ж, мадам, я вас слушаю, Нестор обернулся и удивился, увидев меня в светлом бальном наряде. Не знаю, как вы воспримите сей комплимент, не сочтёте ли его слишком дерзким, но это платье вам очень к лицу.
Merci, сдержанно поблагодарила его я, едва не растаяв от лёгкой улыбки, пробежавшей по его надменным тонким устам. Почему вы думали, князь, что мне будет неприятно это услышать?
Этим вопросом я, сама того не желая, толкнула его на откровенность, и между нами завязался длинный откровенный разговор.
В последнее время вы держите себя так строго, словно приняли монашеский постриг, скрестил на груди руки мой муж. Не желаете ни поцелуев, ни объятий. Должно быть, я жутко опостылел вам, и вы ломаете свою юную головку над тем, как освободиться от брачных обязательств.
Нет. Нестор, клянусь тебе: это не так! Ты и сам знаешь об этом, ты же видишь, как я страдаю! забыв о гордости, поспешила переубедить его я. Я была несправедлива к тебе. Напрасно обвинила в том, что ты не совершал! Прости меня, пожалуйста, и вернись ко мне. Я люблю тебя, Нестор! Видит Бог, мне очень плохо без тебя.
Мои слова явно произвели на него впечатление.
Вернуться? негромко переспросил он. А разве я куда-то уходил?
Нет. Ты никуда не уходил. Но я хочу, чтобы у нас всё было так, как раньше, уточнила я. Как до похорон Гавриловых. Скажи: это возможно?
Юля, я не держу на тебя зла, ответил он, глядя на меня с таким умилением, словно я была ребёнком, который слопал под покровом ночи целую вазочку конфет.
Тогда почему ты так отдалился от меня? набравшись смелости, напрямую спросила я.
Ты сама пожелала этого. Попросила, чтобы я оставил тебя в покое и не докучал своей любовью. Я постелил себе здесь и завалил себя работой. Нужно же было как-то отвлечься от лютой тоски по тебе! Я должен тоже попросить прощения, мой ангел. Не имею понятия, что случилось со мною, но ясновидец из меня в последнее время никчёмный. А что касается моих слов, то я выпалил их сгоряча. Ты задела моё самолюбие, и я, к своему стыду, не удержался от ответного удара. У меня нет оснований сомневаться в твоих чувствах. Я уверен, что ты любишь меня, а не святого с моим лицом, и это делает меня самым счастливым на Земле! Юля, дай мне руку в знак того, что прощаешь меня!
Чуть не плача от радости, слушала я тёплые и искренние слова его раскаяния. Не сомневаясь, с улыбкой подала ему руку, а после, едва он успел поцеловать её, бросилась к нему в объятья:
Нестор, я знаю, что случилось с твоим даром! Это всё она Маргарита! Это она околдовала тебя!
Откуда тебе это известно? И почему ты так уверена? полюбопытствовал мой муж.
Покойная Варя приснилась мне и рассказала об этом. Ей хорошо там, Нестор. Там так же, как на Земле, только лучше! Тот же флигель, только просторнее и светлее, тот же чай, те же ватрушки и пирожки. И всё цветёт, всё благоухает вокруг! И дети тоже с ней, целые и невредимые. Ещё румянее стали.
Такие сны может видеть только ангел, понизив голос, произнёс молодой князь и снова взял меня за руку. Вы больше не в трауре, мадам. Значит, я имею право вас поцеловать?
Я ответила одной безмолвной улыбкой. Долгий поцелуй опалил мои отвыкшие от любовных удовольствий уста.
Надо же! Прямо не верится, что ты не сердишься, усмехнулся он.
Нестор! влюблённо прошептала я. Ты смотришь на меня так же, как и прежде! Как смотрел в день венчания!
Возможно ли смотреть иначе на такую прелестную женщину? Если бы ты знала, как я всё это время тосковал по тебе, как мечтал о тебе, Юля! Я чуть не сжёг в камине твоё чёрное платье, чтобы ты больше не надевала его. Даже мысль о том, что оно мамино, не могла меня остановить!
Нестор, почему ты ничего не говорил? Я думала, что ты охладел ко мне. Если бы я знала, что ты хочешь вернуть наше счастье!..
Ни слова больше! сверкнув очами, перебил меня Нестор.
Почему? спросила я, хотя чарующий блеск его глаз, неровное дыхание и чуть порозовевшие щёки уже поведали обо всём, что происходит с ним.
Это становится невыносимо! он запер дверь лаборатории на ключ.
Ты с ума сошёл, Нестор, смущённо прошептала я, когда он поспешно задул в канделябрах почти все свечи и задвинул шторы. Это же. Твой кабинет!
Именно. Это мой кабинет, подойдя ко мне вплотную, уже не так громко и отрывисто произнёс Нестор, а после принялся ловко вытягивать из моих волос золотистые шпильки и складывать их на край стола. Так что извольте повиноваться, мадам.
Как странно выглядели мои блестящие женские вещицы по соседству с препаровальным набором инструментов, распластанной на дощечке лягушкой и дюжиной немытых склянок, на дне которых алело что-то похожее на кровь!
Низкий и мягкий, бархатный голос Нестора расслаблял и завораживал. Его горящие любовным пламенем глаза манили в бесконечные чернильные тернии. Его смелые прикосновения усыпляли застенчивость и ослабляли волю. Один томный поцелуй и моя участь была решена. Прикрыв глаза от удовольствия, я открыла их уже на застеленном диване. Одна рука моего супруга крепко обнимала меня за талию, а другая быстро расправлялась с тугим и крепким шнурком моего корсета.
В эту ночь стены лаборатории впервые стали свидетелями нашей любви. Два шумных и жарких дыхания растворялись в темноте. Два молодых сердца бешено колотились, ликуя и томясь от опьяняющего счастья.
Ты родишь мне наследника. Да, скоро ты родишь мне сына и станешь ещё прекраснее!.. спустившись с райских облаков на землю, мечтательно произнёс мой муж.
Я люблю тебя, прошептала я, и слёзы счастья полились из моих глаз.
Знаю, лукаво улыбнулся он. Я люблю тебя ещё сильнее. Доброй ночи, мой ангел!
****
Пробудившись ранним утром на груди у молодого князя Вяземского, я со смущением поняла, что после вчерашних романтических приключений на мне, как, впрочем, и на нём, не осталось ничего, кроме кожи. Узкий диван не позволял мне подвинуться и улечься рядом с мужем. За окном уже пламенела заря.
Я попыталась подняться с постели, но Нестор крепко обнял меня и никуда не пустил.
Утро уже. Пора вставать, пробормотала я, когда на меня вопросительно взглянули два чарующих фиолетовых глаза. Ко мне, наверное, уже пришли учителя.
Сегодня воскресенье, так что спите, сударыня, поспешил успокоить меня он. И ни о чём не тревожьтесь.
Повалявшись и подремав ещё где-то полчаса, мы вновь разговорились.
Мы провели тут всю ночь. Что о нас подумают слуги? со смущённой улыбкой сказала я.
Пусть думают что хотят. Мы законные муж и жена! улыбнулся он и тихо засмеялся, когда я, привстав, закуталась в одеяло.
К нам могут войти. Мне надо во что-то одеться.
Нестор дотянулся до стоящей рядом тумбочки и извлёк оттуда чистую, аккуратно сложенную белую рубашку:
Могу предложить только это, мадам.
Что ж, это вполне сойдёт. Только не смотри на меня так пристально, попросила я и отвернулась к стене, чтобы одеться. Право, мне неловко.
Юля, но я же почти всю ночь. Любовался тобою!
То была ночь. А сейчас уже утро, торопливо застёгивая пуговицы, строго сказала я, но влюблённая улыбка всё-таки прорезалась на моих губах.
Светлая рубашка Нестора оказалась мне так велика, что вполне смогла заменить ночную сорочку. Потянувшись, я встала с постели и медленно прошлась по комнате, умильно созерцая творческий беспорядок, устроенный моим любимым на столах во время работы, а после раздвинула шторы на окне. Поток дневного света хлынул в сумрачную лабораторию, заставив зажмуриться. Когда я разлепила веки, мне открылась просто сказочная картина. На улице, где ещё вчера была слякоть и грязь, всё словно бы по волшебству стало белым-бело: и мостовая, и балюстрада набережной, и лёд замёрзшей реки.
Снег! тихо воскликнула я, а после повысила голос. Нестор, посмотри: там столько снега намело!
Рановато ещё. Наверняка растает, послышался его тихий голос прямо за моей спиной.
Я не успела обернуться, как сильные мужские руки обвились вокруг моей тонкой талии, заключив меня в тёплые объятия.
Я тоже собирался поговорить с тобою, почувствовав, что я замерзаю, и укутав меня покрывалом, признался мой супруг. Но решил сделать это утром, на свежую голову. Вы мне не верите, мадам. Тогда представлю доказательство.
Он раздвинул шторы на втором окне, и моему приятному изумлению не было границ: на широком подоконнике красовался пышный букет кремовых и нежно-розовых пионов.
Они ждут тебя со вчерашнего дня, очаровательно улыбнулся мой князь. Но вчера я совсем о них позабыл.
Нестор, как ты узнал?.. с восторгом разглядывая живые бутоны, спросила я.
О том, что это твои любимые цветы?
Да, об этом, пробормотала я и решила умолчать о недавнем романтичном сне.
Ваши глаза, сударыня. Они о многом могут рассказать, развернув меня к себе за плечи, таинственно ответил Нестор. Например, о том, что вы не прочь сегодня провести со мною целый день.