Повелитель тиовампиров оставил меня одну на планете разалитов и усилил мою жажду, заставив ощущать ее за троих. В ту ночь я убила тысячу разалитов. Жажда, утолив свой зверский аппетит, бросила меня в самый страшный кошмар. Мой мозг проворачивал каждое убийство снова и снова, словно старался разобрать его на детали. Я пьяная, окровавленная лежала в канаве и ненавидела своего наставника и весь мир. Среди убитых были даже младенцы
После этого Эфен не выходил со мной на связь месяц, заставляя день за днем переживать кошмар, который я натворила. Попытки сбежать с планеты тоже ни к чему не привели: она была заблокирована по воле Его Инапланитарского Величества. Я призывала все кары на голову своего опекуна. То ментально кричала на него, но все попытки достать правителя проваливались, разбились о ментальный щит. Потом я рыдала, прося его выпустить меня. Но он не слышал, и я продолжала убивать, пока меня не накрыла полная апатия. Только тогда он позволил мне покинуть планету и скрыться на Земле.
Вырвал меня из воспоминаний какой-то грохот. Я моментально переместилась в комнату своей подопечной и увидела, как она пытается подняться с пола.
Кто тебе разрешил вставать?
Девушка нахмурилась, но ответила:
Я хочу в туалет.
Пришлось помочь ей встать. Я довела ее до санузла и минут пять стояла в ожидании, пока она управится. Пленница вышла бледная как смерть. Я подхватила ее под локоток и повела на кухню, усадила за обеденный стол. Посмотрела на колбасу, лежавшую на другом столе, и поманила ее пальчиком: та встрепенулась и поднялась в воздух, плавно поплыла ко мне. Упала салями прямо передо мной, когда я, щелкнув пальцами, телепортировала нож из ящика стола для нарезки продуктов. Кухонный нож подпрыгнул, ринулся на колбасу и быстро нарезал ее на тонкие кружочки.
Девушка смотрела на всё это действо широко раскрытыми глазами.
Это сон? Пока она пыталась осознать происходящее, я пододвинула к ней тарелку с колбасой. А хлеб есть? заторможенно спросила она. Мозг отказывался переваривать увиденное.
Тяжело вздохнув, я зашевелила пальцами, плетя кружево заклинания. Я соткала сетку забвения и набросила ее на свою пленницу, стирая из девичьей памяти события последних двух минут. Потом свила новое заклинание, подменяя в ее голове воспоминания и вот она уже видела, как я стояла у стола для нарезки и резала ей колбасу, потом достала из верхнего шкафа тарелку, всё сложила в нее и, подойдя к обеденному столу, поставила перед ней посуду. Самое сложное в таких заклинаниях это учесть каждую деталь так, чтобы всё казалось реальным. На нейронные связи нужно записать каждое движение последовательно, и тогда воспоминание превратится в реальность. А если хоть что-нибудь упустить, то жертва усомнится в достоверности событий, и будут лишние вопросы.
Закончив с ментальным воздействием, я подошла к холодильнику, открыла нижнюю дверь, достала с последней полки булку бездрожжевого хлеба, закрыла холодильник. Вернулась к обеденному столу, взяла нож, нарезала хлеб большими квадратами. Разложила перед собой все кусочки хлеба, забрала у своей пленницы тарелку и закатила глаза, вспомнив, что салями еще надо чистить. Пришлось брать каждый кругляш и сдирать пленку с боков, потом на каждый ломтик хлеба класть по три кусочка колбасы. В итоге получился домик из бутербродов, которые я пододвинула к своей подопечной. Она очень странно посмотрела на меня и спросила осторожно:
А где твои родители?
Вот за это я ненавидела своего приемного отца: где бы я ни оказалась, везде меня принимают за ребенка. Я забарабанила по столу ногтями, размышляя, что сказать.
Я живу одна.
На лице девушки отразилась гамма эмоций: удивление, ужас, недоверие.
А родители куда делись? с трудом совладав с бурей чувств, спросила моя пленная.
Живут заграницей, пересылают мне на карточку деньги. За мной присматривает управляющий, хороший друг отца.
А-а-а смогла выдать девушка, сцапала с тарелки бутерброд и, откусив немного, задумалась, медленно жуя. Давно так? спросила она после того, как съела два бутера.
С десяти лет. Я в девять открыла первый свой бизнес. Пробовала всякую мелочовку, а потом открыла собственный отель на Карибских островах. Уже работаю полгода. Я отошла от стола к печи, открыла заслонку, наклонилась за дровами, подняла полено и отправила в рот печи. Вернулась к газовой плите, забрала кастрюлю и поставила в печку воду кипятиться.
А тебе сколько лет? уточнила девушка.
Четырнадцать, ответила я. Пленница снова зависла. Пока работали «шестеренки» в ее голове, девушка не заметила, как умяла все бутерброды и искала глазами, что бы еще съесть.
Ты ешь всё, сказала я ей.
А ты?
Я уже поела.
А как ты меня дотащила до дома?
По снегу. Количество вопросов начинало меня раздражать.
Не верю. Ты как двенадцатилетний подросток выглядишь, у тебя нет столько сил.
Тогда я надула губы как несмышленый ребенок и обиженно сказала:
У меня для этого есть прислуга.
А-а-а, глубокомысленно протянула девушка. Я вот думаю, что тронулась умом: представляешь, я гуляла со своим женихом, когда чья-то когтистая рука ухватила Алексея за шиворот и утащила в туман. Я закричала тогда, а к моим ногам упал труп. А я покойников боюсь, потеряла сознание.
Не видела никакого трупа рядом с тобой, просто ты начиталась фэнтези-книг.
Я точно помню, что шла с ним под руку и видела такие же детские пальчики, как у тебя. Ты его убила! закричала она, бросив в меня ножом. Я легко уклонилась.
Мне вызвать психушку? спокойно поинтересовалась у пленницы я. Девушка пулей вылетела из кухни.
Я с помощью магии открыла заслонку печи, поманила из нее кастрюлю и плавно приземлила ее на стол. Вернула, используя телекинез, заслонку на место и проследовала за пленницей. Невольница сломя голову бежала по коридору, к выходу в магический мир. Я остановилась, скрестив руки на груди, намечался интересный спектакль. Гостья подбежала к двери из черного дерева, говорят, оно возникает из пламени дракона, а поэтому огнеустойчиво. Девушка распахнула двери и закричала: напротив крыльца стоял огромный дымчатый волк и смотрел прямо на мою невольницу. Она попятилась и, захлопнув двери, уперлась в меня. Я обняла ее и как ребенка повела к кровати. Уложила на постель и как можно более успокаивающе проговорила:
Ты переохладилась, тебе нужно отдохнуть.
Убей меня, я не хочу жить, завыла она от безнадежности.
Я присела на кровать и погладила ее по спутанным локонам.
Тебе всё привиделось. Отдыхай.
Мы же в Долине Сна? уточнила она.
Ну.
Ты тварь, которая убила его!
Я никого не убивала. Лицо мое скуксилось, тогда девушка испугалась и обняла меня.
Прости, это не могла быть ты. Просто у меня с этой любовью крыша едет.
Не пугай меня так больше, я всхлипнула, а девушка еще крепче прижала меня к себе: она всё еще воспринимала меня как ребенка, на самом же деле гладила опасного вампира по длинным белым волосам, прикасалась к нежити, совершенно не чувствуя леденящего тело холода.
Юля, как звали пленницу, чувствовала вину перед девочкой, приютившей ее в своем странном дворце. «Наверно, она дочь олигарха», предположила она и, немного успокоившись, спросила:
А где тварь, которая убивает людей? Мои плечи перестали содрогаться, и я подняла на гостью замка рубиновые глаза. Почему у тебя красные глаза? тут же настороженно спросила пленница. Она попятилась, наконец ощутив мертвенный холод, проникающий в каждую клетку живого организма. Я моргнула, мысленным усилием меняя цвет глаз, радужка мгновенно стала зеленой. Но Юля продолжила отступать, всматриваясь в мои глаза.
По телу девушки разливалась горная речка, сковывая мысли и эмоции. Инстинкты кричали ей о смертельной опасности: я слишком быстро для ее сознания «перетекала» с одного места на другое. Юля даже не поняла, в какой миг я оказалась слишком близко. Невольница замотала головой, но нашла в себе силы подняться и подойти к столу, где лежала моя вышивка с горным львом. Она удивленно рассматривала поделку.
Затем гостья дворца огляделась: в комнате было три больших панорамных окна, за которыми плясала вьюга. Туман снова рассеялся, словно его и не было. Он вообще был здесь аномальной природы. Как и весь этот кусок земли, созданный мирозданием в качестве насмешки или каприза. Пленница обратила внимание на чудесный цветок с прозрачными шелковыми лепестками, восхищенно выдохнула. Цветок стоял на подоконнике, гордо растопырив лепестки в форме капелек. У цветка слегка шевелились незаметные для человеческого зрения волосики, словно принюхивались к воздуху. Так растение занималось поиском пищи.
Девушка бережно положила на пальчик бархатный лепесток, указательным пальцем другой руки погладила мягкую, приятную на ощупь поверхность, а цветок в знак благодарности покачнулся, словно от сильного ветра. Девушка испуганно отпрянула и с удивлением уставилась на растение. Создавалось впечатление, что его покачнула невиданная сила.
Я нежно и звонко рассмеялась, сказав:
Алита, зачем ты пугаешь гостей? Ты для них новое явление в этом сознании.
Алита ответила легкой мелодией, достигающей лишь ушей, воспринимающих ультра- и инфразвуки. Цветок сказал:
Я не хотела напугать эту забавную гостью. Алита повернулась к моей пленнице, и из нее полилась красивая мелодия уже на такой чистоте, которую могли воспринимать человеческие уши. Не надо меня пугаться, я ничего плохого тебе не сделаю, заверил цветок.
Девушка захлопала глазами, не понимая, что происходит. Растерянно оглядела всю комнату, видимо, в поисках источника звука, но, не обнаружив его, посмотрела на меня. Я перевела пленнице слова своего друга. Юля с недоумением посмотрела на Алиту, а затем переместила взгляд на меня. Я читала в ее глазах холодный расчет: она оценивала меня, явно заподозрив что-то неладное. Небесные глаза внимательно изучали каждую мышцу. Я застыла, заинтригованная тем, к чему придет моя пленница: она не могла не заметить, с какой скоростью я передвигаюсь в пространстве, я словно тьма, перетекающая с места на место. Да, моя красота не принадлежит миру живых. Я, скорее, ожившая статуя из мрамора.
Юля цепко осмотрела мое лицо, фигуру и выдала:
У тебя неестественная красота. Я улыбнулась, хотелось раскрыть правду, но я молчала. И вертикальные зрачки. А еще ты не пахнешь пóтом. Странные у вас здесь происходят вещи. Она закусила свой локон, пытаясь собрать картинку воедино. Ее на миг заледеневший взгляд и отрешенное выражение лица сказали мне больше, чем она хотела показать сама.
Юля усилием воли отвела взгляд и стала смотреть в одну точку, делая для себя какие-то выводы. Но вдруг отстраненный взгляд пропал, и она снова меня удивила.
А что мы будем делать, если тот, кто убил моего жениха, появится здесь?
Я улыбнулась уголками рта. Я не собиралась себя лишать бесплатного источника отрицательных эмоций.
Она или он не тронет тебя, пока его не достать или не привести в гнев.
Ты с ним знакома? Я кивнула в ответ. Бедняжку всю передернуло от такого откровения.
Не переживай, произнесла я спокойным голосом, оно покровительствует мне.
В глазах гостьи промелькнуло торжество, и с уст слетел упрек:
А ты, значит, заманиваешь для него жертв?
Я не ответила, горло обожгла проклятая жажда. «Чёрт возьми! Кто она мне такая? Такое же жалкое человеческое существо, как и другие. Тогда какого дьявола я не могу выпить ее, ни о чём не задумываясь?!» Но почему-то я упрямо не желала ей смерти. «Неужели я так соскучилась по общению с кем-либо? Что, разве мало вокруг мне подобных существ?»
Ничего не понимаю, прошептала Юля уже спокойно, а я бросила отрывисто:
Отдыхай. И молниеносно покинула комнату, оставив за собой легкий запах сладкой мертвечины.
Глава 2
Я из коридора переместилась в крыло с выходом в Америку, где царила госпожа ночь. В моём отеле «Грант» было тихо. Администратор подкачанный, с массивными золотыми браслетами отчаянно моргал, пытаясь прогнать сон. Парнишка был немного плотного телосложения, с идеальными крепкими белыми зубами крупного размера. Он снова зевнул, и я насмешливо поинтересовалась:
Может, принести двойное эспрессо? Юноша уставился на меня как на приведение. Я с живейшим интересом рассматривала нового работника: крепкие руки, матово-черная кожа, на ключице шрам, волосы каскадом кудрей доходили до лопаток, одет в форму отеля «Грант».
Нет, спасибо. Он недоверчиво рассматривал меня, видя «девчонку» двенадцати лет, незнакомку со спускавшимися до колен локонами и неестественно бледной кожей.
Я считывала его мысли: коллеги по работе говорили ему, что он сразу меня узнает, но новенький не мог поверить, что «эта соплюшка управляет сетью отелей» и что он должен мне подчиняться. Он смотрел на меня с вызовом и спросил:
А ты откуда взялась? Среди постояльцев тебя нет.
Я хищно улыбнулась, в ушах шумело, я чувствовала себя пьяной от звуков тока крови в живом организме напротив, жажда сильнее сжимала свои скрюченные пальцы на горле. Я заметила, как по пищеводу нового сотрудника скользнул склизкий страх, скручивающий внутренние органы, к горлу подступила тошнота. Напряжение дрожало в воздухе, плясало обжигающим пламенем на оголенных нервах.
Я повела носом, шумно втягивая воздух. Администратор вжался в стул и беглым взглядом осмотрел стойку на наличие тяжелых или острых предметов. Его инстинкты выли на все лады: «Беги, беги, пока не поздно». Парнишка соскочил со стула, бросил взгляд в сторону выхода из гостиницы и стиснул зубы, борясь с накатывающим волнами глубинным ужасом.
Я ночная гостья, запоздало ответила я. Вампирские инстинкты рвались на волю, желая одного: впиться в бьющуюся на шее парня жилку. Я облизнулась, приоткрывая острые клыки, в глазах загорелся хищный огонь. Я метнулась к выходу, скрываясь в спасительном коконе тьмы. Еще немного и я разорвала бы его голыми руками. Голод меня сводил с ума, связывая в узел внутренности.
Оказавшись на пустых улицах Нью-Йорка, я выдохнула. Монстр внутри меня с ворчанием затих. Бесшумно скользя между домами, я искала жертву. Увидела молодую девушку, одетую в вечернее платье, волосы собраны в корзинку, она явно торопилась. Прыжок и слабое человеческое тело летит на асфальт. Девушка пытается закричать, но я перекрываю ей доступ к кислороду. Недолго наслаждаюсь плещущимся ужасом в ее черных глазах, а потом погружаю клыки в плоть, выпивая жизнь. Становится легче, но жажда затаилась у основания горла. Второй минус моего обращения в двенадцать лет мне слишком сложно контролировать страсть к убийствам. Голод всегда ворчит и просит новую пищу. Я вслушалась в ночь: в домах равномерно дышат люди. Я вместо девушки отправляюсь на свидание к ее парню. Да, в миг смерти я считала ее память.
За что я люблю Америку, так это за просторы и машины. Можно спокойно идти по улицам, не боясь наткнуться на людей. Вампиры здесь себя чувствуют привольно. Но охотиться сложнее тут: чтобы добыть пищу, приходится взламывать дома или выманивать свой ужин из казино и ресторанов. Я считаю до десяти и на высокой скорости пересекаю безлюдное пространство, останавливаюсь за углом дома, ближайшего к ресторану, в который собиралась выпитая мной девушка. Вместе с кровью в мое сознание хлынули все ее воспоминания.