Уже тогда планировала побег? Когда только успела с ним договориться? Как все так рассчитала? И когда? Ночами, пока прижималась ко мне во сне? Или тогда, когда, улыбаясь, целовала в губы?
Я любил ее, пылинки сдувал. А она думала о том, как на другой член прыгнуть?
Но и этого ей показалось мало. Теперь явилась за добром Аралова. Вот же лживая сучка!
Ничего у нее не выйдет, кишка тонка. Захотела сокрушить Одаевского? Решила, что не устою перед ней?
Тебя ждет сюрприз, принцесса. И тебе он не понравится.
Я уничтожу эту тварь! шиплю одними губами.
Глава 10
Вероника.
Мой карантин закончился, когда я раскрыла карты и явилась Одаевскому. Теперь можно не прятаться, начинать выходить в свет. Новые полезные знакомства мне не помешают. Я планирую задержаться в этом городе надолго, поэтому самое время начинать осваиваться тут заново.
Когда-то, пока был жив отец, фамилию Аралов знали все. Теперь, если еще и остались те, кто ее помнит, то таких немного. Все стальные предпочли забыть о некогда влиятельном бизнесмене.
План моего юриста полностью провалился. Юрий Алексеевич сильно недооценил Одаевского. Конечно, он не стал ничего подписывать. Как я и ожидала.
Но это только первый раунд. И битва еще не окончена.
Напрягает лишь то, что теперь это двустороння схватка, и Одаевский отлично знает, с кем воюет. А, значит, пощады не жди.
О чем задумалась? спрашивает Паша.
Мы приехали на званый вечер к его друзьям. Конечно, вместе. Я получила особняк, а Волков получил право объявить на весь мир о нашей помолвке. Это часть сделки, обещание я сдержу. После того, как «Стройпроммаш» вернется ко мне, я выйду за Волкова замуж.
Любая другая на моем месте, наверное, радовалась бы предстоящему замужеству. Да только мне не до этого. Сегодня в одном из торговых центров отключилось электричество. Поломка была устранена всего через три часа. Но гораздо неприятнее оказалось то, что, как показала экспертиза, неполадка возникла не случайно. Кто-то очень постарался в стремлении подпортить мне настроение. И есть только один человек, способный организовать мне эту пакость.
Думаю о том, что произошло сегодня с электроэнергией в одном из моих торговых центров. Ты, наверняка, слышал об этом, говорю Паше.
Паша отпил из бокала шампанского, немного рассеянно пробежался взглядом по залу.
Конечно, слышал, говорит мужчина. Ты же знаешь, меня волнует все, что связано с тобой.
Волков заглянул мне в глаза, как всегда, надеясь увидеть там то, чего нет. Он давно намекает на близость, но я все оттягиваю этот момент. Хотя уже понятно, что отталкивать мужчину бесконечно долго не получится. Поэтому я записалась к гинекологу на завтра. Пусть подберет для меня противозачаточные. Второй незапланированной беременности мне не нужно. Тем более, я не планирую выходить замуж навсегда. Через пару лет можно будет тихо и по-хорошему разойтись.
Это Одаевский устроил, озвучиваю свои догадки.
Нет, это не догадка, а уверенность. Кто же еще?
Паша одним большим глотком опрокидывает в себя остатки шампанского.
Опять Одаевский! шипит он зло. Сколько можно уже?!? Одаевский там, Одаевский здесь. Не человек, а супермен какой-то! Как только успевает везде?
Поворачиваюсь к мужчине и удивленно на него смотрю. Павел Волков не тот человек, который подвержен эмоциональным вспышкам. Обычно он спокоен и хладнокровен. Мне даже казалось, что мужчина вообще не способен на чувства. Но, как оказалось, это совсем не так.
Мне кажется, ты недооцениваешь его, замечаю сухо.
А мне кажется, ты помешалась на нем, заявляет Паша со злостью в голосе. Только о нем и думаешь!
Я вынуждена о нем думать, потому что Одаевский опасен. А после нашей встречи у юриста он стал еще опаснее. Да вот только, тебе-то что с того? Все это однажды закончится, и ты получишь то, о чем мы договорились.
Не понимаю, какая муха тебя укусила? спрашиваю мужчину, отставив бокал в сторону.
Паша закрыл глаза. Шумно выдохнул. А, когда открыл их, его лицо разгладилось.
Иногда, когда мы вдвоем, мне кажется, что нас трое. Ты, я и Одаевский, говорит Паша с тоской в голосе.
Ты же знаешь, почему я должна быть всегда начеку, мне пришлось рассказать Волкову о том, что Аралов мой отец. Иначе бы ничего не вышло, мне нужен был влиятельный сторонник. И надежный. Тот, который не предаст. А что может быть надежнее будущего мужа?
Как только я расквитаюсь с ним, мне больше не нужно будет его вспоминать.
Хотелось бы мне и самой верить в то, что я перестану о нем думать. Очень хотелось бы!
Знаю, но, почти соглашается Волков. Но его интонация тут же меняется. А вот и твой дружок, легок на помине.
Сердце екнуло, а, когда я повернулась, ушло в пятки. Одаевский явился на мероприятие в компании какой-то блондинки. Его глаза быстро выхватили меня из толпы приглашенных. И мне захотелось провалиться сквозь землю, только бы не пересекаться с ним еще раз. Тем более сейчас, когда рядом Паша, придумавший себе невесть что.
Жаль, что Одаевский не разделяет моего желания. Потому, как направился он прямиком к нам.
Первый порыв спрятаться, хотя бы за Волкова. Но я быстро беру себя в руки. Что он может мне сделать? Ничего! Натягиваю на лицо приветливую улыбку и расправляю плечи.
Добрый вечер, приветствует Одаевский моего спутника. Павел Волков, если я не ошибаюсь?
Он протягивает руку, и Паша пожимает его ладонь. Обычное приветствие. Казалось бы, ничего особенного. Только от Одаевского веет таким ощущением опасности, что в горле резко пересохло. Я даже пожалела, что не взяла еще один бокал шампанского.
Рад приветствовать, отвечает Паша. В его голосе не ощущается и нотки радости. Полагаю, вы знакомы с моей невестой?
На слове «невеста» Одаевского перекосило. Его глаза гневно сверкнули, а челюсти сжались так, что даже мне было слышно, как скрипнули его зубы.
Да, нам приходилось встречаться. Одаевский быстро взял себя в руки. Его голос звучит, как сталь, о которую можно порезаться. Жаль, я плохо ее знаю. Можно сказать, узнаю по-настоящему только теперь.
Наверное, это от того, что ты не очень-то и стремился меня узнать. Тебе нужна была лишь игрушка, на достойный отпор от поломанной принцессы ты не рассчитывал. И, конечно, был уверен в том, что тебе все сойдет с рук.
Что ж, никогда не поздно начать, влезаю в беседу хлестким замечанием.
Одаевский впился в меня взглядом. Черные омуты, как маленькие огоньки, сверкнули жаром, напомнив мне о том, что этот мужчина может быть сущим дьяволом. И, клянусь, его внутренние черти сейчас устроили настоящий шабаш. Это ясно читается в выражении лица. Если бы он мог свернуть мне шею, то с удовольствием занялся бы этим прямо сейчас.
Атмосфера между нами накалилась, вот-вот каратнет. Наверное, это почувствовала не только я, если блондинистое чудо рядом с Одаевским внезапно заговорило:
А меня Алисой зовут.
Эта фраза привела в чувство. Меня заставила взглянуть на спутницу соперника, а Одаевский сжал губы в тонкую линию. Он не привык, чтобы его кто-то перебивал.
Приятно познакомиться, Алиса, быстро сориентировался Паша. Как вам вечер? Не скучаете?
Нелепые вопросы ни о чем. Нужны они лишь для того, чтобы прекратить перепалку, которая вот-вот вспыхнет. Только внутри все полыхает. И, судя по взгляду Одаевского, у него полыхает не меньше.
Он настроен сражаться не на жизнь, а на смерть. Что ж, я тоже.
Глава 11
Мы с Одаевским продолжаем сверлить друг друга глазами. А в это время рядом происходит странный диалог. Блондинистая Алиса быстро нашла, что ответить Волкову. Впрочем, эти двое уже беседуют, как старые друзья.
Вы знаете, Павел, говорит спутница Одаевского моему жениху, я ни в коем случае не критикую, но эта новая постановка вызывает некий диссонанс с историческими событиями.
Думаю, вы правы, отзывается Паша охотно. Наши два эстета вполне мило смотрелись бы на одной из премьер в каком-нибудь театре. Прям нашли друг друга, чего только не обсудили уже.
Они даже перешли на обсуждение каких-то пьес, а я почти не вникаю в разговор. Наверное, была бы не так увлечена местью, стала бы ревновать Волкова. Но сейчас, когда Одаевский так близко, снова рядом, со мной происходит что-то странное. Мне хочется разорвать его, впиться в шею зубами, исцарапать лицо. Хочется отомстить ему за то, что так и считает империю Аралова своей, хотя не имеет на нее никаких прав и знает об этом. Мучительно хочется, чтобы он признал свои грехи, извинился и покаялся. О да, я так хочу его раскаяния! И мне хочется уничтожить его. Точно так же, как он когда-то уничтожил меня, сделав лишь удобной игрушкой.
Меня буквально разрывает от распирающего чувства несправедливости. И это он! Он виноват во всем! Ненавижу его!
Сейчас Одаевский выглядит спокойным. Но так может показаться только тому, кто плохо его знает. А вот я знаю его слишком хорошо, чтобы поверить в эту игру. Губы сжаты в тонкую нитку, на скулах ходят желваки, а в глазах горит ненависть, смешанная с дикой яростью. Того и гляди, раздавит жертву. И не посмотрит на то, что жертва эта всего лишь маленькая хрупкая девушка.
Шакалу плевать на предрассудки, ему вообще на все плевать. Скрутил бы мне шею, если бы это не было чревато серьезными последствиями. Лишь толпа свидетелей и отвлекает от расправы. Вон как ноздри раздуваются.
Смотри, милый, чтоб не порвало тебя от злости, еще инфаркт схватишь, бедолага. А мне такого не надо. Хочу увидеть твое падение и знать, что это дело моих рук. А так ты еще сдуешься, лишая меня мести. Слишком долго я шла к реваншу, не обламывай кайфа.
Руки сжимаются в кулаки, а на губах держу улыбку. И плевать мне, что сейчас эта улыбка больше похожа на оскал. Да и у Одаевского рожа не слаще. Вон как глаза кровью налились.
Павел, вы не одолжите мне свою спутницу на один танец? спрашивает Одаевский вдруг, даже не глядя на Волкова. Ошарашивая всех участников нелепой сцены своим вопросом.
В груди сладко екнуло, что не сулит мне ничего хорошего. Не тот настрой перед дракой, Вероника, очнись!
Милая беседа наших спутников резко оборвалась. Краем глаза я подмечаю, как отвисла челюсть у блондинистой Алисы, отчего-то внутренне ликуя по этому поводу.
Одаевский прожигает меня взглядом. По телу пробежал холодок. Но я откинула предупреждение интуиции, как нелепую деталь.
Надеешься напугать меня? Думаешь, что сбегу?
Если она не против, теряется Паша, совсем не ожидавший такого поворота.
Глаза Одаевского хищно сверкнули. Как у дикого зверя, уверовавшего в безоговорочной победе над жертвой.
Ждешь капитуляции? Побега? Хрен тебе!
Я не против, делаю шаг вперед, подмечая на этот раз реакцию Волкова, у которого челюсть уползла вниз.
Одаевский тут же подхватывает меня за талию, так же, как когда-то давно, когда я была полностью в его власти. По телу пробежала стая мурашек, будто это вообще что-то значит. Конечно, это просто волнение и отголоски приятных воспоминаний. Нельзя забывать о хищнике, который не заинтересован в непокорной игрушке. Именно это означает резкий, почти болезненный захват мужчиной моей талии. Его рука сжимается ровно настолько, чтобы я могла ощутить его силу и не упасть при этом в обморок.
Вторая рука мужчины крепко сжимает мою ладонь, почти до побледнения костяшек сдавливая ее пальцами. Шиплю сквозь зубы, стараясь сдержать крик. Не получит он моей слабости, как и просьб о пощаде. Лучше я без руки останусь, чем попрошу его хоть о чем-то.