Вижу-вижу, послышался бархатный баритон кузена. Эта реплика прозвучала у него вроде бы нежно и в то же время властно.
Боже, какая я дура, прошептала миссис Уайлд.
Ты? Нет, ты не дура, а просто маленькая козочка. Иди ко мне.
Ее бормотание внезапно прекратилось. Наступила тишина. Найджел затаился ни жив ни мертв.
Ты меня любишь? послышался шепот.
Врать не стану. Чего нет, того нет. Но зато ты очень, очень меня привлекаешь. Тебя это устраивает?
А Розамунду ты любишь?
О, Марджори, ради бога!
Я тебя ненавижу, быстро проговорила она. Я, кажется, могла бы могла бы
Марджори, успокойся и не устраивай сцен. Ну что ты в самом деле да перестань же ты брыкаться!..
До Найджела донесся резкий хлопок, происхождение которого сомнений не вызывало. Затем послышались торопливые шаги, шорох открываемой и закрываемой двери.
Чертовщина какая-то, задумчиво произнес Чарльз.
Найджел представил, как он потирает покрасневшую щеку ладонью. Минутой позже Чарльз через ту же дальнюю дверь тоже покинул салон. Когда эта дверь открывалась, Найджел услышал в холле голоса.
Прозвучал гонг, созывающий гостей на ужин. Найджел перешел из охотничьего зала в салон.
Внезапно свет в салоне погас, а секунду спустя Найджел услышал, как кто-то открыл дальнюю дверь и затем тихо за собой закрыл.
Найджел застыл на месте. Он напряженно соображал в этой неожиданно наступившей темноте. Что же это получается? Значит, Марджори Уайлд и Ренкин вошли в салон. Разумеется, пока они там находились, в салон никто незамеченным войти не мог. Выходит, этот некто, который сейчас погасил свет и тоже вышел в холл, пришел сюда раньше и скрывался за L-образным альковом. Он видел, как Найджел проследовал в охотничий зал, и так же, как и Найджел, невольно оказался свидетелем сцены, разыгравшейся между миссис Уайлд и Чарльзом.
Глаза Найджела уже привыкли к темноте. Он стремительно ринулся к двери и проник в холл. Внимания на него никто не обратил. Вся компания собралась вокруг Ренкина, который потчевал их одной из своих историй. Так сказать, перед ужином, на закуску. Под взрыв смеха Найджел присоединился к остальным.
А, вот и он! воскликнул сэр Хюберт. Теперь все в сборе? Прошу к столу!
Глава III
«Вы убиты»
В субботу во Франтоке никто слишком рано не встает. Найджел спустился к завтраку в полдесятого и оказался за столом один.
Не успел он развернуть «Санди таймс», как позвали к телефону. На другом конце провода был его угрюмый шеф Джеймисон.
Привет, Батгейт. Извини, что отрываю от шампанского. Ну как там тебе, среди сливок общества?
Пока не жалуюсь.
Хорошо, мой мальчик, а теперь послушай: кажется, хозяин дома, где ты гостишь, специалист по России? Или я ошибаюсь? Вроде бы так. Дело в том, что одному поляку, имя его пока неизвестно, здесь, в Сохо, перерезали горло, и вроде бы следы ведут к какой-то их тайной организации в Вест-Энде. У меня, конечно, есть возможности добыть информацию, но было бы совсем неплохо, если бы ты смог кое-что вытащить и из него. Ведь поляки и русские одного поля ягоды. Или поляки все-таки сами по себе? Впрочем, какая разница. Постарайся что-нибудь сделать. Да, чуть не забыл: доброе утро!
Найджел, улыбаясь, повесил трубку и постоял некоторое время в задумчивости. Неплохое начало уик-энда: кинжал, подслушанный разговор в гостиной, теперь вот поляк с перерезанным горлом. Все это забавляло, только вот очень не хотелось бы, чтобы старина Чарльз в этом спектакле исполнял роль первого любовника.
Найджел возвратился в гостиную, а десять минут спустя там появился хозяин и предложил прогуляться по окрестностям.
Артур засел за доклад для Британской этнологической конференции, доктор Токарев каждое утро посвящает расширению своего словарного запаса и совершает еще какие-то интеллектуальные ритуалы, Анджела хлопочет по хозяйству. Что же до остальных, то они всегда встают так поздно, что я оставил всякую надежду строить в отношении их какие-то планы. Так что, если это не покажется вам скучным
Найджел пылко заверил его, что ни о какой скуке и речи быть не может. Они вышли. Слабенькое зимнее солнце тщетно силилось согреть голые деревья и заиндевевшие лужайки Франтока. На душе у Найджела неожиданно стало легко и радостно. Его захлестнула волна доброжелательности ко всему сущему. Неприятные аспекты взаимоотношений Ренкина и миссис Уайлд, а может быть, и Розамунды Грант были отброшены прочь. Не желая того, он подслушал их разговор. Ну и что? Это надо просто забыть. Охваченный восторгом, Найджел повернулся к сэру Хюберту и несмело признался, как ему все здесь нравится.
Это очень мило с вашей стороны, улыбнулся сэр Хюберт. Я ведь как женщина очень чувствителен к комплиментам о моих домашних вечерах. Ради бога, приезжайте еще, если ваша журналистика, а ваша работа хотя и очень интересная, но порой засасывает человека целиком, я это знаю, позволит вам выкроить время.
Вот сейчас Найджелу представилась великолепная возможность. Собравшись с духом, он поведал сэру Хюберту о звонке из редакции.
Джеймисон хотел бы через меня получить от вас какие-нибудь сведения об этих обществах, основанные на вашем личном опыте. Если по какой-либо причине вам не хочется говорить на эту тему, то, разумеется, не надо. Но возможно, убийство поляка как-то связано с междоусобицами в этой среде?
Полагаю, что это возможно, осторожно заметил сэр Хюберт, но мне желательно было бы знать подробности убийства. В свое время я написал небольшую монографию, посвященную русским «братствам». Когда вернемся домой, я покажу вам ее.
Найджел поблагодарил его и, не удержавшись, по-журналистски намекнул, не припомнит ли он какую-нибудь изюминку, специально для печати.
Дайте мне время, и я попытаюсь, сказал Хендсли. А почему бы вам не потормошить доктора Токарева? По-моему, он просто битком набит информацией, которая вас интересует.
Боюсь его рассердить. К тому же, мне кажется, здесь ему не до этого.
А вам-то что? Он либо прочтет вам пространную лекцию на заданную тему, либо вообще откажется говорить, сопроводив свой отказ многозначительными намеками. С русскими ведь никогда не знаешь точно, как они себя поведут в той или иной ситуации. В общем, попытайтесь.
Хорошо, попытаюсь, улыбнулся Найджел, и далее остаток пути они провели в доброжелательном молчании.
Потом, когда вся эта жуткая эпопея во Франтоке завершилась, Найджел всегда вспоминал эту прогулку как один из приятнейших эпизодов тогдашнего его визита в дом сэра Хюберта.
За обедом он вновь возвратился в мыслях к разладу в отношениях между Чарльзом, Розамундой и миссис Уайлд. Он подозревал также, что не все ладно и между Токаревым и Чарльзом. В общем, пищи для размышлений было более чем достаточно.
После обеда все разбрелись кто куда Хендсли с Токаревым уединились в библиотеке, миссис Уайлд и Ренкин пошли прогуляться, Найджел с Анджелой отправились изучать дом и окрестности, на случай если это понадобится ему при «игре в убийство». Потом они намеревались поиграть в бадминтон. Розамунда Грант и Уайлд тоже куда-то исчезли порознь или вместе, Найджел не знал. Ему с Анджелой (и ей с ним) было весело, они хорошо разогрелись во время игры и насмеялись тоже вдоволь. В общем, обществом друг друга они были вполне довольны и к чаю в холл возвратились уже будучи на «ты».
Итак, объявил Хендсли, когда Анджела наполняла последнюю чашку, сейчас двадцать пять минут шестого. В полшестого начинается «игра в убийство». К одиннадцати это «убийство» должно свершиться. С правилами знакомы все. Вчера вечером тому, кого он выбрал на роль «убийцы», Василий передал алый жетон. Напоминаю: «убийца», свершив свое темное дело, выключает свет и ударяет в гонг, а каждый из участников игры ни словом, ни намеком не должен выдать тайну, избрал или нет Василий вас на роль «убийцы». «Убийца» имел почти сутки в своем распоряжении, чтобы обдумать план. У меня все.
Прекрасная речь, шеф, изрек Ренкин.
Я прокрадусь им вслед и спрячусь за ковром [2]! весело воскликнул Уайлд.
Есть вопросы? спросил Хендсли.
Такая блестящая речь не оставила ни грана неясности, пробормотал доктор Токарев.
Отлично, радостно закончил Хендсли. В любом случае давайте пожелаем нашему «убийце» больших успехов.
А я вовсе не уверена, заявила миссис Уайлд, что эта игра такая уж безобидная.
Да что ты, это не игра, а настоящий триллер, заметила Анджела.
Сэр Хюберт направился к гонгу и взял в руки массивный молоток, обитый кожей. Глаза всех были устремлены на старинные часы, стоящие в дальнем конце холла. Большая стрелка сдвинулась на деление вниз, и часы низким глубоким тоном возвестили полчаса. В этот самый момент Хендсли ударил в гонг.
«Убийство» начинается! по-театральному объявил он. В следующий раз гонг прозвучит тогда, когда оно свершится Я приглашаю вас пройти в гостиную.
Найджел, благодарный Василию за то, что тот выбрал не его, прикидывал сейчас в уме, кто бы это мог быть, внимательно следя за поведением каждого, стараясь ни в коем случае не остаться ни с кем из них наедине, полагая, что роль «жертвы» менее привлекательна, чем роль свидетеля или прокурора.
В гостиной миссис Уайлд затеяла игру неожиданно швырять в кого-нибудь диванной подушкой. И первым, кого она выбрала, оказался доктор Токарев. К удивлению всех, русский после секундного замешательства активно включился в забаву. Когда иностранец начинает дурачиться, это англичан почему-то смущает. А доктору Токареву хоть бы что, он даже получал от этого удовольствие.
Ну разве это не указывает на загадочность английской натуры? весело произнес он, ловко перехватывая подушку. Я где-то читал, что, если английская леди запузыривает в джентльмена подушкой, это свидетельствует о неутоленном желании.
С этими словами он метнул подушку в миссис Уайлд, и очень метко, так что та, получив удар, потеряла равновесие и рухнула прямо на руки Ренкина. Тот одной рукой прижал женщину к себе, а другой раскрутил подушку и швырнул в лицо доктору.
На мгновение (только на мгновение) Найджел увидел, как вспыхнули глаза доктора Токарева. Но уже в следующую секунду тот сделал шаг назад, слегка поклонился и с улыбкой поднял руки, сдаваясь.
Ты зачем это обидел нашего доктора?! неожиданно воскликнула Анджела и, обхватив Чарльза за колени, ловко подсекла его сзади.
Ату его! подхватила Розамунда и присоединилась к ней.
Вместе они повалили Ренкина, и началась потасовка. Чарльз за это время не проронил ни слова.
Освободившись наконец от них и отдышавшись, он торжественно объявил:
Уважаемая публика, вашему вниманию предлагается смертельный аттракцион: СНИМАНИЕ ШТАНОВ С АРТУРА. Нервных прошу отвернуться. Ассистенты, прошу на манеж Найджел и Хюберт. Начинаем!
«Старина Чарльз, когда разыграется, всегда придумает что-нибудь противное», думал Найджел, но роль свою исполнял исправно, крепко держа протестующего Уайлда, пока с того снимали штаны. И смеялся вместе со всеми, когда тот стоял, близоруко моргая, бледный и неуклюжий, пытаясь каминным ковриком прикрыть свои обнаженные конечности.
Вы сбросили мои очки! Где мои очки? повторял он.
Дорогой, почти взвизгнула миссис Уайлд, что они с тобой сделали? Чарльз, во что ты превратил моего мужа?
А мне казалось, что я выгляжу восхитительно, объявил Уайлд. У кого мои штаны? У тебя, Анджела? Моя северная кровь меня уже не греет. Дай их сюда, дитя мое, а то я сейчас обледенею.
Вот они, мой милый Адонис, сказал Ренкин и, выхватив брюки из рук Анджелы, завязал их на шее Уайлда. Эта картинка называется «Вид сбоку».
Пойди и надень их, лапочка, сказала миссис Уайлд, а то и правда простудишься.
Уайлд покорно скрылся.
Последний раз я снимал штаны с Артура еще в Итоне, сказал Ренкин. Боже, как это было давно.
Он включил приемник и поймал танцевальную музыку.
Розамунда, пошли потанцуем, предложил он.
Не хочу, здесь слишком жарко, ответила Розамунда, она разговаривала в это время с доктором Токаревым.
Марджори! крикнул Ренкин. А ты? Как насчет того, чтобы немного размяться в ритме?
Розамунда дала тебе от ворот поворот. Теперь, значит, я
Я просто пропускаю этот танец, объяснила Розамунда. Тут доктор Токарев рассказывает историю, ей тысяча лет. Я хочу дослушать конец.
Это история, пояснил доктор, об одном господине, он произнес это по-русски, знатном господине и двух леди. Ну, в общем, о том, что мы обычно называем роковым треугольником История старая как мир.
Марджори, потанцуй, попросила Анджела.
Не дожидаясь согласия, Ренкин положил руку на талию миссис Уайлд, и Найджел заметил, что она мгновенно изменилась.
Есть определенный тип женщин, которые в танце обнаруживают глубину чувств и темперамента, которыми не обладают. Миссис Уайлд была одной из таких женщин. Двигаясь в такт упругим синкопам танго, она выпрямилась, расцвела, вся ее фигура, лицо приобрели значительность и источали какую-то неясную опасность. Ренкин танцевал серьезно, с упоением, выступая в двух ипостасях: он был ее хозяином, повелителем и одновременно являлся ее фоном и тенью. Он смотрел ей прямо в глаза, не отводя взгляда, а она, в свою очередь, смотрела на него, недружелюбно, вызывающе, как будто хотела причинить ему боль. Найджел, Анджела и Хендсли перестали разговаривать и не отрывали глаз от этой пары. Уайлд (а он только что вернулся) застыл в дверном проеме. Только русского доктора, похоже, этот танец нисколько не интересовал. Он наклонился над приемником и внимательно его изучал.
Вариации закончились, и оркестр перешел к первоначальной теме танго. Танцоры сделали первое па к финальной сцене, и вдруг по ушам присутствующих полоснул грубый скрежет и хрип.
Что за черт! сердито обернулся Ренкин.
Прошу прощения, спокойно сказал доктор Токарев. Наверное, я что-то не то здесь крутанул.
Подождите минутку, предложил Хендсли, я снова настрою.
Не стоит утруждаться. Это было бы глупо продолжать, резко ответил Ренкин и, закурив сигарету, пошел прочь от своей партнерши.
Чарльз, тихо произнес Хендсли, мы тут с Артуром обсуждали ваш кинжал. Это действительно очень занятная вещица. Не могли бы вы рассказать ее историю более подробно?
Все, что я могу рассказать, произнес Ренкин, вам уже известно. В прошлом году я был в горах, в Швейцарии, и обнаружил незнакомца, застрявшего в расселине. Вид у него, надо сказать, был довольно странный. Я помог ему выбраться. Вот и все. При этом я не говорю по-русски, он ни слова не понимает по-английски. Больше я его не видел. Но по-видимому, он проследил, где я живу, скорее всего через моего гида. Потом он, вероятно, узнал мой адрес в Англии. Короче говоря, только вчера мне вручили этот кинжал. К нему была прикреплена записка с двумя словами: «Швейцария. Спасибо». Подписи не было. Я решил, что это от него.
Продайте его мне, Чарльз, предложил сэр Хюберт. Я дам много больше, чем вы сможете выручить за него в любом другом месте.
Нет, Хюберт, продавать его вам я не стану. Я вот что, пожалуй, сделаю: я передам вам его по наследству. Моим единственным наследником является Найджел. Найджел! Послушай, дружище, если я вдруг неожиданно отброшу копыта, кинжал передашь Хюберту. Понял? А вас всех я прошу быть свидетелями.
Будет сделано, послушно ответил Найджел.
Если учесть, что я на десять лет вас старше, это нельзя считать очень уж заманчивым предложением, пожаловался Хендсли. Но тем не менее я предпочел бы закрепить ваши обещания на бумаге.
Ах вы старый вампир, засмеялся Ренкин.
Хюберт! воскликнула миссис Уайлд. Разве можно быть таким кровожадным!
Ренкин подошел к письменному столу.