Этого мало, сказал Мерлин.
Это очень много, сказала дану. Ты опять судишь всех по себе.
Мерлин чуть наклонился и аккуратно подцепил ее за подбородок пальцем:
Ты бы отказалась от того, что узнала за Рекой? мягко спросил он. Ты бы позволила кому-то решить, что ты не должна знать таких вещей, потому что не выдержишь?
Губы у дану задрожали:
Ты знаешь, что нет! Она высвободилась и передернула плечами. Но не все могут выдержать. Нельзя нельзя насильно макать человека в Реку и нельзя силой вынимать из Аннуина. Ты знаешь, чем это заканчивается. Ты уже пытался. Мы уже раз пытались и чем это кончилось?
Мерлин вскинул взгляд на Ланса и быстро отвел глаза. Отвернулся к своей яблоне и принялся ее разглядывать, перекатываясь с пятки на носок.
Фея повернулась к Джиневре.
Я не знаю, кого выплеснуло к тебе из Аннуина но он отлился по твоему истинному желанию. Если ты заботишься о счастье Артура и о своем тебе стоит оставить все, как есть. Артур никогда не будет счастлив больше, чем сейчас. И твое истинное желание никогда не будет исполнено точнее.
Нет, сказала королева.
Ты же этого хотела, сказала дану.
Королева на миг опустила веки.
Я этого хотела, подтвердила она. Но это неважно. Я точно знаю, что Артур не хотел бы видеть на своем троне самозванца. Я, дыхание у нее перехватило, но она продолжила, я могу предать его своими желаниями, но не разумом и волей. Нас отправил сюда хозяин черной башни. Он сказал, что вы можете помочь. Он соврал?
Нет, сказал Мерлин.
Он развернулся на пятках.
Я не могу навязать выбор. Но я могу его предложить. Разве это не будет честно? с нажимом спросил он.
Дану только вздохнула.
Подержи меня, сказал Мерлин. Я посмотрю.
Он сел прямо на землю и прислонился спиной к яблоне. Дану встала рядом. Ланс не понял, что она делает дану не шевельнулась, только между бровей у нее пролегла складка. На солнце набежало облако. Ланс вдруг ощутил пожатие королева, не отрывая взгляда от колдуна, сжала его руку. Он скорее прочитал по губам, чем услышал «Не отпускайте меня, Ланс. Пожалуйста».
Ланс сжал ее ладонь.
Ничего не происходило. Только у колдуна неприятно подергивалось лицо будто он пытается смотреть зрачками внутрь. Вокруг стыла вязкая промозглая тишина. Ланс попытался вспомнить, было ли так тут всегда, но не смог.
Вдруг будто где-то внутри лопнула натянутая струна.
Колдун дернул кадыком, изогнулся и долбанул о стеклянный ствол затылком. Хрустальные яблоки дребезнули вразнобой. Дану скользнула вниз, подхватывая Мерлина, который начал валиться набок. Колдун заперхал, сгреб себя за ворот в кулак и с усилием выпрямился. Вид у него был как у откачанного утопленника.
Ланс ощутил, как рядом с ним перестала дышать королева.
Он не пойдет за мной, сказал колдун. Я могу его найти, но он не пойдет за мной.
По кронам сосен вокруг прошел резкий ветер. Дану обвила колдуна руками. Он не глядя сжал ее ладони, дернул кадыком, переводя дух и продолжил, не отрывая глаз от Джиневры. Я знаю, где находится Артур в Аннуине, но он не пойдет за мной. Ты, возможно, смогла бы до него дозваться, но ты не сможешь найти его по своему истинному желанию. Но
Но? выдохнула королева.
Колдун погрыз губу:
Возможно, есть еще один способ вы клялись именем Единого быть вместе. Ты помнишь текст?
В горе и радости проговорила королева. В болезни и в здравии, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит нас
Смерть уже разлучила их, сказала дану. Артур уже в мире духов.
Колдун зажмурился:
Но он сам этого не знает. В его истинном мгновении это не так, он повернулся к дану. Это очень зыбкий шанс. Но шанс. Клятва, хотя бы и людская клятва за это можно зацепиться.
Королева упала перед ним на траву, как подкошенная будто кто-то ударил ее под колени. Ланс подумал, что она сейчас схватит колдуна за грудки и начнет трясти, но она только выдохнула:
Что нужно сделать?
Колдун набрал в грудь воздуха и сообщил:
Я нашел Артура по его разлому. Я его открою и они пройдут.
Дану резко вскочила на ноги:
Да их просто смоет!
Мерлина подбросило следом:
Нет. Если ты поможешь мне.
Королева осталась на траве, бессильно уронив руки на колени.
Взгляд дану метался между Мерлином, королевой и Лансом, как птица по клетке.
Разве ты не видишь? Каждый раз, когда мы вмешиваемся, становится только хуже! Она выпалила это, зажала себе рот ладонью и вдруг засмеялась ледяным и звонким смехом. Ланс вспомнил белую в башне. Я поняла, пояснила дану. Я поняла, почему их прислал Вран. Он хочет показать мне, как бессмысленно нам вмешиваться в человеческую историю.
Мерлин поднял брови:
И что ты думаешь?
Дану зажмурилась:
Скажи мне, что ты видишь в этом смысл. Скажи мне, и я поверю тебе на слово.
Мерлин взял ее за плечи:
Он есть.
Дану кивнула:
Хорошо. Я помогу. Тебе нужно время?
Мерлин застыл столбом. У колдуна опять сделалось такое лицо, будто у него зрачки смотрят внутрь черепа. Он зашарил в воздухе руками перед собой, как кукла на нитках. Потом дернул подбородком и моргнул.
Нет, сказал он, и начал зачем-то раскатывать рукава. Оправил манжеты, застегнул ворот и повернулся к дану:
Посмотри, чтобы их не задело, хорошо?
Фея кивнула.
Ланс помог королеве подняться. Кажется, она этого даже не заметила.
Фея шагнула к ним. На фарфоровом треугольном личике появилось неприятное выражение как у хирурга.
Вы пойдете вместе? спросила она.
Королева беспомощно оглянулась на Ланса. «Не оставляйте меня».
Да, сказал Ланс.
Хорошо, сказала дану. Что бы вы ни увидели не выходите из круга. Когда я открою проход идите.
Какого круга, хотел спросить Ланс но тут дану неуловимо покачнулась, и от нее отделились два двойника справа и слева. И еще раз, и еще С разных сторон, на самой грани слуха, поплыл шепот Нимуэ Нимье Нинева Ниниан Ниниэн Вивиэн. Вивьен. Вивиана.
Хоровод вокруг сомкнулся.
Двойники не были полностью идентичными они отличались кроем серой одежды, прической, выражением лица но глаза у всех были одинаковые, прозрачные и бешеные. Ланс вспомнил, как шарят прожектора в темном небе. Он попытался рассмотреть, что делает Мерлин.
Колдун стоял спиной к хороводу, лицом к озеру. Вдруг он припал на одно колено, упираясь ладонью в берег и день вокруг померк, резко, как выключили свет.
На темном небе высыпали звезды будто опрокинули солонку. Земля под ногами задрожала. Ланс прижал к себе Джиневру.
Слева, справа, со всех сторон вокруг них из земли рванулся черный лес, вспарывая небеса. Необъятные стволы, узловатые корни, извивающиеся, схлестывающиеся друг с другом ветви выше, выше, выше, раскалывая на части небесный свод.
Джиневра вскрикнула, как пронзенная, и спрятала лицо на груди у Ланса.
Дева Озера напротив смотрела на них сурово и прямо. У той, что была слева, из неморгающих глаз катились слезы. Та, что была справа, запрокинула лицо к темному небу и беззвучно ахнула. По хороводу бежала рябь, но двойники не размыкали рук.
Где мы? спросил Ланс.
В русле Реки Реки Реки отозвались голоса. Кто-то застонал за его спиной. Кто-то засмеялся.
Та, что стояла напротив, вскинула руку, не разжимая ладони как в игре в «ручеек».
Идите, сказала она.
Куда, хотел спросить Ланс.
Джиневра высвободилась из его объятий и шагнула вперед, как сомнамбула. Ланс вдруг увидел, как от ее сердца тянется тонкая, не толще волоса, золотистая нить, и Джиневра нанизана на нее, как бусина на нитку.
Королева сделала шаг вперед. Потом другой привставая на носки и выгибаясь, как лук, готовая то ли взлететь, то ли рухнуть лицом вниз.
Она вышла из хоровода и шагнула в тьму.
Ланс шагнул за ней.
[3x04] лилии
Ланс не видел и не знал, куда идет просто что-то внутри него указывало направление, как стрелка компаса. Только его север был там, где была королева даже если он ее не видел.
Он шел и шел, раздвигая тьму грудью, как стоячую воду, проталкивая себя сквозь нее пока не лопнула какая-то невидимая граница, и Ланса не повлекло вперед, как ручей под склон холма быстрее, быстрее, быстрее, с каждым шагом мир вокруг проявлялся все четче, четче и четче, тьма стала фиолетовой, потом розоватой, потом вспыхнула и превратилась в ослепительно-яркий день.
Ланс обнаружил себя посреди города.
Это был Камелот и не Камелот.
Где-то внутри Ланса завыла предупредительная сирена.
Он не мог сказать, что ее вызвало ватные облака в синем небе, беглая тень тополей на брусчатке, праздничный гомон толпы, развевающиеся штандарты на шпилях, дети, гоняющиеся друг за другом и размахивающие флажками, запах сладкой ваты и жженого сахара от лотков, крики газетчиков, гудки машин все сливалось в равномерный гул, слитный, как шум прибоя.
Королева шла впереди, и толпа расступалась перед ней, как морские воды. Ланс побежал за ней.
Он нагнал ее у дверей собора.
Королева стояла на красном ковре, запрокинув голову вверх, туда, где солнечный луч плясал на золотом циферблате. Ланс вдруг понял, что не может разглядеть времени стрелка двигалась, но, стоило ему моргнуть, оказывалась на прежнем месте. Он огляделся вокруг люди по-прежнему улыбались и махали флагами, но церемониальные гвардейцы, вытянувшиеся у входа, не замечали пришельцев, и никто не обращал на них с королевой внимания все взгляды скользили мимо, мимо, мимо, будто тут никого не было.
Королева оторвала глаза от часов и перевела взгляд на Ланса:
Это наша свадьба, тихо выговорила она. Идеальное мгновение Артура это наша свадьба. Коронация, объединение страны, свадьба последняя галочка в списке.
Ланс понял, почему их не замечают потому что на самом деле их тут не было. Он был в это время где? В своей части в Кармартене, наверное. А королева была внутри.
Она вдруг закрыла лицо ладонями и замотала головой. Быстрый луч выхватил растрепавшиеся пряди вокруг ее головы как корону во время затмения и скрылся за облаком. Джиневра уронила руки, и стало видно, насколько она измотана под глазами залегли тени, скулы заострились. Лансу захотелось обнять ее, чтобы утешить.
Я должна, прошептала она. Я должна но не двинулась с места.
Мы должны, сказал Ланс, взял ее за руку и толкнул высокую дверь собора.
Она распахнулась без скрипа, но Ланс не столько услышал, сколько ощутил, как на высокой башне щелкнул, запускаясь, часовой механизм.
Между колоннами собора стелился красный ковер, упираясь в алтарь, и у алтаря стоял священник в странном наряде. А рядом с ним король, в алом мундире и с лентой через плечо.
А рядом с ним стояла невеста в платье с белым шлейфом, в диадеме, рассыпающей алмазные блики, и прозрачная фата трепетала вокруг нее облаком, скрывая ее черты.
Ланс почувствовал, как задрожала рука у Джиневры.
Ему вдруг стало очень спокойно, как за штурвалом. Гости, толпящиеся по обе стороны прохода, отдалились. Все стало четким, как чертеж. Голос священника приблизился рывком будто настроили частоту.
и если у кого-то есть возражения против этого брака, пусть скажет сейчас или молчит вечно.
Есть, громко сказал Ланс.
Слово раскатилось под сводами, дробясь эхом.
Медленно, медленно король повернулся будто сквозь воду.
Почему?
Они стояли уже совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. С деталями творилось что-то странное Ланс совершенно четко видел короля светлые глаза, светлые брови, совсем молодое лицо они что, ровесники? и узор на наряде епископа красная тесьма, золотые полоски и ромбы, какие-то сиреневые камушки, блики на стеклах очков над седой бородой и полотнища флагов за его спиной длинные, длинные полотнища шелка, львы и драконы, стоящие на задних лапах, вышитые стежок к стежку но все, что вокруг, меркло, как при выходе из штопора.
Но это было неважно. Ланс посмотрел прямо на короля.
Потому что вы уже клялись, сказал Ланс.
Король мучительным усилием свел брови, будто пытаясь вспомнить:
Я вас знаю?
Меня зовут Ланселот, сказал Ланс. Вы посвящали меня в рыцари. После своей свадьбы.
Король не отнял руки от невесты, но заозирался. Ланс понял, куда он смотрит сбоку стоял колдун, очень похожий.
Мерлин, ты их знаешь? спросил король.
Фальшивый Мерлин открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Ланс посмотрел на него в упор и спросил:
Как мое первое имя?
Тот застыл, будто остановили кадр кинохроники.
Ланс начал терять терпение.
Он ненастоящий, Ваше Величество. Здесь все ненастоящее.
Король нахмурился:
Кроме тебя?
Нет, сказал Ланс.
Джиневра выступила вперед.
Зрачки у короля расширились.
Ланс отступил на шаг. Теперь он видел их обеих ясно одну, в белом шелке, в алмазном блеске, у алтаря, и другую, усталую, в измятом платье, у его подножия, и короля между ними. Странно было видеть, как король делает выбор тот самый, который когда-то делал Ланс, и ошибся.
Как как тебя зовут? запинаясь, спросил король.
Джиневра сделала шаг вперед и взяла его за руку. Сбоку, из тени, Ланс видел, как она улыбается, и как дрожит, бликуя, капля на ее ресницах.
Это неважно, тихо сказала она. Неважно, кто я. Я пришла говорить с тобой от имени Камелота.
Король вздрогнул.
Джиневра продолжила:
Ты нужен своей земле. Ты нужен своей стране, король Артур. Она ждет тебя.
Кто ты? спросил король. Почему ты здесь?
Джиневра опять мотнула головой:
Это неважно. Я здесь, потому что я она на миг отвела глаза, потому что я поклялась однажды. Я она замерла, переводя дыхание, я не могу предложить тебе ничего. Ты никогда не будешь счастлив там, как здесь. Там там только пот, кровь и слезы. То, что там, снаружи никогда не будет лучше того, что тут. Никогда не будет лучше твоей мечты. Просто просто вырвать мечту из реальности это все равно, что вырвать сердце.
Пожалуйста голос ее упал до шепота. Пожалуйста, возвращайся.
Король медленно посмотрел на нее. Потом на свою невесту.
Джиневра тоже повернула голову и посмотрела на стоящую у алтаря. Медленно и очень печально улыбнулась.
Если хочешь, возьми ее с собой. Я не смогу дать тебе больше.
Король провел рукой по лбу, не отрывая глаз от невесты. Она все это время не проронила не слова. Всех остальных она как будто не видела.
Джин, спросил вдруг король. Какие у тебя цветы любимые?
Невеста нахмурилась:
Почему ты спрашиваешь?
Король мотнул чубом:
Неважно. Просто скажи.
Какое это имеет значение?
Я тебя прошу. Просто ответь.
Да какая разница?!
Король поднял голову к потолку туда, где сходились своды, и по узорному потолку летели друг за другом облака, птицы и ангелы.
Послышался тихий шорох, как от дождя. Ланс оглянулся это с тихим звоном осыпались вниз разноцветные витражные стекла, пропуская внутрь лучи, прямые и острые, как копья.
Король, не отрываясь, смотрел вверх, на осыпающуюся под его взглядом мозаику.
Я стоял на страже у менгиров однажды, сказал он. Дева Озера привела меня туда. Я говорил ей о том, что знаю о том, что люблю в Камелоте. Чтобы защитить его. И оно уходило уходило от меня насовсем. Она спросила меня какие букеты любит Джиневра? Я ответил ей. И забыл. Он опустил голову и посмотрел прямо на Джиневру. Так и не смог запомнить заново.
Губы у Джиневры задрожали.
Лилии, едва слышно выговорила она.
Лилии, король кивнул и решительно шагнул к ней.
Король наклонился поцеловать ее и свод собора обрушился, погребая их под собой.
Если бы мир и правда кончился на этом, было бы легче. Но он померк и возник снова.
Артур поднял голову и огляделся.
А, сказал он. Авалон.
Он обнял ее за плечи и повел куда-то сквозь сиреневые сумерки. Джиневра прижималась к теплому боку и кусала губу, радуясь, что ее лица не видно в темноте. Следовало договорить недоговоренное, но стоило ей об этом подумать и ноги подгибались. Еще немного, уговаривала она себя, утыкаясь носом ему в плечо и жадно втягивая запах. Еще немного, еще не сейчас.