Я мрачно посмотрела на него исподлобья.
Да давай, будет весело, поддержала его Аглая, игриво мне улыбаясь. Домашку не задали, чем ты будешь заниматься остаток дня?
Это была ситуация, когда проще согласиться и потерпеть нежелательное общение, чем сто тысяч лет доказывать, почему ты этого общения не хочешь.
Может, в отличие от вас, у меня есть работа? Мне нужно вернуться к четырем, чтобы вовремя приступить к заданию.
Ну ничего себе, Адам улыбнулся, широким жестом хлопнув меня по плечу, отчего в глазах Вероники заплясало едва скрываемое удовольствие, смешанное со страхом. И где работает наша маленькая первая женщина?
Он улыбался, точно лис, щуря на меня свои карие, глубокие глаза, напоминавшие о соснах и коре деревьев, солнце, горьком утреннем кофе и дорогих сигарах.
Ненавижу, когда кто-то пытается подначивать меня библейской Евой.
Во-первых, хватит, и ты сейчас понимаешь, о чем я. Во-вторых, я даю уроки репетиторства по английскому языку первоклассникам, я гордо вскинула подбородок и вступила в противостояние с сигарами своим уставшим зимним небом.
На самом деле я не работала. У меня едва ли хватало сил заставить себя почистить зубы или умыться перед сном, поэтому о работе не могло быть и речи, в чем меня периодически упрекала моя мама, которая считала, что в семнадцать лет я могла бы обеспечивать себя и сама. А раз уж я имею наглость сидеть у нее на шее, свесив ножки, то и жить должна по ее правилам.
Мое расстройство давалось мне куда тяжелее, чем я давала ей или кому-либо еще понять. Я стыдилась того, кто я есть, и этот стыд и чувство вины пожирали меня без остатка.
Какая деловая! мягко рассмеялась Аглая.
Мне пришлось отмотать разговор назад, чтобы понять, о чем она говорит: иногда в моей голове за доли секунды проносилось слишком много мыслей, из-за которых я могла теряться во время разговоров.
Когда мы вышли на улицу, я специально шла на пять шагов позади всех, заранее предупредив, что, если они не дадут мне личного пространства, я просто уйду домой.
После получаса ходьбы в гору вглубь леса, ко мне подошла Аглая и взяла меня под руку, чему я не стала возражать: у меня уже началась отдышка и ноги немного потрясывало.
Как тебе Адам? тихо спросила она, глядя на впереди идущих друзей.
В смысле? я метнула взгляд в их сторону, Ну, симпатичный, но явно ублюдок. Возможно, с нарциссической травмой.
Аглая закатила глаза.
Да я не о том! Он тебе нравится? девушка кокетливо коснулась меня бедром.
Теперь глаза закатила я.
Нет! возможно, категоричнее и горячее, чем того требовалось, воскликнула я, чем привлекла внимание Вероники и причины моих сегодняшних неловких ситуаций, Адама.
Они остановились.
Долго еще идти? спросила я, пытаясь замять ситуацию. Я скоро умру!
Еще десять минут, уверил меня Адам.
Шли мы пятнадцать, потому что я еле передвигала ногами.
В итоге мы стали спускаться по пологому склону, сосны мелькали все реже, и мы вышли к одинокому домику, огражденному редким частоколом. Я бы даже назвала это строение избушкой. Сырые темные брусья покрывал мох, и я сначала решила, что в домике никто не живет, но из маленькой узкой трубы на крыше вилась тоненькая струйка дыма, поднималась выше и растворялась в густом тумане, который уже начал застилать верхушки деревьев.
Вот и пришли, улыбался Адам.
Улыбалась и Вероника, пристроившая левую руку в его карман, ссылаясь на то, что замерзла. Эта улыбка делала ее ангелом и заставляла меня забыть о ее беспочвенной ревности Адама ко мне.
Мы пойдем внутрь? удивилась я. В моем желудке начинало сгущаться неприятное предчувствие чегото недоброго.
Да, познакомим тебя с нашей подругой, Христиной.
Дворик выглядел уныло: высокая, падающая под своей тяжестью от влаги трава, мокрая от тумана старая скамейка под окном у покосившейся двери, и больше ничего.
Стало тоскливо и тревожно.
Я вошла самая последняя. На удивление, внутри было очень тепло и уютно, пахло травами, развешенными по стенам. Тревога в груди сменилась другим странным чувством. Ностальгией.
Христина! Мы пришли не одни.
Ребята стояли на месте, поэтому и я не шевелилась, только рассматривала окружающую обстановку. Мне нравилось дерево, которым было обделано все вокруг, нравились запахи и сама атмосфера. Только внутри было темновато, отчего сильно напрягались глаза.
Иду! проскрипел старческий голос, и из глубины избы послышались шаркающие шаги.
К нам вышла седая сгорбленная старуха, улыбавшаяся своим беззубым ртом, как младенец.
Здравствуйте, негромко сказала я, борясь с желанием попятиться назад. Все впечатление тепла и уюта мгновенного испарилось.
Старуха сильно прихрамывала на левую ногу, из-за чего во время ходьбы ее шатало со стороны в сторону, она напоминала мне буйки в беспокойных морских волнах.
Е-е-ева-а, протянула старуха мое имя слащавым голосом, и меня бросило в холодный пот, подойди сюда, детка.
Женщина стояла прямо напротив нас, я сделала несмелый шаг вперед и оглянулась на одноклассников. Они замерли, но их обездвиженность не была тревожной, скорее, полной любопытства.
Я сделала еще шаг и посмотрела старухе в глаза. Она была слепой.
Дай мне ручку детка, пойдем со мной, мне было страшно обидеть пожилого человека, поэтому я послушалась, хоть и испытывала определенный страх и недоверие. Погуляйте, сказала она остальным.
Я нервно сглотнула и еще раз посмотрела на троицу друзей. Адам кивнул: мол, иди, бояться нечего.
Мы прошли к печи и небольшому деревянному столу, на котором стоял заварник и две маленькие чашки рядом.
Я заварила травы для нас, девочка, старуха безошибочно точно взяла в руки заварник и налила травяной настой в чашки, не пролив ни капли, как будто ее глаза могли видеть. Это летний карпатский сбор. Нет ничего лучше его в холодную пору, чтобы недуги обходили тебя стороной.
Спасибо, прошептала я и взяла чашку темного цвета, сделанную не очень аккуратно, зато пестро и красиво украшенную местным орнаментом.
Я рассматривала узоры, грея руки о стенки посуды, стараясь не смотреть женщине в глаза.
Твой отец много говорил о тебе, только ни разу не упомянул, как ты похожа на мать.
Я резко поставила чашку на стол, расплескав по его поверхности содержимое, и встала из-за стола.
Сядь.
Мое сердце стучало так громко, что я почти ничего не слышала.
Во-первых, отца я не видела уже пять лет. Во-вторых, на мать я не была похожа совершенно. В-третьих, женщина слепая! Слепая!!!
Вы что-то перепутали, уже окрепшим голосом сказала я, не садясь на место.
Я, конечно, уже выгляжу так, словно я не жилец в этом мире, но я никогда ничего не путаю, Ева, старуха прищурилась, ее губы расплылись в неприятной улыбке, Евуля. Да, так он и говорил. Моя Евуля.
Конечности похолодели, как под анестезией. Папа действительно называл меня так.
Откуда вы знаете моего отца?
Вместо ответа к чашке, как змея, медленно протянулась сморщенная рука, похуже, чем в фильмах ужасов, ухватилась за нее, а другая змея-рука тем временем наливала в нее отвар.
Сядь.
Я послушалась.
Пей.
Я взяла в руки мокрую чашку и отхлебнула. Отвар был насыщенным и приятным, но туда так и просился сахар, о чем я вежливо промолчала.
В голове мелькнула мысль, что там может быть какаянибудь отрава, но я сочла ее слишком глупой.
Так откуда вы знаете моего отца? повторила я попытку.
Он многому научил меня в мои лучшие годы.
Звучало странно.
Когда вы виделись в последний раз? я нервно сжимала чашку, раздирая ногтями заусенцы. Что он говорил обо мне?
Мы летом собирали травы, которые ты сейчас пьешь.
Я покосилась на заварник. Во мне смешалось два желания: выплюнуть все, что я только что проглотила, и осушить маленький чайник до дна, проглотив и всю траву, которая была на этом самом дне.
Усмири свою ненависть, старуха отхлебнула чай. Отец не сделал тебе никакого зла. Он любит тебя.
Как бы ни так.
Тех, кого любят, не бросают, не обрывают с ними связь, не сжигают мосты.
Мне, пожалуй, пора, я отставила чашку. Даже если вы и правда знакомы, вы явно не в курсе, что он за человек. А сказки о нем я могу придумать и сама.
Я вышла из избы со странным неприятным чувством, преследовавшим меня до самого дома, пока я не легла спать. Чувством неудовлетворенного любопытства.
Одноклассники хотели меня проводить, но я разрешила довести меня только до школы, а дальше пошла сама.
Дома я приготовила ужин, к которому даже не прикоснулась, и легла спать, не переодеваясь и, тем более, не умывшись.
Сон пришел ко мне только в первом часу ночи.
***
Я лежала дома на диване после второго школьного дня и смотрела в потолок. Домашка на завтра была сделана, ужин приготовлен, и ничего другого мне просто не хотелось.
Я надеялась немного поспать, чтобы к тому моменту, как вернется мама, моя вечная головная боль уже отступила. Один из минусов моей болезни: мозг воспринимает за стресс любую мелочь, очень остро реагируя на огромное число триггеров, отчего у меня иногда даже были мигрени.
Обследование показало, что причины головных болей исключительно психологические.
Мама наверняка будет болтать без умолку, такая она у меня. Иногда. Если есть настроение.
Когда Адам после уроков спрашивал, приду ли я и настаивал на том, что это безумно важно и необходимо, я пообещала прийти. Это была минута слабости, когда мне снова отказаться было сложнее, чем согласиться, пусть даже и в урон себе.
До этого их «посвящения» оставалось чуть больше часа, но я решительно не собиралась никуда идти.
Вот сейчас усну, потом даже врать не придется, будто я проспала из-за головной боли.
Когда ко мне пришли первые, едва уловимые и хрупкие сновидения (а быстро я могла уснуть только днем или ближе к вечеру), в дверь позвонили.
Я тут же проснулась и села, но открывать не пошла.
Я сплю, оставьте меня в покое и до свидания.
Как говорится, добро пожаловать отсюда.
Звонок раздался еще раз.
Боже, как же я вас всех ненавижу, почему так сложно отстать от меня?
Сделать вид, что меня нет дома, я бы не смогла, потому что оставила свет в прихожей, совсем не подумав о том, что за мной ктонибудь зайдет.
Да и куда бы я могла пойти?
Я очень сильно потерла глаза, чтобы они покраснели, взъерошила волосы и всю дорогу до двери, шла не моргая, чтобы проступили слёзы.
Несмотря на все мои старания вынести напоказ то, как я плохо себя чувствую, Аглая даже не заметила этого и сразу шагнула за порог.
Ты что, спишь что ли? она окинула комнату взглядом. Вы еще не разобрали коробки?..
Она как-то рассеянно это проронила.
Возможно, я все еще не занялась коробками с вещами, потому что надеялась, что ктонибудь меня отсюда заберет.
Мы не успели разобрать, зачем-то попыталась оправдаться я. Ты что-то хочешь?..
К своей неожиданности, я встретилась с осуждающим и мрачным взглядом девушки.
Приводи себя в порядок, прекращай стоить из себя дурочку и пойдем! процедила она сквозь зубы.
Если честно, я
Вся ложь этого мира начинается именно с этих слов, одевайся и пойдем! Это очень важно!
Мне захотелось прикрикнуть на нее и выставить за дверь, но я понимала, что это всего лишь реакция на то, что меня уличили во лжи.
Извини, но я, правда, очень не хочу идти.
Она понимала меня. Она знала и понимала причины, но было что-то, из-за чего она не могла от меня отстать.
Как будто ее жизнь зависела от того, пойду я или нет.
Аглая подошла ближе ко мне и сжала мою руку.
Правила устанавливаю не я. Поверь, если Адам хочет, чтобы ты пришла, тебе лучше прийти, серьезное выражение на лице резко сменилось на кокетливодобродушное. Да за ним полшколы бегает. Ты должна радоваться, что он обратил на тебя внимание.
Разве он и Вероника не?..
Я понимала, что они не встречаются, просто тянула время.
Нет, не пара. Хотя она явно хотела бы. Сейчас строит из себя его лучшую подружку, пока по ней самой сохнет остаток мужской половины класса
Аглая явно была этим раздражена.
Лично я не собираюсь начинать какиелибо отношения в последний год учебы. Потому что мне еще поступать и
Аглая закатила глаза.
А как же выпускной? Провести этот день не одной, танцевать с любимым, запереться в каком-нибудь классе
Аглая! Боже, фу! мне в принципе сложно с людьми общаться, не говоря уже об отношениях. Я пойду с тобой, только не поднимай больше эту тему, пожалуйста!
Перед выходом я просто расчесала волосы и написала маме сообщение о том, что ухожу и постараюсь не задерживаться.
Уж кому, а ей мое общение со сверстниками будет только в радость.
На улице уже было темно, фонари встречались редко, а бесконечный лес нагонял атмосферу страха и угнетал, потому что казался сплошной черной пропастью, за пределами которой нет ничего, кроме тьмы.
Как думаешь, скоро ли выпадет снег? мне хотелось отвлечься от темноты, давившей на меня.
В этой части Карпат зима наступает ближе к середине декабря, все-таки, не умеренные широты, как у тебя на севере было Из какого ты города?..
Неважно, отрезала я, не желая вспоминать место, из которого меня силой притащили сюда. Но там о погоде, считай, не нужно беспокоиться. Почти все время одно и то же.
Можно считать, что из серого тумана я перебралась во влажно-зеленый.
Чем ближе мы были к пункту назначения, тем сильнее возрастало волнение девушки, почему-то окрашенное, как мне показалось, беспокойством.
Аглая буквально тащила меня вниз по улице. За руку она меня взяла, видимо, сама того не заметив, когда я начала отставать. Возможно, она подсознательно боялась, что я постепенно исчезну из виду и уйду домой, растворившись во влажной темноте леса.
К сожалению, дороги назад уже не было. Я заранее чувствовала дискомфорт и просто старалась думать о том, что через несколько часов я уже буду дома, а все это позади.
Дом Адама был на окраине и выглядел дороже и массивнее остальных. Ранее Аглая уже говорила, что его отец местный управляющий и в принципе коренной житель, решивший превратить эти места во что-то невероятное и современное. Именно он и финансировал строительство. Соответственно, денег у него было даже не представишь, сколько.
Мне же до сих пор казалось, что такие места нельзя переделывать, перестраивать и пытаться изменить. От гор веяло величием, и каким-то тревожным, преувеличенным спокойствием, от которого сердце билось так, что начинало тошнить.
Мне словно твердил какой-то голос изнутри, что все, что меня окружает, должно оставаться неизменным, что человеку здесь нет места.
Мне в принципе были свойственны плохие предчувствия, но у этого было как будто что-то особенное, что-то, заставляющее прислушаться.
И вот мы уже стоим на крыльце, а внутри меня пружина, еле-еле сдерживающаяся, готовая вот-вот прийти в действие.
Аглая позвонила в дверь, за которой уже различалась музыка, от которой мне стало не по себе.
Вот жили бы дальше в городе, нет же, надо ехать, надо что-то менять, надо довести родную дочь до суицида.
Я всей душой начинала ненавидеть тот день, когда маме предложили эту чертову работу.
И вот Адам открыл нам, и музыка волной, хоть и не была слишком громкой, но ударила по мне, я как будто бы даже физически почувствовала это. Парень улыбнулся и пригласил нас внутрь.
Родителей на этой неделе как раз нет дома, и все это, он кивнул внутрь, сегодня в нашем распоряжении.
Чудесно! Кстати, я принесла, глаза Аглаи возбужденно сверкнули, и она быстро облизала губы.
Ты же знаешь, это меня не интересует. Сходи на кухню, может, ктото и обрадуется.
Мне показалось, что Адам был раздражен.
А ты чего стоишь? улыбнулся он мне, все еще мявшейся на пороге. Проходи, Ева.