Надо напоить овец и поросенка, ответила она.
Ставь ведро, распорядился мужчина и, когда девочка поставила ведро на землю рядом, вылил воду из колодезного ведра.
Сестра Аржана подняла тяжелое ведро и ощутимо склонилась вбок. Пошла к хозяйственным постройкам.
Чи Мин несколько секунд смотрел ей вслед, сорвал с плеча полотенце, махнул его на скамью, потом в три широких шага (благо, длинные ноги позволяли!) догнал девчонку и взялся за ручку:
Давай, помогу! Куда нести?
Нет, не надо, что ты! Я сама! запротивилась та, но Чи Мин настойчиво потянул ведро к себе:
Давай! Тебе же тяжело!
Ну и что? Я привыкла. А ты гость!
Я мужчина! снисходительно глянул на нее музыкант и повторил. Так куда нести?
Мама прибьет меня, если увидит, что я заставляю тебя работать, пробурчала девочка.
А мы ей объясним, что меня никто не заставлял. Ну же!..
И девочка пошла вперед, показывая дорогу.
Чи Мин отнес это ведро, а потом еще, и еще, и еще. Хозяйство у Мегедековых было большое и овцы, и свиньи, и куры. А, кроме того, надо было наполнить большие ванны и железные бочки, чтобы за день вода для полива огорода достаточно нагрелась.
И если поначалу Эркелей стеснялась и то и дело покрывалась румянцем, то когда дело дошло до бочек и ванн, она уже воспринимала своего кумира почти как собственного старшего брата и даже вручила ему второе ведро, мотивируя это тем, что так они быстрее справятся.
Голосовой переводчик, поначалу засунутый в карман джинсов, позже занял прочное место на шее корейца, закрепленный на синем тканом шнурке, напоминающем те, на которых носят пропуска сотрудники многих фирм в Корее. Да этот шнурок и был собственностью компании «Super Hit», о чем сообщала бегущая по всей длине белая надпись. Еще дома Юн Ги посоветовал Чи Мину захватить шнурок на такой вот случай, и сейчас мужчина был благодарен рэперу «Звёзд».
Когда воды было принесено достаточно, Эркелей, застенчиво улыбнувшись, поблагодарила «Чи Мина-оппу», как она не переставала называть его, и музыкант пошел к колодцу, надеясь, наконец, умыться.
У колодца он увидел Аржана, набирающего воду. Юноша удивленно посмотрел на раскрасневшееся на солнце лицо приятеля и спросил:
Ты где был? Я тебя потерял.
Мы с твоей сестренкой занимались хозяйством, ответил тот.
Ах, она! воскликнул было парень, но Чи Мин остановил его:
Нет-нет, она ни при чем! Я сам захотел помочь ей. И кстати, Аржан! Мне очень неловко, что я живу тут у вас нахлебником. Может, мне стоит предложить твоей маме деньги на продукты? А то как-то нехорошо получается
Ты что! Даже не вздумай! замахал на него руками студент. Обидишь ее смертельно! Ты гость! Поэтому тебе полагается оказывать почет и уважение. И лучшие блюда тоже гостю! Таков наш закон.
Но знаешь! Мне как-то неудобно
Даже не переживай об этом, прервал его младший. Но если это так напрягает тебя, можно сделать так. Когда потом, позже, поедем по интересным местам Алтая, если хочешь, можешь платить за проезд, за вход там, где это понадобится.
Чи Мин сразу повеселел:
Да, это будет справедливо! А на сегодня какие планы?
Ну, ты же хотел поехать к пещере?
Хотел!
Ну, тогда надо будет взять лошадей в табуне отца. Но сначала поедим. Сейчас маме воды отнесу.
Давай! А я, наконец, умоюсь, засмеялся Чи Мин.
Ага, откликнулся парень и понес воду, вылив ее в принесенное ведро.
А Чи Мину еще раз пришлось набирать себе воды для умывания. Когда, наконец, с гигиеническими процедурами было покончено, молодой человек прошел к дому, где в ограде уже опять водворился стол, и мать Аржана вместе с Эркелей в четыре руки споро расставляли блюда, тарелки, пиалы и мисочки. Чи Мин поклонился тетушке, та в ответ дружелюбно улыбнулась и сказала:
Сейчас кушать будем!
Гость быстро отнес в дом полотенце и зубную щетку с пастой, а когда спустился с крыльца, за оградой, на улице, вдруг послышался дробный топот конских копыт. Он невольно повернул голову на звук и увидел, как у калитки остановился всадник, точнее всадница, а мать семейства радостно воскликнула:
О! А вот и Айсулу вернулась!
Сквозь невысокие редкие планки ограды Чи Мину прекрасно было видно, как всадница ловко соскочила с седла, перекинула поводья вперед и повела лошадь к резному деревянному столбику, вкопанному в землю у ограды. Чи Мин еще раньше приметил его, но не мог понять, для чего предназначено это «украшение» деревенской улицы. И только теперь, видя, как девушка наматывает на него длинный повод, догадался, что это коновязь. Ему сразу все стало понятно, ведь Аржан говорил ему, что у них в Кырлыке разводят лошадей.
Тем временем девушка сняла с лошади большую картонную папку и сумку, в которой, вероятно, хранились ее краски и кисти, и передала их подскочившему к сестре Шуну. Что-то негромко сказала ему по-алтайски, брат закивал согласно и унесся по двору в аил, унося принадлежности для рисования. Вскоре он вернулся, держа в руках большую мягкую тряпку, и, сняв с лошади седло и опустив его прямо на траву, принялся вытирать спину и бока животного.
Девушка, между тем, вступила во двор, и Чи Мин смог спокойно рассмотреть ее.
Она была высокая, тонкокостная, с длинными ногами и руками, одетая в темные леггинсы, кроссовки и просторную клетчатую рубаху с подвернутыми до локтя рукавами, скрывающую очертания фигуры. Верхние пуговицы рубахи были расстёгнуты, демонстрируя белую простую футболку. На левом запястье девушки красовался сплетенный из красных ниток с какими-то не то костяными, не то деревянными круглыми бусинами браслет. Чи Мин заметил и толстую длинную косу почти такую же, как у младшей сестры. От быстрой езды несколько тонких прядок у висков выбились из прически, придавая девушке вид мягкий и беззащитный.
У нее было скуластое лицо в форме сердечка, с маленьким аккуратным подбородком, высокий чистый лоб, тонкие темные брови, небольшой носик с изящно вырезанными ноздрями, красивые пухлые губы, уголки которых приподнимались вверх, создавая впечатление не улыбки, нет только намека на улыбку. Но, пожалуй, самым примечательным на ее лице были глаза большие, раскосые, обрамленные черными ресницами, и такие темные, что казались двумя бездонными омутами.
Все это за какое-то краткое мгновение охватил взглядом музыкант, пока девушка шла по двору. Она подошла к матери, обняла ее, а потом удивленно воскликнула, заметив брата:
Аржан?!
И что-то произнесла по-алтайски. Брат подскочил к ней, обнял и звонко чмокнул в щеку. И засмеялся, вызвав на розовых губах девушки тень улыбки.
Иди, помой руки, дочка! Мы как раз собираемся садиться за стол. Эркелей, принеси еще одну табуретку, распорядилась она, и младшая дочь, взметнув косой, рванула за дом.
А старшая, высвободившись из объятий брата, спокойно пошла к умывальнику, так и не заметив застывшего у крыльца человека. Когда же вернулась к родичам, уже собравшимся у стола, вдруг заметила незнакомца, и брови ее поползли вверх.
Сестра, это мой друг Чи Мин, от Аржана не укрылось ее удивление. Мы приехали вместе, он говорил по-русски, и когда из небольшой коробочки на груди гостя раздался голос переводчика, вещающий на незнакомом языке, девушка сначала уставилась на гаджет, а потом повернулась к брату.
Он глухой?
Почему? не меньше сестры изумился парень.
Тогда что это? показала она подбородком на грудь мужчины.
Чи Мин невольно улыбнулся:
Это просто голосовой переводчик! Здравствуйте! Меня зовут Чи Мин.
Девушка, наклонив голову набок, выслушала сначала музыканта, потом голос переводчика, и посмотрела на него своими черными очами:
Какой странный язык
Почему странный? Обычный корейский.
А Эркелей, пришедшая с табуретом, звонко сказала:
Айсулу, это же Чи Мин-оппа, из Кореи. Знаменитый Чи Мин из HS!
Извини, не слышала, со спокойной вежливостью ответила девушка и сразу же потеряла всякий интерес к мужчине.
Мать пригласила всех за стол, и трапеза, наконец, началась. Женщина расспрашивала старшую дочь, как там дела у отца, все ли спокойно в табуне. Много ли она нарисовала новых этюдов. Девушка отвечала спокойно, негромко, голос у нее был чуть глуховатого тембра не звонкий и яркий, как у младшей сестры, а словно бархатистый, матовый, звучащий, как сквозь какую-то невидимую пленку.
И голос этот, столь необычный, невольно притягивал взгляд Чи Мина к ее лицу спокойно-безмятежному. Девушка сидела почти напротив, и в какой-то момент вдруг, словно почувствовав, что ее разглядывают, подняла от тарелки глаза и пересеклась взглядом с мужчиной, и эти два черных глаза глянули остро, словно два кинжала воткнулись в его лицо. И тут же снова спокойно отвела взгляд, отвечая на вопрос матери, а музыкант почувствовал, как дыхание прервалось, сердце на миг остановилось, и тут же пустилось вскачь.
«Что за ерунда?!» мысленно чертыхнулся кореец, не понимая, что с ним такое. Он с силой сжимал в руке вилку и старался как можно бесшумнее и незаметнее для окружающих восстановить дыхание.
Сидел, механически жуя и не замечая вкуса еды. И когда, наконец, все поели, с облегчением поблагодарил хозяйку и выскочил из-за стола, провожаемый недоуменным взглядом Шуну.
Девушки ушли мыть посуду, мать скрылась в аиле, младший сын опять ускакал на улицу за оградой его уже поджидали трое друзей-ровесников. А Аржан унёс стол на задний двор и подошел к Чи Мину, который стоял и смотрел на улицу:
Ну, что, Чи Мин? Не передумал ехать к пещере?
Нет, конечно!
Тогда одевайся поудобнее, и, главное, в удобную обувь. Придется до табуна идти пешком. Обратно, конечно поедем верхом, но туда ножками, ножками.
Еще что-то нужно брать?
Да нет. Мы потом вернемся домой. К пещере поедем уже с утра.
Хорошо, ответил Чи Мин. Тогда я готов.
Ладно. Тогда сейчас скажу маме, чтобы не теряла нас, и отправимся.
Его последние слова услышала показавшаяся из аила Эркелей и, конечно же, опять начала проситься с ними. Но старшая сестра вышедшая следом, спокойно остановила ее:
Нет, Эркелей. Сегодня ты нужна мне дома.
Ой, сестрица, заканючила девчонка, но Айсулу все тем же спокойным тоном повторила:
Мне понадобится твоя помощь.
И девочка, насупившись, преувеличенно громко вздохнула и засопела недовольно.
Что, впрочем, нисколько не повлияло на решение ее сестры.
Молодые люди вышли из ограды и направились за околицу села и дальше по обширной долине. Их путь лежал к летним пастбищам.
Глава 6
Чи Мин
Аржан шёл быстро, споро, и Чи Мину пришлось приложить усилия, чтобы не отставать. Парни оставили позади деревенские улицы и теперь шли вдоль берега неширокой быстрой реки. «Ламак», ответил студент, когда Чи Мин спросил у него, как называется река. День был прекрасный, солнце светило с высокого безоблачного неба, а под ногами расстилалась долина с сочной зеленой травой. Джинсовая шляпа прекрасно затеняла лицо, не давая солнцу слепить глаза, укрытые еще и темными очками, и Чи Мин полной грудью вдыхал кристально чистый воздух, настолько прозрачный, что далекие горы были видны отчетливо. В какой-то момент он вспомнил, что хотел узнать, и задал вопрос:
Слушай, Аржан, а что такое «место силы», про которое ты упоминал?
Парень охотно начал объяснять:
А, ты об этом? Ну, просто у нас в горах есть удивительные места, обладающие мощным энергетическим потенциалом. Там можно гармонизировать свои отношения с окружающим миром, зарядиться энергией для новых свершений, прикоснуться к сакральным таинствам и загадкам. И это не пустые слова. Считается, что на планете есть необычные места, обладающие особой силой благодаря сильнейшей энергетике. Ну, ты же наверняка слышал о Стоунхендже? (Чи Мин кивнул.) Ну, вот! Здесь сильнее ощущается связь между поколениями, человек переживает такие эмоции и впечатления, которые были неведомы ему ранее. В большинстве случаев это места, окутанные мистическим ореолом.
Мистика? Легенды? улыбнулся музыкант, а молодой алтаец, искоса взглянув на него, произнес:
Напрасно ты так легко к этому относишься. Понятно, что никаких исследований в этой области не проводилось. Но люди, побывавшие в местах силы, утверждают, что такое путешествие позволило им по-новому взглянуть на себя, свое место в этом мире, заглянуть в укромные уголки своей души, раскрыть в себе новые ресурсы и способности, вплоть до экстрасенсорных. Этого не измеришь никакими приборами. Это надо ощутить и пережить самому, путешествуя по священным местам Горного Алтая. Понятно, что объехать весь Алтай будет проблематично, но кое-что я тебе все-таки покажу.
Хорошо! И что это за места?
Одно из самых мощных это гора Белуха, но туда мы, по понятным причинам, не поедем. А вот на остров Патмос, в урочище Калбак-Таш, на Девичьи плёсы, а, может быть, даже и на Телецкое озеро съездим обязательно!
У-у-у, я уже предчувствую, что это будет невероятное путешествие!
Точно! Ты правильно сказал невероятное!
А что заурочище, ты сказал?
Калбак-Таш? Мы, алтайцы, произносим «Тялбах-Таш», что значит «широкий, плоский камень». Оно на берегу Чуи, этакий компактный природный комплекс. Там более трех тысяч древних наскальных рисунков.
Ого! не сдержал эмоций Чи Мин. Хотелось бы мне это увидеть!
Увидишь! уверенно ответил юноша. Съездим обязательно.
Ачто ты там говорил про горуКак, говоришь, она называется?
Белуха! Высочайшая вершина, и не только на Алтае вообще в горном массиве Сибири. Четыре с половиной тысячи метров. Один из центров аккумулирования энергии на нашей планете. Мы называем её Ӱч-Сӱмер «Трёхглавая», потому что у нее, и в самом деле, три белоснежных вершины. А ты знаешь, что расположение трех вершин Белухи это точная проекция трех крупнейших звезд пояса Ориона? А, кроме того, она находится на равном расстоянии от всех четырех океанов Земли. Есть и другие названия, которые переводятся как величавая или священная гора. Старики говорят, что здесь находится обитель богини Умай высшего женского божества, которое ассоциируется с женским началом.
Чи Мин шагал в ногу с молодым алтайцем, жадно впитывая рассказ юноши. А тот, увлекшись, продолжал:
Старые люди считают, что именно Белуха это тот центр, где неразрывно связано прошлое, настоящее и будущее. Потоки ветров здесь закручиваются особым образом, а три вершины горы, как антенны, смотрят в небо, получая энергию из космоса и невидимых параллельных миров. Вибрации самой горы делают человека более восприимчивым к природе, настраивают на очищение, насыщение энергией и раскрытие тех способностей, о которых даже не подозревал. Поэтому, даже стоя у подножия, человек получает непередаваемые словами ощущения. Но подниматься на склоны горы стоит лишь подготовленным людям со специальным снаряжением, альпинистам.
Откуда ты все это знаешь?
Ну, я же здесь живу, на Алтае. Ты ведь про Корею тоже наверняка много знаешь!
Ну да, согласился Чи Мин.
В этих местах ищут Беловодье, вдруг сказал Аржан.
Да-а?! Я слышал о нем. Еще дома друг говорил
Ну, вот!.. Короче, отведу я тебя в место силы, и не в одно, пообещал юноша.
За разговорами Чи Мин и не заметил, как они подошли к летнему пастбищу. Как-то внезапно за очередным пригорком открылась небольшая долина, на которой тут и там паслись многочисленные табуны лошадей.
Студент указал рукой вдаль:
Во-о-он там, видишь? Табунщики. Нам туда!
Парни стали спускаться в долину. И вдруг от ближайшего табуна отделился огромный пес и кинулся к ним. Чи Мин похолодел и замер на месте, а Аржан выступил вперед и, раскинув руки в стороны, крикнул: