Они кивнули друг другу, навострили лезвия и начался бой. Настолько выверенные были движения, что сражение их было похоже на танец: они, передвигаясь кругами, делали выпад на противника, слышался лязг металла и громкая поступь. Когда один нападал другой стремительно уклонялся, нападал другой первый отходил. Девушка, не отрываясь, следила за бешеной пляской, цена которой жизнь: как огонь завораживает так завораживает и бой. Один из них, поддев ногу, опрокинул на спину другого и поднёс остриё к шее. Оба тяжёло дышали. Победивший протянул руку проигравшему, тем самым помог ему подняться. Они сняли шлемы: выигравшим оказался Ясмос. Оба были раскрасневшиеся, волосы взъерошены, грудь быстро вздымалась.
Требую реванша, улыбаясь, добродушно произнёс Латрий.
Давай, герой, покажи прекрасной даме, на что ты способен, дружелюбно поддел друга Ясмос.
Они сразились ещё несколько раз. Счёт примерно сравнялся. Когда солнце зашло за горизонт, они направились обратно. Вечер был довольно тёплый, щебетали кузнечики. Вигония держала перед собой фонарь единственный, который они имели. Свет его мягко падал на лица. Дребезжала кольчуга.
Сегодня ты меня уделал, но мы ещё посмотрим, кто кого, сказал Ясмос, легонько стукнув Латрия по плечу. Тот смущённо посмеялся.
Вам не кажется, что это опасно?
Об этом знают не так много людей. Кажется, все, кроме матери, посмеялся он, А тем, кто знает, нет дела до нас.
А если госпожа узнает? в волнении поинтересовалась Вигония.
Ничего не сделает. Я тоже имею вес в этом доме, да и вообще, занимаюсь, чем хочу.
Наше общество ей вряд ли бы понравилось, негромко вставил Латрий.
Её заботят только дела, Астир и её слуга, неожиданно серьёзно ответил Ясмос.
Слуга? переспросила девушка.
Ну да. Это так очевидно, что об их связи знает даже отец, если он не слепой. Хотя отец ли он мне, рассмеялся парень. Остальные не поддержали.
Давно он появился в доме? после некоторого молчания спросила Вигония.
Лет десять. А что?
Это странно, как в одном доме умещается столько тайн и интриг.
Я уже свыкся, просто сказал Латрий.
У нас все сами себе на уме и делают, что хотят: хозяева ведь.
Молодые ребята дошли до дома. Остановившись у входа, Ясмос энергично и громко произнёс:
А не сбежать ли нам отсюда? Не жить ли разбойниками? он обнял обоих за плечи. Вигония с ужасом заметила: взгляд его был безумен. И, беззаботно засвистев, он пошёл к главному входу. Латрий и Вигония стояли, оглядываясь друг на друга, не понимаю, серьёзно ли говорил хозяин.
Ты выглядишь прекрасно, доченька, сказала мать сиплым голосом, когда Вигония надела платье в утро понедельника, смущенно смотря в пол. Я в твои годы не была так красива. Как же получилось такое чудо
А отец?.. Он был красивым?
Очень красивым
Ты говорила, у него была невеста. Почему он её оставил?
Я уж не помню, уклончиво ответил женщина, закашляв.
Вигония задумалась, прищурившись.
Милая, что тебе купить к следующему разу, что сварить?
Ничего, мама, главное кушай, просто ответила она, пожав плечами. Все гроши, которые она зарабатывала, приносила матери. Купи ткани, шей платья и продавай, она взяла руку матери и быстро поцеловала, коротко улыбнувшись. Я пошла!
Новое платье? спросил Латрий, вместе с которым они пошли к хозяевам.
Да, мать мне сшила.
Очень милое, улыбнулся он, заглядывая девушке в глаза. Она шла, глядя вперед.
Мы, кстати, хотели яиц у вас купить. Твой брат дома?
Да, дома. Следит за хозяйством.
Как он?
Хорошо. Собирается ехать на празднование Нового года в столицу.
Это через пару месяцев, скоро надо будет выезжать. Как он поедет?
Он скопил на лошадь.
А ты останешься тут?
Да, буду работать.
А зачем он едет?
Слышал, как хозяева разговаривали о том, что королева во время празднования одаривает жителей щедрыми подарками. Надо же съездить, попытать удачу. К тому же он хочет подзаработать. Все-таки когда-нибудь, он почесал затылок, мы приведём в дом жён. Нужно будет содержать хозяйство. А сейчас мы довольно бедны.
Богаче, чем мы, невесело усмехнулась она. У нас даже скота нет.
Молодой человек промолчал.
А почему ты работаешь просто садовником? Почему бы тебе не пойти воевать? Ты прекрасно орудуешь мечом.
Орудую-то прекрасно, но вояка из меня никакой Мне жалко людей. Я не то, что убить ранить никого не могу. Я никогда не использую силу, чтобы причинить вред.
Слишком мягкий ты человек.
Возможно, печально вздохнул он.
Зачем тогда научился владеть мечом?
Чтобы не скучать Мы хорошо проводим время с Ясмосом. Он как раз моего возраста. Я бы совсем со скуки помер там.
Вигония рассмеялась.
Да уж, из возможных друзей только старый садовник и кухарская семья. Так себе компания.
Латрий тоже негромко рассмеялся.
Они дошли до господского дома. Суета здесь была ещё больше, чем обычно: все люди с напуганными лицами бегали и о чём-то говорили. Вигония пошла относить завтрак Палеосу. Тот был задумчив. Он даже сидел на стуле за столом, а не лежал в кровати, как обычно. Когда она вошла он долгим взглядам посмотрел на девушку, но будто не видел её. Встряхнувшись, он бросил: «Хорошее платье, сиреневый тебе к лицу», и продолжил что-то писать. Вигония поставила фрукты и кофий на стол, выжидая, пока он что-нибудь скажет.
Хостабор напал на нас. Опять, смотря перед собой вдаль, он сказал, медленно и чётко проговаривая каждое слово. Потом вдруг улыбнулся, Но тебе это не грозит, дорогуша.
Что это значит? Войска идут к нам?
Откуда я могу знать? вспылил он. Я только должен составить список тех, кого отправить воевать. Но у тебя ни отца, ни брата, хоть в чём-то тебе повезло!
Девушка, пододвигая корзину, постаралась встать позади хозяина, чтобы заглянуть в список. В нём было порядка двадцать имён. Написано было красивым мелким почёрком. Взгляд её пал на строчку «Латрий Ксан».
Глава II. Лагерь
Девушка затопталась на месте, пытаясь взять себя в руки и сделать вид, что ничего не видела. Однако Палеос, прищурившись, посмотрел на её растерявшееся лицо и сказал:
Снеси список Австрите, он протягивал бумагу, хотя нет. Позови её ко мне.
Вигония спустилась на первый этаж. Она не знала, что делать: рассказать Латрию, ведь они были знакомы с детства и ей было по-дружески жаль соседа, попросить его уйти или позвать Австриту. Она постояла в нерешимости пару минут у двери кабинета хозяйки, затем дверь внезапно распахнулась, из неё вышла женщина.
Что?
Вас господин зовёт, оробев, промямлила девушка. Выбора у неё не осталось. Женщина заперла на ключ кабинет и пошла наверх.
Вигония стремительно выбежала на улицу, решившись найти соседа и попросить его срочно уходить. Она не знала, сколько у неё было времени пару часов или пару минут. Девушка завидела его у дерева шагах в двадцати, но её резко дернули за руку так, что она чуть не упала от порыва бежать, и притянули к стене.
Не надо, сказал Астир. Вигония в испуге посмотрела ему в глаза снизу вверх. Он получил по заслугам.
Что?
Он бился на мечах с братом, мать недавно выяснила. Кто знает, сколько раз это происходило, с раздражением произнёс он, всё так же в тисках держа её за предплечье.
Вигония ничего не отвечала, оробев и не пытаясь высвободиться. «Они не знают о том, что я их видела», быстро подумалось ей.
У Палеоса умер сын, играя с мальчишкой из села. Мы не можем допустить, чтобы из-за дерзости какого-то жалкого садовника ещё один господин погиб.
Он расцепил пальцы, выпустив её руку, которая болела из-за мёртвой хватки. В этот момент девушка увидела, как дворецкий подошёл к Латрию, наклонившись, что-то негромко ему сказал, и увёл с собой в дом через главный вход. Всё было потеряно.
Латрия попросили в кабинет Австриты. Он побаивался этой женщины, потому что строгий взгляд умных и холодных глаз её заставлял литься по его спине холодный пот. Он не подозревал, зачем его вызвали, разве что где-то в глубине души.
Началась война, строго сказала женщина, и ты пойдёшь в наши войска на границе. Мы наслышаны о твоём умении владеть мечом, в этот момент он пугливо посмотрел на неё, пытаясь понять, откуда. Тебе на сборы один день: завтра утром ты уходишь домой, послезавтра к шести утра являешься сюда, к воротам. Вместе с другими ты будешь препровождён в отряд командира Долофоноса. Всё ясно?
Он кивнул, сглотнув.
Если попробуешь сбежать будешь убит. Иди работай.
Молодой человек вышел из комнаты, ошеломлённый. Не помня себя, дошёл до чёрного входа и шагнул в сад. Он любил эти деревья вид их, запах, любил ухаживать за ними. Латрий привык уже к этой мирной деятельности, которая даёт простор для того, что подумать, помечтать. Он поднял голову и посмотрел на небо: ярко-синее с длинными перьевыми облаками оно завораживало. «Только боги могли сотворить такую красоту. Спокойное, неподвижное Оно будет существовать вечно», подумалось ему.
На следующий день утром молодой человек собрал свои вещи в небольшой мешок, загрузил его на спину, распрощался со всей прислугой и вышел через чёрный вход. Лицо его было спокойно, немного печально, однако внутри ревела буря.
Я провожу тебя, сказала Вигония, опирающаяся на дерево, чуть улыбающаяся и старающаяся не смотреть ему в глаза. Они пошли рядом, первое время ни о чём не говоря.
Несправедливо, выдавила она негромко. И мы ничего не можем сделать
Никогда не могли. Кто мы по сравнению с ними? Жалкие букашки. Наша жизнь в их руках, ответил тот просто, глядя вдаль и вникуда.
Но почему так не должно быть. Мы тоже люди.
У нас нет больших домов, богатых родственников, денег. Мы даже не умеем читать и писать, он коротко взглянул на неё, почти все.
Всё равно это несправедливо посылать человека на войну из-за собственных страхов.
А других послали просто так, обречённо проговорил он, глядя ей в глаза. Ему было приятно, что она впервые в жизни что-то испытывает к нему, пусть это даже и жалость. Он готов был отдать все, чтобы пережить этот момент снова лишь бы чувствовать её заботу, ощущать её рядом, слышать, как она семенит в этом прямом сиреневом платье.
Я бы всё, всё устроила по-другому! выпалила девушка. Если бы я была хозяйкой, я бы помогала народу, жителям, тратила бы деньги с умом! Я бы так устроила хозяйство, чтобы все процветали!
Ты очень добрая, мягко улыбнулся он, желая взять её за руку, но не решаясь. Девушка вздохнула, а парень, поняв, что она внутренне сопротивляется этой фразе, продолжил: Я же вижу, как ты заботишься о матери, как всё делаешь для неё. У тебя очень доброе сердце, хотя ты этого не показываешь.
Ты лучше меня. Вы с братом всегда нам помогали с матерью. Спасибо, она обняла его за плечи. Латрий думал, что это ему снится. Через пару мгновений она отпустила его и произнесла: Ты очень сильный. Ты прекрасно дерёшься. Я знаю: ты вернёшься!
Тот покраснел, всё ещё не смея глядеть ей в глаза.
Когда я вернусь когда я вернусь, он прокашлялся, обещай, что что сошьёшь мне костюм. Хороший.
Обещаю, произнесла она, сочувствующе улыбаясь.
И, пожалуйста, не говори ничего Таросу. Он как раз хотел сегодня уезжать.
Девушка задумалась на пару секунд, потом пробормотала «хорошо». Они дошли до дома Латрия и его брата. Улыбнувшись друг другу, каждый пошёл в свою сторону, не оглядываясь: парень домой, девушка к господам.
Хозяйство Латрия Ксан и его брата, Тароса, было чуть больше, чем у соседей: домик выглядел чуть лучше, хотя был не больше, во дворе были курятник, пару коз, посажено пару грядок с овощами. Крыша уделана, дверь не покосилась сразу видно было, что в хозяйстве живут мужчины. Однако внутри было довольно пусто: две кровати, печь, стол, сундук всё убранство. Пахло сгоревшим маслом, пол не был мыт, казалось, несколько лет. Фонарь стоял на столе посередине комнаты, там же находился мужчина, склонившись к свету и что-то мастеря. Он был несколько крупнее и выше Латрия, руки его были измазанные, мозолистые, крупные и грубые. Он поднял голову в задумчивости, когда молодой человек вошёл.
Латрий? он встряхнулся. У тебя же сегодня не выходной.
Хозяин дал за хорошие заслуги, уклончиво ответил парень. Что ты делаешь?
Чиню узды, чтобы под Буравку подходили.
Сегодня уезжаешь?
Да, пусть неблизкий, много остановок будет. И до праздника надо бы немного обустроиться. Не верится в королевскую щедрость, но зато подработаю, привезу денег.
Может, будут зерно дарить? Латрий запихнул мешок под кровать, доселе спрятанный за спиной.
Оно всё на продажу. Представь, сколько людей понаедет, сколько зевак придёт. Сколько в давке умрут
Зато столицу увидишь, мечтательно произнёс молодой человек, ложась на кровать. Как там люди живут Мне представляется, что там бедных нет. Что все там кушают хорошо.
Ты, брат, больно наивен, усмехнулся Тарос низким голосом. Бедных везде полно. Там бедные, поди, беднее нас. Это мы на природе, на просторе. А они крепостными стенами окружены.
Мне всё равно кажется, что там людям живётся лучше. Я я бы тоже туда съездил когда-нибудь.
Тарос закончил чинить узды, подошёл к печке и заглянул на готовящуюся еду. Запахло жареным картофелем.
Когда я приеду ты сможешь съездить. Лошадь отдохнёт потом едь тоже на заработки. Но смотри: меня долго не будет, месяца четыре точно. Животных продаю соседям. Хозяйствуй тут как-нибудь.
С невестой приедешь? улыбаясь, дружески подколол брата Латрий.
Тот хитро улыбнулся, сощурился и произнёс, играя голосом:
А кто знает? Может, и за твоей невестой приударю.
Она мне не невеста, вздохнул лежащий на кровати парень.
Вы даже работаете в одном месте. Сделай ты уже шаг. Ты её единственный вариант, вы друг друга с детства знаете.
Ты слишком плохого мнения о ней, нахмурился Латрий, с такой красотою и умом ей надо быть госпожой. Эх
Зато ты больно хорошего о ней мнения.
Помолчали. Тарос наложил в жестяные тары жареной картошки с мясом (видимо, ягнёнка), закинул ложки и поставил на стол. Он ел жадно и быстро, причём стоя, потому что стульев не было, как будто до этого не ел очень долго. От запаха свежеприготовленной еды Латрий почувствовал проснувшегося зверя внутри и тоже начал кушать. Простой, сытной еды он не видал средь бедной овощной похлёбки в хозяйском доме. Тарос издал довольно звук, со стуком поставил пустую миску на стол брат в это время ещё и половины не съел.
Жуй быстрее, хиляк! Я, кстати, кое-что хотел тебе дать, мужчина открыл сундук, согнулся в половину, копаясь в нём, и достал деревянную коробку. Латрий в это время, сидя на кровати, отложил тару. Он внимательно смотрел на брата.
Этот кинжал, он раскрыл коробку, в которой на подложке лежал кинжал, чуть изогнутый, с красной, расписанной узорами рукояткой, фамильный. Отец передал его мне, когда умирал, как старшему сыну. Я даю тебе за ним следить, потому что, как я слышал из толков соседей, началась война, в этот момент Латрий замер, с испугом смотря на брата, но тот даже не заметил, так как всё его внимание было сосредоточено на кинжале. Возможно, он тебе понадобится.
А ты поедешь ни с чем?
Я возьму обычный нож. Кинжал пускай останется там, где кровь его многопоколенных владельцев. Сила его тут, в этом доме, в этом селении, в Ории, он преподнёс раскрытую коробку брату.
Сспасибо. Постараюсь сохранить его!
Да уж постарайся, брат. Я отбываю через час. К закату успею доскакать в соседнее село.
Понял, кивнул Латрий, смотря в пол.
В назначенное время они попрощались, крепко обнявшись. На душе младшего брата было скверно: он так и не сказал Таросу, что его призвали на войну, хотя это могла быть их последняя встреча, последний разговор. Он провёл день, шатаясь по дому, повесив голову, в мрачных мыслях.
На следующий день, поникнувший, Латрий стоял неподалеку от ворот хозяйского дома. Потихоньку собирались люди мужчины (совсем молодые, шестнадцати лет, так и постарше, лет сорока) с провожающими женщинами, воющими в плечо мужу, брату, сыну; маленькие дети, разглядывающие всё вокруг и жмущиеся к мамкиным юбкам. Мужчины несли мешки кто побольше, кто поменьше. Нежданно Латрию положили руку на плечо задумавшись, он даже не слышал, как кто-то подошёл.