Купите себе газету и читайте! У меня не публичная библиотека! раздался сварливый голос.
Дал же Бог соседа, а? Я взялся за ручку подстаканника и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. Гемайны, Сахель, туземцы И вправду нужно будет зайти в библиотеку или, что ещё лучше, в книжный магазин. Это ведь будет моей жизнью в ближайшие месяцы а то и годы!
В стакане остывал чай, за окном мелькали огни далёких деревень, стучали колёса поезда На душе внезапно стало легко и спокойно, из открытого окна ударил порыв вечернего холодного ветра, и, вдохнув полной грудью, я понял что-то начинается.
Глава 2
Мечты сбываются
Он был как из детских грёз огромный, изящный, белый, с крыльями парусов, барашками волн, разрезаемых форштевнем. Его называли «Гленарван», и он ждал меня настоящий клипер, который направлялся на Сипангу с грузом пушнины, и с почтой для Гель-Гью, Зурбагана и Лисса.
Немногочисленные пассажиры ожидали, когда корабль пришвартуется и перекинет трап на причал, а я смотрел на него и не мог налюбоваться. Всё-таки каботажное плавание на чадящем пароходике, вёрст на пятнадцать-восемнадцать вдоль берега это совсем не то же самое, что настоящее дальнее плавание на настоящем паруснике.
Вы тоже на «Гленарвана»? спросил меня загорелый юноша с живым лицом и чёрными, весёлыми глазами.
Он был одет как местный уроженец: серые брюки со стрелками бритвенной остроты и выглаженная накрахмаленная бежевая рубашка с закатанными рукавами прекрасно сидели на его поджаром крепком теле. Лёгкий дорожный саквояж, плащ-дождевик и кепи в руках говорили о том, что он явно собрался попутешествовать.
Ну да, ответил я.
Молодой человек с первого взгляда вызывал приязнь, а завести знакомство, учитывая перспективы многодневного плавания, было приятной перспективой.
Меня зовут Рафаэль, Рафаэль Мастабай, я горный инженер. Хочу попытать счастья в Натале оттуда приходят новости о каких-то фантастических находках полезных ископаемых. Мой профиль полиметаллические руды О, по вашим глазам вижу, у вас куча вопросов!
Работа такая, улыбнулся я.
Михаэль напрягся. «Вопросы здесь задаю я» эта фраза после режима Ассамблей вызывала у граждан империи приступы жуткой аллергии.
Спецкор «Подорожника», пришлось мне тут же развеять его опасения.
А-а-а-а! ИГО это наше всё. Двигатель прогресса, можно сказать. Мы с вами, считай, коллеги. Нам, горнякам, без географии никуда!
ИГОм называли Имперское географическое общество по аббревиатуре.
«Гленарван» спускал своё белое оперение, приближаясь к берегу, матросы сновали по мачтам, вантам и реям с удивительной ловкостью. Раздавались отрывистые команды.
Принять швартовы! послышался зычный голос, и на причал полетели канаты, которые принимающая сторона тут же принялась крепить к кнехтам.
Борт корабля мягко ударился о кранцы, был перекинут трап, по которому первым сошёл морской офицер в белоснежном мундире. Он поговорил о чём-то с портовым чиновником и скомандовал начинать погрузку.
Пришлось подождать ещё немного, пока начнут пускать пассажиров. Всего нас было не больше дюжины всё-таки корабль не предназначался для перевозки людей, хотя какое-то количество дополнительных кают тут имелось.
С восторженным чувством я ступил на трап, преодолел его и сделал первый шаг по палубе. И с неким сожалением отметил, что паровая машина тут всё же была труба виднелась между мачтами. С практической точки зрения это было замечательно, но с эстетической
Лука! Проводи пассажиров к каютам! приказал офицер, и навстречу нам выдвинулся бывалого вида матрос. Походкой вразвалочку он шагал впереди нас, предупреждая о необходимости наклонить голову, перешагнуть через канаты или не задеть какую-то важную деталь такелажа. Мы спустились на нижнюю палубу и оказались в коридоре, по обеим сторонам которого виднелись ряды одинаковых дверей.
Вам сюда! сказал матрос. У нас не отель, не обессудьте. И хмыкнул.
Заглянув в предназначенную мне каморку, я остался вполне доволен даже круглое окошечко-иллюминатор имелось, и в нём было видно море! Ну а койка, рундучок и небольшой стол так и вовсе казались предметами роскоши.
Заперев свой багаж на замок в рундуке, я отправился на верхнюю палубу наблюдать за тем, как корабль отчаливает.
С погрузкой почты закончили быстро, ждали только свежего ночного бриза, чтобы выйти с ним из гавани. Свободные от вахты матросы находились в увольнительных на берегу и собрались на пирсе только к вечеру.
Я никогда не задумывался о таких нюансах суша остывает быстрее, и давление над ней повышается, соответственно, ветерок начинает дуть в сторону моря, над которым воздух остаётся тёплым, а давление низким Парусники до сих пор пользуются этим природным явлением, причаливая днём и отчаливая в темное время суток.
Наконец пирс и палубу накрыла рабочая суета. За процессом наблюдал сам капитан внушительный грузный мужчина с пышными бакенбардами.
Отдать швартовы! раздалась команда, а затем набор зубодробительных морских терминов.
Матросы полезли по вантам наверх, паруса распустились белыми лепестками, корабль дёрнулся, приводимый в движение порывом ветра, и устремился вперёд, рассекая волны.
Я, чёрт побери, был счастлив то, о чём мечталось так давно, теперь происходило наяву.
* * *
Меня выворачивало наизнанку. Перегнувшись через фальшборт, я пытался сдержать спазмы, но тщетно морская болезнь плотно насела и отпускать не собиралась. Теперь я мечтал, чтобы после того, как сдохну, патологоанатом, вскрывая меня, хоть чего-нибудь нашёл.
Хватило четырёх часов плавания в открытом море при умеренном волнении, чтобы я проклял тот день, когда ступил на палубу «Гленарвана», и захотел отправиться в Зурбаган пешком. Каннибалы и рабовладельцы теперь казались мне меньшей из проблем.
А, это вы? Рафаэль был бодр и свеж. Принести вам воды? Говорят помогает.
Нет-нет, спасибо Я утёр лицо и почувствовал вкус соли брызги волн долетали до верхней палубы.
Да вы совсем зелёный! Пойдёмте, выпьем тёплого чаю с лимоном всяко станет полегче, даже если вы продолжите разговаривать с морским дьяволом и дальше.
Он ещё и шутил! И его совершенно не смущала качка. Вальсирующей походкой горный инженер двинулся в сторону кормы там располагалась кают-компания. Хватаясь за любую опору и теряя равновесие каждую секунду, я двинулся за ним.
Кажется, даже звёзды на небе потешались надо мной. Как же, героический офицер, вся грудь в крестах и блюёт дальше, чем видит! Стыдоба! И почему раньше, на пароходах, со мной такого не случалось?
Идёмте, чай готов!
В каюте таких несчастных, как я, имелось несколько их легко было отличить от бывалых морских путешественников по бледно-зелёному цвету лиц.
А вы что, часто в море? спросил я у Рафаэля.
В первый раз! пожал плечами он и принялся наливать чай в чашки, не уронив ни капли мимо.
Ну надо же!
* * *
Хэйа даг! поприветствовал я Рафаэля, когда он, постучавшись, вошёл в мою каюту. Гло йа ин Год?
Чего? удивился он.
Я отложил самоучитель языка гемайнов и сел на койке.
Верите ли вы в Бога? сказал я уже по-имперски. Говорят, им этот вопрос заменяет приветствие.
Кому «им»?
Коренным жителям Наталя гемайнам.
А-а-а-а! И что нужно отвечать?
Еэр аан дие вадер, ен зин, ен дие хейлиге геес, если я правильно разобрался с произношением.
Аминь! кивнул Рафаэль. А если бы я был неверующим?
Тогда у вас не получилось бы вести дела с гемайнами.
А почему вы назвали их коренным населением? Там же сплошь белокожие бородачи, потомки переселенцев из Оверэйссела, так?
Но заселили-то они пустые земли, м? Четыреста лет назад лаймы завезли аборигенам холеру и оспу в обмен на рабов и слоновую кость, и народ там вымер. И пустынный берег без людей и живности не интересовал никого. Кроме гемайнов, которым жить под тевтонами не улыбалось вот и выселились, чуть ли не целым народом.
Вот как? А как же руды металлов, уголь?
А это обнаружили почти случайно. Я протянул ему одну из книг, которую купил в Яшме. Вот, можете почитать, тут много по вашей теме. Не знаю, насколько сильно можно доверять автору, всё-таки он тоже лайм. Но чёрным по белому сообщает, что цветущие города Колонии были основаны сто пятьдесят-сто лет назад. Зурбаган, Лисс, Гель-Гью Лаймы выгоды не упустят, переселенцы из Альянса устремились сюда сразу же, как стали известны истинные богатства этих земель. Их не интересовало земледелие и скотоводство, им было нужно золото.
А гемайны? Рафаэль и вправду был заинтересован.
Гемайны дали бой. И лаймы умылись кровью и подписали Покетский договор, согласно которому не продвигаются далее чем на пятьдесят вёрст от побережья. И до сей поры договор соблюдался. Но кого после Великой войны интересуют старые договоры, верно?
Рафаэль задумчиво кивнул.
Я возьму почитать? Не очень ясно, как во всё это вписываются туземцы
Нет проблем, читайте! Тотзиенз, Год сиен йо!
Да, да И вам всего хорошего.
Он уже закрыл дверь, но тут же вернулся обратно.
Я чего заходил-то Вы фехтуете?
Э-э-э, что?
* * *
Оказывается, всё то время, пока мы лупцевали друг друга бамбуковыми палками и скакали по палубе, изображая записных дуэлянтов, за нами наблюдал капитан.
Я вижу, вы пообвыклись, проговорил он, спускаясь по лестнице. Недурно, недурно В каком вы звании?
Рафаэль внезапно вытянулся во фрунт:
Корнет второй сотни третьего Горского кавалерийского полка!
Капитан второго ранга Тулейко, до недавних пор командовал монитором «Отважный» Теперь вот здесь пригодился. Тулейко повернулся ко мне. А вы? Вы где служили? В каком звании?
В пехоте буркнул я и перехватил бамбуковый дрын обратным хватом. Господин Мастабай, мы на сегодня закончили?
Рафаэль удивлённо глянул на меня, а потом по своей привычке пожал плечами:
Наверное. Есть у кого-то ещё желание попрактиковаться? обвёл он взглядом собравшихся на палубе зрителей.
Кавалерист он и на корабле кавалерист. А я-то гадал, какого чёрта он не стал прекращать тренировку после того, как собрались зрители. Для меня их внимание было как мертвому припарка вроде и плевать, а вроде и нелепо как-то. А корнет красовался. Третий Горский полк был сформирован уже после того, как лоялистов загнали на Янгу, и пороху они, почитай, не нюхали горячую южную молодёжь использовали для отлова мелких банд и патрулирования дорог. А гонору-то гонору И морская болезнь его не берёт, зар-раза.
Качка усиливалась, и меня опять прихватило. Господи, напиться, что ли? Или на корабле не положено?
* * *
Я как раз избавлялся от тщетной попытки пообедать, привычно скорчившись над фальшбортом, когда увидел на бескрайней водной глади нечто чуждое. Осознание пришло секундой позже:
Человек за бортом! заорал я во всю глотку.
Несчастный дрейфовал по волнам на половинке двери, ей-богу! Ко мне в мгновение ока подбежал один из матросов и глянул туда, куда я указывал.
Человек за бортом!!! с утроенной силой заорали мы вдвоём.
Всё вокруг пришло в движение: команда забегала, пассажиры сгрудились у борта, на воду спустили шлюпку, полдюжины матросов и молодой мичман живо оказались внутри и мощными взмахами вёсел стремительно приближались к терпящему бедствие.
Он пришёл в себя и, увидев корабль и лодку, замахал рукой. Его сняли с обломка двери, и шлюпка быстро догнала лёгший в дрейф «Гленарван». Матросы при помощи шлюпбалок быстро втащили лодку на верхнюю палубу, корабельный доктор принялся осматривать пострадавшего.
Обезвоживание, крайняя степень утомления Оставьте парня в покое на несколько часов, напоите, и он будет в норме и сможет ответить на ваши вопросы, сказал медик капитану.
Тулейко обвёл команду тяжёлым взглядом, и матросы мигом бросились по местам. Первый после Бога, а как же!
Меня живо интересовала судьба этого бедолаги всё же именно моим приступам морской болезни он был обязан своему спасению, и потому я места себе не находил и выхаживал перед лазаретом. Мне чуть не прилетело дверью по лбу, когда оттуда вышел капитан.
Офицеры, общий сбор! негромко, но зычно провозгласил он, а потом добавил: Вы с господином Мастабаем тоже можете поприсутствовать.
Назревало что-то интересное. В кают-компании было тесно от флотских, мы с Рафаэлем смотрелись там как настоящие белые вороны.
Господа, Савский рог снова стал прибежищем для пиратов. Этот молодой человек вроде единственный спасшийся с парохода «Буссоль». Чёртовы каннибалы атаковали их ночью, на своих клятых катамаранах Парня зовут Джек Доусон, он из Колонии, служил корабельным плотником и тащил отремонтированную дверь в капитанскую каюту. На ней и спасся, сиганув в океан. Бог знает, сколько ещё человек осталось в живых по его словам прошло не больше двух дней с момента атаки.
Он сможет подсказать место, где оставил «Буссоль»? спросил старший помощник.
Этот дядька был под стать капитану, такой же величественный и грузный, только вместо бакенбард у него была полноценная борода.
Устье реки Дауа, ответил Тулейко. Какие будут предложения, господа?
По морскому обычаю первым говорил самый младший, мы с Рафаэлем права голоса не имели. Слово взял тот самый мичман, который принял непосредственное участие в спасении Доусона.
«Гленарван» имперский корабль, господа. Мы не потерпим пиратства и каннибализма.
Молчаливое одобрение было ему ответом. В таком же ключе высказывались и остальные флотские, и мне нравилась их решимость и вера в собственные силы. Мы имперцы, и точка. Где мы, там порядок, безопасность, уверенность в завтрашнем дне. Как можно поднимать каждое утро на мачте штандарт с орлом, если проплыть сейчас мимо творящейся дикости?
Капитан Тулейко был явно доволен.
Меняем курс, господа! Направление на берег, к устью реки Дауа!
* * *
Идея была очень простой подойти к берегу в темноте и сделать вид, что на «Гленарване» серьёзные проблемы, чтобы приманить пиратов. Откуда-то из трюма притащили несколько листов жести, какие-то старые тряпки, смоченные в мазуте, деревянную рухлядь и развели костёр прямо на палубе. Огонь был небольшим, он больше чадил, и смрадный чёрный дым окутал клипер от носа до кормы.
Вы можете спуститься в каюты, господа. А можете остаться здесь выбор ваш, сказал старпом, раздавая матросам винтовки и кортики.
Наготове была пожарная команда с помпой, огонь можно было залить в считанные мгновения. На реях замерли марсовые самые лучшие стрелки в команде. Под тентом на юте таился станковый пулемёт, большая часть команды замерла, прижавшись к бортам, сжимая в руках винтовки.
А мы с Рафаэлем, Лукой, ещё тремя матросами и двумя дородными братьями по фамилии Чечиловы, из торговых представителей какого-то акционерного общества, пожелавших поучаствовать в охоте на пиратов, носились по палубе, разбрасывали вокруг себя мелкие предметы и орали как оглашённые, изображая панику и суету. Должно было выглядеть убедительно по крайней мере, я был убеждён, что выгляжу отменным идиотом.
* * *
Из-за острова на стрежень, на простор морской волны выплывали из бамбука каннибальские челны
Точнее катамараны. И было их великое множество, не меньше двух десятков точно. Интересной конструкции посудины, приводимые в движение косыми парусами и энергичными ударами вёсел в мускулистых руках аборигенов.
Народ это был странный и, судя по всему, злобный. Раскрашенные, как тысяча чертей, со странным коричневым оттенком кожи, они завывали и вопили на все лады, подбадривая самих себя. На каждом катамаране умещалось не меньше дюжины воинов, вооружённых копьями с длинными листовидными наконечниками, луками и древними дульнозарядными ружьями.