Дворец медленно просыпался вслед за природой, наполнялся голосами, суетой придворных и слуг, ещё слишком сонно и неохотно хлопочущих. За пределами дворца просыпался и сам Каалон, заполняя улицы драконами и непрекращающимися делами, что вечны день ото дня, почти как само мироздание. Но это было где-то не здесь, как бы далеко и нереально, как нечто иномирное или, наоборот, слишком земное.
Морган слушал, представляя себя просто зрителем, сторонним наблюдателем, и это дарило спокойствие, хоть и знал, что это лишь ощущение, навеянное мгновением момента и этого утра. Он сосредоточился на журчании ручьёв в глубине леса и чувствовал, как ещё дальше волны Серого моря набегают на берег, слизывая гальку и унося её в пучину своих вод.
Они с Аэллой молчали, разделяя между собой нечто большее, чем просто слова. Скорее всего, она прислушивалась к движениям воздуха и слушала сказки ветров. Обычно, Морган имел привычку подтрунивать над ней за эти чудачества, но в глубине души, наверное, всё-таки верил: она слышит гораздо больше других и знает много-много тайн и интересных историй. Поэтому и кочует с места на место, коллекционируя сказания ветров. А что слушать можно во дворце? По кругу одни и те же сплетни, приукрашенные по-иному каждым последующим сплетником?
Да, вероятно, он быстро сошёл бы с ума, будучи вынужден выслушивать это от рассвета до заката
Это было спокойное и приятное утро. Жаль, что не существовало силы, способной заморозить время, чтобы смаковать приятные мгновения, когда вздумается. Хотя, был бы тогда толк в этом моменте? Морган не знал и даже не хотел задумываться.
Ближе к полудню Морган получил выволочку от отца за проказы своего питомца на празднике.
Он сорвал парик леди Оренни! Она, между прочим, дочь уважаемого члена Городского Совета Крохурта! Бранд негодовал. Как вообще можно додуматься притащить на церемонию дикого пладорха?
Ну, настроение Моргана было на удивление игривым, он даже не ощущал обычного раздражения или дискомфорта в тронном зале, где слуги заторможено убирали последствия пиршества. По крайней мере, этот случай научит леди Оренни впредь тщательнее скрывать недостаток волос и подбирать подходящие парики. Фабьен не виноват, что принял её причёску за осиное гнездо и храбро кинулся спасать леди, Морган сам поражался тому, какую чушь осмелился нести, но его охватило веселье. Особенно, когда он чуть не споткнулся об упомянутый парик, когда шёл к отцу на разговор.
Кто-то из слуг сдавленно хихикнул и закашлялся, маскируя смех нездоровьем. Морган невинно улыбнулся.
А Бранд смотрел на него нечитаемым тёмным взглядом так, будто осиное гнездо было у Моргана только уже вместо головы.
Завтра будет Совет, на котором ты должен быть. Надеюсь, хоть там мы обойдёмся без пладорхов и прочей дикой живности, столь милой твоему сердцу? устало изрёк король, потирая виски. И Морган понял, что его маленькая выходка прошла даром только потому, что отец мучился от головной боли. А теперь не маячь перед глазами. На сегодня свободен.
Как пожелаешь, отец, Морган учтиво склонил голову и, развернувшись на пятках, бодро вышел из зала, едва сдерживая нервное хихиканье.
Чего веселишься, брат? спросил Аден.
Морган вздрогнул.
Что за манера всё время подкрадываться со спины? проворчал он.
Аден закатил глаза:
Можно подумать, ты испугался.
Пройдёмся? Или ты хотел зайти к отцу?
Аден задумался, поглядывая то на дверь в тронный зал, то на небо за окном.
Пожалуй, пройдемся. Погода кажется в хорошем смысле прохладной.
Да, так и есть.
Они молча и не спеша прошли по петляющим коридорам к выходу. Аден погрузился в мысли, о чём-то задумавшись, и больше смотрел в бесконечные панорамные окна, чем себе под ноги. А Морган наблюдал. Ему нравилось молчать с кем-то. В такие минуты он глубже погружался в личность собеседника по безмолвию и читал если не мысли, то многие оттенки чувств.
Аден всегда чуть хмурил брови, когда пытался понять чьи-то мотивы в той или иной ситуации, а блуждающий, ни за что не цепляющийся взгляд говорил о волнении. Морган не хотел вмешиваться с уточняющими вопросами, предпочитая молча наблюдать за поведением брата.
Ты заметил, что мама не посещала твою церемонию? наконец, обеспокоенно спросил Аден.
Конечно, соврал Морган. Они как раз вышли наружу. Принцу в целом не было стыдно после того раза, когда он заставил себя навестить мать на следующий день прибытия, Морган не почувствовал ничего. Как будто всё внутри перегорело в огне обиды и непонимания, которые росли в нём с самого детства в попытке добиться хоть капли любви.
Тогда он вошёл в покои, где было душно и сумрачно от задёрнутых тяжёлых портьер. Далия полулежала на пышных подушках и едва ли взглянула на сына, которого не видела несколько лет.
Ты пришёл? только и спросила она. Обычно яркие зелёные глаза стали болотно-серыми, уставшими. Не ожидала.
Морган ждал, что будет больно, но было никак. Время и правда лечит?
У меня не было выбора, Морган оставался у дверей, не проходя вглубь комнаты. Не садился у кровати, чтобы взять за руку в знак поддержки. Он даже не знал, что сказать. Что тут ещё можно сказать? Что ему жаль? Но он не хотел врать. Морган прошёл все стадии принятия за вчерашний вечер и чувствовал только измотанность.
Естественно, после такого у него не было желания навещать мать, которая, судя по всему, сама же тяготилась его присутствием. Как там говорил лекарь? Полное спокойствие и отдых, никаких тревог. Вот он и исполнял свой сыновий долг в заботе о матери.
Я навещал её только по приезду, а потом не стал тревожить, ей это вредно, Морган захотел добавить хоть немного правды, потому что брату врать не хотелось даже по пустякам.
Аден тут же изменился в лице. Он никогда дураком не был, но словно не мог смириться с тем, что в семье могут кого-то не любить. Это было личной болью и раной, которая едва затягивалась, как её неожиданно отрывали внезапной ссорой, взаимными упрёками или равнодушием.
Ты не можешь её тревожить, упрямо произнёс Аден, смотря на Моргана так, что сразу становилось понятно лучше не спорить. Морган не хотел делать ему больно. Вздохнул:
Так что случилось?
Аден окинул его недоверчивым взглядом и тоже благоразумно не стал развивать опасную тему дальше.
Бентлейна беспокоит затянувшаяся слабость и меланхоличность в состоянии мамы. Я шёл к отцу, чтобы обсудить этот вопрос, но
Но подвернулся я? слабо улыбнулся Морган. Он даже не думал обижаться, более того меньше всего он хотел принимать решение по этому вопросу.
Я подумал, что ты можешь лучше разобраться в этой ситуации. Отец он более приземлённый, что ли.
А я, значит, больше витаю в облаках?
Нет, Мор, ну что за чушь ты несёшь? уже стал нервничать Аден, но, заметив, как брат лишь посмеивается над его попытками в деликатность, закатил глаза. Придурок.
Да-да, не забывай, ты что-то хотел от меня получить, ведь правда? Морган догадывался, к чему вёл Аден. Ты думаешь, что если наши беседы благотворно влияют на тебя, то будет отличной идеей, если я устрою своеобразную психологическую сессию для матушки? Думаешь, это поможет?
Аден вздохнул.
Просто я устал, понимаешь? Аден уселся прямо под деревом на траву. Всевышний Дракон, я знаю, что ты не пылаешь великой любовью к родителям, я не дурак! брат начинал серьёзно нервничать, и Моргану резко расхотелось веселиться.
Он сел рядом, касаясь плечом плеча, и повернул голову к Адену, который, нахмурившись, рассматривал травинки.
Я всё это понимаю, но и ты меня пойми, Мор. Я волнуюсь. И я не хочу заставлять тебя испытывать то же самое, что и я, но хочу попросить о помощи, ладно?
Конечно, Аден. Но что я могу?
Не знаю. Бентлейн настаивает на том, что физически мама здорова, а за душевные недуги он не может отвечать. Перекладывает ответственность на меня и отца. Отец вообще выговаривает, мол, он лекарь, пусть ищет выход и в итоге меня пинают туда-сюда, как мячик, а я сам ничего не понимаю. И меня сильно беспокоит состояние мамы и нет уже сил воевать с этими упрямыми стариками. Но делать-то что-то действительно нужно! Аден замолчал. Вид у него был выдохнувшийся и смущённый от своей речи. Морган, понял, что брат может пожалеть о своей откровенности, обычно ему не свойственной.
Поэтому он сжал его плечо ладонью и ободряюще улыбнулся:
Спасибо, что поделился. Мне важно знать, что ты мне доверяешь.
Кому ещё мне доверять, Мор? хмыкнул Аден.
Я подумаю над тем, что могу сделать. Обещаю, что попробую, хорошо?
Хорошо. Спасибо.
До вечера Морган пребывал в почти что медитативном состоянии. Он погрузился в мысли о матери и том, что ему всё-таки придётся посетить её вновь. Думал о Совете и том, что его может на нём ждать.
А потом пришла Аэлла, чтобы попрощаться и передать ответственность за Фабьена.
Пладорх чувствовал неладное и явно беспокоился. Он уже привык к Аэлле и метался меж двух огней. Морган снова хотел бы задержать подругу, но понимал, что это уже сущая наглость с его стороны и эгоизм.
Куда ты направишься сейчас? Морган старался скрыть грусть, но, честно говоря, это плохо получалось у всех троих в комнате.
В Лавин. Говорят, там остановился разъездной музыкальный театр. Всегда мечтала научиться игре на арфе, Аэлла вздохнула. Обещай, что будешь писать мне каждую неделю, если не чаще!
Конечно, от тебя жду того же самого в ответ.
Не могу поверить, причитала меж тем Аэлла. Никогда не думала, что буду думать, будто без кого-то мне будет скучно! Ужас! Морган Арейнес, ты страшный дракон!
Морган улыбался, понимая, что Аэлла просто старалась не расплакаться. Но так действительно будет лучше.
По крайней мере, Аэлле уж точно ей свобода жизненно необходима. А он жизнь показала, что он способен перетерпеть.
Морган вызвался её проводить. Они усердно делали вид, что просто решили прогуляться вечером до Каалона и обратно. Но обратно вернулись только Морган и Фабьен.
Не волнуйся, Фабьен. Аэлла обещала залетать в гости, сказал Морган поникшему пладорху, что с грустью взирал на горы, вцепившись в парапет на террасе.
С уходом Аэллы Морган осознал, что всё происходящее не на время. Всё серьёзно, и это правда. Из напоминаний о старой жизни остался только Фабьен, и теперь придётся учиться жить по другому укладу.
И чтобы он долго не мучился, привыкая к новому, обстоятельства как бы не давали времени для излишних размышлений и хандры. Прямо с утра за ним послали слугу напомнить о грядущем Совете. Морган отказался от помощи прислуги и собирался сам. Ему не хотелось, чтобы кто-либо присутствовал, пока он пытался привести мысли в порядок.
Фабьен же, разлегшись на освободившихся подушках, взирал на него сонным глазом. Видимо, вторым пытался доспать положенное время. И тут Морган понял, что ему теперь некому поручить питомца. А его одного он ещё не оставлял, так как боялся, что это может плохо кончиться. Не ясно только: для самого Фабьена или кого-то другого.
И что мне с тобой делать? беспомощно спросил Морган. Сразу вспомнились слова отца о том, что на Совете не должно быть никакой живности, особенно, такой вредной, как его питомец.
Фабьен поднял голову и вопросительно уставился на хозяина.
Если я оставлю тебя здесь, то по возвращению найду свои покои на месте?
Фабьен уркнул и тряхнул головой.
Нет? Но это же и твои покои тоже! Морган сел на кровать, нервно соображая, как лучше поступить.
Морган понадеялся на удачу, но не до такой степени, чтобы оставить пладорха наедине с их комнатами. Но он был готов пожертвовать всей остальной частью дворца, отпустив Фабьена в свободный полет прямо перед тем, как войти в тронный зал. Все уже были на месте, и на мгновение Моргану стало неловко от всеобщего внимания даже если это только пятеро драконов, включая отца. Бранд расслабленно сидел во главе прямоугольного стола, а все остальные заняли места по обе стороны от него. Морган занял единственное свободное место напротив короля, всех поприветствовав.
Аррон и Бентлейн сидели друг против друга ближе к королю, а Эйнар и Корвус ближе к Моргану.
И если соседство с Эйнаром было приятным Морган помнил, как тот тренировал их с братом, и впечатления от уроков оставались положительные, то Корвус сразу же вздернул свой орлиный нос, одарив принца презрительным взглядом. Морган принялся про себя считать от ста до нуля, чтобы сохранить сосредоточенно-нейтральное выражение лица.
Он считал Корвуса выскочкой с завышенным самомнением и скупой расчетливостью. Возможно, его навыки финансирования заслуживали уважения, но личная неприязнь друг к другу была взаимной и тянулась с тех пор, как Морган научился говорить.
Это был не первый Совет, на котором Морган присутствовал: отец ещё с детства время от времени приводил их с братом на собрание Совета, что не всегда было интересным времяпрепровождением. Однако, официальным участником с правом слова Морган был впервые, но не спешил воспользоваться своей новоприобретенной привилегией.
Корвус отчитался за каждый потраченный айр и эрьян в этом месяце, пожурив в своей высокомерно-язвительной манере Эйнара за большие растраты на одежду для новобранцев. Однако, главнокомандующий армией Каалона обладал настоящим даром пропускать все уколы мимо ушей и только добродушно улыбаться в лицо «обидчику».
Это, конечно, всё прекрасно, растянул губы в фальшивой улыбке Аррон, прерывая, очевидно, регулярную стычку. Меня лично волнует другой, более важный вопрос.
Король с интересом на него взглянул:
И какой же?
Аррон усмехнулся, переводя взгляд на напрягшегося Моргана.
Как отразится на репутации нашего дома наследник с водной стихией?
Все члены совета синхронно посмотрели на Моргана, тут же покрасневшего от смеси стыда и негодования.
А что вас не устраивает в моем даре, дядюшка? Морган спросил быстрее, чем успел среагировать король, и сам удивился елейности своего тона.
Что вы, мой принц, в тон ответил Аррон. Меня лично всё устраивает, но не забывайте наша семья главенствует над другими домами и задаёт определённый тон
Вы не ответили на мой вопрос, нахмурился Морган. Он знал эти светские игры намёков и полутонов, но не хотел в них участвовать. И хотя бы только за это он многим не нравился.
Бранд хотел вмешаться, но в последнюю секунду почему-то передумал. Аррон раздражённо повёл плечами, тоже заметив это, но продолжил:
Например, семья Пэйтнессов упорно сохраняет огненную предрасположенность, чем заслуживает большую долю своей известности и влиятельности. Или Аррон перевёл дух. Йорнеры балансируют на элементальных противоположностях: земле и воздухе. Ведь для Каалона, вы все прекрасно понимаете, огромную роль играют эти стихии: как основа градостроительства, военной мощи и контроля погоды А наш дом что? Никакого стихийного постоянства.
В зале повисла напряжённая тишина. Морган не ждал защиты от отца ему казалось, тот либо согласен с высказыванием брата, либо ждал реакции сына. А, вероятнее, всё вместе.
А вы равняетесь на другие дома, Аррон? Что ж Морган сцепил пальцы рук на столе, оглядывая каждого дракона. Полагаю, как самое сердце Каалона, наш дом должен олицетворять единство всех стихий, а не делать упор на что-то одно. Мы подаём пример, как вы верно заметили, дядя. Так, может, это будет пример принятия и равенства?