Александр Надысев
Пржевальский
От автора
Совершенно неожиданно я наткнулся на статью Николая Старикова «Пржевальский военный разведчик?», и очень удивился Почему? Потому что, как большинство читателей, я наивно считал Николая Пржевальского прежде всего известным путешественником, учёным, географом и, наконец, натуралистом. И вдруг узнаю, что оказывается, когда Географическое общество не дало денег неопытному Пржевальскому на научно-географическую экспедицию в Приморье, тогда он, военный офицер, добился от Военного ведомства командировки по изучению речных путей для передвижения российских войск к южным границам России, недавно приобретённого Уссурийского края. При этом Пржевальский по собственной инициативе сделал большее, он смог проникнуть в приграничные города Кореи и Маньчжурии и привезти оттуда важнейшие сведения об этих государствах, ранее недоступных ни Европе, ни России. Кроме того, он привёз ценнейший научный материал о населении, природе и климате Уссурийского края.
Так в XIX веке впервые появилась русская «глубинная» разведка соседних стран, совмещённая с научно-исследовательской экспедицией, и первооткрывателем стал русский путешественник, страстный исследователь, штабс-капитан Николай Пржевальский. Получив признание, Пржевальский стал в дальнейшем получать финансирование на свои следующие экспедиции и от Русского географического общества и от Генерального штаба, но приоритет отдавал научным исследованиям.
Мне захотелось как можно больше узнать об этом знаменитым путешественнике, Николае Михайловиче Пржевальском, и написать в этой книге об удивительных приключениях во время его многочисленных экспедиций.
Александр Надысев
История первая.Уссурийские приключения
Уссурийский край Приморья, недавно отошедший в лоно России, безмятежно дремал и не слишком спешил раскрывать свои тайны. Но тяга открытий всё больше и больше увлекала русских путешественников, и они устремились исследовать эти неизведанные земли. И если морской путь к южным границам Приморья был достаточно изучен, то продвижение по таёжным рекам на юг находилось в полной неизвестности. И несмотря на дикие таёжные дебри в Уссурийском крае, эти речные пути и привлекли российских путешественников к их внимательному исследованию.
Глава 1. Погоня
Одна из них, маленькая экспедиция русских исследователей, в поисках удобных речных путей в Приморье, устремилась на лодке вниз по течению реки в полную неизвестность.
«Что нас ждёт впереди? думал молодой штабс-капитан Николай Пржевальский, сидевший за кормовым веслом лодки. Одному Богу известно. Хотя знаю, что эта река Суйфуну вынесет нас в воды Японского моря».
День близился к концу, ленивое солнце неторопливо садилось за лесистые горы, и на реку надвигался лёгкий туман, который своими клубами томно обнимал тайгу.
Уссурийский край, кричал Николай Пржевальский, размахивая офицерской фуражкой. Дикий край!
А эхо вторило ему:
Край, край
Николай Михайлович, забеспокоился его спутник, молоденький топограф Николай Ягунов, на ваши крики могут из леса стрельнуть.
Не бойся, дружище, рассмеялся его начальник. Перед нами только первозданная природа, а сколько тайн она скрывает! Не перечесть!
«Хотя кто его знает, подумал Пржевальский, что таит в себе эта дикая тайга?»
И только два казака вяло гребли и безучастно разглядывали безлюдные берега реки, заросшие непролазными лесами. Как вдруг справа послышались частые выстрелы.
Что такое? встрепенулись казаки. Никак охотятся?
Не похоже на охоту, скорее это погоня, заметил Пржевальский, и быстро заработал кормовым веслом. «Надо б держаться поближе к берегу, не то могут подстрелить», забеспокоился он, и слева за поворотом реки увидел длинную песчаную косу.
Гребите вон туда, к той косе, прокричал Пржевальский казакам. Там будем ночевать.
Вскоре лодка врезалась в песок и казаки, выскочив в воду, затащили её на берег. Они быстро соорудили бивуак из подходящих осин, натаскали валежника и развели костёр. К ним подсели Пржевальский и Ягунов, и стали вытаскивали из мешков недавно подбитых птиц. Озабоченно поглядывая на реку, Пржевальский учил своего помощника, как потрошить птиц для изготовления чучел. Они разговорились.
Сколь мы уже в пути, спросил Ягунов, мне показалось, целую вечность?
Вот и считай, стал загибать пальцы Пржевальский. 26 мая 1867 года мы выехали из Иркутска по дороге в сторону озера Байкал, а дальше Забайкалье. Через 10 дней прибыли в Сретенск и оттуда на пароходе шли по рекам Шилке и Амуру. Правда, наш пароход наскочил на мель, и нам пришлось покупать лодку, на которой мы добрались до Алабазина. Там дождались парохода и только через месяц высадились в Хабаровке.
Знаю, знаю, Николай Михайлович, заулыбался Ягунов, вы тогда купили лодку, взяли двух гребцов и с ними пошли вверх по течению реки Уссури.
Да, это плавание продолжалось до станции Буссе, подтвердил Пржевальский. Оттуда в начале сентября мы направились вверх по реке Сунгача к озеру Ханка. Хорошо там поохотились и пополнили коллекции птиц. Потом отправились на юг по почтовой дороге до деревни Никольское1. И вот оттуда на лодке путешествуем по реке Суйфуну, на песчаной косе которой сделали первую остановку на ночлег. Сидим у костра и скоро попьём чай с галетами. Кстати, можно и фазана сварить, всё равно на чучело не сгодится. Как казаки сварим?
Как прикажите, ответили довольные казаки, и вдруг закричали. Глянь, лодка показалась на реке! Похоже, гребец выбился из сил, еле ворочает своим коротким веслом.
А за ним-то гонятся, опять закричали казаки. Смотрикось, из-за поворота реки вынырнули ещё две лодки.
Помните выстрелы? Вот и погоня показалась на реке, заволновался Пржевальский, схватив свой штуцер, видать, сильно нашкодил этот беглец!
Глава 2. Беглец
Ещё мгновение, другое и лодка своим носом врезалась в песчаный берег, прямо на виду у путешественников. Беглец не удержался в лодке, с криками вылетел из неё и головой зарылся в песок. Пржевальский вскинул свой штуцер и дважды выстрелил перед первой лодки, которая круто повернула в сторону беглеца. Но выстрелы сразу охладили пыл преследователей, их лодки пронеслись мимо и скрылись за следующим поворотом реки. Казаки бросились к беглецу и по песку приволокли его к костру.
Видать китаец, доложили они и приподняли беглеца.
Кто ты? спросил Пржевальский, показывая свои не слишком сильные знания китайского наречия. Откуда?
Незнакомец быстро оправился и, опустив глаза, ответил:
Я из Мачьжурии и моё имя Чунь-Ху. Китайцы хотели убить меня, но я украл лодку и сбежал.
За что же тебя так?
Потребовал дополнительную плату за работу и получил палкой по спине, соврал китаец. Тогда пришлось бежать, ведь нужно вернуться домой и кормить семью.
И куда тебе?
Мне бы добраться до Пьемонта, и оттуда в Китай, а эта река мне знакома.
Ладно, поверим на слово, улыбнулся Пржевальский и, поглядев на казаков, спросил их. Возьмём его в проводники?
Чаво же не взять, раз местные реки знает, ответил один из казаков, разливая чай.
Китаец узнал, что его возьмут с собой и обрадовался, но тут же, сделав удручённый вид, сказал:
Но денег у меня нет.
Хорошо, хорошо, отработаешь, рассмеялся Пржевальский. Пойди, набери сухих веток для костра и поставь себе навес для ночлега.
Китаец принёс веток из леса, его усадили у костра и стали кормить.
Тощий, а ест много, потешались казаки. Откормим!
Очень благодарен, очень, раскланивался китаец, когда казаки его накормили.
Ночь надвинулась быстро, костёр догорал, всё ещё освещая таёжный лес. Пржевальский встал и распорядился:
Всем спать. Завтра с утра отчаливаем.
Глава 3. Спасение
Ночь стояла душная. Бешеные гнусы, комары, мошка и всякая «дрянь» не давала покоя. В бивуаке не продохнуть. И если казаки, как только улеглись, сразу захрапели, то Пржевальскому не спалось. Он плотнее закрылся москитной сеткой, прикрыл глаза, и ему вспомнилось детство, юность, служба в Польше, а потом неприятности, которые в корне изменили его жизнь. А произошло вот что. Русское Географическое общество отказало в финансировании его экспедиции в Центральную Азию. Тогда при встрече известный путешественник Петр Семёнов Тянь-Шанский предложил ему показать себя вначале в какой-нибудь малой экспедиции в неведомый Уссурийский край, а при успехе обязательно предложат более сложную экспедицию в Центральную Азию. Для этого пришлось податься в Сибирь и перевестись в Восточносибирский военный округ. Вспомнилось как, прибыв к месту службы, его поддержал генерал-майор Кукель, возглавлявший Генеральный штаб Восточносибирского военного округа. И как его срочно командировали в экспедицию для разведки путей продвижения русских войск к границам Кореи и Маньчжурии, а за одно исследовать природу Уссурийского края.
Пржевальский вздохнул, открыл глаза и вслух сказал:
Исследования Уссурийского края это только начало моего пути!
Начало пути, а что впереди? сонно спросил Ягунов, и засопел.
А впереди Центральная Азия, Тибет! ответил Пржевальский и вздрогнул
Раздался страшный рык и истошный крик китайца. Пржевальский с охотничьим ружьём вылез из бивуака и увидел в темноте горящие глаза тигра. Голодный хищник бродил у потухшего костра и недовольно рычал. Пржевальский вскинул ружьё и выстрелил над головой зверя. Тигр подпрыгнул и стремглав нырнул в темноту. Китаец, прижавшись к своему навесу, дрожал всем телом и всхлипывал:
Это манзы мстят и наслали на меня тигра.
Не причитай, Чунь! Разожги костёр и тогда тигр не вернётся! велел ему Пржевальский и полез обратно в бивуак.
Кто стрелял? спросонья спросил Ягунов. Вы?
Да, тигр к нам наведался, я его отогнал, успокоил Пржевальский. Спи!
Глава 4. Неприятности
Ранним утром путешественники, взяв с собой беглого китайца, отчалили, оставив на берегу украденную лодку.
Пусть китайцы заберут свою долблёнку. Может, на этом и успокоятся? усмехнулся Пржевальский и велел казакам грести вдоль правого берега реки, подумав: «Как бы нам не устроили засаду».
Не успела лодка с путешественниками обогнуть следующую песчаную косу, как казаки, постоянно оборачиваясь, заметили что-то в прибрежных кустах.
Вона, видишь, на левом берегу две лодки, спрятанные в кустах? пробасил бородатый казак.
Видать, сторожат нас, предположил казак помоложе.
Ну да, видно те, что вчерась гнались за нашим китайцем, подметил бородач.
Что молчишь? спросил он беглеца. Они?
Китаец понял, закивал головой, спрятался за борт лодки и задрожал: «Как бы манзы не заметили меня с русскими».
Пржевальский, быстро работая кормовым веслом, проговорил:
Не бойся, Чунь, защитим!
Бородач схватил своё ружьё:
Николай Михайлович, можа стрельнуть?
Пржевальский велел не стрелять и налечь на вёсла, а сам подумал: «Китайцев не видно у лодок, наверное, они пошли берегом за украденной долблёнкой».
Лодка с путешественниками пронеслась мимо «засады» и вошла в новый поворот реки.
Пронесло, радовались казаки. Эх, так и не постреляли.
Они быстро забыли про неприятности, весело гребли и даже затянули песню. По берегам реки стеной стояла загадочная тайга деревья, кустарники укутанные вьюнами, манили к себе, а в их зарослях мелькали стаи птиц.
Какая красота! радовался Пржевальский. Может, пристанем к берегу и поохотимся?
Что вы, Николай Михайлович, вскричал Ягунов. Нам бы подальше уплыть от неприятностей, а то того и гляди подстрелят.
Да ладно, я пошутил! вздохнул Пржевальский.
Глава 5. Манза
Тем временем основное течение реки вынесло лодку на безмятежную водную гладь. Река стихла, и перед путешественниками показались берега, поросшие тростником и камышом. Пржевальский, в поисках сухого места, кормовым веслом направил лодку к берегу и вскоре она послушно пошла вдоль камышей. Неожиданно путешественники увидели на берегу шалаши поселения, а чуть дальше в лесу заметили отдельную фанзу, огороженную изгородью.
Вот туда гребите, велел казакам Пржевальский и увидел встречающих на берегу китайцев. Сюда и пристанем.
Видали, заулыбались казаки, нас встречают, как дорогих гостей!
Это нас встречают работники манзы, пояснил проводник Чунь, а сам хозяин, сидит в фанзе и дремлет с трубкой в зубах.
Пржевальский кивнул головой и кое-как перевёл слова проводника.
Кто такие манзы? поинтересовался Ягунов.
Это осёдлые китайцы, проживающие в этом крае. К ним морем из Шаньдуна прибывают на сезонную работу китайцы, которые отработав, зимой возвращаются к своим семьям. Вот они нас и встречают, перевёл Пржевальский, а за ними за изгородью фанза стоит.
Фанза? Какое большое строение вытянулось к лесу, удивились казаки, вытащив лодку на берег. Вона виднеется соломенная крыша, стены глиняные, два оконца с деревянными решётками, а в торце дверь открытая. Ба, да нас туда приглашают! Можа пожрать дадут.
Путешественники вошли в ворота, встроенные в невысокий частокол, и увидели маленькую деревянную молельню, закрытую решёткой.
Проводник пояснил:
Как у всех манз, там на стене молельни висит изображение Бога в образе китайца. Здесь они молятся и кладут дары: полотенца, железные чашки для огня, палочки, ленточки и всякую всячину.
Что ж войдём, решился Пржевальский, и путешественники вошли внутрь фанзы. Был полумрак и гости стали оглядываться.
Просторная фанза, в длину сажень 6-7 и в ширину сажени 4, прикинул Ягунов.
Кроме хозяина, вон он сидит как истукан, здесь живут его работники, объяснил проводник Чунь, и все китайцы здесь без женщин.
В глубине фанзы путешественники, наконец, разглядели хозяина, сидящего на высоких нарах, покрытых искусно плетёными циновками из тростника. Перед ним дымила печка с чугунной чашей, в которой варилась пища. Труба печи была проведена под всеми нарами, выходила наружу и оканчивалась деревянным столбом-трубой.
Значит, дымом греются, заметил Пржевальский, хотя и так тепло.
За печью путешественники увидели очаг с горячими углями, чуть присыпанными золой. Хозяин-манза, словно не замечая вошедших гостей, сидел неподвижно и его угрюмое лицо ничего не выражало.
Так он сидит целыми днями, курит трубку, ничего не делая, только подливай ему чай, прошептал проводник, и всё от того, что его женщины остались в Маньчжурии, а ему приходиться одному здесь зарабатывать на жизнь.
Глава 6. Хунхуз
Когда Пржевальский объявил, что он со спутниками желает заночевать, манза сделал кислую мину. Но услышав, что русский платит серебром, оживился и расплылся в тошнотворной улыбке. Пржевальский подумал: «Не очень-то приветлив этот китаец, недаром говорят, что манзы не любят русских. Вот и наглядный пример».
Услышав про серебро, манза привстал и прикрикнул на своих работников. Те опрометью побежали за мясом и вскоре в фанзе вкусно запахло.
Подняв глаза, Пржевальский увидел, что потолка в фанзе вовсе нет. Вместо него были накиданы жерди, на которых висели: кукуруза, оставленная на семена, старая обувь, шкуры, одежда и прочая дрянь, а в углу болтались чахлые соболиные шкурки. Вонь в фанзе стояла жуткая. «Как же здесь спать? подумал Пржевальский, нет, надо б ночевать на свежем воздухе!»