Кристина закатила глаза.
Его? Да ты что? Проще Альберта.
Он женат. Хотя любого мужика можно совратить. Ща где-то было
Дана нырнула в свой еще не полностью распакованный чемодан.
Покопавшись в нем минуты две извлекла блестящий черный комбинезон и комплект черного кружевного белья.
Ну как? спросила она, приложив все это к себе наобум.
Демоничненько, вздохнула Кристина. Она всегда завидовала умению Данки превращаться в роковую женщину. Хотя в настоящий момент она подозревала, что планы подруги отчасти продиктованы завистью к тому, что Кристина находится в отношениях, пусть и утомительных.
Помаду у тебя возьму, продолжала Данка. Красную. Она тебе все равно не идет.
Она и не моя, напомнила Кристина. Я ей на заборах рисовала.
Вот и классно!
Вдохновленная, Дана выставила ее за дверь.
Следующие дни были жаркими, ленивыми, и ничем не напоминали об этом эпизоде, достойном шпионского романа, и Кристина понадеялась, что Данка оставила эту затею, осознав всю ее нереальность.
Дима теперь часто посещал их дом, вел себя примерно, и Кристина заподозрила, что как-нибудь он захочет остаться на ночь. Или пригласит ее куда-нибудь? Как вообще в поселке это делается?
А ты у него спроси, лениво подначивала ее Дана. Мне кажется, он сам не знает, чего хочет.
Данка-то точно знала, чего хотела. Она хотела ключ. Но если ключ у Джафара, и если тот знает, что происходит с людьми в поселке, то не исключено, что его как раз и следует бояться больше всех. Он военный. И он наверняка умеет убивать.
*
В следующий вечер, гуляя с Димой по вечерним окрестностям, Кристина стала замечать в нем раздражение. Закономерно решив, что происходит оно из-за отсутствия мест для уединения, Кристина бросила пробный шар:
А знаешь, ведь у нас на ферме сеновал есть.
Сеновал? не понял Дима.
Я к тому, что мы туда можем зайти, посидеть. Чтоб не попадаться так уж всем на глаза.
Слушай, тревожно сказал Дима, я как раз подумал мы как-то слишком загулялись. Давай прервемся на пару вечеров?
Прервемся?
Ну да.
Кристина остановилась. Итак, она прямым текстом предложила парню интим. И только что была отвергнута.
Такого с ней еще не было. И это уже второе «не было».
Что ж, сказала она, из последних сил стараясь не сорваться. Прерывайся. Пока.
Пока, сказал Дима, отступая.
«Он правда думает, что я начну его ловить?»
Помахав рукой, он быстро ушел, почти бегом.
*
Теперь Кристина ощущала себя дерьмовее некуда. Вот надо же было на все это повестись. Уж лучше Данка с ее шпионскими романами и бредом о добыче ключа.
Жалея себя, Кристина спустилась по тропинке к ручью, потом пошла вдоль него, к развилке. Идти домой она была не в силах и свернула в лес. Ой, думала она, лышенько. Кто ж тебе звал.
Устраивались спать птички. Попадались чьи-то участки, но без грибов. Да и какие грибы вдоль тропинки, разве что сыроежки. Вот сейчас наберу что найду, думала она. После одиннадцати. Однако постепенно темнело, а в темноте не только грибы, но и тропинка различалась с трудом.
Где-то шумела река, и Кристина двинулась туда, решив, что двум смертям все равно не бывать.
Вот впереди заблестел металлическими трубами железный мост.
Осторожно ступив на нижние, скользкие планки, она пошла над водой, вглядываясь в переплетение черных ветвей на том берегу.
Уже почти в самом конце моста ее остановил непонятно откуда взявшийся ужас. Там было холодно. Холоднее, чем над рекой. И еще там что-то мерцало так мерцает, если нажать на глаз.
Проморгавшись, Кристина вгляделась в чащу, изо всех сил вцепившись пальцами в ледяные, сырые от вечерней росы перила.
Там, в лесу, двигалось что-то белое. Было оно размером с человека, только чуть шире и как-то размытее. И вот именно от него тянуло сыростью и холодом.
Отче наш, заплетающимся языком прошептала Кристина, иже если на небеси да святится имя Твое да приидет царствие
Белое остановилось и теперь смотрело прямо на нее. Чем смотрело, Кристина не поняла, потому чтобелое было недифференцированным. Только внутри оно казалось темным.
*
Убегала она от реки минут двадцать, не думая, куда бежит. Помнила, что для того, чтобы вернуться в поселок, надо идти вверх, но в итоге сильно забрала вправо и вышла на кичман.
За сетчатой оградой, на поляне между домиков горел костер. Две тени сидели возле него и почти не шевелились.
Кто там ныкается, сказал один; лениво, так и не оглянувшись. Иди к нам.
У нас хавка есть, сиплым голосом добавил второй.
Рассудив, что сегодня хуже уже не будет, Кристина зашла в ворота. Все равно найти обратную дорогу она была не в силах, а белое оно могло подстерегать где угодно. А здесь какие-никакие, но все же люди.
Глава 6. Сплетня про себя
Ты хорошая девчонка, говорил Толик по кличке «Егерь», подливая ей коньяка. И голос у тебя ангельский. Как будто сам господь послал тебя, чтобы смыть все мои грехи. Если холодно будет проси, не стесняйся, телагу дам.
Да нет, спасибо, отвечала Кристина. Мне пока коньяка хватит.
Она сидела здесь уже час.
Ты посланница небес, пьяно продолжал Егерь. Правда, Весло?
Угу, бурчал в кусок хлеба тощий поселенец. Как есть ангел. И за что нам такая радость.
Эта фраза, точнее, тон, каким она была сказана, Кристине не понравились. Но ведь я, думала она, просто могу сейчас встать и уйти. Если идти от кичмана налево выйдешь к поселку. Правда, темно
И она сидела.
Ей казалось, что весь этот псевдорелигиозный нарратив был ответом мироздания на спонтанную молитву, которую она вспомнила, увидев белое. Мироздание словно бы ответило: не поможет. Вот, посмотри, что за люди используют те же самые образы и формулы.
Правда, возражала она мирозданию, они тут давно живут, и возможно именно эти образы и формулы спасают их от белого. Кто знает.
Через полчаса Егерь все же накинул на нее телогрейку и все порывался обнять. Подтянулись еще двое сонных поселенцев, представились Серегой и Левой.
А вот теперь я уже не могу встать, думала Кристина, с усилием заставляя работать свой одурманенный страхом, обидой и алкоголем мозг. И все же она попыталась.
Сиди, пришлепнул ее Егерь, слушай мою исповедь грешен я
«Твою мать». Кристина посмотрела на свои руки. Руки дрожали.
*
Где-то далеко кричала сова, стрекотали кузнечики, а дым от догорающего костра поднимался ровно в небо, знаменуя штиль.
Водички нет? попросила Кристина.
Весло, принеси даме водички, сказал Егерь. В закрытой, мать твою, бутылке. А то дама пить не станет. Ну, я б на ее месте не стал.
Поселенцы подобострастно хмыкнули.
Весло поднялся с чурбака, хекнул, удалился в темноту, где просматривалась улочка, образованная построенными из горбыля домами. Когда Весло открывал бутылку, Кристина видела, как отлетело фабричное колечко.
Кристина сделала глоток. Вода показалась странной.
Когда бывшие зеки в очередной раз заржали, он поднялась и сделала шаг, однако ощутила такое сильное головокружение, что вынуждена была снова сесть.
Я, пожалуй, пойду, сказала она, осипнув.
Да посиди с нами, ты чего, забубнил Весло, глядя себе под ноги. Егерь поощрительно улыбнулся, и Кристина заметила, что зубов у него примерно два.
А что ты зубы не вставишь? спросила она.
Это надо в город ехать, объяснил за Егеря Весло. Здесь зубрих нет. А в городе нас никто не ждет
Ждут, но не те, заметил Дворник.
Сергей подбросил дров в костер.
Уже полдвенадцатого, жалобно сказал он. Пора, что ли
Все посмотрели на Кристину. И совсем не так, как на гостя, которому пора уходить.
Влипла, обреченно подумала та. Надо первой схватить нож. Хотя лучше не хватать, если не умеешь пользоваться.
*
Несмотря на неумение, она все же отметила местоположение ножа, которым резали хлеб, и начала лихорадочно придумывать план Б, понимая, что он будет провальным. Подступала паника.
А хозяева никуда не торопились.
И когда Кристина уже мысленно попрощалась сама с собой, за костром зашуршало, ворота звякнули, и на поляну вышел еще один человек. Костер высвечивал старые джинсы и футболку. Пришедший остановился на краю поляны и снова чем-то звякнул, по звуку значительно более мелким, чем сетчатая ограда, но тоже металлическим.
Вечер в хату, произнес он тихо.
Кристина почувствовала, как развеивается хмель. Вот уж кто точно а может, они для него все и делали
Вечерочка, начальник.
Егерь поднялся.
За крестовинами пришел? Мы только три спилили.
Егерь нервно щурился, потел и суетливо потирал руки. Весь его облик выдавал неожиданный, резкий испуг, Кристине непонятный.
Я просил четыре, сказал Джафар, выступая на свет. Кто у вас тут?
Весло как-то поджался и отодвинулся в тень.
Барышня зашла передохнуть, просипел он.
Суетливо поднявшись, Весло развел руками. Мы уж предлагали до вас проводить, но видно девка крутую обиду на кого-то кинула. С вами, говорит, сидеть буду
Как они проницательны, с горечью подумала Кристина. У меня ведь наверняка все на лице написано.
Сделав несколько быстрых шагов, Джафар обогнул костер, наклонился, грубо схватил ее, вонзив пальцы под ключицу, и поднял на ноги. Что-то странное случилось с его лицом. И без того рельефное, оно стало гротескно резким, бледным, и как будто нарисованным на страшной картинке.
Тащите заказ, бросил он через плечо. А вы, Кристина, идите вон туда, он кивком указал сторону, и ждите меня там.
Угу, сказала Кристина, ощущая, как футболка прилипает к спине от холодного пота.
Он меня спас, подумала она. Он в каком-то странном состоянии меня спас. Или это я слишком пьяна.
*
Некоторое время они шли торопливо и молча. Джафар держался сзади, и Кристина слышала, как стукаются друг об друга неведомые детали «крестовины» в его холщовом рюкзаке.
Надеюсь, тихо сказал, наконец, Джафар, уже совершенно нормальным, слегка усталым голосом, что вы не обижены на меня. За то, что в третий раз не позволил вам уже окончательно стать жертвой.
В третий?
Сначала ваш начальник; потом я слышал, как вы еще в самолете рассказывали про вашего отца, страдающего алкоголизмом.
Вы же были в наушниках.
В салоне есть микрофоны.
Черт а дальше?
Сегодняшний вечер.
Да ладно. Они же давно ну, отсидели, исправились.
То-то вы были полупрозрачной от страха.
Это правда. Я как-то не заметила, что меня занесло на кичман. Они не давали мне уйти.
Неудивительно, ответил Джафар. Потом помолчал, словно бы на что-то решаясь, и продолжил речь вопросом: Отсидели А знаете, за что сидел Егерь?
За что?
Убивал туристов в лесу. А если среди них были дети, он оставлял их с трупами их родителей.
Господи
Кристина остановилась. Джафар остановился тоже.
Серега по кличке «Десятка» людоед, безжалостно продолжал он. Только уже в городе. Он отловил десяток девушек и сварил из них
Джафар! жалобно выкрикнула Кристина. Меня и так сейчас вывернет.
Кристина прислонилась плечом к стволу дерева и пыталась отдышаться.
Такое чувство, прошептала она, что у меня разводятся пальцы будто каждый в железном чехле
Стоять.
Механик словно бы ожидал чего-то такого; быстро подойдя к ней, включил фонарик и посветил в лицо. Потом обхватил пальцами углы нижней челюсти и повертел ее голову.
Кристина ощутила внезапные спазмы и начала задыхаться.
Тебя отравили, выдохнул он. Идем.
Куда?
За мной, быстро.
Схватив девушку за руку, он потащил ее вниз туда, где шумела река.
*
Достигнув покрытого травой покатого берега Кристина пошатнулась и рухнула на колени. Джафар тоже сел на траву, но, по ее мнению, более изящно. Не как мешок с природными ресурсами.
Ты способна набрать в руки воды? спросил он. Я не мог предвидеть все события и не прихватил стакан.
Пальцы не смыкаются, прохрипела Кристина. По ее ощущениям рука стала металлической, как у робота.
Сбросив рюкзак, Джафар наклонился и зачерпнул воду в собственные ладони.
Придется так, сказал он. Пей, сколько сможешь.
И она пила. Объема горстей хватало глотка на два-три, но черпал он часто, поэтому выпила она много. Время от времени она отползала, и ее рвало в кусты, но потом он снова тащил ее к реке и снова заставлял пить.
Она ужасно боялась разбить губы о его браслеты, вечно съезжающие к ладони. Руки его, хоть и выглядели достаточно ухоженными, пахли соляркой.
В какой-то момент он догадался, что сейчас вышибет ей зубы, снял браслеты и сунул в карман.
Еще какое-то время Кристина пила, а когда в голове окончательно прояснилось, выдохнула:
Мне легче пальцы разморозились.
Наконец-то.
Умывшись и отряхнув от воды совершенно окоченевшие руки, Джафар, там же, где и сидел, откинулся на траву и закрыл глаза. Звезды освещали его лицо, мокрое и все ещё бледное.
Простите, Джафар, искренне покаялась Кристина. Я идиотка Я причиняю невероятно много хлопот.
Не то слово, вздохнул он и закрыл глаза. Но было бы куда труднее назавтра выкапывать тебя по частям из лесной подстилки.
Вык-капывать труднее, стуча зубами, согласилась Кристина. К тому же придется как-то объяснять мою безв-временную кончину.
Дикие звери, умиротворенно сказал Джафар. Так объяснил бы Егерь.
Ст-трашный человек.
Теперь Кристина дрожала целиком.
Джафар сунул руку в карман, затем снова вздернул ее, звякнув браслетами.
Нет, он обычный А вот с Чекавой связываться не советую. Это человек смерти.
Человек смерти?
Как и я, кивнул Джафар. Только я связавшихся со мной веду прочь от нее, а он прямо к ней.
*
Пытаясь подняться, Кристина прислушалась к собственным ощущениям и заявила:
А теперь у меня что-то с ногами.
Зато будет, что вспомнить, утешил Джафар, и казалось, что скорее себя, чем ее.
Я не о сочувствии прошу, сказала Кристина. Просто иди медленней.
Некоторое время она плелась, едва переставляя онемевшие ноги за темным силуэтом механика, а точнее, просто ориентируясь на звук бренчащих железок. Потом устала.
Я могу купить себе жизнь, рассказав тебе сплетню про себя? спросила она.
Джафар остановился. Было видно, что в таком тоне с ним не разговаривали уже давно, а может быть и совсем никогда, поэтому он не знал, что отвечать.
Это низкопробный товар, ответил он наконец, но так и быть. Я даже попробую примкнуть к осуждающим.
Чекава написал мне стихи, сказала она. А когда я согласилась пойти с ним на сеновал, позорно смылся.
Джафар немного помолчал, обдумывая ответ. Сплетничать он явно был не силен.
Какой аморальный поступок, осудил он наконец, как обещал. Я б не стал отказываться.
Это было сказано для моей самооценки? злобно сказала Кристина, садясь на траву.
Это было сказано искренне, поправил Джафар. Я тут уже четвертый год, но мне никто сеновала не предлагал Кого нужно осудить на этот раз?
Меня, я не могу идти.
Нечего было бухать с зеками, как последняя шалава, сказал Джафар, явно вживаясь в роль сплетника. А то бегают по лесам полуголые, а потом жалуются.
Прямо как настоящая бабка! похвалила Кристина.
Это было сказано для моей самооценки?
Это было сказано искренне, отзеркалила девушка. Мне вот уже двадцать пять, а я еще ни на шаг не приблизилась к образу бабки.
Это потому что ты в принципе ни шагу сделать не можешь, сказал Джафар, поднимая ее на руки.
Кристина удивилась и безвольно затихла.
*
Мы дошли до участка 68, сказал он в некий момент, поставив Кристину на землю. Смотри
Луч фонаря отразился от белых тяжей, легких, словно перья. На самых толстых созревали белые, оранжевые и блестящие синеватые шарики.
Это участок Чекавы! воскликнула Кристина и тут же закашлялась.
Верно. И этот фигляр давно здесь не был. Так что непонимание своего счастья присутствует у него на всех фронтах, не только на личном. К тому же на дворе полпервого. Так что можешь все забрать.