Мы промокнем. Температура воды чуть выше ноля. Можем до берега не дойти.
Через реку поеду только я или Максим. Мы протянем с «буханкой» веревку. Переберемся через реку вдоль нее, разожжем костер и обогреемся.
Рискованно.
Зато быстро. Идти пешком по тайге двести километров тоже большой риск. Только это медленно. Все согласны, что у нас именно эти два варианта, может, кто-то предложит что-то другое?
Все замолчали.
Тогда начнем голосовать. Я за попытку перейти вброд, сказал Устюгов. Олег Вячеславович?
Я против. Это неразумно. Лучше идти пешком, к тому же вы не знаете, сколько может машина, возможно, мы сможем довольно далеко проехать.
Понятно. Екатерина Витальевна?
Я я не знаю. И за то, и за это есть доводы.
Но вы же сами хотели принимать решение, мы с вашей подачи тут рассуждаем.
Ну я положусь на мужчин.
Ясно. Максим, ты что скажешь?
Я приму любое решение большинства.
От этого может зависеть твоя жизнь.
Я уже сказал. Пусть решают другие.
Странно, не ожидал от тебя А что скажет Эрхан Кундулович?
Нельзя идти вброд. Мы потеряем машину и можем потерять еще одного человека. Лучше потерпеть трудный путь. Постараемся не спать как можно дольше.
Отлично, решение принято, улыбнулся Завьялов.
Не так быстро, ответил Игорь. Голос Алдана не считается.
Ну, в случае ничьи он перевешивает.
Мы о таком не договаривались. Он как это «отнял жизнь у другого человека», так что не имеет права голоса. Мы его мнение принимаем во внимание и можем изменить свое, но не более того. Так что придется Максиму или Екатерине Витальевне принять какое-то решение.
Он сердито уставился на нас.
А то будем стоять и ничего не делать.
Если мы будем переходить реку, машину поведу я. сказал я. Она хоть и не моя, но я за нее отвечаю, и если она перевернется, лучше я буду винить себя, чем кого-то из вас.
Значит, ты за брод? обрадовался Устюгов.
Нет, не значит.
А что же вы, Екатерина Витальевна? Постарайтесь забыть, что Олег Вячеславович поддерживает вас на плаву.
Екатерина Витальевна, спокойно сказал Завьялов не забывайте, что именно я поддерживаю вас на плаву.
Какая ошибка от незнания женской психологии, удивительная для столь харизматичного человека! Резцова вспыхнула, повернулась к Устюгову и сказала максимально уверенно:
Едем через реку!
Устюгов подошел к Алдану и перестегнул ему наручники спереди. Нам нужна была его помощь.
Как только решение было принято, мне сразу стало легче. Действовать по плану всегда проще, чем продумывать план. Мы вытащили из машины все вещи топливо, продукты, палатки и положили на дно салона камни, чтобы повысить ее устойчивость. Дно реки было каменистым, и потяжелевшая «буханка» не должна была проваливаться, зато снижалось влияние течения.
Когда все было готово, ко мне подошел Устюгов дать пару советов.
Слушай, Максим. Течение сильное, тебя будет сносить, подворачивай машину чуть под углом к течению. Помни, что камни могут скользить. Двигайся медленно, но не останавливайся. Если чувствуешь, что не пройдешь, сдавай назад. Веревка, которую ты потащишь это также и твоя страховка. Зацепишь ее с правой стороны. Течение толкает оттуда, так что направо не упадешь. Если, не дай бог, это случится, не паникуй. Вылезай из машины, обвяжись веревкой на животе и медленно двигайся назад если упадешь, мы тебя вытащим. Если окажешься в воде, захочется сжаться и согреться, потому что будет очень холодно. Думай головой, и не делай так. Термический шок длится около пяти минут, затем гипотермия и тут уж как повезет, зависит от твоего физического состояния. Пять минут достаточно, чтобы спокойно выйти из реки, но не так, чтобы очень много. Не усложняй нам свое спасение. На всякий случай я разожгу костер.
Он по-быстрому собрал несколько толстых веток, облил бензином из канистры и поджег.
Все пожелали мне удачи, даже Завьялов. Я зацепил альпинистский карабин с веревкой за поручень салона со стороны пассажира. Закрыл решетку радиатора, снял ремень вентилятора, в машине включил пониженную передачу и заблокировал дифференциал.
Поехали
Медленно, но уверенно, как танк, «буханка» вползла в воду, подгоняя перед собой волну. Еще на берегу я понял, что легко не будет камни на дне реки были очень большими, отчего уазик здорово «козлил» впрочем, как ему и положено. Камни в салоне с грохотом стучали и перекатывались. Я открыл дверь, надеясь внизу что-нибудь разглядеть, но вода была настолько коричневой и мутной, что дна совершенно не было видно.
Тогда я закрылся в кабине и с силой сжал руль. Да будь что будет. Лишь бы какой-нибудь здоровый валун не попался по дороге. Вода поднималась все выше. Что, если Алдан ошибся, и глубина здесь больше, чем машина сможет преодолеть?
Я разрывался между желанием дать по газам, чтобы скорее проскочить или дать заднюю, чтобы выползти, пока еще можно. Но я знал, что давить надо спокойно и равномерно. Я не допускал ошибок. Произошла просто нелепая случайность. Видимо, крупный и высокий камень выскользнул из-под переднего левого колеса, руль дернулся и кабина резко ушла вниз, после чего а все произошло за несколько мгновений моя «буханочка» с жалобным скрипом упала на левый бок.
Холодная вода чертовски холодная вода полилась в салон. Я выполз по креслам на правый бок машины, ставший ее крышей. Вода как будто смеялась надо мной, громко и раздражающе. Мои спутники в шоке застыли на берегу. Я поднял руку, извиняясь перед ними.
Устюгов махнул мне рукой и показал на веревку. Я отстегнул карабин от поручня и обвязал ее вокруг себя. Собравшись с духом, я спрыгнул в воду. Боже, какая же она была холодная! В этом месте река была мне по пояс. Все тело возмущающе заныло, сердце бешено застучало, разгоняя стремительно остывающую кровь, а мышцы ног просто мгновенно задервенели.
Большим усилием мне удалось успокоиться и начать движение назад. Я тщательно прощупывал ногами дно, камни были довольно скользкими, а течение постоянно норовило опрокинуть меня и унести вниз по реке, играясь, как веткой.
Мои товарищи держали веревку вместе, постепенно сматывая ее по мере моего продвижения. Так они и стояли на берегу Завьялов, Алдан, Резцова и последним Устюгов, когда кто-то из них резко дернул веревку на себя, я не удержал равновесие и упал в воду.
VIII
Первое, что ждало меня после пробуждения ужасная головная боль. Просто ужасная. Холода, как ни странно, я не чувствовал, так, легкий озноб. Я помнил отдаленно, как цеплялся руками за дно и старался вынырнуть за порцией спасительного воздуха. Видимо, надолго меня не хватило.
Концентрируйся на важном! Почему я в Эрхановой «горке»? Почему на груди кровь? Что произошло?
Я испуганно поднялся, но приступ головной боли остановил мою прыть.
Как же больно! Что у меня на голове?
Я ненавидел, когда начинал разговаривать сам с собой. В отличие от других людей, это происходило помимо моей воли. Я частенько так делал после травмы головы, но в какой-то момент времени я смог подавить собственный голос в своей голове.
Замолчи. Не сейчас.
Сейчас самое время!
Я пощупал руками голову и понял, что она забинтована. Рядом со мной горел костер, и тут же сидел Устюгов.
А, проснулся, сказал он.
Сколько я спал?
Почти не спал. Часа два, ответил Устюгов, внимательно глядя на меня.
Число «два» я представил легко.
Недолго, с облегчением сказал я.
Не паникуй, я тебе все расскажу. Сначала хочу понять твое состояние. Сколько пальцев?
Он показал небольшое количество пальцев на каждой из рук. Я последовательно выкинул из кулака их суммарное количество. Одна раскрытая ладонь означала число «пять».
Пять.
Рад, что ты в норме. А теперь скажи мне, пока сон еще не забыл как он это делает?
Я не понимаю.
Ты во сне кричал «я знаю, как он их убивает». И как?
Я не помню. Мне ничего не снилось.
Ясно. Жаль.
Устюгов вздохнул и стал рассказывать:
Когда ты упал в воду, Завьялов резко бросил веревку и бросился к оставленным на берегу вещам. Я подумал сперва, что он просто запаниковал и крикнул другим, чтобы они продолжали тебя тащить. Течение снесло тебя довольно сильно, дорога была каждая секунда. Но потом я сообразил, что среди вещей лежит оружие «мосинка» и двустволка. Я бросил веревку, и развернулся. Это меня спасло. Завьялов стрелял из винтовки. Стрелял он метров со ста, так что пуля легко прошила и Алдана, и Резцову. Я успел снять с предохранителя и дать очередь до того, как он передернет затвор. Кажется, я ранил его в плечо и грудь, но все происходило так быстро, что я не успел толком сообразить. Он не бросил оружие и кинулся в прибрежные кусты. Я хотел взять его живым и не стал добивать. Побежал было догонять, но понял, что он ранен, и я его достану в любом случае. Так что я быстро вернулся к реке и вытащил тебя. Повезло, что откачал. Я переодел тебя в сухое то, что было.
Он бросил взгляд на Эрхана, лежащего неподалеку.
Скажу ему «спасибо», и не только за «горку». Уже умирая, он обернулся вокруг веревки так, чтобы удерживать тебя своим телом, как якорем. Иначе веревка бы размоталась, и я тебя не вытащил.
Рядом с ним лежала и Резцова.
Надо проверить пулевые отверстия.
На груди у обоих были кровавые потеки, примерно на одном уровне. Похоже, Устюгов не соврал. Милиции надо доверять на слово.
Он такой же милиционер, как и те «геологи» геологи. Надо сосредоточиться. Устюгову нельзя доверять. Он лжет.
Устюгов подошел ко мне и протянул какую-то таблетку и кружку с водой, чтобы запить.
Что это за отрава?
Что это?
Первитин. Или метамфетамин. Последняя таблетка. Не думал, что они пригодится. Это наркотик, но изначально применялся, как боевой стимулятор. Повысит твой болевой порог, снизит усталость, увеличит реакцию. Не отказывайся, в твоем состоянии это необходимо.
Ну не знаю Я не употребляю наркотики.
Я должен выпить это НЕМЕДЛЕННО!
Почему?
Это вопрос жизни и смерти! Иначе мы не сможем собраться с мыслями и не отвлекаться на боль.
Я кивнул Игорю и принял.
Скоро подействует?
Скоро. Ты поймешь. Как думаешь, куда он идет? спросил Игорь.
В ту сторону закрытая шахта. Больше тут ничего нет.
Насколько она далеко?
Это был довольно сложный вопрос для меня. Карта осталась в машине, и пришлось ориентироваться на память, да и еще и с расчетами. Я растопырил пальцы. Предположим, что дорога от поселка до моста это десять пальцев. Тогда от моста до шахт Один или два пальца.
Недалеко. Примерно одна десятая от дороги между поселком и мостом. И еще половина от одной десятой.
Держи, он протянул мне двустволку. И вставай. Нам над догнать его. У него фора три часа.
Я оперся на ружье, как на костыль, и с трудом поднялся. Голова продолжала болеть, но уже не так сильно.
Мы пошли вдоль реки, отслеживая Завьялова по следам и каплям крови, которые он оставлял на своем пути. Очевидно, он не мог уйти далеко. Через какое-то время мы свернули в лес. Дорога шла неподалеку, было непонятно, почему Завьялов ей не воспользовался, а предпочел продираться по лесу. Я беспокоился о нашем положении, опасаясь засады. В конце концов, у него точное дальнобойное оружие, а у нас гладкоствольное ружье, которое не может бить далеко и автомат, который не может далеко попасть.
Все наоборот. У нас ружье, убойное на ближней дистанции, у Игоря компактный скорострельный автомат. А у него продольно-скользящий затвор, почти не осталось патронов и никакой возможности навязать нам дальний бой в лесу. У нас была подавляющая огневая мощь.
Тогда почему он завел нас в лес?
Потому что он шел не в шахты. В лесу что-то есть. Обрати внимание, что здесь угадывается какая-то старая заросшая дорога деревца молодые и не такая непролазная грязь.
Похоже, что это тот самый «законсервированный объект».
Прошло еще немного времени, и я вышел к цели.
«Объект» выглядел совершенно не так, как я представлял. Никакой типично советской архитектуры, по крайней мере, снаружи. Никакого шлагбаума или поста КПП. Странный насыпной холм на опушке леса, у подножья которого располагался вход, защищенный толстой стальной дверью. Дверь была распахнута и на ее круглом штурвале гермозатвора была кровь. Очевидно, Завьялов был внутри или хотел, чтобы мы так думали.
Я надавил на бинт на голове, почувствовал боль и снова взял под контроль свои мысли.
Наши мысли.
Мои мысли.
Устюгов, казалось, ничего не заметил. Он жестом подозвал меня к себе и заговорил шепотом.
Я сделаю пару странных вещей, но ты должен мне просто поверить. Для начала как можно быстрее, не думая загадай двухзначное число.
Я не могу загадать двухзначное число если не думать, у меня не получится.
Точно, я забыл. Тогда предложи какой-нибудь вариант.
Пальцы.
Спасибо.
Я могу загибать и разгибать пальцы по очереди. Ты остановишь меня в какой-то момент времени. И я скажу число, соответствующее загнутым пальцам.
Пойдет. Только загибай не по очереди, а как попало.
Зачем это нужно? Мне хотелось крепко сжать кулаки за спиной назло Устюгову
Я послушно и беспорядочно перебирал пальцы.
Стоп.
Три.
Еще раз
Стоп.
Восемь.
Так, слушай меня внимательно. Мы зайдем внутрь бункера и проведем поиски внутри. Для начала умеешь ли стрелять из автомата?
Я кивнул. Разумеется, я же служил, а укороченный вариант кроме длины, считай, ничем не отличается.
Тогда мы поменяемся.
У нас будет АВТОМАТ?! Обалдеть!
Какой восторг
Я начинал мыслить кратко и отрывисто, захлебываясь примитивными эмоциями.
Устюгов передал мне оружие и запасной магазин, а я отдал ему ружье. «Сучка» приятной тяжестью легла в руки. Обладание настоящим оружием дарило непередаваемые ощущения. С обычной двустволкой не сравнить.
У каждой встреченной двери мы будем вставать одинаково ты справа, я слева. В коридорах на поворотах направо ты идешь первым, я за тобой, если налево наоборот. Если перекресток то расходимся, одновременно.
Я кивнул и повторил.
Понял. Моя сторона правая, твоя левая.
В двери будем заходить по жребию. Я буду бросать монетки, если орел первым входишь ты, если решка то я. Заходим как только монетка ляжет. Крайне важно тот кто заходит первым, всегда в полуприсяде, а второй стоя. Это чтобы не попасть на линию огня товарища, понял? Монеты не поднимаем, они покажут нам, где мы уже были, если заблудимся.
Меня охватило нездоровое возбуждение. Хотелось идти вперед как можно скорее. Руки вспотели, я не находил себе места.
Скорей бы уже
Ты все понял?
Конечно, мы все поняли, ПОШЛИ УЖЕ!
Да.
И последнее. Мы должны постараться взять его живым. У меня полно вопросов и, очевидно, он сможет на них ответить. Эти ответы нужны. Услышишь выстрел мосинки значит, ты еще жив и на пару секунд ты в безопасности, пока он зашлет следующий патрон. Так что не паникуй и стреляй по ногам. Все равно я потом его добью, но сначала надо по возможности допросить.
Принято. Бить по ногам.
По ногам! Мы будем МОЧИТЬ ПО НОГАМ!
Тогда пошли.
Я снял автомат с предохранителя.
Только автоматический ОГОНЬ!
Я поставил флажок в положение «АВ». Поневоле улыбнулся. Я здорово вспотел, сердце азартно колотилось в предвкушении. Такое волнение я испытывал разве что когда первый раз занимался любовью. Да и то не факт.
Мы быстро преодолели расстояние до двери и встали по разные стороны от нее. Игорь достал из кармана монету и подбросил вверх, затем перехватил ружье. Все наше внимание было сосредоточено на блестящем скачущем диске с двуглавым орлом с одной стороны и надписью «50 рублей» с другой
Хоть бы орел, хоть бы орел, ХОТЬ БЫ ОРЕЛ!