Какая несусветная чушь! воскликнул я, швыряя журнал на стол и приступая к завтраку. Никогда в жизни не читал подобного бреда.
Вы о чем? поинтересовался Шерлок Холмс.
Да вот об этой статье, ответил я, указывая на открытую страницу яичной ложечкой. Вижу, вы читали ее, поскольку отметили карандашом. Не спорю, написано лихо, но она меня раздражает. Не сомневаюсь, что это теория какого-нибудь бездельника, который придумывает свои скла́дные маленькие парадоксы, не выходя из кабинета и даже не вставая с кресла. В них нет никакой практической пользы. Хотел бы я видеть, как он в метро садится в вагон третьего класса и на спор определяет профессии всех своих спутников. Я бы поставил тысячу фунтов против одного не в его пользу.
И потеряли бы свои деньги, спокойно возразил Холмс. А что касается статьи, то ее написал я.
Вы?!
Да. У меня есть склонность как к наблюдениям, так и к дедукции. А теории, которые я в ней изложил и которые показались вам столь сумасбродными, на самом деле имеют большую практическую пользу настолько большую, что ими я зарабатываю себе на хлеб с маслом.
Но как именно? невольно вырвалось у меня.
Видите ли, у меня особая профессия. Полагаю, я единственный в мире человек, который ею занимается. Я сыщик-консультант, если вам понятно, что это значит. Здесь, в Лондоне, куча государственных и множество частных детективов. Когда эти ребята заходят в тупик, они обращаются ко мне, и мне удается направить их на верный след. Они предоставляют мне все улики, и обычно я могу с помощью своих знаний в области истории преступлений помочь им разобраться. Между преступлениями существует прочное родовое сходство, и когда вы досконально осведомлены во всех подробностях тысячи однотипных преступлений, будет странно, если вы не разгадаете тысячу первое. Лестрейд известный сыщик. Недавно он запутался в деле о подлоге, оно-то и привело его ко мне.
А те, другие люди?
Их в основном присылают ко мне частные сыскные агентства. Все эти люди попали в какую-нибудь беду и ищут помощи. Я выслушиваю их истории, они мои разъяснения, после чего я кладу в карман гонорар.
Не хотите ли вы сказать, что можете, не выходя из комнаты, распутать клубок, с которым не справились другие, хотя они видели все воочию?
Именно это я и хочу сказать. У меня есть интуиция на подобные вещи. Правда, время от времени попадаются случаи несколько более сложные. Тогда приходится посуетиться и взглянуть кое на что собственными глазами. Я, видите ли, обладаю множеством специальных знаний, коими пользуюсь для разрешения проблем; они удивительно облегчают дело. Те приемы дедукции, которые изложены в статье и которые вызвали у вас столь пренебрежительное отношение, в практической работе незаменимы. Наблюдательность моя вторая натура. Вот вы, кажется, удивились, когда я при первой встрече угадал, что вы прибыли из Афганистана.
Бьюсь об заклад, вам кто-то об этом сообщил.
Ничего подобного. Я сам узнал, что вы приехали из Афганистана. Благодаря долгой практике последовательность умозаключений проносится у меня в голове так быстро, что я делаю вывод, бессознательно опуская промежуточные звенья. Тем не менее такие звенья существуют. В данном случае мысль моя развивалась так: «Вот джентльмен, явно имеющий отношение к медицине, но есть в нем и нечто от военного. Значит, он военный врач. Он только что приехал из тропиков, поскольку лицо у него смуглое, причем это не естественный цвет его кожи: запястья у него светлые. Недавно он перенес невзгоды и тяжелую болезнь, о чем явно свидетельствует его изможденное лицо. Левая рука была у него ранена: он держит ее неестественно и старается оберегать. В какой тропической стране в настоящее время английский военный врач может получить ранение и подвергнуться испытаниям? Разумеется, в Афганистане». Весь этот ход мыслей занял меньше секунды, после чего я высказал предположение, которое вас так потрясло: что вы прибыли из Афганистана.
Теперь, когда вы объяснили, все кажется действительно простым, улыбнулся я. Вы мне напоминаете Дюпена из рассказов Алана Эдгара По. Я и представить себе не мог, что подобные люди существуют в реальной жизни.
Шерлок Холмс встал и, раскурив трубку, заметил:
Вы, безусловно, думаете, что сделали мне комплимент, сравнив меня с Дюпеном. Но по моему мнению, Дюпен был весьма ничтожной личностью. Этот его трюк, когда после четверти часа молчания он каким-нибудь вскользь брошенным замечанием дает понять, что прочел мысль собеседника, поверхностен и рассчитан на эффект. Не спорю, он не лишен кое-каких аналитических способностей, но, вне всякого сомнения, отнюдь не является исключительным феноменом, каким его, видимо, представлял себе По.
А произведения Габорио[11] вы читали? спросил я. Отвечает ли вашим представлениям об истинном сыщике его Лекок?
Шерлок Холмс сардонически ухмыльнулся.
Лекок был презренным «сапожником», сердито ответил он. В заслугу ему можно поставить разве что кипучую энергию. Эта книга меня просто бесит. Ему ведь нужно было всего-навсего установить личность заключенного. Я бы сделал это за сутки. У Лекока на это ушло не менее полугода. Эта книга может служить сыщику учебником того, как работать не следует.
Меня изрядно рассердил такой кавалерийский наскок на двух персонажей, коими я восхищался. Подойдя к окну, я стал смотреть на запруженную людьми улицу. «Этот парень, возможно, и очень умен, сказал я себе, но слишком уж самонадеян».
В последнее время нет ни настоящих преступлений, ни истинных преступников, ворчливо заметил Холмс. Какой прок иметь мозги человеку нашей профессии? Я точно знаю, что у меня их достаточно, чтобы прославить мое имя. Сейчас нет, да и раньше не было человека, который обладал бы таким количеством знаний и был наделен таким талантом к расследованию преступлений, как я. А что толку? Расследовать-то нечего. В лучшем случае попадается какое-нибудь неуклюже сработанное злодейство, мотив которого настолько очевиден, что даже полицейский из Скотланд-Ярда видит его насквозь.
Меня по-прежнему раздражал его высокомерный тон, и я решил, что лучше сменить тему.
Интересно, что ищет вон тот парень? сказал я, указывая на дюжего мужчину в простой одежде, который медленно шел по другой стороне улицы, напряженно всматриваясь в номера домов. Судя по тому, что в руке он держал большой голубой конверт, мужчина был посыльным.
Вы имеете в виду того отставного сержанта морской пехоты? уточнил Шерлок Холмс.
«Хвастун и позер! подумал я. Знает же, что я не могу проверить его догадку».
Не успела эта мысль промелькнуть у меня в голове, как человек, за которым мы наблюдали, заметил номер на нашей двери и быстро пересек улицу. Мы услышали громкий стук внизу, рокочущий бас, затем тяжелые шаги на лестнице.
Для мистера Шерлока Холмса, сказал мужчина, входя в комнату и протягивая конверт моему товарищу.
Вот он, удобный случай для разоблачения. Ведь, выстрелив наугад, Холмс не мог предвидеть такого оборота событий.
Могу я задать вам вопрос, приятель? спросил я невиннейшим голосом. Какова ваша профессия?
Посыльный, сэр, сипло ответил он. Просто моя форма сейчас в ремонте.
А кем вы были раньше? поинтересовался я, с чуть коварной усмешкой поглядывая на своего компаньона.
Сержантом, сэр, королевской легкой морской пехоты, сэр. Ответа не будет? Слушаюсь, сэр.
Он щелкнул каблуками, по-военному отсалютовал и удалился.
Глава 3
Тайна Лористон-Гарденз
Должен признаться, меня изрядно взволновало это новое подтверждение практической пользы теорий моего компаньона. Мое уважение к его способностям неизмеримо возросло. Однако в глубине души все еще копошилось тайное подозрение, что весь этот эпизод был подстроен заранее, чтобы ошеломить меня, хотя зачем моему товарищу это могло понадобиться, оставалось за гранью моего разумения. Когда я снова посмотрел на него, он уже закончил читать письмо, и взгляд его стал отсутствующим и тусклым, что свидетельствовало о глубокой погруженности в собственные мысли.
Как, скажите вы мне ради бога, вам удалось это выяснить? взмолился я.
Выяснить что? раздраженно переспросил он.
Как что? То, что он отставной сержант морской пехоты.
Мне некогда сейчас отвлекаться на пустяки, резко ответил он, но, спохватившись, улыбнулся и добавил: Простите за грубость. Вы нарушили ход моей мысли, впрочем, быть может, это и к лучшему. Значит, сами вы не смогли сообразить, что этот человек сержант, бывший морской пехотинец?
Конечно, нет!
Мне было легче догадаться, чем объяснить, как я это сделал. Если бы вас попросили доказать, что дважды два четыре, вас бы это тоже затруднило, хотя вы ничуть не сомневались бы в самом факте. Хоть человек находился на другой стороне улицы, я заметил большой синий якорь, вытатуированный на тыльной стороне его ладони. Это навело меня на мысль о море. В то же время у него была военная выправка и предписанные уставом бакенбарды. Стало быть морской флот. Вид этого человека средних лет не был лишен важности и некой командирской осанки. Вы должны были заметить, как он держал голову и помахивал тростью. Выражение его лица тоже свидетельствовало о том, что это степенный, респектабельный мужчина. Все это и подсказало мне, что некогда он был сержантом.
Потрясающе! вырвалось у меня.
Элементарно, сказал Холмс, хотя по его лицу можно было догадаться, что ему польстили мое очевидное удивление и мое восхищение. Только что я сказал вам, что в наши дни вывелись настоящие преступники. Похоже, я ошибался взгляните на это! Он бросил мне через стол письмо, доставленное посыльным.
Господи! воскликнул я, пробежав его глазами. Это же ужасно!
Это действительно, судя по всему, несколько выходит за обычные рамки, спокойно заметил он. Не откажите в любезности прочесть мне письмо вслух.
Вот текст, который я ему прочел:
«Мой дорогой мистер Шерлок Холмс!
Нынешней ночью в Лористон-гарденз, 3, на Брикстон-роуд, произошло весьма неприятное событие. Около двух часов утра наш патрульный заметил свет в окне и, поскольку знал, что дом этот необитаем, заподозрил неладное. Дверь оказалась открытой, и в передней комнате, где нет никакой мебели, он обнаружил труп хорошо одетого джентльмена, в кармане которого были найдены визитные карточки на имя Еноха Дж. Дреббера из Кливленда, Огайо, Соединенные Штаты Америки. Никаких признаков ограбления и никаких улик, могущих подсказать, как именно нашел свою смерть этот человек. По всей комнате видны следы крови, но на трупе ни единой раны. Мы теряемся в догадках: как он попал в пустой дом; вообще все это дело сплошной ребус. Если Вы сможете приехать сюда в любое время до полудня, то найдете меня здесь. Я сохранил все в statu quo до получения Вашего ответа. Если же Вы прибыть не сможете, я сообщу Вам дополнительные подробности и буду чрезвычайно признателен, коли Вы любезно соблаговолите высказать свое мнение.
Искренне Ваш Тобиас Грегсон».
Грегсон в Скотланд-Ярде самый толковый, заметил мой друг. Они с Лестрейдом лучшие в этой в общем-то очень слабой команде. Оба быстрые и энергичные, но слишком уж консервативные. К тому же друг с другом на ножах: ревнивы, как две профессиональные красотки. Раз в этом расследовании участвуют оба, есть шанс здорово повеселиться.
Меня удивило спокойствие, с каким журчал его голос.
Не сомневаюсь, что нельзя терять ни минуты! воскликнул я. Может быть, мне пойти привести вам кеб?
Я не уверен, поеду ли. Я ведь самый неисправимый на свете ленивец и не люблю зря сбивать ноги это, конечно, когда я не в форме, в другое время могу быть весьма проворен.
Ну как же так! Ведь это именно тот случай, о котором вы мечтали.
Мой дорогой друг, а какой мне в этом прок? Предположим, я распутаю дело. Можете не сомневаться, что Грегсон, Лестрейд и компания прикарманят мои лавры. Вот что значит быть лицом неофициальным.
Но он просит вас помочь.
Да. Он понимает, что я превосхожу его по всем статьям, и признает это передо мной, но доведись ему говорить об этом с третьим лицом язык проглотит. Тем не менее можно поехать посмотреть. Буду работать самостоятельно. Если ничего другого не остается, хоть посмеюсь над ними. Поехали!
Он быстро надел пальто и засуетился так, что стало ясно: летаргическая апатия уступила место мощному выбросу энергии.
Берите шляпу, велел он.
Вы хотите, чтобы я ехал с вами?
Да, если у вас нет более интересного занятия.
Минуту спустя мы уже сидели в пролетке, которая стремительно неслась по направлению к Брикстон-роуд.
Утро было туманное, небо затянуто облаками, коричневато-серая дымка висела над крышами, будто отражение грязных улиц, простиравшихся внизу. Мой спутник пребывал в прекрасном настроении и беспрерывно что-то болтал о кремонских скрипках и различиях между инструментами Страдивари и Амати[12]. Что касается меня, то я молчал, меня угнетали пасмурная погода и прискорбность события, в которое мы оказались вовлечены.
Вы, кажется, не слишком озабочены предстоящим расследованием, заметил я наконец, прервав музыкальные рассуждения Холмса.
У меня пока нет данных, ответил он. А начинать теоретизировать до того, как имеешь на руках все улики, большая ошибка. Это может впоследствии привести к ложным суждениям.
Скоро у вас будут данные, заметил я, указывая пальцем: Вот Брикстон-роуд, а вон и тот самый дом, если не ошибаюсь.
Не ошибаетесь. Извозчик, стой! Мы находились ярдах в ста от нужного места, но Холмс настоял, чтобы последнюю часть пути мы прошли пешком.
Дом номер три в Лористон-гарденз имел вид зловещий и словно бы таил в себе угрозу. Он стоял в ряду четырех зданий, выстроившихся вдоль узкого переулка, отходящего вглубь от Брикстон-роуд, два из них были населены, два пустовали. Эти последние смотрели на мир тремя шеренгами печальных пустых окон, которые казались бы еще более мрачными, если бы не наклеенные на них там и сям объявления «Сдается», напоминавшие бельма катаракты на помутневших слепых роговицах. Крохотные палисаднички, негусто окропленные чахлыми растениями, отделяли каждый дом от тротуара; их пересекали узкие желтоватые дорожки, покрытые, скорее всего, смесью глины и гравия. После дождя, который шел всю ночь, их развезло, грязь повсюду стояла неимоверная. С внешней стороны палисад был обнесен трехфутовой кирпичной стенкой с деревянными перилами поверху. Прислонившись к ней, у дома номер три стоял констебль в окружении небольшой группы зевак, которые вытягивали шеи и напрягали зрение в тщетной надежде увидеть хоть что-нибудь из происходившего внутри.
Я представлял себе, что Шерлок Холмс тут же ринется в дом и окунется в разгадывание тайны. Но он оказался несказанно далек от подобного намерения. С беспечным видом, который, учитывая обстоятельства, почти граничил с притворством, он слонялся туда-сюда по тротуару, отсутствующим взглядом обозревая землю, небо, дома на противоположной стороне и деревянные перила. Завершив свое обследование, он медленно двинулся по дорожке, точнее, по травяной кромке, обрамлявшей ее, не отрывая при этом глаз от земли. Дважды он останавливался, один раз я заметил на его лице улыбку и услышал, как он издал довольный возглас. На мокрой глинистой почве виднелось множество следов, но поскольку полицейские в последние часы беспрестанно ходили по ней взад-вперед, я не понимал, как мой компаньон надеется хоть что-нибудь узнать по этим затоптанным следам. Тем не менее я уже располагал выдающимися свидетельствами быстроты его реакции и незаурядной проницательности, поэтому вполне допускал, что он может увидеть многое из того, что скрыто от моего взора.