Евгений Капба
Старый Свет. Книга 2. Специальный корреспондент
© Капба Евгений
© ИДДК
Памяти Александра Грина
Часть первая
Глава 1
Любимое дело
Я достал из рундука родное хаки и отряхнул его от пыли. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь щель в шторах, подсветили целые сонмы мельчайших частиц, которые взмыли в воздух и закружились по комнате. Невыносимо захотелось чихнуть, но удалось сдержаться, наморщив нос.
Следом за кителем на свет божий появились галифе, сапоги, портупея с револьвером и фуражка такая же мятая, как в последний раз, когда я надевал её. Мне никогда не нравились фуражки. Вот и сейчас уставной головной убор отправился в сторону, как и свёрток с погонами и наградами, который даже разворачивать не хотелось на зубах всякий раз появлялась оскомина.
Следовало позаботиться и о хлебе насущном: пара банок тушёнки, краюха ржаного, початая, но плотно закупоренная бутылка вина, фляга с водой, какие-то слегка пожухлые огурчики и желтоватая петрушка это было совсем неплохо. Видали и похуже!
Вещмешок-сидор отправился в сторону вот о чём я скучать не буду, благо теперь у меня имелся вполне приличный кожаный ранец. Из платяного шкафа в него перекочевали две смены белья, тёплый вязаный свитер и костюм поцивильнее брюки в полосочку и сорочка. С полки я достал парочку дорогих сердцу книг и толстую тетрадь, которую использовал для записей. Скатка с шинелью пристроилась в крепления снизу красота!
Бежал ли я? О да.
* * *
Ситуация назревала скверная. Как говаривал мой знакомый особист с непримечательным лицом, у каждой проблемы есть фамилия, имя, отчество. Лиза, Елизавета Валевская вот как её звали. Свеженькая, миленькая, с пшеничного цвета волосами, яркими голубыми глазами, всегда готовыми к улыбке, и восхитительно алеющими в самый неподходящий момент щёчками. Очень, очень хорошая девочка.
В гимназии, где я работал последние три года, в соответствии с новыми веяниями имелись и мужские и женские классы. Никаких проблем с девочками в целом не было прилежные, послушные, старательные такие ученики просто мечта любого учителя, который до этого дирижировал ротой здоровенных мужиков. Проблема была с их родителями.
По итогам Великой войны, по самым скромным подсчётам, погиб каждый десятый имперский мужчина призывного возраста. Гражданская война также собрала свою кровавую жатву. Дефицит женихов образовался жесточайший, и конкуренция за подходящую партию порой доходила до абсурда.
Всё это время мне удавалось избегать пристального внимания вдовушек, строящих матримониальные планы. Наверное, дистанция, которую я установил между собой с одной стороны и коллегами и попечительским советом с другой, всё-таки играла свою роль. Ну да, пришлось прослыть чудаком, но это чудачество легко списывали на пережитое на фронте. Да и, откровенно говоря, учителем я был хорошим поэтому прощалось многое.
Но теперь меня припёрли к стенке. В буквальном смысле слова. В последний день четверти меня поймала на улице весьма респектабельная пара и, совершив обход с обоих флангов, завершила окружение у манящей изобилием товаров стеклянной витрины универсального магазина.
Понимаете, сказала миловидная женщина неопределённого возраста, девочка очень страдает.
Я не понимал.
Вы должны войти в положение. Было видно, что эти слова даются импозантному господину с видимым трудом, У неё есть ваша фотография из газеты, она прячет ее под подушкой. Плачет вечерами, а я не могу позволить, чтобы моя девочка плакала.
Я читала её дневник там всё про вас, снова подала голос дама.
Мои ощущения были сродни лёгкой контузии. Эти двое натурально втирали мне какую-то дичь. Мозг же независимо от моего желания совместил идеально-симметричный нос мужчины и его открытый лоб с голубыми глазами и изящной шеей дамы и картина сложилась.
Лиза, сказал я. Вы пришли из-за неё.
Ну да, она смущалась и краснела всякий раз, когда мне приходилось вызывать её. Да, она всегда тщательно следила за своей внешностью и иногда задерживалась в аудитории чуть дольше, чем было необходимо, но
Наше время породило миллионы подранков. Бывшие беспризорники, сироты круглые, над которыми взяла опеку империя или её сердобольные граждане, и сироты, потерявшие одного из родителей Нынешние подростки, юноши и девушки, взрослели в ужасающих условиях, и мало кто из них избежал участи быть свидетелем дел кровавых и жутких, которые вовсе не предназначены для детских глаз. Многим из них хотелось внимания независимо от пола, социального происхождения и имущественного положения. Просто необходимо было перекинуться несколькими словами с взрослым, который говорит с ними не чинясь, слушает и воспринимает как равных. Я старался, ей-Богу. Мне было до одури их жалко.
Но рассматривать ученицу в качестве будущей спутницы жизни или того хуже, мимолётного увлечения? Упаси Господь! Ничто человеческое мне, конечно, не чуждо, да и девицы в семнадцать лет вполне привлекают мужское внимание Однако есть же, в конце концов, понятие о том, что такое хорошо и что такое плохо!
Госпожа Валевская-старшая посмотрела мне прямо в глаза и сказала:
Я думаю, объявить о помолвке сразу после выпускного бала будет вполне уместно.
А я думал, что вполне уместно будет скорее пустить себе пулю в лоб.
Вы несвободны? встревоженно уточнил её супруг.
Нет, дело не в этом попробовал начать маневрировать я. Но эти двое, видимо, всё уже решили для себя.
Я понимаю, что вы небогаты, кивнул господин Валевский. Но у вас кристальная репутация это дорогого стоит в наши дни! Не переживайте, я дам солидное приданое, сможете открыть частную школу или другое дело по душе это вы сами решайте с Лизонькой, настаивать не буду.
Внезапно передо мной замаячил выход из сложившейся ситуации.
Позвольте, сказал я решительно и шагнул в сторону прямо туда, где вращалась приводимая в движение электромотором автоматическая четырёхлепестковая дверь универсального магазина.
Они не сразу поняли, что я сбежал. Этот дошло до них только в тот момент, когда подошвы моих штиблет выбивали дробь по лестнице, ведущей на цокольный этаж, там должен был быть чёрный ход.
* * *
Директора я уведомил в письменном виде послал заявление по почте. Это было приемлемо в конце концов, учебный год кончился, экзамены сданы, ведомости подписаны. Найдут они себе другого магистра-гуманитария Оставалось только улизнуть из города незамеченным!
Я как раз сбрил отросшие усы и бородку и искал взглядом, чем бы утереться, когда пришлось хвататься за револьвер и тыкать им в незваного гостя, а после козырять, щёлкая тапками друг о друга.
Ваше превосходительство? Вот уж кого я точно не ожидал тут увидеть!
Артур Николаевич, как всегда великолепный, стоял прямо у меня за спиной и протягивал полотенце.
А я смотрю, хватки ты не растерял! довольно хмыкнул бывший регент и отвёл ладонью ствол револьвера в сторону. Уже совсем бежите или на чаю попить времени хватит?
У этого старого тигра в глазах плясали смешинки он явно всё знал! Я выдохнул:
Чаю? Можно и чаю
Чай у меня был хороший молочный улун с другого конца света. С десяток сухих скрученных листочков шуршали и стукались на дне жестянки этого как раз должно было хватить на две чашки.
Присаживайтесь, например, в это кресло, предложил я и поспешно убрал с подлокотника свёрток с погонами и наградами.
Этот торопливый жест не укрылся от цепкого взгляда Крестовского. Он принял у меня чашку чая, а потом достал из моего ранца за уголок тонкую серую книжечку в сером же переплёте.
Это ведь ваше? Почему не подписались собственным именем? Достойная вещь, прямо скажу. У нас в столице её перепечатывают на папиросной бумаге через копирку и продают с рук расходится быстрее, чем горячие пирожки. А после того как копии стали проникать за границу, поток репатриантов из эмиграции увеличился чуть ли не вдвое.
Для меня это было новостью. Я и не думал о популярности, когда «Новеллы» взяло в печать одно заштатное мангазейское издательство. На тот момент меня больше интересовал гонорар, ну и некая доля самолюбования тоже. Писатель это не какой-то там хаки, да?
Вот как! только и смог выдавить я. А откуда вы
Император сказал. Кроме вас и него никто не мог знать некоторые подробности.
Ах да Действительно. Я отставил в сторону фарфоровую кружку с отбитой ручкой. Но вы ведь не о литературе говорить пришли, верно? Поймите меня правильно, я безмерно рад, но
Ну почему же не о литературе? Именно о ней. Я всё ещё президент Имперского географического общества и главный редактор журнала «Подорожник». И меня очень интересуют ваши литературные таланты вкупе с другими, не менее подходящими для дела способностями.
Я напрягся. От предложений таких людей не отказываются. Пришлось медленно выдохнуть, вспоминая, кто передо мной. Если уж Артур Николаевич Крестовский, бывший регент всея империи и двоюродный дедушка нынешнего императора, решил побеседовать со мной за чашечкой чая совершенно точно известно, что беседа эта будет однозначно к вящей славе Господа, на пользу Новой империи, ну и для меня как минимум интересной и познавательной Я слишком хорошо изучил его превосходительство в бытность его адъютантом.
Как насчёт поработать на мой журнал специальным корреспондентом? Вы ведь хотели уехать? Вы и уедете дальше некуда.
* * *
К ранцу добавилась ещё одна сумка кожаная. В ней лежал подарок Крестовского настоящее сокровище. Малоформатная фотокамера с резьбовым креплением объективов, которых имелось целых пять! И целая куча контейнеров с перфорированной плёнкой для съёмки.
Сумка лупила меня по бедру, когда я мчался по перрону, мечтая запрыгнуть в свой вагон прежде, чем кто-то из горожан узнает меня.
Поезд на Яшму отправляется через пять минут, просьба пассажирам занять свои места! кричал дюжий проводник в форменке и звенел в колокольчик.
Пятнадцатый вагон! выдохнул ему в лицо я. Мне куда?
К чёрту! ответил проводник. У нас двенадцать вагонов, сударь.
Я остановился как вкопанный и уставился в свой билет. Пятый! Пятый вагон! Это была не единичка просто разделительная черта! Подняв глаза от мелких буквиц, я лицом к лицу столкнулся с ней.
Вы?
Валевская? Лиза?
Это был провал. Разгром полный, окончательное и бесповоротное поражение Линия обороны прорвана, ряды смяты, отступающие войска настигнуты неприятелем, который преследует бегущих и берёт их в плен.
Вы такой молодой неожиданно сказала она и провела ладонью по моей щеке и подбородку, и тут же отдёрнула руку, как будто обжегшись. Ой!
Лиза, поезд
Вы не смеете уходить, пока я не объяснюсь! Было видно, что она сильно смущена и растеряна, и делает над собой большое усилие, чтобы находиться здесь и говорить со мной.
Такое поведение было достойно как минимум уважения. Девушка мяла в руках платок, опустив глаза.
Я хочу, чтобы вы знали не я подсылала к вам родителей. Я бы никогда, слышите, никогда не стала навязываться! Они поступили подло, читая мой дневник и подслушивая под дверью Не докучала вам на занятиях и впредь не собиралась. Вы не виноваты в моих чувствах. Я ведь не дурочка, знаю это всё ок-си-то-цин, верно?
Чёрт побери, она была действительно хороша! Яркие, небесного цвета глаза, гордая посадка головы, обычно ироничный, но сейчас печальный разлёт бровей Голубое лёгкое платье, скромное, но не могущее скрыть стройной фигуры и привлекающих взгляд округлостей, изящная шляпка с вуалью да что ж это такое?
Я благодарна судьбе за то, что это были именно вы, а не какой-нибудь подлец. Молю Бога, чтобы мы с вами встретились через два, три, пять лет. И могли поговорить как равная с равным она посмотрела мне прямо в душу.
В горле у меня стоял ком. Я понятия не имел, что делать. Эта ситуация была, пожалуй, самой кошмарной из всех, что я испытал за прожитые мной четверть века.
Что же вы молчите?
Лиза, вы лучшая девушка в мире. Умная, красивая, живая Вы достойны счастья, и оно у вас будет. Не обижайтесь на своих родителей, они хотели как лучше. И простите меня, ради Бога! Я позволил себе взять её за руку и поцеловать холодные костяшки пальцев.
Она не отнимала её до последнего.
Запрыгнув на подножку отправляющегося поезда, я запнулся, и могучая рука в железнодорожной форменке втянула меня внутрь.
Сбежал от неё? глянул на меня проводник. Дурень, твоё благородие. Хорошо, что не в моём вагоне едешь, а то я б тебе в чай плюнул.
Да я бы и сам себе в чай плюнул, если б с этого был хоть какой-то толк.
Тонкая девичья фигурка стояла на перроне и смотрела вслед уходящему поезду.
* * *
Моё мнение автор никогда не служил в армии. Господин с козлиной бородкой был из тех людей, которые говорят, не интересуясь, желает ли собеседник продолжать общение. Понятия не имею, что они нашли в этой книге. Бесталанная писанина, пародия на литературу. Как ещё этот опус цензоры не зарезали? Император играл на скрипочке по кабакам Варзуги! Бред какой, каждый знает его тевтонские кузены
Я внезапно понял, что он рассказывает мне про мою же книгу.
Его тевтонские кузены плевать хотели на империю после того, как было заключено перемирие, сказал я. Да и до этого мы их интересовали только с точки зрения земельных ресурсов и полезных ископаемых.
А вы специалист? Его бородка задиристо дёрнулась вверх. Учёный?
Журналист.
И куда направляетесь? Хотя дайте угадаю! Бородатенький, конечно, знал всё лучше всех. В Яшму, до конечной. Там нынче синематографический фестиваль «Яшмовая корона», а это для вашего брата как экскременты для мух Не обижайтесь, не обижайтесь. На правду не обижаются.
Любопытный экземпляр. Я думал, такие в империи уже не водятся. Может, репатриант?
А вы, простите, куда направляетесь? Вопрос с моей стороны прозвучал скорее из вежливости.
Пф! Не имею привычки делиться личным с незнакомцами! Этот гад взял со стола газету и демонстративно зарылся в неё.
И с ним мне ещё ехать! Может, скоро выйдет? В дверь купе постучали, и появился проводник с окладистой седой бородой.
Чай заказывали?
Я кивнул, и поднос с дребезжащим стаканом, квадратным печеньем, ломтиками лимона и кусковым сахаром оказался передо мной.
Серебряный подстаканник с имперским гербом, крепчайший чёрный чай с ароматом цитруса это всё очень напоминало детство! Как будто не было этого ужасного, разрушительного десятилетия. Как будто мне снова десять или четырнадцать лет, и мы всей семьёй едем в столицу, и всё вокруг кажется таким чудесным, таким значительным И мама с папой живы, и я никогда не надевал хаки.
Пф! Чёртовы рабовладельцы! Мой сосед перевернул страницу, и я смог увидеть, чему он там возмущается.
Броский заголовок гласил: «Кровавая бойня! Ополчение гемайнов уничтожило целое племя туземцев из Сахеля». Дальше шла речь о том, что засуха толкает племена аборигенов Южного континента двигаться через горные перевалы к морю, и на своём пути они сталкиваются с гемайнами потомками переселенцев из Оверэйссела, который ныне входит в тевтонский Протекторат. Гемайны, эти суровые люди, не церемонятся с чужаками и не экономят патроны. Вот и теперь какой-то журналист из Альянса, лайм, судя по фамилии, распинался о беспощадности поселенцев, которые вместо того, чтобы просто преградить путь и направить туземцев в безопасное место. открыли огонь и стреляли до тех пор, пока не умер последний из чужаков.