Ну вот, а я начал верить, что мы договоримся.
Он знал, что ему помогают выживать на стримах?
Да, Гейб обреченно кивает. Но Эйнар парень толковый. За все время Кронос дважды вносил изменения в сюжет стрима, чтобы его подстраховать, в остальном он сам справлялся.
Ты докладывал Кроносу, что я забирал Эйнара для выполнения личных распоряжений?
Нет, Гейб нервно трясет головой. Жизнью клянусь. Бут, я бы никогда
Хватит, резко обрываю сбивчивую речь батлера и, бросив испорченный платок на пол, отступаю назад. Мы закончили. Развяжите его и доставьте на медуровень, приказываю застывшим трутням.
Закончили до следующего допроса или это всё? Гейб нервно дергается, когда к нему приближаются мои прилежные исполнители, которые еще час назад находились в его подчинении.
Уверен, что эти шестьдесят минут, проведенные на дыбе, Гейб не забудет никогда. Как утверждают психиатры между палачом и жертвой очень часто устанавливается стойкая эмоциональная связь, разрушить которую без профессиональной помощи практически невозможно. И это действительно так. Подсознание Гейба благополучно заблокирует воспоминания о том, кто был инициатором пытки, и зафиксирует другие именно я сохранил ему жизнь, хотя мог поступить иначе.
Это всё, сухо подтверждаю я.
Спасибо, Бут. Ты не пожалеешь. Я тебя не подведу. От облегчения у Гейба прорезается голос.
Уверен, что не подведешь?
Я за тебя любого урою, из-под земли достану и снова закопаю.
Отлично, киваю я. Мне как раз нужен правильно замотивированный старший батлер на освободившееся место. Эйнар, как ты уже знаешь, меня подвел. Не повтори его ошибку, Гейб.
Пыточную Медеи я покидаю в приподнятом расположении духа. Не люблю пытать людей, но иногда этот процесс здорово помогает снять накопившееся напряжение и одновременно запускает резервные механизмы, способствующие более ясному и свежему взгляду на текущую ситуацию.
Допрос Гейба закрыл сразу несколько вопросов. Один кадровый, второй личный. Ну и заодно снял подозрение с основного кандидата на должность старшего батлера тринадцатого уровня. Жесткое и нетривиальное получилось посвящение, но зато доходчивое и результативное.
Эйнара тоже стоило изначально с пристрастием проверить, чтобы избежать дальнейших эксцессов. Для меня он был мелкой сошкой, обычным трутнем, пусть и с высоким показателем выживаемости. Признаю, я его недооценил, или переоценил себя, но свою ошибку учел и проработал. Осталось только найти ублюдка и наказать, используя все приспособления пыточной. Почему-то я уверен, что за час мы не управимся. Растяну его агонию так долго, как смогу. Если решит сдохнуть быстро, вызову реанимационную группу. Откачают и продолжим веселье.
Бут? мелодичный голосок окликает меня в двух шагах от спальной зоны, где я планировал принять душ и переодеться в новый смокинг, потому что этот пропах потом и кровью, хотя на меня ни капли не попало. После многолетних утех Медеи вонь в пыточной въелась в стены. Никаким чистящим средством не вытравить.
Остановившись, я нахожу взглядом миниатюрную фигурку в крошечном платье цвета фуксии, облепившем стройное тело, как вторая кожа. Короткая стрижка, яркие губы, выразительные раскосые глаза, которые мне хорошо знакомы. Ее реабилитацией и обучением занимался не я, но взаимодействовать приходилось часто. Девушка неловко топчется возле дивана в гостином отсеке, пугливо поглядывая в сторону террариума с питоном.
Меня доставили сюда, сказали ждать, дрогнувшим голосом поясняет она.
Нервничает крошка. Трясётся вся. Еще бы. В королевский лофт пчелок с тринадцатого уровня вызывают крайне редко, в отличие от трутней. К слову, последним теперь дорога сюда тоже закрыта.
Дао, проговариваю вслух ее имя, вынужденно меняя курс. Долго ждешь?
Нет, полчаса. Не больше, она робко улыбается и, покорно склонив голову, с благоговейным ужасом наблюдает за моим приближением.
Правильная пчелка, послушная, не болтливая, знающая свое место и наученная угождать. Чем больше на нее смотрю, тем отчетливее понимаю, почему выбор Верховного Совета упал именно на Дао. Угождать она будем всем. И вашим, и нашим.
Не догадываешься, зачем я тебя вызвал? пройдя мимо напряженной, как струна азиатки, я опускаюсь в мягкое кресло и жестом прошу подойти.
Нет, девушка отрицательно качает головой, грациозно двигаясь на десятисантиметровых шпильках.
Каблуки немного компенсируют невысокий рост, но для королевы она все равно мелковата. Ничего не имею против хрупких малышек, но Дао потеряется на моем фоне. Королевская пара должна смотреться ярко, гармонично и дополнять друг друга. На экране внешний и внутренний дисбаланс особенно заметен. Совет использовал неверные критерии для отбора новой королевы.
Мне сказали, что ты объяснишь, она останавливается передо мной, заискивающе заглядывая в глаза. Чем я могу быть тебе полезна, Бут? спрашивает приторно-сладким голоском.
Я ее не поправляю. В этом нет нужды. Пчелам и трутням не обязательно знать мое настоящее имя. Тем более совсем скоро мне придется выбрать новое и скрыть лицо маской, как мой предшественник. Следующий состав обитателей Улья будет воспринимать меня точно так же, как действующий Кроноса.
Я рада твоему возвращению, не дождавшись ответа, Дао берет на себя смелость проявить инициативу в продолжении беседы. На дух не выношу лесть и сразу вычисляю ее в речи собеседника, но слова азиатки звучит вполне искренне.
Правда? Покажешь, как сильно ты рада? я ни на что не намекаю, а всего лишь слегка провоцирую. Мне интересна ее реакция, хотя, вероятнее всего, она выберет самый предсказуемый ход развития событий.
Что я должна сделать? она окидывает меня растерянным взглядом, нервно облизывая красные губы. Я не собираюсь упрощать ей задачу. Никаких инструкций и подсказок и не будет.
А чего бы тебе хотелось сделать для меня, Дао?
Она едва заметно хмурится, усиленно обдумывая варианты. Я ободряюще улыбаюсь, начиная надеяться, что ей хватит ума порадовать меня не сексом, а чем-то более оригинальным.
Доставить удовольствие, выдыхает пчелка, медленно расстёгивая боковую молнию на платье.
Увы, оригинальность в Улье это нечто запредельное и такое же невероятное, как снег в тропическому лесу. Я не разочарован и не огорчен. Разве что самую малость. Мне смертельно скучно. Я до тошноты насмотрелся на подобные представления, но тем не менее это лучше, чем дрочить в душе на воображаемый, навязчиво засевший в голове образ.
Эротично двигая узкими бедрами, Дао выскальзывает из лоскутка ткани, больше напоминающего наряд для сексуальных игр, чем полноценное платье. Нижнего белья на ней нет. Это я заметил еще до того, как она разделась. Фигурка хороша: красивая высокая грудь, точеные ножки, осиная талия, чистая фарфоровая кожа без малейших дефектов.
Покрутившись вокруг своей оси, Дао позволяет мне рассмотреть себя во всех выгодных ракурсах, а затем опускается на колени и, виляя голым задом, подползает ближе.
Я безучастно наблюдаю за тем, как тонкие пальцы невесомой лаской скользят по моим бедрам, ловко расстёгивают ремень. Секунду спустя темноволосый затылок пчелки склоняется над моим пахом и начинает ритмично двигаться вверх-вниз.
Не знаю, как другим, но мне она угождает с особым рвением и пристрастием. Старается и выкладывается на полную, самозабвенно облизывая и всасывая, как высококлассная проститутка, которую ничуть не задевает мое пассивное потребительское бездействие.
Абстрагируясь от чавкающих звуков, я фокусирую внимание на королевском питоне, лениво ползающему по террариуму. С тех пор, как его рацион изменился, он стал гораздо активнее. Всегда считал, что пресыщенность в питании приводит к ослаблению мозговых функций. Золотое правило настоящий хищник должен быть немного голодным, иначе сам может стать легкой добычей.
У меня получилось доставить тебе удовольствие? проглотив результат своих усердных стараний, Дао задирает голову и смотрит на меня затуманенным похотью взглядом.
Нет, улыбнувшись, я неторопливо застегиваю брюки. Старательная пчелка явно была не готова к такому ответу.
Нет? отпрянув, она изумленно хлопает густыми ресницами. Но но ты же
Кончил? подсказываю расстроенной девушке. Дао, кончить можно и без удовольствия, усмехнувшись, я ласково провожу костяшками пальцев по пылающей щеке. Так бывает, пчелка. Ничего личного.
Зачем тогда ты меня позвал? обескураженно спрашивает Дао.
Улей нуждается в новой королеве. Мне предложили рассмотреть твою кандидатуру, опустив руку на свое колено, я наблюдаю, как стремительно теряет краски ее лицо, а узкие глаза максимально расширяются.
Бедняжка в шоке и есть отчего. Бриана успела сообщить обитателям Улья, кто заменит Кроноса и Медею. Новая королева должна была вернуться вместе со мной. Пчелки ждали ее не так сильно, как меня, но трутни радовались любой замене, вгоняющей их в ужас Медее.
Нам сказали, что ты уже выбрал королеву, растеряно бормочет Дао.
Наклонившись, я опираюсь локтями на свои бедра и складываю пальцы в замок:
Как видишь, здесь нет никого, кроме нас.
Неудивительно. Такие, как она, не способны оценить выпавший шанс, внезапно осмелев, бросает пчелка.
А ты способна? прищурившись, холодно уточняю я.
Дао напрягается, уловив в моем голосе металлические нотки.
Я готова принести клятвы хоть сейчас, снова надев раболепную маску покорности, она кротко кивает и с немым обожанием смотрит мне в глаза. Но я успел увидеть достаточно для того, чтобы отменить первоначальное решение. Кандидатура на роль королевы утверждена.
Клятвы не понадобятся, откинувшись на спинку кресла, равнодушно отвечаю я.
Ты отказываешься от меня? она неверно интерпретирует мои слова и едва не плачет от разочарования.
Напротив. С этой минуты ты живешь здесь, ее глаза вновь озаряются вселенским счастьем. Наивная пчелка и правда решила, что ухватила удачу за хвост. Осваивайся пока. В течение дня я отправлю к тебе стилистов. Они проработают твой новый образ. Королева Улья должна выглядеть соответствующе своему статусу.
Узкий длинный проход медуровня, разделяющий лечебные боксы, и реанимационные отсеки, мало чем отличается от обычного больничного коридора. Обилие белого цвета в отделке, специфические запахи, стерильная чистота, врачи и медсестры, суетливо бегающие туда-обратно. Разница заключается только в униформе и уровне подготовки персонала. Для работы здесь отбирают лучших, и потому же принципу, что используют для отлова пчел и трутней.
Остановившись у прозрачной перегородки реанимационной, я терпеливо жду, пока доктор Кларк закончит диагностику тяжелой пациентки. Внутрь мне нельзя. Главврач медгруппы, занявший место выбывшего из обоймы Троя, оказался крайне принципиальным и несговорчивым в профессиональных вопросах. Здоровье пациента и его безопасность Кларк ставит на первое место, невзирая на требования высшего руководства. Трой в этом плане был более гибким, что его и сгубило в конечном счете.
Оказалось, что доктор Трой не только рисовал придуманные диагнозы по приказу Кроноса, он еще и скрывал существующие.
Последние два года мою мать периодически лечили от тяжелого заболевания. Во время ухудшений ей проводили все необходимые медицинские процедуры, но затем снова возвращали в непригодную для полного восстановления камеру, и ее состояние неумолимо ухудшалось. Год назад хронические воспаления легких перешли в онкологию. Болезнь прогрессировала стремительно и плохо поддавалась лечению. Из припрятанных документов Троя я узнал, что во время моего последнего визита она уже была обречена.
Правда вскрылась пять дней назад, когда вертолет доставил Элоиз на остров. Ее вынесли на носилках в бессознательном состоянии и кислородной маске. Медики Улья сразу забрали мою мать в реанимацию, состояние оценивалось, как критическое. Затем были две остановки сердца и кома.
Услышав диагноз, я срочно связался с ее отцом, в имении которого Элоиз провела последние недели. Выяснилось, что Кронос скрывал болезнь моей матери не только от меня, но и от Верховного Совета. Вопреки подписанным обязательствам, старый ублюдок Лестер Уинтроп не удосужился провести полное обследование своей вернувшейся из длительного заключения дочери и прибывал в блаженном неведении вплоть до ее отправки обратно.
Если бы моя мать осталась там еще на сутки, она была бы уже мертва, а Лестер прикрыл бы свою безответственную преступную халатность очередным фальшивым диагнозом.
Заметив постоянного посетителя, Кларк отрывается от изучения подключённых к больной мониторов и выходит в коридор. Напряженное выражение его лица не сулит благоприятных прогнозов. И где-то глубоко внутри я их уже и не жду. Кларк и его бригада пятые сутки сражаются за жизнь моей матери, но шансы на то, что им удастся хотя бы стабилизировать ее состояние ничтожно малы.
Есть улучшения? минуя приветствия, я сразу перехожу к главному вопросу.
Без изменений, дежурным тоном сообщает док, опуская защитный респиратор на подбородок.
Ничего нельзя сделать? вопрос чисто риторический. Все, что могли, врачи уже сделали, и я лично контролировал их работу, но на четвертой стадии рака легких чудесных исцелений не бывает.
Кларк отрицательно качает головой и, сняв перчатки, устало трет ладонью лицо. Сожаление в его глазах говорит красноречивее всякий слов. Элоиз уходит. Бросает меня, и, наверное, заслуженно.
Я сделал недостаточно, чтобы спасти ее, несмотря на то, что потратил годы на поиск выхода для нас обоих. А она, блядь, даже не помнила меня. На пальцах можно сосчитать, сколько раз за пять лет мама назвала меня по имени. Для нее существовал только Ной и Уильям, а нас с отцом словно никогда и не было. Словно это я умер, а Ной, которому на момент смерти не было и года, остался жить.
Возможно, сейчас во мне говорит злость от осознания собственного бессилия, но меня убивала выборочная амнезия матери и наполняла еще большей ненавистью к человеку, который ее уничтожил.
Я до сих пор ломаю голову над тем, почему Элоиз дала признательные показания, почему не стала бороться за свои права и свободу, почему не попросила помощи у семьи и со смирением приняла обвинительный приговор? Почему она так легко отказалась от меня и при этом не смогла отпустить Ноя, и продолжала любить его убийцу и своего мучителя?
Обычно в таких случаях я предлагаю родственникам пациентов молиться, бросив на меня прямой взгляд, произносит Кларк. Но боги, которым поклоняются здесь, умеют только убивать.
Обойдемся без религиозных тем. Сколько ей осталось, док? холодно уточняю я.
С учетом состояния пациентки, аппараты жизнеобеспечения смогут поддерживать функции организма от недели до месяца, тяжело вздохнув, сообщает док. Но я не вижу в этом смысла. Элоиз нужно отпустить. Она устала. Позволь ей уйти.
Никаких шансов? взглянув через стекло на опутанную капельницами и проводами мать, я не ощущаю ни боли, ни сожаления, ни горечи скорой утраты. Внутри разверзается ледяная черно-белая бездна, лишенная каких-либо эмоций.
Никаких шансов, отрицательно качает головой Кларк.
Тогда отключайте, озвучив свое решение, я резко разворачиваюсь и стремительно направляюсь в обратную сторону.
Ты можешь с ней попрощаться, бросает мне в спину док.
Не могу, не оглядываясь, отзываюсь я. Ее здесь нет.