За дверью где-то в глубине коридора что-то загрохотало и будто бы рассыпалось. Послышалось недовольное бормотание Поводыря.
Я не за этим. Присядь, Велес царственно указал на стул. Мне нужно знать, виделась ли ты с Гореславой. И если да, то как давно.
Четыре года назад в коридоре времен. О том я тебе подробно рассказывала.
И больше вы не встречались?
Катя покачала головой. Отец нахмурился. Пальцы нервно барабанили по столу.
Ты ее чувствуешь? В том смысле, что знаешь, где она?
Катя снова покачала головой.
Что происходит, отец?
Флавий намекает, что захватил ее. У него по-прежнему в руках мое слово и Залог власти Он намекает, что она исполнит обет и станет его невестой.
Катя опешила, посмотрела на отца, будто желая увериться, что он здоров.
Она же умерла, что за бред? Она дух. О каком браке может идти речь? Катя не могла понять, чего так боится отец, откуда в нем эта неподдельная тревога. И зачем ему это? Зачем ему мертвая царевна? Ради силы?
Отец перевел на нее тяжелый взгляд, проговорил строго, чуть повысив голос:
Катя, речь о моем обете, обещании отдать в жены свою дочь и скрепить власть человека и богов. Обещании, данном на крови, которое не разорвать до самой смерти. Это слово может быть предметом торга само по себе, предметом сделки между Флавием и Темновитом император может уступить его моему брату. Если это произойдет и Гореслава окажется во власти Чернобога, то он сможет обрушить все несчастья мира на наши головы. Болезни, катастрофы, войны Он пристально посмотрел на дочь, умолчав о том, что, вернее всего, Гореслава лишь способ захватить силу Катерины и лишить мир последней надежды, самой возможности спасения. Нужно узнать наверняка, где она. Только зная точно, что она не в его руках, я смогу действовать
Катя молчала, смотрела на отца и начинала понимать, что именно он от нее хочет.
Почему я?
Вы так долго были вместе, что ты должна ее ощущать.
Он говорил с таким нажимом, что Катя почувствовала себя виноватой. Качнула головой:
Нояне
Царевна растерялась. Катя в самом деле Гореславу не ощущала. Более того, находясь в мире людей, девушка все реже использовала морок, все больше забывала то, чему учили ее Стар и Ярослава. После восемнадцатилетия ей даже показалось, что сила покинула ее дочь Макоши и Белеса с трудом призывала даже темный морок, призрачный заяц становился все более нечетким и рассеивался туманом, едва сформировавшись.
Данияр! Зайди! отец встал. Сосредоточенный взгляд, плотно сжатые губы казалось, к нему возвращается самообладание.
Молодой человек открыл дверь, застыл на пороге.
Велес заговорил с ним так, будто продолжал давно начатый разговор, будто ожидая, что не присутствовавший при разговоре с Катей Поводырь должен быть в курсе его содержания. Получалось, Данияр в самом деле знал, о чем Велес планировал говорить с Катей.
Нужно найти способ, чтобы Катерина смогла увидеть Гореславу. Думай, что можно сделать Я не вижу ее в мире богов. Могу предположить, что Темновит не найдет ее и в мире усопших. Значит, она может быть здесь, в мире людей. С Катериной у нее самая тесная связь из всех возможных, они сестры К тому же, как известно, у них было одно тело долгие годы. Если кто и сможет ее найти, так это только она. Велес окинул взглядом дочь, словно убеждая самого себя в верности сказанного. Катя, Данияр, я прошу вас быть очень осторожными и не демонстрировать силу Доли; но я полностью развязываю вам руки, вы можете использовать любую доступную вам волшбу, кроме этой. Чем быстрее вы всё выясните, тем лучше Он встал. Глубоко вздохнув, повернулся к дочери, сообщив ей главное: Мы на пороге войны, царевна, и, если все беды и болезни земли в руках врага это слишком опасное оружие.
* * *
Велес исчез так же стремительно, как и появился.
Катя с разочарованием смотрела на место, где он только что стоял, наблюдала, как тают очертания его тени на подоконнике.
Что скажешь? спросила у Данияра, замершего за ее спиной. Для тебя ведь все это не было новостью.
Если ты сказала правду, что не чувствуешь Гореславу, то мне ответить нечего. Я озадачен.
Я сказала правду, Катя резко обернулась и посмотрела на Поводыря с вызовом. Я вообще почти ничего ТАКОГО не чувствую.
Она поманила рукой тень из угла комнаты. Та сформировалась в небольшой комочек с едва различимыми очертаниями: длинные ушки еле заметно трепетали, любопытная мордочка настороженно замерла, подвижный нос хватал воздух. Призрачный заяц сделал неуверенный шаг к призвавшей его девушке и, выйдя на освещенный пятачок, тут же растаял.
Катя с раздражением перевела взгляд на Данияра:
Видишь?
Он пожал плечами, отошел к стене:
Это потому что ты не практикуешь.
Это потому что я не хочу туда возвращаться. Нет желания снова слушать про богов и чужие войны.
Девушка порывисто села, скрестила руки на груди и положила ногу на ногу, всем своим видом демонстрируя досаду. Данияр наблюдал за ней.
А если эта война не чужая? уточнил он. Если она уже началась и идет за твоим окном? Идет прямо по любимому тобой городу людей?
Катя насторожилась, взгляд стал растерянным:
Ни к чему эти твои аллегории. Я в них ничего не понимаю.
Да уж какие аллегории он взял пульт от телевизора, включил его.
Ведущий на новостном канале рассказывал о росте заболевших во время пандемии.
Власти готовы ввести очередной локдаун, если ситуация не улучшится. Первыми будут закрыты предприятия общественного питания, торговые центры и развлекательные учреждения. За ними
Данияр переключил канал. Мутные бушующие воды, крик женщины за кадром грязевой поток, ударившись об угол дома, потянул его за собой. Беленная известью стена подалась вперед, выбивая опору красной черепичной крыши. Дом повело, а в следующее мгновение, под оглушительные крики ужаса за кадром, он обрушился и поплыл вдоль обрыва, увлекаемый потоком.
Поводырь снова переключил канал. По проселочной дороге живым ковром передвигалась саранча. Среди паузы, взятой корреспондентом, поскрипывали миллионы крыльев, шелестели цепкие лапки.
Ну? Ты все еще считаешь, что война идет где-то там? он посмотрел на девушку, ожидая ответа.
Та устало прикрыла глаза, отмахнулась:
Данияр, какая война? Это природные бедствия, пандемия Ну что ты как маленький. У нас довольно беспокойная планета. Вам, как ее создателям, это должно быть известно.
Но он не ответил, не сводя с нее пристального взгляда.
Бедствия. Это правильное слово, прошептал Данияр наконец.
Катя в шоке распахнула глаза.
Ты ведь не хочешь сказать, что Она подняла на него взгляд. Ты думаешь, Флавий сказал правду:
Гореслава находится в его руках и теперь все болезни и несчастья мира обрушились на наши головы?
Данияр решительно выключил телевизор, пробормотал:
Я ничего не хочу сказать. Но меня удивляет, что ты не замечаешь очевидного.
Катя закусила губу, нахмурилась. За окном шумел проспект, громко выла сирена скорой.
Если Флавий уже поймал ее в свои сети, то что я могу сделать?
Поводырь пожал плечами:
Поймал, не поймал Можно сто лет гадать и наблюдать, как появляются новые надгробия на кладбищах, а можно сделать то, о чем просит Велес, и спасти тысячи жизней. Ты все-таки не простая девушка, ты царевна и богиня Доля. И, он строго посмотрел на Катю, обязанности свои выполняешь спустя рукава.
Он кивнул на выключенный телевизор.
Катя вспыхнула.
Я не просила будить во мне силу. Я не хотела быть Долей.
Данияр пожал плечами:
Выбор при рождении есть только у Хаоса Если говорить нелюбимыми тобой аллегориями. Но ты не он
Катя долго молчала. Данияр не торопил ее отойдя к окну, смотрел на крыши домов. В медленно темнеющем отражении были видны небольшая уютная кухня, стол и ссутулившаяся за ним девушка. Она сильно изменилась за годы, что Поводырь провел рядом с ней. Из растерянной девчонки превратилась в ершистого подростка. Из ершистого подростка в юную девушку с затаенной обидой на отца и мать.
Он много раз говорил ей, что обида плохой советчик. Но всякий раз Катя замыкалась, даже отталкивала его, не желая обсуждать очевидное. Тогда он уходил, продолжая жить между мирами, балансируя на тонкой грани, где живое превращается в мертвое, а мертвое в вечное. Уходил, чтобы наблюдать за ней вот так же, как сейчас через синее полотно темнеющего окна. Уходил, чтобы снова вернуться он дал слово защищать ее здесь. Скрывать от посторонних, путать следы. Его подопечная и представить не могла, каким плотным коконом она окружена.
Увидела бы, если бы захотела Но она не хотела.
Я правда ее не чувствую, неожиданно заговорила Катя, но совсем иным тоном, без раздражения и досады в голосе. Совсем Я думала об этом. Но решила, что так и должно быть.
Данияр продолжал рассматривать ее в отражении.
Так не может быть. Она была внутри тебя столько лет. У вас одна кровь
Катя упрямо мотнула головой:
Но ведь отец тоже ее не чувствует, как он сказал. А он Велес! Если даже он ее не видит, то что могу я? Ты же знаешь, во мне почти не осталось силы
Данияр словно ждал этого вопроса.
А это уже совсем другой разговор Развернувшись к девушке, он скрестил руки на груди, подался чуть вперед и бросил на нее лукавый взгляд. Слушай Ты ведь хорошо помнишь тот день, когда вы столкнулись с Темновитом?
Катя неохотно кивнула, глядя на Поводыря с опаской. Тот говорил негромко, задумчиво, проговаривая то, что считал важным:
Когда мы с Берендеем появились в коридоре времен, он держал острие своего меча у твоего горла. Берендей, уколов тебя, отравился черным мороком, которым оказалась пропитана твоя рана
Он замолчал. Катя решила, что он ждет от нее каких-то выводов, качнула головой:
Я все равно не понимаю.
Гореслава, исчезая, забрала этот меч с собой, помнишь? прошептал Поводырь.
Катя с усилием кивнула:
Помню. Только при чем тут это?
Я думаю, не попробовать ли нам найти Гореславу по этому мечу. Вернее, даже не по нему самому, а по твоей крови, которая осталась на его клинке. Это была последняя кровь, которая его коснулась, понимаешь?
Девушка округлила глаза, призналась:
Не очень
Данияр, казалось, не услышал ее ответа и заговорил увереннее:
Это отличная идея! Ты сможешь почувствовать свою кровь, это несложно. Она приведет тебя к мечу. А меч к Гореславе.
А с чего ты взял, что он все еще с ней? Может, она его бросила где-нибудь Или он вернулся к Чернобогу.
Данияр пожал плечами:
Ну, пока не проверим, не узнаем. Это во-первых. Во-вторых, я уверен, что он с ней Или она к нему периодически возвращается. Совершенным с ней обрядом освобождения Гореслава застряла между мирами, она не жива и не мертва, не дух и не морок. Меч для нее что-то вроде краеугольного камня: с помощью него ее освободили из твоего тела, он единственное, что она ассоциирует с жизнью и с тобой. Она ведь тоже чувствует твою кровь на нем.
Почувствовать кровь? Я не упырь какой-нибудь. Как я это сделаю?
Данияр поморщился:
Это что-то вроде субъективного ощущения существования конечности после ее ампутации, фантомная конечность, если слыхала такой термин когда-нибудь. Теперь настала очередь Кати поморщиться будто от зубной боли. Поводырь мрачно усмехнулся: В человеческой медицине этот синдром изучен не до конца, но это потому, что обычные врачи не знают о мороке. И силе крови.
Бог мой, это звучит так по-идиотски, что почти наверняка окажется правдой, Катя картинно закатила глаза, положила голову на скрещенные руки. И как ты думаешь это сделать? У нас нет ни волшебной карты, ни поворотных камней, которые бы привели нас к мечу. Ничего, кроме просьбы отца и его намерения развязать нам руки.
Данияр усмехнулся:
Этого достаточно. Но нам нужно, чтобы ты могла одновременно видеть все три мира: людей, богов и усопших.
Катя насторожилась:
Да это невозможно. Три мира это как стеганое одеяло, соединенное поворотными точками. Я помню. И как это увидеть одновременно?
Данияр задумчиво потер лоб, посмотрел на Катю с ухмылкой:
Есть одна вещица, которая нам поможет.
* * *
Искусанные, потрескавшиеся губы кровоточили. Здесь было больно как всегда в мире людей, но тепло. Чуть теплее, чем там, в призрачной тени скал. И это тепло тянуло ее к себе, словно она была голодна.
Эй, есть здесь кто-нибудь? позвала, подслеповато вглядываясь в полумрак.
Усталость накатывала с новой силой она приходила вместе с болью, стоило ей приблизиться к человеческому жилью, чтобы согреться.
Гореслава остановилась, чтобы перевести дыхание, тяжело оперлась на забор.
Где-то вдалеке залаяла собака. Она боялась этих хвостатых и лохматых от их лая становилось неспокойно где-то внутри, будто там закипало что-то неживое, тоскливое. Поэтому сейчас, услышав призывное «гав» с подвыванием, она оглянулась и не сразу заметила, как к ограде подошла девочка. Скорее всего, она уже давно стояла здесь и наблюдала за ней.
Гореслава постаралась улыбнуться, прошептала приветливо:
Сейчас лето?
Странно, но девочка вздрогнула, отшатнулась. В глазах мелькнули презрение и страх. Она едва не выронила блестящую коробочку. У Гореславы такой никогда не было.
Но, кажется, такая была у Кати, ее сестры. Недоля прильнула к забору, обхватила худыми пальцами перекладину, чтобы рассмотреть диковинную вещицу получше. Это окончательно испугало девочку за забором. Она с трудом сглотнула, перевела дыхание и сделала шаг назад, к дому Гореслава видела теперь его отчетливо: он проступал в непроглядной тьме, будто освещенный сверху.
Д-да, лето, проговорила девочка, а у самой дрожали руки.
Гореслава хотела ее успокоить. Обрадовавшись тому, что с ней заговорили, ей ответили, она улыбнулась еще шире и протянула к ней руку:
А как тебя зовут? Давай дружить?
М-милана, девочка сделала еще один шаг назад.
Гореслава теперь видела не только ее и ее дом, но и лужайку, поблескивающую округлыми боками машину. Но взгляд снова вернулся к блестящей коробочке в руках Миланы:
Что это? Можно посмотреть? она протянула руку через забор, не заметив сперва, как из-под пальцев посыпалась угольно-черная беда.
А Милана сразу увидела: ахнув, она стремглав бросилась к дому.
Гореслава отдернула руку, спрятала за спиной. Поздно: черная пыль въедалась в землю у ворот, с чавканьем прорастала по периметру забора и тянулась к человеческому жилью. Недоля, присев на колени, изловчилась, просунула пальцы сквозь щели в ограде, сковырнула и зажала в кулак отравленную бедой почву. Но та уже пустила ростки.
Совсем рядом Гореслава услышала шелест. Подхватив юбки, нырнула в холодный сумрак, уже из укрытия наблюдая, как собака, подбежав к тому месту, где она стояла, зло зарычала.
Брысь, брысь! с крыльца прогнала ее пожилая женщина, уже обнимавшая перепуганную Милану. Собаку испугалась? Так она за забором, к нам во двор и не переберется. Чего ее бояться?
Девочка всматривалась в темноту в какое-то мгновение Гореславе показалось, что та видит ее, но девочка, что-то ответив бабушке, отвернулась и открыла дверь.
Старушка, будто встревожившись от сказанного внучкой, спустилась с крыльца, пересекла двор и остановилась у калитки.
Гореслава закусила губу, уставившись на землю, по которой черными змеями ползла беда. Заметив приблизившегося человека, потянулась к ней.
«Уходи, уходи в дом», исступленно шептала хозяйке Гореслава.
Но женщина, запахнув шаль на груди, вглядывалась в темноту, рассеянно прислушиваясь к голосу внучки.
Взгляд не фокусируется и губы черные донеслось до Недоли.
Бабушка оглянулась на внучку, уточнила с удивлением:
Черные?
Ну да, будто сажей измазанные! Говорю ж, странная какая-то.
«Уходи!» молила старушку Гореслава из своего укрытия.