Очков нет! И не будет! Видишь хорошо?
Более чем. Лучше, чем тогда, в очках.
Инициативу перехватил Новицкий.
В прежнем организме были у вас кое-какие нестроения. Близорукость. Сердце, между прочим, коварное сильное, но непредсказуемое. И голова побаливала, верно? Язва желудка намечалась. Зубы не годились никуда. А теперь откройте-ка ротик! И профессор подал зеркало.
Я глянул. Да Было на что с удовольствием посмотреть. Ровные, белые, в плотном строю как две подковки Я вернул зеркало.
Новенькие! Как из магазина.
И, между прочим, ровно тридцать два! смеялся профессор. У нас без обмана. Можете не пересчитывать.
Фирма веников не вяжет, добавил Саша.
И волосики мы вам отрастили, продолжал Новицкий. Совершенствуемся на ходу! Ваш предшественник Омулев так и уехал лысый, дома сейчас обрастает.
Я провел рукой по голове. И с волосами, оказывается, не всё просто
Ну, вот, проговорил профессор. Никаких особых дел у нас с вами больше нет. Вы нами довольны?
Дмитрий Антонович, Саша Я замолк, борясь с волнением. Смущённо пробормотал: Мне ли оценивать деяния богов?
Интереснее всего, нарочито сухо сказал профессор, слышать про богов от выходца из просвещённого двадцать первого века.
Не знаю, как вас благодарить
Не знаете, так слушайте. Мы будем очень признательны, если вы хотя бы в течение двух месяцев будете навещать нас. Раз в неделю. Понаблюдаем вас, сами понимаете.
Конечно кивнул я.
Хорошо. А сейчас Саша проводит вас домой. Скажите, а может, вы хотите ещё пожить у нас? Нет проблем.
Нет сказал я. Спасибо. Домой
* * *
На Магнитку пойдём ножками, сказал Саша. Это недалеко.
В руке он держал небольшой кейс в синюю и зелёную полоску.
Да если бы и далеко отозвался я.
Да, согласился Саша. Если бы не время.
Я впервые оказался за пределами парка. Открылась заросшая травой и кустами холмистая местность, там и тут по склонам уставленная постройками, увитая дорогами и дорожками. По дорожкам шли люди; в их лицах не было ничего неприятного или настораживающего. И одеты они были, так сказать, не вызывающе. Смотрели внимательно, но не назойливо.
Мы поднялись на высокую платформу.
Постоим чуточку, сказал Саша. Как тебе картина?
Приятная! ответил я. И народ приятный. Словно по институтскому городку идём. Кто помоложе студенты, постарше преподаватели.
Ты так воспринимаешь?..
Вдали послышался негромкий, нарастающий звон. Подлетел состав из пяти или шести прозрачных вагонов. Распахнулись двери.
Вагон не имел окон. Он сам был сплошным окном. Людей ехало немного. Кресла стояли вольготно, никто никому не мешал.
Через четыре остановки сойдём, сообщил Саша.
А скажи, пожалуйста, спросил я, неужели Россия уже никого и ничего не боится, что не контролирует моё появление?
Ну, почему? Границы охраняются предельно жёстко. Муха просто так не пролетит. А тебя контролировать нечего, ты же не через границу проник Ты лучше расскажи про компьютерный вирус.
Это небольшая программа, написанная из зловредных побуждений. Вызывает порчу программ, данных и самого компьютера. Распространяется по компьютерным сетям, по интернету.
Так знаю я! Это мьерда-бланка2. А ты вирус, вирус
Другой век! улыбнулся я. Другая терминология Так значит, оно у вас есть?
Бывает Но, мягко говоря, не приветствуется. В азиатских, африканских странах откуда, в основном, и идёт эта пакость, авторам отрезают уши. Кое-где и нос.
Ав Европе?
По-всякому. Сажают в тюрьму, делают отметки в документах, ущемляют права Но новые мьерда-бланки появляются всё реже.
Нет охотников.
Конечно. Приживить пластиковые уши не штука, однако их легко отличить от настоящих. Не краснеют, прикосновений не чувствуют Морока с ними.
Ты так хорошо знаешь предмет
А в институте с нами учились пакистанцы. Один был с пластиковыми. Жаловался возле них жутко чешется. Все время почёсывал Ага, сейчас наша остановка. Звенигород.
Я не понимаю, зачем им это.
Из дурости, из вредности. Думают, что не поймают. Сейчас всех ловят. Хакеров запросто умножают на ноль.
Мы вышли на платформу и спустились к дорожке, тёкшей среди густой травы. Дорожка была твёрдая, белая с сиреневым оттенком. Впереди, в гуще деревьев, виднелись невысокие строения. В другой стороне, за берёзовой рощей, полого поднимался склон холма. По зелени протянулось вдоль и в стороны огромное золотистое здание странной конфигурации: будто исполинская ящерица распласталась. Чуть повёрнутая голова, расставленные лапки, длинное туловище и изогнутый хвост
Сейчас придём, сказал Саша. Тут и жить будешь, если понравится.
Там? кивнул я на «ящерицу».
Нет, хохотнул провожатый. Ты из возраста вышел. Там! он махнул в сторону невысоких домов впереди.
А это что, на холме?
Детский городок.
Воздух чистый проговорил я. А заводские трубы где? Промышленность в Сибирь переехала, что ли?
Нет, зачем же? Всё тут. И трубы никуда не делись. Просто утратили свою гордую вертикальность. Дымят не в воздух, а в дымоприёмник конверсионного цеха. И сточные воды в этот цех текут.
А если в нём авария?
Тогда стоп производство. Ни шагу дальше, пока не отремонтируют. Законы строгие. Никакой пощады.
Мы вышли на широкую улицу. Улица была зелёной слева и справа пешеходная дорожка, а посередине бесконечный травяной газон. Точнее даже, луговина. Цвели ромашки, колокольчики, розовый и белый клевер. Гудели пчёлы и шмели, порхали бабочки.
А где же проезжая часть? Автомобили?
Там, махнул Саша рукой. За домами.
«Там» было довольно далеко. Я покрутил головой, но ничего не увидел. Не было и слышно моторов.
Навстречу шли парень и девушка. Он выше среднего роста, в светлом спортивном костюме, с роскошными чёрными усами на продолговатом лице. Чёрные волосы коротко подстрижены. Он нёс большую полосатую сумку. Девушка была радость', глазастая, с выразительным лицом, с классической фигуркой, в прилегающей кофточке, в юбке, похожей на опрокинутый венчик цветка впечатление усиливал край, вырезанный широкими зубцами.
Парень улыбнулся, приветственно вскинул руку:
Саша!
Артур, привет! Вот, веду тебе соседа.
Отлично! Как вас зовут, сударь?
Ярослав.
Меня Артур. Увидимся!
Его спутница ослепительно улыбнулась, и они ушли.
На экспресс идут, сказал Саша. Ну, как тебе сосед?
Нормальный, вполне. А девушка его жена?
Нет, он холостой. Но у него, бывает, ночуют девушки.
Ясно.
Мы дошли почти до конца улицы. Дальше, метрах в ста, начинался берёзовый лес.
Вот твоё домовладение, показал Саша рукой вправо от дорожки.
Изгороди не было. Сквозь кружевную занавесь кустов и деревьев виднелся дом. Он не походил на привычные мне поселковые жилища вековой давности «сундуки» с острым верхом. За кустами возвышалось нечто голубовато-серое, округлое, ребристое, со слегка заваленными внутрь отблёскивающими стенами. Нарушая стройность очертаний купола, на высоте четырёх метров протянулась изогнутая терраса с прозрачной вертикальной стеной Мы прошли еще немного. Прямо напротив дома стояла небольшая арка с округлым сводом. На ней имелась кнопка, которую Саша нажал. В ответ зажёгся красный глазок.
Вперед, скомандовал Саша.
Так красный же сигнал!
Означат всего лишь, что тебя нет дома. Или что ты напрочь не в духе и не желаешь никого видеть. Ты как, в духе?
Ну Вообще-то да.
Тогда пошли.
А если пройти не через арку? Нигде же не загорожено.
А это не принято.
Мы вошли в незапертый дом. Помещения были просторные; комнат, по первому впечатлению, не меньше семи-восьми. (Впоследствии оказалось двенадцать). Саша показал, как управлять кухней, сантехникой, освещением, терморегулятором, мебелью, прозрачностью стен, выдвижными балконами, компьютером, автоматикой уборки
А если что-нибудь забуду? обеспокоился новосёл.
Памятка в компьютере. По клавише «Дом».
В одной из комнат моё внимание привлек штабель одинаковых белых ящиков.
Что в них?
А это твой багаж из две тысячи давнишнего года. Саша подобрал сравнение: Ты ехал в пассажирском вагоне, а вещи в багажном.
Ничего себе пробормотал я.
Саша сел в кресло и открыл полосатый кейс.
Смотри, Ярослав! Вот твоя личная карточка. Эф-и-о, портрет, номер карточки, кредитное поле. Обрати внимание год рождения по биологическому возрасту. Минус двадцать пять, получается две тысячи восемьдесят третий А это тебе деньги.
Он выложил на столик десятка три плотных разноцветных пачек.
Пригодятся. Можешь ими пользоваться, а можешь кредитом. Возникнут вопросы звони. Вот видеофон. Вот наши номера. И он быстренько набрал на клавиатуре комбинацию чисел.
Занёс в память. Не возражаешь, если мы с Антонычем будем позванивать?
Нет, конечно.
И ты нам звони. Не пропадай. А через неделю ждём собственной персоной.
Приеду В любое время?
В любое. Ну, пока?
Спасибо, Саша!
Не стоит.
Может, пообедаешь?
Нет, поеду. Рано ещё.
Привет профессору.
Передам.
Оставшись один, я долго без всякой цели бродил по обоим этажам своего нового дома, переваривая случившееся. В голове, честно говоря, не очень-то укладывалось.
«Привыкай» подумал я.
«И с чего же мы начнём?» подумал я ещё через полчаса.
И прошел к штабелю белых ящиков.
На каждом висела пломба. И был наклеен сделанный на компьютере ярлычок с номером и надписью: «Имущество Ярослава Матвеевича Нестерова».
Я сходил в комнату-мастерскую за инструментами. И начал срезать пломбы и вскрывать ящики.
И что удивительно всё доехало без потерь. Отсутствовала тяжёлая бытовая техника: холодильник, стиральная машина, телевизор. Я приятно удивился, обнаружив оба своих «Пентиума», со всей периферией. Тоже вроде бы незачем. Всё приехало: мониторы, принтеры, мыши, клавиатуры. И все флешки Вот тут до меня дошло: записи на винчестере и на внешних носителях только и можно прочитать с помощью совместимых родных устройств. Кто же, какой умный человек собирал эту посылку в будущее?
Я вынимал и расставлял книги, коллекции, альбомы репродукций, грампластинки (оба проигрывателя тоже пришли), и небольшое собрание камней
И всё Иннино было тут. Книги её библиотека была собрана, в основном, моими руками. И записи её песен. И плейер. И то, что она сплела из бисера. И немногочисленные покупные украшения И свитер, который она связала мне в подарок.
Я внимательнее глянул на ярлыки. Под номерами мелким шрифтом стояло: «В случае недоразумений обращаться в технологическую службу МВД РФ, комн. 730, лучше непосредственно к В. М. Арсентьеву». Адрес, телефоны. Печать. Знакомый росчерк
Дима. Конечно, Дима.
Ярослав Нестеров: обаяние нового мира
Холодильник был полон всякой всячины. Саша накануне постарался. А сегодня, водя меня по дому, сказал, что продуктов хватит на первые три-четыре дня («пока в себя придёшь»), а потом надо начинать выходить в свет по магазинам.
И вообще, больше ходи, гуляй, общайся, говорил он. Смотри компьютер, в нём много чего есть. Он же и телевизор так, кажется, в ваше время называлось. Переключение простое, уже знаешь. Выходи в московскую сеть, в общероссийскую, в мировую. Путеводитель он так и называется.
Гулять я начал со следующего дня. Саша хотя и говорил, что сейчас ничто нигде не запирается ни предприятия, ни учреждения, ни магазины, ни жилые дома все равно было как-то странно, трудно уходить от незапертого дома. Так же, как и не запираться в доме на ночь. Двери закрывались без запора, хотя и плотно чтобы не проникла непогода или любопытная кошка.
Город стоял на зелёных холмах. Здания, в основном башенного типа, тёмно-синие, белые, светло-красные, гармонировали не только с фоном травы и деревьев с зеленью всё гармонирует но и друг с другом, выдерживая некий стиль. Людей встречалось не очень много а может, это просто казалось в сравнении с началом двадцать первого века.
Мир был ощутимо иным. Не таким, каким я его оставил. «Другая аура», сказала бы Танечка Множество самых разных мелочей, которые все вместе и создавали эту странность нового мира. В частности, какую-то его необычную просторность и прозрачность. Не от того ли, что нигде нет заборов? По прежней жизни помнилось: где бы ни шёл, ни ехал всюду сбоку тянется унылая бетонная стена, или загородка из посеревших от времени досок с занозами и ржавыми гвоздями, или крашеные штакетники-палисадники с колючей проволокой поверху Сейчас же ничего такого не было. Ни одной огороженной территории или группы зданий.
Изменились люди на улице и обликом, и поведением. Никто не курил. Никто не сплёвывал, не пил на ходу из банок или бутылок. Совсем не было люмпенизированного простонародья. Ни скотских рож, ни пропитых-прокуренных голосов. Ни от кого не пахнет водкой или табаком. С кем ни заговоришь отвечают бойко и доброжелательно, мыслят чётко. Все чистые, ловкие, красиво одетые. Прежде, как помнилось, основным мотивом выражения лиц была замкнутость, озабоченность, готовность дать отпор. А сейчас В лицах встречных я видел готовность улыбнуться, готовность помочь. В немецком языке есть такое специальное слово: hilfsbereit. Хильфсберайт
Автомобили не испускали дым, не ревели и не урчали. Проносились с лёгким жужжанием. Я понял: электрическая тяга.
В районе за линией Магнитки обнаружился большой торговый центр. На полках лежало множество неизвестных предметов. Первым импульсом было расспросить продавцов (да и продавцы ли это?) о каждой штуковине: что это, для чего? Но я сдержал себя: нечего привлекать излишнее внимание, аттестоваться на городского сумасшедшего. Со временем всё узнаем Неожиданно увидел знакомые по прошлому веку зубные щётки и тюбики с пастами.
Зачем они? Есть же зубники.
А их не все любят, улыбнулась девушка-продавщица. Многие предпочитают по старинке.
Это было понятно. Мне помнилось по давним институтским годам, как некоторые однокурсники, «переболев» шариковыми авторучками, вернулись к привычным перьевым.
Спустился на первый, продуктовый этаж. Взял тележку тележки мало изменились за целый век, разве что колёсики покрепче наполнил её и оглянулся в поисках ближайшей кассы. Ничего похожего не увидел. Подошёл к продавщице.
Я хотел бы заплатить.
Мы подошли к небольшой квадратной панели в стене. Девушка проворно перерыла покупку. Я достал две десятирублёвки.
О, деньги! обрадовалась продавщица. Давайте, давайте. Сегодня мало несут.
Поиграла пальчиками на клавиатуре. Быстро убрала куда-то десятки и выдала сдачу рублями и копейками. И тут я вспомнил, что у меня нет сумки и некуда переложиться.
Можете у нас купить, сказала девушка. А можете так увезти, в тележке. Вернёте в следующий раз.
Спасибо, проговорил я в некотором недоумении. И покатил тележку к выходу. Нет, определённо этот мир не любит проблем. И с деньгами что-то странное
Назавтра вернул тележку и пошёл наверх, за кристаллами для компьютера. Уплатил и, уже уходя, заметил в дальнем углу нечто знакомое. Неужели?.. Нет, ошибки нет. Велосипеды! Главный признак колёса. Руль, педали, седло. Остальное приложится
Я бродил среди двухколёсных коней, сравнивая, оценивая, выбирая Уменьшенные колёса мне не нравились. Всегда предпочитал большие. Вот, например, этот. И цвет приятный как свежая трава.
Выбрали? спросил молодой человек в халате.
Пожалуй нерешительно ответил я. Но сейчас не возьму. Я, извините, поиздержался.
Поиздержались? Это как? Деньги истратили?
Да.
Нашли тоже затруднение! Давайте карточку.
Я подал личную карточку. Продавец подошел к кассовой панели, на секунду вставил карту в прорезь и вернул.