В груди равномерно бахало, хлюпало и казалось, что тоже растворяется в этом вечернем бархатном воздухе, лишь в большой фельдшерской сумке что-то периодически поскрипывало, булькало и трещало.
Ну давай я понесу сумку, упрашивая, поднывал Мишка.
Иди ты, тебя потом самого хоть неси, Тоня строго отмахивалась даже не глядя на парня, Ты мне лучше расскажи, чего на самом деле было?
Да я все уже рассказал.
Мишка девушка остановилась на месте и парень не успев ее обойти уткнулся в плече, развернутое на его пути, качнулся и застыл на месте, Миш, ты же не ребенок, уже пора понимать некоторые вещи.
А чего я не понимал?
Что было там на сарае? Ты хоть догадывался, чем могло все закончиться и для Аньки, и для вас всех?
Чем? Мишка потупил взгляд, его рука незаметно перехватила сумку, и Тоня пятясь назад уже без нее, сделало еще более суровое лицо.
Давай сейчас с тобой условимся, ты мне все расскажешь, а я обещаю, что этот разговор останется между нами, даже дед не узнает
А.. парень попытался перебить Тоню.
Серега тем боле не узнает, закончила она
На что такого интересного может быть в моей версии, если Анька тебе все выдала?
Ну, судя по тому, что ее слегка трясло в рассказе, многим вещам я бы не верила. Расскажешь?
Мне не трудно. Мишка перекинул сумку в другую руку, перекосил левую бровь выше правой, выдохнул, и начал с вопроса, С чего начинать?
Как было все, так и начинай.
Мысли спутано и красочно носились в голове, что-то изнутри подтрунивало, что-то успокаивало и твердило о мелких деталях. О необходимости о них не забыть. Поставить в нужном месте с нужной интонацией, сделать паузы там, где надо, дать возможность Тоньке вставить свой вопрос, на который уже были заготовлены четыре варианта ответов, а вокруг стояла свистящая тишина, сквозь которую отбивало ритм его сердце, а иногда, в некоторых моментах рассказа, Мишка слышал, как даже ускоряется ритм у Антонины, как она переводит дыхание и тихо-тихо, едва заметно, после задержки, продолжает дышать, сливаясь с окружающей тишиной.
Солнце палило с самого утра, малышня, резвящаяся в реке чуть выше по течению, поднимала муть в воде, заливисто хохотала, визжала. За мостом, с обрыва было видно, как небрежные всполохи мути растворялись в течение, оседали, делая воду чуть прозрачнее.
Ну все, накупались, Юрка снял с головы потертую бейсболку и бросил ее на траву, Пошли занырнем и партейку еще на четверых распишем.
И охота вам по такому пеклу в сарае торчать? Мишка встал, стряхнул с ног прилипшую траву и подошел к краю обрыва, Я поплаваю, все равно вас там и без меня больше четырех. Только засядем играть, а мне на мастерскую к деду, опять заноете, что партию не доиграли.
Ага, давай, ищи отговорки, Игорь, собирая вещи, толкнул плечом Мишку.
В ответ на толчок последовал обратный, потом на траву посыпались вещи, в мгновенье все переросло в странного характера спарринг, с толчками и захватами, попытками выбить ногу или завести руку за спину.
Стой! Стой! Юрка заколотил без разбору по груде сцепившихся тел, Кто такая? он стоял боком, выворачивая голову назад и из-под руки, тыча пальцем на дорогу.
В одиночестве, неспешно, но едва не подскакивая, по дорог шла девушка, что-то вертела в руках, в бежевом купальнике, который явно был ей маловат, в силу закономерностей роста, невысокая, но с выраженными деталями женской фигуры, характерным ее возрасту, наверняка всем шестнадцати годам или близким к тому. Она дошла до моста, остановилась, посмотрела в сторону песчаной косы, где купалась малышня, кивнула в их сторону, что-то ответила и махнула рукой, повернулась и деловито зашагала в сторону ребят.
Это Анька. Романовых, Максим приподнял голову, вытащил изо рта соломинку и потянулся к пачке сигарет, которая торчала из кармана его рубашки, Ей и шестнадцати нет, я бы не глазел. Дадут больше чем весит.
Ща посмотрим, Юрка не глядя пнул Игоря, Садись, пообщаемся.
Девушка подошла смелыми шагами к обрыву, заглянула за его край, развернулась и остановилась, выбирая место на берегу.
Привет! Игорь выкрикнул из-за плеча, почти в самое ухо Мишке, что аж зазвенело в голове.
Она сделала вид, что это ее не касалось, сняла обувь и положила сверху цветок, который вертела в руках.
А тут глубоко? Словно не слыша приветствия, начала она.
Не очень, смотря какой у вас рост, едва закончив фразу дико расхохотался Игорь.
Я маленькая, мне везде глубоко, девушка ответила уверенно и сдерживая эмоции.
А как такую маленькую зовут? ехидным тоном влез Юрка.
Аня.
А меня
Я вас всех знаю, перебила она, Кто вас тут не знает? она улыбнулась и пренебрежительно хихикнула.
Вот он кто? Игорь схватил Мишку за руку и поднял ее над головой.
Мишка отдернул руку, неуклюже уперся в Игоря плечом и столкнул его в растущие рядом колючки. Ребята раскатисто захохотали над тем, как Игорь подскакивал с ноги на ногу, смешно ойкал и недоговаривал матерные слова, делая вид, что смущен девушкой, даже прикрывая рот рукой и опуская взгляд.
Внук Ильича, того, что телеги ремонтирует, кажется Миша. Он наш сосед по огородам. Ты его брат, Аня указала на Максима, который уже подкурил сигарету и суетливо пытался выплюнуть табак, попавший в рот, Вы, девушка указала на Юрку и Игоря, Вроде тоже братья, даже по линии моей бабушки и нам родственниками доводитесь, а тот, что спит, она кивнула в сторону лежавшего на траве парня, Это Иван, его дед на ферме зоотехником работает.
А вон тот? Максим, выпустив густое облако табачного дыма ткнул пальцем в сплошную зелень луга, туда, где по узкой серой полоске в сторону моста, приближалась худощавая фигурка смуглого паренька со светлой, соломенно-серой, топорщащейся шевелюрой.
Это Юркин сосед, Леха, Анька расплылась в улыбке, Он прошлым летом за моей сестрой Иркой бегал, а она его терпеть не может.
Спустя уже пару минут после разговора, девушка неловкими движениями спускалась к воде с обрыва по земляным ступенькам, отрытым в крутой стене берега, а ребята, усевшись у края, молча глазели за ее одиноким купанием.
Купальник явно детский, Игорь нарушил молчание негромким заявлением.
Ты Ирку в ее возрасте помнишь? Леха тяжело и показательно выдохнул с уханьем.
Слюни пускаете, ну точно бабы, Максим сплюнул и ловким щелчком пальцев избавился от окурка, пустив его искрящейся ракетой в колючки.
Михон, че за соседкой не присматриваешь? Деваха вон какая, а мы на совхоз катались, Игорь подсел рядом и положил руку парню на шею.
Тебе то какая разница? Ни там, ни тут, ни че не светит, только языком треплешь, Мишка шутливо толкнул парня в бок, скидывая с шеи его руку, О, дойку запустили, мне после нее к деду, работы подкинули вчера. Окунусь и буду собираться.
Мишка юркнул по ступенькам вниз под куст, без шума влез в воду и легкими размашистыми движениями доплыл до середины реки. Ребята на берегу затрещали, посмеиваясь, бормоча и странно жестикулируя.
А остальные чего не купаются? спросила Аня, неожиданно оказавшись за спиной у парня.
Мы с самого утра тут, наплавались уже. Это мне скоро уходить, пацаны тут остаются, еще залезут, опять часа на два.
Потом повисла странная пауза и они остались рядом, кружась друг напротив друга.
А что на той стороне? девушка кивнула в направлении противоположного берега, сломав идиотское молчание.
Луг и кусты. Нет ни чего.
А почему вы там не купаетесь?
Как не купаемся? Мишка удивился, сам не зная ответа.
Ну, в воду заходите с берега на обрыве, так не удобно же.
Так у нас, на нашей стороне, он уже посчитал этого объяснения достаточным, но понял, что Аньке это объяснение ни чего не скажет, Вон и сарай,и мы там собираемся, а по той стороне луг, колючки и кусты, и в воде у берега ил и грязь. Да и с Дмитровки народ приходит, лишний повод задираться. Оно нам надо?
Мишка замолчал. Ему не давалась беседа, но у девушки было все больше и больше вопросов, разных, немного странных, где-то глупых и смешных, и отвечать на них было немного смешно или неловко. Она явно хотела поговорить, но конкретная и устойчивая, интересная обоим тема для разговора не находилась. Мишку стесняло то, что она младше на целых два года, а то и больше того, и казалась смешной, что-то не давало ему воспринимать ее серьезно, она все равно казалась ему маленькой девочкой, играющей в куклы, такой, с которыми, как он себе представлял, разговаривать ему не о чем.
Я замерзла, Аня сообщила неожиданно, дослушав ответ на вопрос о песне, про которую ей когда-то рассказывала старшая сестра, некогда слышавшая ее в Мишкином исполнении.
Иди, грейся, ребята уже в карты засели рубиться в сарае, а я еще поплаваю.
А ты не играешь?
Иногда играю. Не люблю.
Я выйду и дождусь тебя, потом к ним вместе пойдем. А я бы поиграла.
Мишка без остановки, показательно проплыл несколько раз до противоположного берега и обратно, потом остановился на середине реки и проводил ее взглядом по скользким ступенькам, снова ломая какие-то собственные схемы у себя в сознании, видя перед собой юное стройное тело, уже не девочки с куклой, а интересную, привлекательную девушку.
Аня сидела над обрывом и что-то теребила в руках и приветливо улыбалась, периодически поднимая голову, словно наблюдала за парнем. На мелководье стало тихо, звонкая малышня разбежалась по домам, в послеобеденное время воздух переполнился солнцем, сладковато- горьким на вкус, с ароматом пыли и пересохшего сена, разогревшихся сосен и их вязкой смолы, стекавшей с могучих и причудливо изогнутых ветвей. От этого запаха щекотало в носу, глаза от яркого света вытягивались в узкую щель, и нежно тянуло в сон.
Ты долго еще? не выдержала девушка.
Выхожу.
Когда он выскочил на берег, Анька уже ловко заправляла соломинку в петельку, затягивая ее с тугое колечко, Мишка улыбнулся и кивнул с одобрением.
А я такие же из стружек в детстве делал. Пошли, там уже игра кипит, по крикам слышу.
В деревянном сарае, оставшемся от старой фермы, в самом центре небольшого помещения без окон, но со щелями в стенах, сквозь которые пробивался свет, стоял стол, сколоченный из круглого щита от катушки кабеля, вокруг него были расставлены скамейки, две из них крепились к стенам сарая, а над ними, как в вагоне плацкарта висели еще два щита, напоминавшие громоздкие полки.
В пыльном помещение было душно, но не так жарко, не так палило обеденное солнце, полумрак живительным спокойствием для глаз поглощал все в пелену серого и пастельного, с нечеткими линиями.
А вещи мои где? Мишка крикнул недовольно, стараясь отвлечь ребят от игры.
За ширмой, на шифер переложили, кто-то нехотя оторвался от карточных баталий.
Слева от входа, перед столом, перекрывая вход в «красный уголок» бывшей фермы, висела выцветшая холстина, с затертым рисунком на тему передовых надоев, плотная и пыльная, Мишка откинул ее и нырнул в темноту, через мгновение вернулся, уже застегивая джинсы и волоча на босых ногах стоптанные кеды.
Я помчал, опаздываю! Вечером чего, как?
Дойка же еще гудит, вмешался Максим.
Дед просил пораньше.
Мишка подмигнул Аньке, которую уже усадили на лавочку к столу, не получив ответа, мелькнул тенью в дверном пролете и растворился в ярком солнечном свете.
Пыль под ногами поднималась тяжелыми облаками, в отсутствии ветра она зависала в воздухе над землей, оставляя за идущим дорожку, легкую пелену коричневато-серого цвета. В голове сама-собой звучала какая-то распевная мелодия, добирающаяся до коды, потом теряющая мелодику и ритм и пропадающая вовсе, но тут же, только достигнув полного затухания, с новой силой и новыми вкраплениями мелодического рисунка, настигала вновь. Ее хотелось подпевать вживую, голосом, громко, возможно в сознании пытаясь достигнуть все же мелодической развязки, и пройдя недосягаемую коду, выдать финальный аккорд. Не замечая за своим мычанием, Мишка поравнялся со встречной повозкой, запряженной белой в яблоко кобылой. Ход остановился, с повозки кто-то окликнул.
Мишань, дед дома? парень вздрогнул от неожиданности.
Дома, растерянно ответил Мишка.
Стружка есть?
Вчера только отчистили, мешков десять можно набрать.
Скажи Ильичу, пусть придержит, мотанусь за мешками и заберу.
Мишка кивнул одобрительно головой, и сделал пару шагов по дороге, потом опустил глаза и посмотрел на руки, на тело и в какой-то потерянности звонким щелчком и с неописуемой досадой понял, что ушел без рубашки. Резко повернулся, и не сбавляя темпа пошел в обратном направлении.
Еще за полсотни метров до сарая можно было расслышать визг и смех, громкие выкрики, что не удивляло, зная, как проходят карточные игры в их компании, больше смущало то, что Анька, впервые попав в их общество, уже влилась, заразилась их извечной глупостью и дурачеством. А в голове все витали какие-то ее образы девочки с куклой, глупыми вопросами, и резко переходящими в стройную изящную, юную леди.
Рубаху забыл, объясняя свое неожиданное возвращение, выпалил Мишка.
Тут нет, Леха повертелся вокруг себя, оглядываясь, На полке нет?
Не, Максим сидел у входа с сигаретой и что-то рисовал палкой на пыльном полу, я все вещи относил за ширму, там была.
А Анька ушла что ль? Мишка, рыская по полкам и скамейкам задумчиво замер, не видя девушки.
Неа, кивнул головой Леха, Проиграла партию, отдает выигрыш.
Чего? переспросил парень.
Из-за ширмы снова раздался визг, возня, грохот. Игорь что-то сдавленно ворчал сквозь глухой Юркин смех. Мишка дернул пыльную тряпку, Иван, подскочивший к нему, протянул руку, мешая ее схватить, но не успел и сделал гримасу нашкодившего школьника.
В полумраке, на аккуратно уложенном штабеле старых досок, в самом дальнем углу, сидела Анька, прижав двумя руками колени к обнаженной груди, Игорь, вцепившись в ее запястье рукой, пытался освободить ноги, дергая то левую, то правую. Он это делал с каким-то особым диким остервенением, с ужасным выражением лица, словно запугивая или показывая свое безумие, то рычал, то смеялся, приближаясь к лицу девушки, выкрикивал какие-то непонятные слова ей в лицо. Юрка тем временем заливался от хохота, перегибаясь и хлопая себя по бедру, а левой рукой вцепился в плавки купальника и трепал их как разъяренная собака, иногда подражая выкрикам Игоря, повторяя ту нелепицу, которую кричал он.
Дебилы!!! Мишка упал на Юрку, ударив его локтем в бок, куда-то под ребра, тот разжал руку и присел рядом со штабелем.
Игорь на мгновение замолчал и остановился, Анька, пользуясь паузой, разжала пальцы и махнула в его сторону рукой, парень качнулся, схватившись за шею и лицо руками. По плечу поползла бурая полоска крови, а девушка снова обхватила колени и опустила голову, пряча лицо.
Вы че творите?! Мишка толкнул Игоря в лоб ладонью, тот пошатнулся, убрал руку от лица, где зияла жирная царапина, оперся о стену. Руки взлетели перед лицом и тело замерло в стойке.
Только дернись! Игорь выпалил заикаясь.
Анька сильнее вжалась в угол, осознавая, чувствуя, что сейчас будет вторая, более сильная волна гнева, и что в такой ситуации она не будет исключением, и ей может достаться наравне с Мишкой.
Она же проиграла! прокряхтел Юрка.
Что проиграла? У тебя башка варит? Ты сам че час назад говорил? Мишка повернулся к Аньке спиной и смотрел то на Игоря, то на Юрку.
Игорь нервно трогал лицо около царапины, с пальцев свисали капельки крови, глаза страшно бегали, с широкими зрачками от темноты и блестящими белыми пятнами, пугающе, напоминая взбешенное животное.