Будильник смолк, переключившись в режим ожидания. Катя знала: включится снова через пять минут и будет играть на нервах еще какое-то время.
Надо вставать, посоветовала сама себе.
Потянувшись, села на кровати.
Алиса, включи бодрую музыку!
Серебристая колонка мигнула зеленым, сообщила:
Включаю музыку по вашему вкусу.
Заиграли бодрые биты, их сменила плотная барабанная сбивка и заводной гитарный рифф. Катя зевнула:
Вот так-то лучше.
Снова завибрировал сотовый, на этот раз сообщая о входящем звонке. Катя покосилась на аппарат: «Дядя Рауль звонит», сообщал экран.
Доктора, так внезапно вошедшего в ее жизнь в ночь исчезновения мамы, приглядывавшего за ней эти годы, она звала дядей Раулем, хотя, конечно, никакой он ей не дядя.
Посмотрев на высветившийся номер, девушка сразу вспомнила, зачем поставила будильник в выходной на 6:30 утра обещала поехать с Раулем Моисеевичем в магазин, помочь выбрать обои. На самом деле он просто искал повод встретиться с подопечной и удостовериться, что с ней все в порядке. Катя это прекрасно понимала, но была не против повидаться.
Доброе утро, дядя Рауль, я уже встала и скоро приеду к вам, отрапортовала она в трубку. В ответ услышала надсадный кашель. Да вы, кажется, простудились?
Оно самое
Температура? Горло? Что еще болит?
Рауль Моисеевич усмехнулся:
Сразу видно, внучка доктора
Он называл ее внучкой. Тогда, четыре года назад, она даже какое-то время жила у него. Всем сообщили, что мама уехала в длительную командировку, а Катя осталась на попечении дальнего родственника. Катя переехала к нему, перешла учиться в школу рядом с его домом. Изначально планировалось до конца 11-го класса. Но Катя после 9-го решила поступать в колледж надеялась, что ее, как взрослую, отпустят и она сможет жить отдельно в родной квартире.
Но не тут-то было. Рауль Моисеевич строго придерживался взятого перед Катиными родителями обязательства приглядывать до «пока не вырастет», а этот момент он связывал исключительно с совершеннолетием.
18 лет исполнится топай куда хочешь, слова не скажу, ворчал он и сразу мрачнел. Катя понимающе вздыхала дядя Рауль боялся, что снова останется один в квартире, пропитанной воспоминаниями.
И она смирилась.
В день ее 18-летия он символично положил на стол ключи от маминой квартиры:
Держи. Но я был бы рад, если бы ты решила остаться.
Катя поцеловала его в щеку, пообещала навещать почаще. И все-таки переехала.
Может, лекарства привезти? спросила, прикидывая, сколько времени потребуется, чтобы смотаться до дежурной аптеки и доехать до названого деда.
Что я, онлайн-приложением не умею пользоваться, по-твоему? Все, что надо, уже заказал.
Не занимайся самолечением, вызывай врача! Мало ли
Слушая его надсадный кашель, она все больше волновалась: как бы не что-то серьезное.
Рауль Моисеевич снова закашлялся, усмехнулся:
Вызван-вызван врач Я чего звоню он помолчал. От матери твоей весточка пришла.
У Кати оборвалось сердце.
«Весточками» дядя Рауль называл письма, которые приходили ему от Мирославы: они обменивались посланиями через шкатулку темного дерева, ту самую. Он клал письмо внутрь, из нее же через пару дней получал ответ исписанный плотным почерком лист.
Мама считала, что так понятнее для него: «Чем меньше волшбы, тем лучше».
С ней самой мама говорила напрямую появлялась по утрам, с зарей, когда миры почти соприкасались. Приходила, усаживалась на край кровати, гладила по голове. Кате нравилось, что мама о ней беспокоится, она снова чувствовала себя любимой здесь, вдали от родителей.
Может, вернешься домой? как-то обреченно спрашивала мама почти каждый раз.
Катя упрямо качала головой; мама тайком вздыхала не то с горечью, не то с облегчением. Но Катя не хотела снова дворцовых тайн, снова терпеть отчуждение и чувствовать свою ненужность.
Здесь я знаю, кто я, объясняла снова и снова.
Так не пройдя пути, не узнаешь, чего ты стоишь. Нельзя же вечно прятаться.
После таких слов Катя уходила в глухую оборону; мама еще раз вздыхала и медленно таяла вместе с рассветом.
И вот сейчас, видимо, в ход пошла тяжелая артиллерия Рауль Моисеевич, которому Катя просто не может отказать слишком долго объяснять причины, проще согласиться. О чем мама решила попросить в этот раз? Катя насупилась:
И чего она хотела?
Рауль Моисеевич откашлялся, вздохнул:
Попросила переговорить с тобой, чтобы ты выслушала отца. Там у них что-то важное к тебе.
Ну естественно, Катя возмущенно закатила глаза.
Разговоров с отцом все эти годы Катя старательно избегала.
Слушай, Катерина, я не знаю, что там у вас произошло, никогда не спрашивал и не вдавался в подробности, кто я, в самом деле, тебе такой Снова приступ тяжелого кашля. Но именно это обстоятельство позволяет мне смотреть на твои отношения с родителями со стороны. А со стороны это все выглядит ребячеством
Дядя Рауль
Ребячеством! он повысил голос и снова закашлялся. Которое можно простить девочке-подростку, но никак не стоит прощать взрослой девушке, какой ты, собственно, уже давно являешься
Катя простонала:
Ну вы же не знаете ничего. Как вы можете так говорить?!
Могу. Потому что я старый и больной. И жизнь повидал. И знаю, что семья и ее целостность главное достояние в жизни человека. Нет этого достояния, и всё нет человека.
Так уж и нет
Нет Я помню тебя в тот день, когда заболела твоя мама. Ты была семейным ребенком, если понимаешь, о чем я говорю. Он снова замолчал. Катя услышала, как он выпил воды, перевел дыхание. Хотел я это с тобой обсудить, когда увидимся, чтобы глаза твои видеть. Но не судьба, так скажу
При словах «не судьба» Катю полоснуло будто раскаленным докрасна ножом: как там сестра, Недоля, успокоилась ли или так и бродит по коридору времен?
Что значит «не судьба»? встрепенулась девушка. Вы что-то от меня скрываете?
Рауль Моисеевич отмахнулся:
Да ничего не скрываю, к слову пришлось Он продолжал: Ты пойми, наша сила в корнях. В семье, значит. Даже если отец в чем-то не прав был, поговорить с ним стоит, выслушать. Понять Нельзя всю жизнь вспоминать прошлые обиды. Понимаешь?
Катя кивнула:
Понимаю.
А если так, то пообещай отца выслушать. Да не в штыки все принимать, а с мыслью, что вы родные. Невзирая на прошлое. Обещаешь?
Катя вздохнула:
Обещаю, хорошо.
Ну вот и славно, голос Рауля Моисеевича потеплел. Пойду я, прилягу.
Он отключился, а Катя почувствовала, как ее заполняет паника: что, если отец хочет заставить ее вернуться, чтобы стать женой Флавия? С момента своего совершеннолетия она думала об этом всё чаще. Что мешало теперь исполнить договор? Может, уже помирились они за четыре прошедших года у нее не было никакой информации. Однажды она спросила об этом у мамы, так та начала рассказывать о необходимости налаживания отношений с соседними государствами, династических браках и ответственности государей. Единственное, что она поняла из тирады, так это то, что в случае чего ей не отвертеться.
* * *
Весь день после разговора с Раулем Моисеевичем она маялась и нервничала, ожидая появления отца. На нервах убралась в квартире, выстирала белье. Порядком взбудораженная, пошла в магазин за хлебом. Купила печенье, сыр, но про хлеб забыла и вспомнила, только открывая дверь квартиры. Чтобы снова не идти в магазин, решила нажарить блинов и руки заняты, и голова свободна. Словно желая ее довести до белого каления, примерно в половину шестого в дверь позвонили.
Катя отставила сковороду на холодную конфорку, пошла открывать. На пороге стоял Данияр с пакетом из продуктового. В руке он держал надломленный батон хлеба.
Чего явился? Катя была особенно раздражена сегодня, и появление исчезнувшего несколько недель назад Поводыря только добавило масла в огонь.
Он словно ожидал такой встречи: улыбнулся широко и, протискиваясь мимо девушки, чмокнул ее в щеку с губ Поводыря слетел мягкий аромат свежеиспеченного хлеба. Он вошел в коридор.
Я тоже тебе очень рад. Как вижу, ты по мне скучала, он сбросил с плеч куртку, пристроил на вешалку, затем отнес пакет на кухню.
Катя посмотрела ему вслед, нахмурилась.
С чего ты это решил?
Ну как же, ты злишься, значит, заметила мое отсутствие и тебе не все равно, есть я рядом или нет, распахивая дверцу холодильника, он подмигнул девушке.
Мне все равно. Потому что, как видишь, в твое отсутствие я себя неплохо чувствую
Данияр ее словно не слышал.
О, блины! Прямо к моему возвращению! Поводырь просиял и схватил с тарелки самый верхний, еще дымящийся паром, но тут же бросил его назад. Отдергивая пальцы и обжигаясь, свернул трубочкой, подул: Ох, горячий Сгущенка есть? Да и так отлично! Вкуснотища!
Катя решительно прошла мимо него, отодвинула тарелку подальше. Демонстративно развернулась и скрестила руки на груди. Данияр доел блин, внимательно разглядывая девушку.
Ты ждешь кого-то? Я не вовремя? Мне уйти?
Катя вспыхнула:
Да, жду. Нет, не не вовремя. И нет, остаться.
Ничего не понял, но мне уже интересно, он уселся за стол, приготовился слушать.
Катя порывисто выдохнула, посмотрела на тарелку, пробормотала:
Отец сегодня придет.
Данияр схватил со стола яблоко и с хрустом откусил.
М-м.
Но по его неопределенному «м-м», по той поспешности, с которой он вцепился в яблоко, Катя отчетливо поняла, что он в курсе. Более того: он точно знал, что отец появится сегодня. И, вероятнее всего, знает, в связи с чем. И поэтому прервал свои скитания между мирами и явился. Именно сегодня.
Катя повернулась к плите. Налив теста на сковороду, развернулась обратно и воинственно выставила вперед нож, которым переворачивала блинчики:
Если ты что-то знаешь, самое время в этом признаться!
Э, не, меня в свои разборки с родителями не вмешивай. Я Поводырь. Я в игры богов не играю.
А в какие играешь? она уставилась на парня. Помнится, ты обещал избавить меня от Залога власти
Тот деловито прищурился, отвел взгляд.
Ты же знаешь, что все оказалось сложнее, он нахмурился и посмотрел с осуждением. Но я честно прячу тебя здесь так, что ни одному мороку не сыскать. Что касается Велеса Скажем так: я догадываюсь, в чем причина такого спешного визита, но рассказывать ничего не буду. Даже не проси.
Но Катя уже сама догадалась:
Что-то с Гореславой? Ее нашли?
Забыв о блинах, она опустилась на табурет напротив Данияра. Поводырь посмотрел на нее серьезно:
Ты чувствуешь ее?
Нет Вернее, мне кажется, что нет Не знаю. А что?
Хорошо бы понять, где она, в каком мире, что с ней
Поводырь отвернулся к окну верный признак смятения и задумчивости. По кухне потянулся запах подгоревшего теста. Катя спохватилась, сняла почерневший блин со сковороды.
Мне не нравится то, что происходит, проговорил наконец Данияр. Катя насторожилась и обратилась в слух. Словно на головы людей разом обрушились все беды и несчастья. Так душно в мире
Девушка медленно обернулась:
Разве это возможно? Темный морок хранит людей.
Данияр покачал головой:
Если в серую краску бесконечно добавлять черноту, она рано или поздно превратится в эту черноту.
Катя медленно опустилась на стул:
Все беды обрушились на головы, говоришь? Не хочешь ли ты сказать, что Темновит заполучил Гореславу? Что еще могло ослабить темный морок?
Как свет противоположная сторона тьмы, так и вы с Гореславой две стороны одной силы. Перейди одна из вас на службу какому-то из мороков мир изменится до неузнаваемости.
Мама говорила ей об этом давно, когда пыталась объяснить, зачем Катю оторвали от дома, спрятали в мире людей.
Отец будет просить найти Гореславу?
Данияр задумчиво кивнул.
Кажется, ты единственная, кто сможет это сделать.
* * *
Милану не отпускало чувство беспокойства. Даже оказавшись в своей комнате, она озиралась по сторонам, будто эта странная девочка могла и здесь выскочить из темноты со своими странными вопросами и безумными глазами. Устроившись на кровати, Милана с опаской поглядывала в окно: ей всё мерещилось, что за ним кто-то стоит и смотрит на нее из темноты. Она так и заснула сидя, с включенной настольной лампой. Ее разбудил шум в коридоре. Были слышны торопливые шаги, а из кухни потянулся приторный запах лекарств.
Девочка встала, приоткрыла дверь: мама суетилась на тесной кухоньке что-то торопливо искала, роясь в ящике. Рядом с ней на стуле стояла спортивная сумка, заполненная нехитрыми вещами: махровое полотенце, тапочки в полиэтиленовом пакете, цветастый халат и ночная сорочка с незабудками.
Мам, ты что?
Бабушке плохо, не оборачиваясь, прошептала и всхлипнула. Скорую вызвали.
А сумка для чего? Милана знала, конечно, ответ, но он не укладывался в голове с бабушкой они виделись всего несколько часов назад, она была здорова и ни на что не жаловалась.
Мама оглянулась через плечо:
Если скажут, что госпитализировать надо Милана, принеси ее зубную пасту и щетку, положи в сумку.
Милана побежала к умывальнику, схватила зубную щетку и пасту и рванула назад. На обратном пути заглянула в комнату бабушки та лежала, положив натруженные руки поверх одеяла, дышала тяжело, прерывисто, выпуская из груди тонкий и протяжный свист.
Девочка проскользнула в комнату.
Бабуль, тихо позвала Милана.
Бабушка приоткрыла глаза, посмотрела мутно прямо перед собой, будто и не увидев девочку. Та подошла еще ближе, коснулась руки женщины кожа оказалась холодной и липкой от пота.
Бабуль, ты как? она легонько сжала пальцы бабушки, надеясь, что та почувствует ее присутствие.
Рука соскользнула с одеяла, перевернулась ладонью вверх. Милана ахнула и отпрянула, невольно отдернув руку, подушечки пальцев потемнели и покрылись тонкой сеткой воспалившихся капилляров. Ладонь отекла, став будто восковой.
Милан, ну ты что? зашла в комнату мама. Ее голос и вывел девочку из оцепенения.
Она обернулась через плечо, спросила:
Что это с ней?
Не знаю. Стала задыхаться, отекла. Я сделал укол и вызвала скорую. Папа греет машину, чтобы тоже ехать в больницу Ты поедешь с нами или останешься? Я попрошу соседку тетю Галю присмотреть за тобой.
Милана представила, как будет изводить себя тяжелыми мыслями в опустевшем доме, торопливо отозвалась:
Нет. Я с вами!
Глава з
Отец
Отец появился внезапно, едва сумерки коснулись плоских крыш города. Проявился из длинной тени на подоконнике, шагнул полупрозрачным духом в комнату. Катя и Данияр едва закончили ужинать, включили новый сериал на ноутбуке. Заметив тень отца, Поводырь отстранился от девушки, откашлявшись и пробормотав приветствие, извинился и вышел.
Катя смотрела на отца. Высокий, сильный, стремительный. Так хотелось поймать его улыбку, удостоиться ласкового взгляда. Девушка медленно встала из-за стола, закрыла ноутбук. Отец пересек комнату его тень медленно материализовалась, и он сел напротив.
Данияр часто бывает здесь? спросил вместо приветствия.
Катя пожала плечами:
Заходит иногда Между нами ничего такого нет, если ты об этом.
Сказала и сама почувствовала, как сердце забилось тревожнее, а щеки залила краска. Как раз в том самом месте, которого недавно коснулись губы Данияра. Отец был сильно увлечен своими мыслями не заметил, согласно кивнул, удовлетворившись объяснением дочери:
Этот лис твердил мне, что не знает, как ты себя чувствуешь.
Слова о том, что Данияр не стал шпионить за ней и докладывать отцу, отозвались в груди стало горячо и колко.
А почему он должен знать? Я ему не докладываю, он не спрашивает без надобности Катя почувствовала раздражение. Ты за этим пришел? Поговорить о Данияре? Так, может, нам его позвать? Что мы его обсуждаем за спиной? Нехорошо как-то.