У входа в дом нас встретил высокий бледнолицый человек с соломенными волосами и блокнотом в руке, он бросился навстречу моему товарищу и с излияниями благодарности пожал ему руку.
Как любезно, что вы приехали, сказал он. Я оставил здесь все, как было.
Кроме этого! ответил мой друг, указывая на дорожку. Даже если бы тут прошло стадо буйволов, едва ли оно оставило бы после себя такое месиво. Впрочем, не сомневаюсь, Грегсон, что, прежде чем допустить это безобразие, вы осмотрели следы и сделали выводы из своих наблюдений.
У меня было столько дел в доме, уклончиво ответил детектив. Здесь мой коллега, мистер Лестрейд. Я понадеялся, что он проследит за этим.
Холмс взглянул на меня и саркастически поднял бровь.
При наличии двух таких профессионалов, как вы и Лестрейд, третьему лицу здесь будет почти нечего делать, сказал он.
Грегсон самодовольно потер руки.
Полагаю, мы сделали все, что следовало, ответил он. Тем не менее дело это необычное, а я знаю, что вы такие любите.
Вы приехали сюда не в кебе? спросил Шерлок Холмс.
Нет, сэр.
А Лестрейд?
Тоже нет, сэр.
Тогда пойдемте осмотрим комнату, нелогично заключил Холмс и шагнул в дом, сопровождаемый Грегсоном, чье лицо выражало полное недоумение.
Короткий пыльный коридор с голыми стенами упирался в кухню и прочие подсобные помещения. Справа и слева имелись две двери. Одну из них, совершенно очевидно, не открывали уже много недель. Другая вела в столовую, это и была та комната, в которой случилось таинственное происшествие. Холмс вошел в нее, я последовал за ним с тем подавленным чувством в душé, которое всегда вызывало во мне присутствие смерти.
Большая квадратная комната из-за отсутствия мебели выглядела еще более просторной. Стены были обклеены вульгарными обоями с кричащим рисунком, местами они покрылись пятнами плесени, а кое-где оторвались и свисали длинными лохмами, обнажая желтую штукатурку. Напротив двери имелся такой же безвкусно-шикарный камин с полкой из поддельного белого мрамора. На одном ее краю стоял огарок красной восковой свечи. Единственное окно оказалось таким грязным, что пропускало в комнату лишь тусклый неверный свет, придававший всему, что в ней находилось, уныло-серый оттенок, усугублявшийся толстым слоем пыли, покрывавшей всю квартиру.
Но все это я разглядел потом. А в первый момент мое внимание полностью сосредоточилось на одинокой зловеще-неподвижной фигуре, которая лежала на полу, уставившись в бесцветный потолок пустыми незрячими глазами. Это был человек лет сорока трех-четырех, среднего роста, широкоплечий, с жесткими вьющимися черными волосами и короткой щетинистой бородой. Одет он был в сюртук из плотного сукна, жилет, светлые брюки и безукоризненно белую рубашку. Шляпа с высокой тульей, идеально чистая, ничуть не поврежденная, лежала на полу рядом. Руки сомкнуты в кулаки и широко раскинуты, ноги сведены в мучительной предсмертной судороге. Застывшие черты выражали ужас и, как мне показалось, такую ненависть, какой я никогда еще не видел на человеческом лице. Эта злобная, чудовищная гримаса в сочетании с низким лбом, тупо обрубленным носом и выпирающими скулами придавали мертвецу обезьяний вид, усугублявшийся неестественно скрюченной позой. Мне доводилось видеть смерть во многих обличьях, но никогда еще она не представала более ужасающей, чем теперь, в этой плохо освещенной мрачной комнате, окно которой выходило на одну из главных артерий лондонского предместья.
Лестрейд, тощий и, как всегда, похожий на хорька, приветствовал нас с Холмсом в дверях.
Это дело вызовет много шума, сэр, заметил он. Оно затмевает все, что я видел до сих пор, а я не желторотый юнец.
Нашли какие-нибудь зацепки? спросил Грегсон.
Никаких, отрапортовал Лестрейд.
Шерлок Холмс приблизился к телу и, опустившись на колени, внимательно его осмотрел.
Вы уверены, что на нем нет ран? спросил он, указывая на многочисленные брызги и разводы крови, видневшиеся повсюду.
Абсолютно! воскликнули хором оба детектива.
Тогда кровь, разумеется, принадлежит второму лицу предположительно убийце, если здесь действительно произошло убийство. Это напоминает мне обстоятельства, сопутствовавшие смерти ван Янсена, имевшей место в Утрехте в 1834 году. Вы помните это дело, Грегсон?
Нет, сэр.
Почитайте о нем вам будет полезно. Ничто не ново под луною. Все когда-нибудь уже было.
Пока он говорил, его проворные пальцы порхали туда-сюда, ощупывая, надавливая, расстегивая пуговицы, изучая, между тем как взгляд хранил отсутствующее выражение, которое я отметил ранее. Осмотр был произведен так быстро, что едва ли кто-нибудь смог бы догадаться, сколь тщательным он был. В заключение Холмс обнюхал губы покойного и взглянул на подошвы его лакированных ботинок.
Его совсем не сдвигали с места? спросил он.
Не более чем было необходимо, чтобы осмотреть.
Можете увозить в морг, распорядился Холмс. Больше мы от него ничего не узнаем.
У Грегсона наготове было четверо мужчин с носилками. По его приказу они вошли в комнату, подняли мертвого незнакомца и унесли. В тот момент, когда они перекладывали его на носилки, на пол, тихо звякнув, упало и покатилось кольцо. Лестрейд схватил его и стал озадаченно разглядывать.
Здесь была женщина! воскликнул он, протягивая колечко на вытянутой ладони. Это женское обручальное кольцо.
Мы сгрудились вокруг него, уставившись на находку. Не было никаких сомнений, что некогда этот гладкий золотой ободок украшал палец новобрачной.
Это осложняет дело, сказал Грегсон. Хотя, видит бог, оно и без того было достаточно запутанным.
А вы не думаете, что это его упрощает? заметил Холмс. Впрочем, хватит без толку глазеть на кольцо. Что вы нашли у него в карманах?
Вот, все здесь, ответил Грегсон, выводя нас на крыльцо и указывая на кучку предметов, выложенных на нижней ступеньке. Золотой брегет лондонской часовой фирмы «Барро» за номером 97163 на золотой альбертианской[13] цепи, очень тяжелой и массивной. Золотое кольцо с масонской эмблемой. Золотая булавка для галстука в виде головы бульдога с рубиновыми глазами. Визитница из русской кожи с карточками на имя Еноха Дж. Дреббера из Кливленда, что соответствует меткам «ЕДД» на белье. Кошелька не было, но в карманах имелись деньги в сумме семи фунтов тринадцати шиллингов. Карманное издание «Декамерона» Боккаччо, на форзаце имя некоего Джозефа Стэнджерсона. Два письма: одно адресовано Е. Дж. Дребберу, другое Джозефу Стэнджерсону.
Какой адрес на конвертах?
Американский почтовый пункт, Стрэнд, до востребования. Оба письма отправлены из пароходной компании «Гион» и касаются расписания судов этой компании, отплывающих из Ливерпуля. Ясно, что этот несчастный собирался вернуться в Нью-Йорк.
Вы что-нибудь попытались узнать об этом Стэнджерсоне?
Разумеется, сэр, первым делом, сказал Грегсон. Я разослал объявления во все газеты и отправил своего человека в Американский почтовый пункт, но он еще не вернулся.
А запрос в Кливленд послали?
Мы телеграфировали туда еще утром.
Что вы написали в телеграмме?
Просто обрисовали ситуацию и попросили сообщить нам любые сведения, которые могут помочь следствию.
Вы не задали никаких конкретных вопросов, которые кажутся вам существенными?
Я спросил о Стэнджерсоне.
Больше ничего? По-вашему, нет здесь особого обстоятельства, на котором зиждется все это дело? Не хотите телеграфировать дополнительных вопросов?
Я спросил все, что должен был спросить, обиженно ответил Грегсон.
Шерлок Холмс усмехнулся и собирался было отпустить какое-то замечание, когда Лестрейд, который оставался в комнате, пока мы беседовали на крыльце, снова появился на сцене, торжественно и самодовольно потирая руки.
Мистер Грегсон, сказал он, я только что сделал открытие чрезвычайной важности: нашел улику, которая была бы упущена, не осмотри я стены с должной скрупулезностью.
Глаза коротышки сверкали, он с трудом сдерживал ликование оттого, что утер нос коллеге.
Идите сюда, позвал он, бросаясь обратно в комнату, атмосфера которой словно бы стала чище после того, как ужасный обитатель этой комнаты был унесен. Встаньте-ка здесь! Он зажег спичку, чиркнув ею о подошву, и, приблизив огонек к стене, победно произнес: Взгляните на это!
Я уже говорил, что в некоторых местах обои оторвались. В том углу, куда указывал Лестрейд, со стены свисал большой лоскут, обнажая желтый квадрат грубой штукатурки. Поперек него кроваво-красными буквами было накорябано одно слово:
RACHE
Ну, что вы об этом думаете? воскликнул детектив с видом балаганного зазывалы, желающего привлечь внимание публики к выступлению. Этой надписи никто не заметил потому, что она находится в самом темном углу, никому не пришло в голову сюда заглянуть. Убийца написал или написала это собственной кровью. Взгляните на подтек, здесь кровь стекала по стене! Это, во всяком случае, исключает версию самоубийства. Хотите знать, почему был выбран именно этот угол? Я вам скажу. Видите свечу на каминной полке? В тот момент она горела, и этот угол был не самым темным, а самым освещенным участком стены.
Ну, и что означает эта ваша находка? презрительно спросил Грегсон.
Что означает? Ну как же, она означает, что человек хотел написать женское имя Рейчел, но ему что-то помешало закончить. Помяните мое слово, когда это дело будет раскрыто, окажется, что к нему так или иначе причастна некая женщина по имени Рейчел. Можете сколько угодно смеяться, мистер Шерлок Холмс. Вы, конечно, очень умны и догадливы, но, когда все уже сказано и сделано, нет ничего лучше старой ищейки.
Простите великодушно! извинился мой компаньон, который так рассердил коротышку, не сумев сдержать смеха. Разумеется, вам следует отдать должное как первому среди нас, кто нашел эту надпись, и она, как вы справедливо заметили, наверняка была сделана вторым участником таинственных событий, случившихся здесь прошлой ночью. Я не успел еще осмотреть комнату, но, с вашего позволения, сделаю это теперь.
Продолжая говорить, он достал из кармана рулетку и большую круглую лупу и с этими двумя инструментами начал бесшумно обходить комнату, иногда останавливаясь, иногда опускаясь на колени, а однажды даже распластался ничком на полу. Он был так поглощен своим занятием, что, казалось, забыл о нашем присутствии: все время бормотал что-то себе под нос, то ворча, то присвистывая, то радостно издавая тихие одобрительные возгласы. Пока я наблюдал за ним, мне невольно пришло на ум сравнение с чистопородной, хорошо выдрессированной английской паратой[14]
Сноски
1
Викторианский королевский госпиталь, расположенный неподалеку от Саутгемптона. Здесь и далее примеч. пер.
2
Речь идет о кампании 18781880 гг.
3
Битва при Мейванде, Афганистан, 27 июля 1880 г. закончилась поражением британцев.
4
Джезайл традиционное длинноствольное дульнозарядное ружье некоторых народов Центральной Азии, особенно было распространено в Афганистане.
5
Почетный титул мусульман, воевавших против неверных.
6
Старейшая лондонская больница.
7
От названия произрастающего в Вест-Индии и Южной Америке гваяколового дерева.
8
«The proper study of Mankind is Man» вторая строка Эпистолы II из «Опыта о человеке в четырех эпистолах» Александра Поупа (перевод мой).
9
Карлейль, Томас (17951881) английский публицист, историк, философ.
10
Деревянные рапиры использовались для тренировок в фехтовании.
11
Габорио, Эмиль (18331873) французский романист.
12
Амати из Кремоны семейство, снискавшее в XVIXVII веках славу великолепных скрипичных мастеров. Антонио Страдивари (16441737) самый выдающийся их ученик.
13
Цепь для карманных часов, составленная из массивных звеньев; свое название получила по имени принца Альберта (18191861), мужа королевы Виктории.
14
Паратость быстрота, с которой гончая преследует зверя. По сравнению с гончей пешей, более медлительной, паратая находится ближе к зверю, улавливает более сильный по запаху след и не оставляет зверю времени на проделывание уловок.