И тут в его голосе промелькнуло то, что я бы никогда не ожидала услышать от парня, вроде него. Сочувствие и доброта, но лишь немного, не больше, чем он мог себе позволить.
Адам, на самом деле, быть здесь последнее, чего бы мне хотелось.
Как-то неожиданно и очень ловко парень перетащил меня за порог и прижал к стене.
А чего бы тебе хотелось? он наклонился к моему лицу, и я почувствовала его горячее дыхание.
Даже особо не задумываясь о том, что я делаю, я, что было силы и возможности, оттолкнула его, и он зацепился лопаткой за шкаф.
Казалось, он опешил, но при этом как будто бы остался доволен.
Больно, Адам потирал спину. Хорошая реакция, улыбнулся он.
Никогда больше не смей так делать! у меня прорезался голос, но я чувствовала, что вот-вот расплачусь.
Ноги стали ватными.
Да это шутка. Проходи, чувствуй себя как дома.
После такого это будет невероятно сложно, тут я заметила, что всё ещё стою в одном окаменевшем от страха положении, и попыталась сбросить напряжение с себя.
Не получилось.
Да брось, девчонкам такое нравится. Не притворяйся серой мышкой, Ева, ты совсем не такая. Я знаю, что заставил твое сердце биться чаще.
Он действительно заставил, но сердце учащенно билось от страха.
Давай сюда свою куртку, упаришься.
Я отдала вещи и сняла обувь, нарочно показывая, как мне не хочется этого делать.
Где Аглая? спросила я, глядя на Адама из-под лба и мысленно проклиная девушку.
Во рту и горле пересохло, отчего сглатывать то малое количество слюны было больно.
На кухне, с остальными. Развлекается, мрачно добавил парень. Позвать?
Не нужно.
Аглая сама пришла ко мне буквально через минуту.
Ну, что? Как он? в ее глазах было что-то острое, заговорщицкое.
Этот мудак? Отвратительный! слова проскакивали отдельными звуками, очень хотелось пить.
А еще больше хотелось вернуться домой и уже никогда больше сюда не возвращаться.
Я так понимаю, тебе не понравилось, озадаченно констатировала девушка, но улыбка все равно не покидала ее лица.
А с каких пор насилие должно нравится? Куда ты вообще меня привела? Что здесь происходит?
Вы не поцеловались?
Ты знала об этом?! срывающимся на петухи голосом закричала я.
Тише-тише, пойдем, посвятим тебя. Это стандартное приветствие. Мы молодежь этого города и сами задаем правила. Хозяин дома целуется с гостями, не девушка, а бес ходячий.
Мне нельзя найти слов, чтобы описать, как мне все это не нравилось и как мне хотелось поскорее вернуться домой. Будь я немного смелее, возможно, мое «нет» имело бы значение. Но сейчас всем все равно, потому что за моими словами не стоит ничего, кроме страха и неуверенности в себе.
И еще не нашлось человека, которому бы хватило сил и совести не пользоваться моей слабостью.
Как же я удивилась, когда в гостиной не увидела никого, кроме Вероники и Адама.
Но ведь утром говорили что-то о посвящении и знакомстве со всеми и где же тогда все?..
Стало не по себе.
Аглая тут же ответила на мой немой вопрос:
Мы будем только вчетвером, просто подумали, что если мы скажем тебе о «посвящении» в весь класс, то ты с большей вероятностью согласишься. Остальные здесь не нужны. Они пропали из жизни минимум на час, я дала им грибного порошка, это местная «пушка»! от блеска в глазах Аглаи у меня закружилась голова. У нас, понимаешь ли, своя собственная каста уже из четырех человек в этом городе. Имеешь полное право считать себя особенной.
Ага, по-особенному загнанной в угол с собственного же позволения.
Пожалуйста, прошептала я.
В эту же секунду ко мне подошла Вероника и обняла меня. От нее чувствовалось что-то невообразимо легкое и светлое, и я обняла в ответ ее хрупкие, как птичьи косточки, плечи.
Все будет хорошо, прошептала девушка. Не волнуйся.
Я ничего не понимала. Все казалось настолько несвязным, что мне уже бы скорее поверилось, что все это сон, а не реальность.
Может ктонибудь сказать, зачем я здесь? я спросила так тихо, скорее сама себя, что даже не было слышно.
Горло судорожно сжалось, но я все еще находила откудато силы, чтобы не заплакать.
Удивительно.
Вероника мягко положила свою маленькую ручку мне на талию и подтолкнула к большому креслу.
Как по указанию, все остальные тоже сели. Адам сел в кресло напротив, а девушки устроились на диване.
Мне казалось, что я уже ничего не слышу и не чувствую, кроме биения собственного сердца. Оно так трепыхалось в груди, что меня затошнило.
Да что ты как маленькая, честное слово. Как на казнь пришла, усмехнулся Адам и достал из-под журнального столика бутылку коньяка. Никто здесь не причинит тебе вреда.
Когда оттуда же парень достал и четыре широких стакана, я тут же возразила, что мне не нужно.
Как раз и нужно. Эй, мы здесь, чтобы расслабиться. Мамы боишься? то, что он мне говорил, и то, что было у него на лице, никак не вязалось вместе.
Я посмотрела юноше в глаза и вдруг поняла, что они у него добрые.
Как они могут быть такими добрыми?
То, что он из себя строит всего лишь притворство. По крайней мере, я надеялась, что это не самовнушение, что это мне не причудилось. Иначе с паникой мне не справиться.
Адам, не дави на нее, ладно? в милой, даже отчасти детской манере, попросила Вероника и нежно улыбнулась.
Интересно, а есть ли у него какие-нибудь чувства к ней? Если нет, то это грустно.
Мне почемуто от этого грустно
Я бы лучше покурила, я нахмурилась и бросила мрачный взгляд на стакан с темной жидкостью.
Адам оживился, и через несколько секунд у моего лица уже была сигарета, которую он старательно прикуривал от своей.
Я смотрела в его темные глаза, в зрачках которых отражались красные искорки. Выражение лица, я бы сказала, было нахальным, а вот взгляд, опять же, полон печали.
Либо так, либо я вообще не умею читать людей.
Спасибо, кивнула я, когда он отпрянул от меня и поднялся на ноги, чтобы вернуться в свое кресло.
Не думала, что ты куришь, Аглая самодовольно улыбалась. Выглядишь, как пайдевочка. Я думала, что мы с Адамом во все тяжкие, а ты с Никой так, нюхать будешь.
Девушка рассмеялась.
Никотин и спирт пагубно влияют на кожу. Я не хочу стареть. По крайней мере, слишком рано, говоря почти по слогам, как будто объясняя что-то ребенку, видимо уже не в первый раз объяснила блондинка.
И, говоря это, она выпила половину содержимого своего стакана.
Как будто алкоголь сделает ее моложе, а пассивное курение прибавит здоровья.
Да брось, рассмеялась Аглая, глядя на подругу, ни старости, ни смерти не существует. По крайней мере я точно не умру!
Девушка рассмеялась, но как-то настолько искусственно, что я поежилась.
Я сделала первую затяжку, подержала дым в себе и колечками выпустила наружу, совсем не думая о том, что все на меня смотрят.
Лично я вообще не собираюсь доживать до старости, сказала я, глядя на дым и снова затянулась.
На некоторое время повисло молчание и трое друзей обменялись долгими взглядами.
Ладно, на самом деле ты здесь не просто так, Аглая вдруг перестала улыбаться, а мне стало не по себе.
Я затянулась еще раз, и как раз в это время Адам подал мне пепельницу.
Все происходящее с каждой минутой все больше походило на сон.
Вместе с пепельницей Адам оставил мне и пачку сигарет. Приятный подарок, тут не поспоришь. Я положила сигареты в задний карман джинс.
Ну так зачем я здесь? сигареты заметно расслабляли и во мне начинала проявляться более смелая и уверенная часть меня.
Часть меня из далекого прошлого.
Ты когданибудь слышала что-то о Кассии? парень смотрел на меня из-под опущенных ресниц и курил, не отходя от моего кресла.
Убийца Цезаря, что ли? мне хотелось усмехнуться, но губы только на долю секунды нервно дернулись вверх.
Мы не о поэте, вот и с лица Вероники исчезло милое услужливое выражение, изображающее поддержку, в которой я отчаянно нуждалась.
От Аглаи я ее уже и не ждала.
Других, я, увы, не знаю, я потушила сигарету, следующую решила не брать. Простите мне мою необразованность.
Ты бывала здесь прежде, Ева?
Я нет, но вот
Здесь вырос мой отец, пожала я плечами.
Потом он уехал учиться в город севернее отсюда, где познакомился с мамой, потом родилась я
А потом он ушел к другой женщине. Так сказала мама.
Он рассказывал тебе что-нибудь?
Нет, он всегда избегал разговоров о своей юности, и тут я поняла, что меня раздражают подобные вопросы точно так же, как папу раздражали любые вопросы о его прошлом.
Он даже о работе своей никогда ничего не рассказывал. Все, что мне было известно папа работает в какомто бизнесцентре проектировщиком систем видеонаблюдения.
Мне часто бывало интересно узнать, как и что именно он делает, насколько это сложно, но в ответ я получала только раздражение.
А других родственников у тебя здесь не осталось? подключилась Аглая.
Боже, какие интересные разговоры. Давайте еще расспросим меня поподробнее о тех, кого уже нет в живых! Я даже не знаю их имен. Ну, кроме деда. И то из-за папиного отчества.
Я вспомнила, как в школе нам задали «раскопать» поглубже корни своего семейного дерева. Мы с мамой выдумали имена и истории, только чтобы не трогать отца, потому что любые разговоры о его семье приводили его в ярость и ступор.
А ты никогда не задумывалась о том, с какой целью ты попала в этот мир? Почему спустя столько лет вы с матерью переехали именно сюда? Адам вернулся в кресло и покручивал в руке стакан, и я словила себя на мысли, что это выглядит сексуально.
На самом деле, я старалась не думать о том, за что мне такое «возвращение к истокам».
Нет никакой цели. Мы приходим, чтобы всю жизнь страдать от одиночества и стать нужными только тогда, когда умрем. Я просто живу по стандартам и все. У меня нет целей и поэтому ктото другой точно не навяжет мне свое видение моей судьбы.
Интересно, Адам отпил со своего стакана и резко встал, оставив его на столике.
Он подошел к книжной полке и достал оттуда какойто старый переплет.
Кассий? спросила я, уже решив, что в начале разговора меня специально выставили глупой и сейчас покажут сборник стихов древнего поэта.
Кассий, както мрачно и сладко растягивая слоги согласился парень. В сверхъестественное веришь?
Думаю, это должно быть понятно уже по моему отношению к предназначению в жизни, тихо ответила я.
А если я скажу, что ты зря придерживаешься стороны скептицизма? Адам казался какимто возбужденным.
Тогда я попрошу тебя рассказать хотя бы про один случай из твоей жизни, когда ты сталкивался со сверхъестественным, а после разнесу в пух и прах твои галлюцинации. Знаешь, мозг умеет делать много странных штук с нами.
К сожалению, о галлюцинациях я знала не понаслышке, зачастую меня преследовали в основном слуховые, особенно, когда я оставалась наедине с собой. Это началось почти сразу же, как ушел отец, мне постоянно мерещились его шаги, звук открывающейся замочной скважины и даже шелест бумаг в его кабинете.
Тише ты, тише. Я все это знаю, отмахнулся от моего скептицизма Адам. Просто есть люди, которым доступно больше, чем другим. Мы на многое закрываем глаза, многого не желаем видеть, тем самым ограничивая себя и свои возможности.
У вас тут типа тайный круг оккультистов? рассмеялась я и взяла свой стакан с коньяком, сделала пару глотков.
Не так уж и мерзко, как могло бы быть.
Потом я поняла, что сделала это только потому, что мне показалось, что я задела чувства Адама и хотела, чтобы он снова улыбнулся.
Но он не улыбнулся.
Я сделала еще два больших глотка и почувствовала, как в голове постепенно полегчало, собралось в одной точке и начало кружиться, а рот и глотка горели обжигающим горьким теплом. Глаза начали слезиться.
Мир стал ярче и веселее.
Мне уже было все равно, что там чувствует парень, у него проблемы с головой. А еще после того, что было, когда я пришла, сочувствия он точно не заслуживает. И как я могла забыть?
Не смейся, Ева. Я перевел со старославянского на русский все записи тут. Твое имя встречается слишком часто.
Я прыснула от смеха коньяком, который как раз снова пила в этот момент.
Ты думаешь, я одна Ева в мире? Ты мне еще про яблоко скажи. Да катитесь вы к черту со своим яблоком!
Ева, успокойся, попросила Ника.
Мне почемуто захотелось ее послушаться. Она была как ребенок, напуганный ссорой родителей. Стало стыдно за свое поведение, я снова вспомнила, почему мне лучше держаться в тени и не выделяться: болезнь начинает проявлять себя, кусая и раня других, в то время как я получаю удовольствие, упиваясь своим саркастическим настроем и не замечая, что причиняю боль.
Ладно. То есть ты всерьез думаешь, что имя, написанное несколько веков назад, при условии, что твоя книжица подлинная, это действительно мое имя? Не смеши.
Почемуто стало очень тревожно.
Я почти уверен, что твое. Особенно, если учесть, что корни твои, твои истоки идут отсюда. Христина тоже уверена, что речь о тебе. Мы не просто так водили тебя к ней.
При упоминании ее имени, я поежилась.
Я хотела сказать, что это совпадение, но мне отчегото было сложно ему возражать, в нем чувствовалось очень много силы, авторитетности. Мне почемуто вдруг стало стыдно иметь мнение, отличное от его. Я разозлилась из-за того, что мне вдруг показалось, что он может быть прав.
Если ты воспринимала все слова своего отца так же, то неудивительно, почему он ничего тебе не рассказывал, съязвила Аглая.
Вероника, вдруг почувствовавшая, что посеяно семя конфликта, беспомощно смотрела на нас.
Здесь не только это. Здесь имя твоего отца. Он еще вернется сюда.
К моей матери? Да ни за что на свете!
И тут же я вспомнила, что он уже был здесь буквально несколько месяцев назад. По крайней мере, так мне сказала вчера старуха.
Но неужели он не хочет хотя бы увидеть тебя? попыталась Ника.
У него теперь другая семья, отрезала я. Он знает, что мы здесь, и ни за что сюда не поедет.
Но его имя здесь. Филипп. Верно?
Вот это фокус! я позволила себе закатить глаза. Мое отчество не хранится в секрете.
Почему ты так скептично ко всему относишься? недоумевала Аглая. Адам прав. Я тоже поначалу не верила, пока там не обнаружились все наши имена. Ну, кроме моего, там косвенно упоминается ктото четвертый для четырех стихий Мы ждали тебя, Ева. Ты поможешь пробудить Кассия. Ты его «живая» вода.
Пробудить стихии что вообще происходит? Они тоже закинулись грибами?!
Аглая! Адам злобно шикнул на девушку. Не сейчас! Она не готова
Так, знаете, что? я встала. Я ухожу. Мне определенно надоел этот цирк. Если вы хотели меня разыграть, то могли бы придумать что-то поинтереснее.
Стой! Адам подошел ко мне, и я чуть рефлекторно не оттолкнула его. Возьми книгу. Возможно, ты передумаешь
Я вздохнула.
Детский сад!
Потом окажется, что где-то здесь есть скрытая камера, а уже завтра надо мной будет смеяться вся школа.
Если я возьму, ты отстанешь и дашь мне уйти?
Обещаю.
На несколько секунд я замешкалась, даже сама не знаю, почему. Потом, отбросив все предрассудки, которые мне уже почти внушили, взяла книгу в руки.
По телу прошла дрожь, а в груди сперся воздух, с каждым вздохом нагревавшийся все сильнее.
Переплет вспыхнул синим пламенем, и я вскрикнула, выронив его из рук на пол, где огонь потух. Меня зашатало, я споткнулась о край ковра и упала руками на стаканы, порезавшись о битое стекло того, что от них осталось.
Ты что-то подмешал мне! я расплакалась в попытке подняться на ноги, но только съехала с журнального столика на пол и с ужасом смотрела на свои окровавленные руки.
Все стояли и смотрели не на меня, а на переплет. Это как будто еще больше добавило мне ужаса и боли.
От обиды хотелось расплакаться.