Я спросила себя: «Можно ли отредактировать что-то, кроме фотографий?» и тут же, глядя на свое тело, с сожалением покачала головой.
Хан Сури, у нас с тобой осталось слишком мало времени, всего три дня. Мне не жить полноценной жизнью, пока не вернусь в твое тело.
Я направилась к ней. Девушка ехала на велосипеде и повторяла английские слова. Но вот опять передо мной возникла граница, которая никак не давала подойти к собственному телу.
Как ты можешь меня не чувствовать? Нас разлучили, а через три дня я навсегда исчезну. Должно же быть что-то более важное, чем планы на Рождество. Как думаешь, Хан Сури?
Как бы ты ни старалась, она все равно не услышит.
Голос Проводника Душ застал меня врасплох. Я обернулась:
Вы могли бы как-то предупреждать, что вернулись?
Ты просто не слышишь ничего вокруг себя. Или не хочешь слышать.
Я не ответила.
В этом ты похожа на свое тело.
Я поджала губы и замолчала. Не хочу слышать? Получается, сама себя обманывала? Разум настаивал, что это чушь, но сердце говорило иначе. Раньше мне казалось, что не стоит долго размышлять над собственной жизнью, вместо этого надо много работать и достигать видимых результатов. А об остальном всегда можно позаботиться позже, время для этого всегда нашлось бы.
Забавно вышло. Откуда я собиралась черпать это время? Я легкомысленно относилась к нему, хотя оно мне было неподвластно. То, что мы видим глазами, лишь часть необъятной Вселенной.
Я взглянула на тело Хан Сури. Я была уверена, что никто не знал ее лучше меня, но три дня назад моя вера пошатнулась. А может, это я сама не хотела услышать Хан Сури? Настоящее предательство оказалось куда более невыносимым, чем я представляла.
Желая покончить со всей этой неразберихой, я еле слышно спросила:
Можно уйти уже сейчас?
Проводник Душ почесал виски. Он был недоволен.
Даже самые светлые души ждут неделю, перед тем как отправиться на суд. Твоя ситуация еще сложнее, ведь душа покинет этот мир, а тело останется.
Я кивнула, будто спрашивая: «И что мне делать дальше?»
Именно поэтому мы даем тебе шанс.
Шанс вернуться в тело?
Именно, ответил Проводник Душ, щелкнув пальцами.
Я тяжело вздохнула. «Что теперь? Разве он не должен рассказать, как добиться этого за три дня?»
А как дела у Рю? Он уже смог вернуть себе тело?
Проводник Душ покачал головой и сказал:
Вы с ним совсем разные. Он не хочет обратно.
Три дня назад душу потеряла не только я. В автобусе оказался мой ровесник, который тоже остался по другую сторону границы. Даже не знаю, успокаивала меня эта мысль или нет. Его звали очень необычно Ын Рю. В отличие от меня, он не желал возвращаться к полноценной жизни и рассуждал так: «А не лучше ли жить без души? Не надо ни о чем задумываться, тело само приспособится к чему угодно. По-моему, не так уж и плохо». Когда он говорил об этом, в его глазах не появилось ни слезинки.
Проводник Душ продолжил:
Рю считает, что сейчас ему даже лучше.
Я хорошо запомнила встречу с Рю в тот день. После того как моя душа отделилась от тела, я будто осталась на необитаемом острове совершенно одна. Но вдруг увидела еще одного человека, Рю, и побежала ему навстречу. Поверить не могла, что нашла еще кого-то.
К моему удивлению, он был невозмутим и спокойно смотрел на свое тело. Я спросила у него:
Ты уже видел этого, с фиолетовыми глазами?
Ты про человека в рваных джинсах?
Благодаря ему я хотя бы убедилась, что не сплю. Но меня все равно мучили вопросы:
Мы умерли? Или еще живы?
Рю повернулся и посмотрел на меня.
Кроме нас двоих есть еще кто-то. Человек с фиолетовыми глазами так сказал.
Я промолчала.
Твое тело уже «проснулось»? Или нет «отделилось»? Так будет правильнее.
Значит, Рю очнулся раньше меня. Поэтому он так спокоен? Я не могла понять его. Он повернулся и посмотрел на мужчину, который сидел подле его тела. Очевидно, это был его отец.
Мама сейчас дома. Она очень за тебя переживает, проговорил мужчина.
Наблюдая за ними со стороны, я спросила:
Рю, получается, даже твой папа не видит тебя?
Он промолчал. Я вернулась к своей койке, так и не получив ответов. Хоть это наша с Рю первая встреча, она же и последняя. Отныне мне нельзя терять ни минуты на рассуждения.
Так, Хан Сури, сначала разберись с собой! сказала я самой себе.
Однако с чего начать? Я повернулась и пригрозила своему телу, которое учило английский:
Эй, ты хотя бы на слова смотришь?
Мне было не до шуток. Граница между мной и моим телом не сдвинулась ни на шаг.
Глава 2. Брошенная душа
Как ни старайся скрыть эмоции, выражение лица выдавало меня. Я растянул губы в улыбке, притворился, что мне весело. Тот я на семейной фотографии был совсем не похож на меня настоящего.
Ын Ван, ты где? Эй, слышишь меня?
Зови сколько влезет, все равно без толку.
По коже пробежали мурашки. Я обернулся: из стены шагнула тень человека. На нем была черная куртка, из-под капюшона, прикрывавшего глаза, виднелась лишь его странная улыбка. Затем показались ярко-фиолетовые глаза. Таких я раньше никогда не встречал, они притягивали своей загадочностью. Я ощущал невероятную силу, некую магию, что способна привлекать человеческие души. Когда я очнулся в больнице, первым меня позвал не отец, а тот незнакомец.
Ну и работы у меня сегодня, кошмар какой-то! Ын Рю, давай-ка вставай. Скоро очнется и вторая душа.
Я подчинился и поднялся с больничной койки. Тогда-то и увидел на ней второго себя.
Я что, умер?..
Даже в момент полной растерянности в мыслях возник образ смеющегося Вана, моего младшего брата. «Смогу ли я вновь встретиться с ним?» пронеслось у меня в голове.
Незнакомец усмехнулся:
Ты не умер, просто твоя душа отделилась от тела.
В то же мгновение мое тело очнулось. Первым делом оно спросило:
Мама?
Поняв, что сознание вернулось к сыну, отец облегченно выдохнул. Он выглядел хуже обычного: осунулся, морщины стали заметнее. Я хотел узнать, не закурил ли он снова, но не смог: в форме души я был невидим для отца. Он ответил на вопрос моего тела:
Мама сейчас дома. Она очень за тебя переживает.
Тело кивнуло. Хоть от меня осталась одна оболочка, никто этого не заметил. Интересно, что почувствовала мама, когда вновь услышала слово «реанимация»? Именно там мама в последний раз видела Вана.
Глядя на свое тело, я подумал: как бы люди жили без души? Скорее всего, жизнь стала бы проще.
Слушай, парень, не умер ты. Зачем тебе в поминальный зал?
Меня будто резко одернули. Незнакомец повернул голову и начал разглядывать зал с погребальными урнами.
Извините, а вы
Проводник Душ.
Фиолетовые глаза сверкнули. Он объяснил, что ему предписано сопровождать живые души. Если бы не Проводник, который следовал за мной по пятам, я бы давно нашел способ покончить с собой. Я вновь посмотрел сквозь стекло поминального зала и за ним увидел младшего брата. Тот широко улыбался.
Он родился очень маленьким и умер довольно рано. Прах моего брата покоился в небольшой невзрачной урне. «Ему хорошо в другом мире? подумал я. Может, он тоже странствует?»
Ын Ван, ты меня слышишь? позвал я брата.
Донесся знакомый смех. Худыми ледяными руками Ван коснулся моего лица и, казалось, вот-вот исчезнет. Он был все таким же: слишком длинные большие пальцы, черные ресницы, прямо как у папы, мамин разрез глаз. В кого же у него такие густые каштановые волосы?
Сейчас брата нет. Все, связанное с ним, теперь в прошлом, его последним пристанищем стала полка поминального зала.
Мимо прошел Проводник Душ, и я почувствовал холод.
Ты сможешь вернуться сюда позже, произнес он.
Я искоса взглянул на него и ответил:
Пожалуйста, позовите его. Если вы можете сопроводить душу в потусторонний мир, то и оттуда вызвать ее не составит труда, я прав?
Говорил же, я не связан с миром мертвых. Иначе перед собой ты бы увидел явно не меня
Фиолетовые глаза приблизились к моему лицу, и я вздрогнул.
Сколько можно повторять? Ты пока не умер. Твое тело продолжает ходить в школу и усердно учиться. А вот тела людей в этом зале, наоборот, погибли.
Проводник подул на ладонь, и воздух замерцал серебряным светом. Это значило, что все души вокруг уже покинули наш мир и никого не осталось.
Нет кто-то еще здесь.
Я существую, пусть и невидимый. Уверен, это нас с братом объединяет.
Ван покинул нас прошлой зимой. На ветвях деревьев, где раньше лежал снег, распустились молодые листья и цветы, а потом мир окрасился рыжими красками. Дожди унесли пышность крон, на ветви снова лег снег. За год жизнь нашей семьи не изменилась: в сознании родителей Ван был все еще жив. Вместо того чтобы принять суровую реальность, отец и мать предпочли остаться в прошлом, в дорогих сердцу воспоминаниях.
Я посмотрел на урну, в которой покоился прах младшего брата. Помнится, ростом он не достиг и ста пятидесяти сантиметров и весил меньше сорока килограммов, поэтому никто не верил, что ему уже четырнадцать лет. Как там Ван? Ему не холодно, не страшно? Брат впервые один в пути. Где он сейчас? Ему там не одиноко? С самого детства Ван обожал строить башенки. Их высота росла вместе с ним. Он строил башни из всего, что было под руками: из книг, игральных карт, бумажных стаканчиков, картонных коробок и даже мисок для риса. Брат очень старался, но все его сооружения быстро разваливались. И все-таки он никогда не расстраивался и не плакал, а наоборот, смеялся и хлопал в ладоши, будто только того и ждал.
Мир полон бед и несчастий, они разбросаны кругом, как части разрушенной башни моего брата. Несмотря на это, никто и не подозревает, что однажды сам угодит в капкан судьбы. Мама тоже не могла ожидать такого. Ван родился недоношенным, поэтому всегда был меньше своих сверстников. Он поздно встал на ноги и заговорил, однако родители не придавали этому большого значения. Я на два года старше его, проблем со здоровьем у меня не возникало, и от одногодок я ничем не отличался.
Однажды, не выпуская Вана из своих объятий, наша бабушка сказала:
Маленькие и слабенькие детки обычно вырастают и становятся самыми крепкими. Рю тоже родился меньше трех кило и вон смотри, каким сильным вырос. И младшенький таким будет.
Мама кивнула.
На полке книжного шкафа стоял семейный альбом, с фотографий широко улыбался Ван. Любуясь младшим внуком, и бабушка расплывалась в улыбке. Тогда все еще могли радоваться. Никто и не предполагал, что случится вскоре
Парень, слушай, я ведь все уже объяснил. Ты хотя бы понимаешь, что у тебя осталось чуть больше четырех дней? Если за это время не сумеешь вернуться в тело, то
А что, если я не хочу возвращаться? перебил я Проводника Душ.
Он потер виски. Похоже, он недоволен моим ответом. Казалось, я поверг его в ступор. Но зачем ему я? Только из-за того, что от меня осталась лишь душа? Мое существо сейчас легче и прозрачнее воздуха может, и на душе станет легче? Если так, то потеря тела не такой уж печальный исход. По крайней мере, для меня.
Ты последуешь за мной в другой мир, а тело В этот миг в глазах Проводника Душ промелькнула молния. Оно будет жить дальше. Как реки не меняют течение, как луна, что восходит на небо каждую ночь, так и твое тело продолжит существовать.
«Как реки не меняют течение, как луна, что восходит на небо каждую ночь, так твое тело продолжит существовать»? Может ли быть конец лучше? Ни о чем не придется волноваться. Получается, пока душа не отделилась от собственной плоти, я не мог позволить себе такой жизни? Грустно говорить о подобном в семнадцать лет.
Видя мою задумчивость, Проводник Душ продолжил:
Каждый человек несет свою ношу, и бремя старца совсем не обязательно будет тяжелее, чем у ребенка. Каждый знает тяжесть только своей ноши.
Почему вы вдруг заговорили об этом? недовольно ответил я. Мне показалось, будто он может читать мои мысли.
Проводник Душ улыбнулся:
Как думаешь, сколько людей живут беззаботно? Есть ли люди, подобные луне и рекам?
Я молчал.
Мне кажется, есть. Вот они, прямо перед тобой. Все они заснули вечным сном, у них не осталось ни забот, ни проблем. Мир, где живет одно только тело, мертвая пустыня, расколотая скала.
Проводник окинул взглядом поминальный зал. Семьи усопших приносили к погребальным урнам цветы, фотографии и письма. На полке брата лежал конструктор и игрушки мамины подарки на случай, если ее младший сын заскучает без родных.
Мир не всегда добр к людям, но вопреки всему каждый старается найти свое место под солнцем.
Для того, чтобы жить, вырвалось у меня.
Я не мог разобраться в чувствах. Конечно, несколько дней назад я отделился от собственного тела и теперь был никому не заметной душой. Тем не менее эта фраза слетела с языка. Я не понимал до конца, что со мной.
Именно, для того, чтобы жить, согласился Проводник Душ, глядя мне прямо в глаза. Усопшие об этом даже мечтать не могут. У них нет формы, в которой они будут бороться за себя и свою судьбу.
Но я ведь тоже не могу
Не говори «не могу». В отличие от них, у тебя все еще есть шанс вернуть свою плоть.
Я поднял взгляд на Проводника.
Вы сами сказали, ваша цель выслеживать души, разве не так?
Ты совершенно прав.
На его лице снова читалось замешательство. Он продолжил:
В любом случае я не могу самовольно забрать с собой душу, чье тело все еще живо.
Тогда идите, вы свободны бросил я и в то же мгновение почувствовал, как по спине пробежал холодок.
Время от времени я думал: если бы Ван не отставал от сверстников в развитии, заметили бы родители его болезнь? Поняли бы, что с ним что-то не так, до появления жара и судорог? Нет, конечно нет. Даже если бы они раньше обратились за медицинской помощью, моего брата все равно ничто не спасло бы. Ему дважды делали операцию на головном мозге, но полностью победить болезнь врачам так и не удалось. К счастью, они побороли эпилепсию, и брат больше не мучился.
Люди покорили космос и заглянули в его глубины, однако собственные тела остались для них загадкой. Мой маленький и хрупкий младший брат оказался сложнее бескрайней Вселенной.
Мама поздно узнала, что беременна во второй раз. Узнав о болезни младшего сына, она винила в этом только себя. «Не надо было пить алкоголь», «Могла же одолжить немного другу», «Зачем я так завидовала ее успеху?», «Надо было помочь тому голодному бездомному котенку». Она думала, что все эти незначительные поступки могли изменить судьбу ее ребенка. Отец мыслил так же: «Если бы я раньше бросил курить, если бы лучше следил за здоровьем и следовал врачебным рекомендациям, если бы не придирался к коллеге по любому поводу, мой младший сын родился бы таким же здоровым, как и старший». Оба родителя жили с чувством сожаления о прошлом.
«Ваш сын вряд ли доживет до десяти». Никому не ведомо, что почувствовали родители, когда услышали эти слова, в том числе и мне. Начался обратный отсчет минут жизни брата. В кино бомбу удавалось обезвредить за считаные мгновения до ее взрыва, папа и мама тоже надеялись на такой конец. Они поклялись, что как главный герой предотвратил взрыв, так и они спасут сына от смерти. Такова была их судьба, таким стал смысл их жизни.
Мама думала, что Ван ни о чем не догадывался: он был слишком мал, чтобы понять, насколько короток его век. Но она оказалась не права. Он знал, что его жизнь была подобна шаткому карточному домику, который развалится от одного прикосновения. Ван все прекрасно понимал, но не подавал виду. Каждый в нашей семье играл свою роль.
Я правда
Правда что? Проводник Душ хотел заставить меня договорить.
Что я хотел сказать?
запутался. Я ни жив, ни мертв, ни ранен. Одна только душа покинула тело.