Это Мира, моя жена, представляет меня мужчинам Эльдар, хотя мы не расписаны, и я всего лишь сожительница.
Иван, кивает он. В первые мгновения думаю, что он меня не узнал. Ноострый как бритва взгляд касается меня на долю секунды. Не забыл.
Приятно, проговариваю еле-еле. Во рту так сухо, что кончик языка липнет к небу.
Мы рассаживаемся по местам, и мне кажется, что я сижу на раскаленном железном стуле. Держусь из последних сил, радуясь, что он смотрит только на крупье, которая раздает фишки и забирает и у игроков пачки купюр.
Ваня бросает на меня мажущий, кажется, безразличный взгляд, но мне хватает, чтобы вскочить на ноги и попытаться сбежать. Мне не дают. Пальцы Эльдары до боли впиваются в предплечье и дергают, заставляя почти рухнуть в кресло.
Сидеть, рыкает он, и напряженный взгляд моего бывшего застывает на его пальцах, впившихся в мое тело.
Побудьте с нами, Слава, улыбается он одними уголками губ, а его глаза начинают переливаться сталью.
Слава. Он единственный человек, который сокращает мое имя до такого варианта. Меня всю жизнь это бесило. Всю мою прошлую жизнь, которая крутилась вокруг него.
Я не отвечаю. Одариваю презрительным взглядом, поворачиваюсь к Эльдару и трусь кончиком носа о его скулу. Делаю вид, что вся теку от своего мужчины. Я даже бедра сдвигаю плотно, словно мой бывший может это увидеть.
У тебя красивая жена, Эльдар, заявляет он тоном, от которого веет холодом и презрением.
Ежусь. По голым рукам ползут колкие мурашки. За что мне это после стольких лет, когда моя неподъемная боль хоть немного притупилась?
Самая красивая, фыркает Эльдар и сжимает мое колено так, чтоб все видели. Ты б ее трахнул, да?
Я не трахаю женщин, которые мне не принадлежат и меня не хотят, проговаривает Ваня спокойно, вновь мазнув по мне взглядом, который почти останавливает сердце. Но Слава такая драгоценность, что я готов поставить all-in на нее, добавляет вроде бы шуткой.
До этого не дойдет, самодовольно заявляет Эльдар, которого Ваня явно задел за живое. Я сниму с тебя последние штаны гораздо раньше.
Посмотрим, улыбается Ваня. Делаем ставки, господа!
Я ничего не понимаю в игре и просто наблюдаю, как с каждым коном крупье придвигает к моему бывшему все больше фишек, а остальные, и особенно Эльдар, рвут на себе волосы.
На хер такую игру! Загорелый брюнет раздраженно швыряет на сукно свои карты и встает. Не знаю, как это возможно, но этого черта невозможно обыграть. Поеду заливать свое горе.
Я с тобой, братишка! Второй мужчина тоже встает и хлопает брюнета по плечу. Покер никогда не был моей сильной стороной.
Ну тогда расходимся. Мой бывший тоже укладывает свои карты на стол рубашками вверх. Да и время позднее.
Я кошусь на Эльдара. У него бешено вращаются глаза, белки все в полопавшихся капиллярах, а на лбу мелкие бисеринки пота. В таком состоянии он держит как питбуль. Ничего не остановит, и теперь он скорее все свое состояние просадит, чем просто выйдет из-за стола.
Ваня встает и уже намеревается уйти, когда его останавливает бешеный выкрик Эльдара:
Мы играем дальше! Швыряет фишки и прессы денег в центр стола. Ты и я! Крупье, раздавай!
Мне никто не приказывает, фыркает Ваня, скривившись. Я уже сказал, что у тебя нет ничего такого, на что бы я согласился играть. Этой херни, Он швыряет в лицо Эльдару свои фишки, у меня в достатке. Хорошего вечера, дорогой.
На нее играем! рычит он и дергает меня за тонкую бретель платья с такой силой, что она отрывается, и я ловлю лиф платья рукой, чтоб не засветить грудь. На нее!
М-м-м, тянет Ваня, расслабленно усевшись в кресло. Вот как ты любишь свою жену. А ее мнения спроси.
Что ты творишь? вопрос выходит из легких вместе с остатками кислорода, и меня начинает колотить.
Он хватает меня за руку, дергает к себе и лихорадочно шепчет на ухо:
Скажи ему, что согласна, иначе я вышвырну тебя на улицу! Будешь бомжам за тарелку супа сосать, а о ребенке вообще можешь забыть!
Я чувствую себя мелкой ящеркой, попавшей в пресс. С одной стороны, пронзающий раскаленной иглой взгляд моего бывшего, а с другой угрозы сожителя, который с легкостью воплотит их в жизнь. Я бы ни за что на свете не согласилась быть разменной монетой в их играх, но не могу позволить Эльдару забрать Сашеньку.
Согласна, выдавливаю я.
Этот взгляд. Как тогда, когда перед его лицом смыкались створки лифта. Шлюха. Теперь он прав: сейчас я и правда шлюха.
Одна партия, цедит Ваня холодно. Победитель забирает все.
Раздавай, шипит Эльдар, лихорадочно сверкая глазами.
На этот раз Иван сам берется за колоду. Тасует карты, глядя на меня так сосредоточенно, что между густыми бровями залегает глубокая складочка. Я ее всегда целовала, когда он хмурился. Боже, как пережить этот вечер? И дело даже не в том, что на меня играют как на вещь, дело во всех тех воспоминаниях, которые острыми стеклами сидят под веками. С ним столько всего связано. Я так старалась вырвать из себя воспоминания о нем, но не вышло. Вот они, снова со мной.
Ваня ловко раздает карты, и я прилипаю к ним взглядом, хотя точно знаю, что бывший выиграет. Он бы не стал играть, если бы не был уверен. И мне от этого жутко.
Фулл хаус, твердо и жестко проговаривает он, аккуратно уложив открытые карты на стол.
Эльдар какие-то секунды мечется взглядом между его картами и своими, а потом грязно выругивается и заявляет:
Можешь забирать эту сучку.
Его тон такой безразличный, что я начинаю задыхаться от этого потребительского отношения.
Пойдем, Слава, Ваня встает из-за стола, обходит его и подает мне руку.
Я не могу, бормочу я, не понимая, что будет теперь с моим ребенком.
Пошла с ним, сука! гаркает Эдик, замахивается, и я с ужасом зажмуриваюсь.
Когда открываю глаза, вижу, как Ваня перехватывает его руку, а кулаком свободный прописывает Эдику в челюсть. Тот не удерживается на ногах, падает, ударяется затылком о край бара и оседает на пол кулем.
Ты его убил! истерически выкрикиваю и кидаюсь к Эльдару.
Глава 3. Мирослава
Да все с этим уродом нормально, фыркает Ваня, хватает меня за руку и оттаскивает от Эльдара, который тихо стонет. Приходит в себя. Пошли.
Я никуда с тобой не пойду! кричу я, но все же семеню за ним на своих высоченных шпильках. Ты мне никто! Слышишь ты?!
Хочу быть такой же жестокой и холодной, как он, но меня прорывает, словно я перепила крепкого алкоголя. Все то, что я не сказала ему в том офисе, рвется наружу сейчас.
Ваня останавливается так резко, что я врезаюсь в его спину. Оборачивается, и я ловлю тот мимолетный миг, когда он не может совладать со своими эмоциями. Мгновение, и бывший снова возвращает на лицо маску непроницаемой холодности.
Меня не волнует твое мнение, Мирослава. Ты пойдешь со мной, это не обсуждается.
Он замолкает, сжимает челюсти так, что скулы становятся идеально острыми, и вновь дергает меня на себя. Так, что я врезаюсь в его грудь и помимо своей воли вдыхаю его запах. Он все такой же, и мне хочется рыдать. Скучала по нему. И сейчас скучаю. Но лучше язык себе отгрызу, чем признаюсь в этом дважды в одну реку не войдешь. Шарахаюсь от него, вновь пытаюсь вырвать запястье из твердых пальцев.
Не отпускает, прижимает крепко к груди и убирает за ухо растрепавшиеся волосы, смотрит внимательно, нависнув надо мной. Мое сердце пропускает удары, захлебывается кровью.
Резко отпускает меня, но сразу же смыкает руки на моей талии, поднимает и взваливает себе на плечо. Уносит прочь из этого странного дома. Держит меня строго над коленями, не задевая интимных частей тела.
Ваня выносит меня во двор и аккуратно опускает на землю. Пикает брелоком сигнализации и толкает меня к большой черной тачке.
Садись в машину, цедит приказным тоном.
Я тебе не вещь! резко развернувшись на каблуках, выкрикиваю ему в лицо. Мы развелись. Давно. И я больше не твоя!
Моя, просто отвечает он и засовывает руки в карманы брюк. Этот скот проиграл тебя мне, как ту самую вещь. Так что садись в машину, Слава. Или я сам тебя туда посажу.
Нет, не сдвигаюсь с места. Я больше не заглядываю тебе в рот, когда ты говоришь. И не бросаюсь выполнять каждое ваше требование, Иван Александрович.
Внутри меня все рушится, и я точно знаю, что, если поеду с ним, себя уже не соберу. Нечего будет собирать пыль не склеить.
Я. Сказал. В. Машину, цедит слова по одному, а потом вновь хватает меня за запястье.
Ты делаешь мне больно, выдыхаю я, попавшись на крючок его синих глаз. Отпусти.
Я тебе делаю больно? усмехается он. А ты мне не сделала, Слава, когда связалась с этим?
Тебя не волнует, всхлипываю я. Мы больше не вместе.
Пока нет, бросает неопределенное и распахивает передо мной дверцу пассажирского сиденья. Просто сядь в машину.
Я лучше сдохну, чем буду с тобой, выкрикиваю я, и он на момент зависает, морщится, словно пытаясь стряхнуть с себя мои слова.
Молча запихивает меня в машину, захлопывает дверцу и сам заскакивает за руль. Резко рвет с места и меня вжимает в спинку, которая повторяет изгибы тела и пахнет натуральной кожей.
Я смотрю на его красивые пальцы на руле и с трудом восстанавливаю дыхание.
Вновь вспоминаю о Сашеньке и до боли в суставах сжимаю в пальцах край юбки. Что мне делать? Рассказать, что мой ребенок его сын, а не Эльдара, и попросить помочь? Или станет только хуже? Он так меня ненавидит, что может забрать ребенка у Эльдара, только чтобы отнять его у меня.
Куда мы едем? спрашиваю.
Домой, бросает, не глядя на меня.
Разве тот дом не твой? ловлю его взгляд в зеркале заднего вида.
Нет, еще один короткий ответ. В бардачке сигареты, прикури мне.
У меня перехватывает дыхание. Зачем он так? Это наш маленький ритуал: Ваня за рулем, а я подаю ему сигарету, и наши вкусы смешиваются на фильтре. Был наш ритуал. Теперь слишком больно воспроизводить все это.
Я дрожащими пальцами достаю из бардачка пачку, прикуриваю, пачкая фильтр помадой, затягиваюсь глубоко и подношу ее к его губам. Он забирает сигарету из моих пальцев так, что касается их губами. Меня простреливает электрическим током.
Я к тебе не вернусь, выстраиваю я хрупкий барьер. Вместе с тобой больше не буду.
Не возвращайся, пожимает плечами. Я здесь не затем, чтобы снова играть с тобой в семью.
Играть? Это слово впивается под ребра острым ножом. Он всегда так к нам относился? Ну да, конечно.
Тогда зачем я тебе? мой голос противно дребезжит. Секс?
Нет, мотает головой. В этом недостатка нет.
Разумеется, нет. И в нашем браке тоже не было, если имеется в виду секс на стороне.
Тогда зачем ты устроил этот цирк? спрашиваю, пытаясь унять нервную дрожь, от которой каменеют мышцы.
Какой цирк? спрашивает он, мазнув по мне взглядом. Я просто играл в покер.
Вань, поворачиваю к нему голову, чего ты хочешь?
Он выезжает в высокие кованые ворота и паркует машину перед огромным трехэтажным особняком. Я даже не успела заметить, как мы выехали из города и оказались здесь.
Я расскажу тебя за ужином, Слав. Выходит из машины, обегает ее, открывает дверцу и протягивает мне руку. Пойдем.
Я все же хватаюсь за его руку, и это как прыжок веры. Со стометровой вышки. Прямо в ледяную воду.
Ты живешь один? спрашиваю я, боясь столкнуться нос к носу с его женой или сожительницей.
Не совсем, туманно бросает Ваня и тянет меня к дому.
Глава 4. Мирослава
Ой! вскрикиваю я, когда мой каблук подкашивается, и лодыжку пронзает острой болью.
Слава, Ваня тут же подхватывает меня под подмышки и колени и легко поднимает на руки. Что такое?
Нога, поясняю я, морщась от боли.
Он молча вносит меня в дом, проходит со мной через просторный холл в кухню и усаживает на высокий стул у кухонного острова. Присаживается на корточки передо мной и разувает: сначала снимает туфлю со здоровой ноги, а потом с поврежденной.
Ах, выдыхаю я. Нормально так растянула, если настолько больно.
Больно? Ваня поднимает на меня глаза, и мне кажется, я бесконечно тону в их синеве. Вновь отвлекается на мою травму, фиксируя ступню в своих сильных пальцах. Растяжение. Просто нужен покой на пару дней.
Его руки такие теплые, такие родные, что я почти плачу от потока нахлынувших чувств. Я вспоминаю нас вместе и нашего малыша, который так ужасно и прекрасно похож на Ваню.
Его взгляд как пытка. Рассматривает мое лицо внимательно, словно подмечая каждую новую морщинку, каждое мелкое изменение. Отпускает мою ногу, аккуратно поставив ее на пуфик, который подвинул, и заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос. Не только я скучала: Ваня ведет пальцами вдоль моей скулы, а потом выше, почти коснувшись уголка рта. Резко одергивает от меня руку и чуть кривится.
Ваня, его имя на языке как самое изысканное лакомство, но сейчас оно безбожно горчит, зачем я здесь?
Он встает, отворачивается от меня и делает вид, что рассматривает бутылки на баре. Я же пожираю взглядом его внушительную фигуру, затянутую в идеально сидящий костюм. Я могу закрыть глаза и в мелких подробностях воспроизвести перед внутренним взором то, что под одеждой.
Мы собираемся ужинать, проговаривает спокойно, словно и не было пяти лет не вместе и всей этой тлеющей ненависти. Есть хочешь, Слава?
Нет, не хочу, мотаю головой.
Тогда будем пить, выдает невесело и откупоривает бутылку вина, разливает по бокалам и подает мне один. Твое любимое.
Чего ты хочешь? спрашиваю, не притронувшись к алкоголю.
Очень зря ты так, вздыхает он, двумя глотками приканчивает свою порцию и швыряет бокал в раковину. Я вздрагиваю от звона осколков. Я хочу, чтобы ты побыла со мной семь дней. Здесь, в этом доме.
Зачем? Я физически чувствую, как у меня глаза лезут из орбит.
У нас остались незакрытые гештальты, проговаривает мрачно, опирается поясницей на край кухонного острова и складывает руки на широкой груди.
Если мне это не нужно? спрашиваю я и тут же прикусываю себе внутреннюю часть щеки.
«Дура Дура! Заткнись! Проси у него помощи. Валяйся в ногах, умоляй вернуть тебе сына!!», ору я внутри себя, пытаясь преодолеть эту тупую застарелую обиду.
Мне не нужно твое согласие, Слава, чеканит он. Мнение твое тоже не интересует, он вдруг замолкает и устало проводит ладонью по лицу. Я спрошу у тебя сейчас кое-что, и советую очень хорошо подумать над ответом.
Внутри меня все замирает. Вот сейчасСейчас это случится, и я из просто шлюхи превращусь в бессердечную суку, которая скрыла от него ребенка.
Что ты хочешь знать? спрашиваю, зажмурившись на секунду и резко распахнув глаза.
У тебя есть сын. Он смотрит прямо на меня, и этот пристальный взгляд как пытка. Как худший детектор лжи. И вот тот самый последний гвоздь. Сразу. Наотмашь: Чей это ребенок? Мой? Или того дебила, с которым ты связалась?
Твой, произношу единственное слово. Твой, повторяю, судорожно вдохнув порцию кислорода.
Блядь, выдыхает Ваня зло, и я вижу, как его плечи оседают, а грудная клетка вздымается от такого же отчаянного вздоха.
Я с трудом поднимаюсь и ковыляю к нему, держась за столешницу. Сейчас его измена меркнет в сравнении с моим поступком. Я бы многое отдала, чтобы вернуться в тот день. Я бы просто ушла без того позорного выкрика, что беременна от другого. Мы бы просто развелись, и, возможно, я бы сейчас жила спокойно с Сашенькой. Но я так не сделала.
Прости, шепчу я.
Пересиливаю себя и касаюсь его плеча. Ваня такой горячий, словно температура подскочила выше сорока.
Иди спать, бросает холодно, скидывая с себя мою руку.
Ваня, бормочу дрожащими губами.
Иди. Спать, повторяет он, выделяя слова. Мне нужно
Я закусываю внутреннюю сторону щеки и ковыляю по мебели, сама не знаю куда. Просто подальше от него.