Сила нарративного интеллекта. Расширение возможностей разума. Искусство понимать, влиять и действовать. - Арсен Аветисов 2 стр.



Эмоция  это психический процесс, который показывает наше субъективное оценочное отношение к текущей или возможной ситуации. Ключевое слово в этом определении  «субъективное». Многие из нас порой смешивают понятия «чувство» и «эмоция». Чувство  соединение мысли и эмоции, и даже нечто большее, чем их бессловесное воссоединение.

Использование эмоций в активном влиянии на окружение, по своей сути,  это влияние иррациональное. Но, с другой стороны, эффективное, доходчивое, не требующее построения сложных алгоритмов, глубокого анализа или вычислений. Часто один взгляд передаёт больше информации, чем несколько сотен слов или вереница цифр.

Дело в том, что работа с рациональной частью сознания, умозаключениями, наряду с наглядностью и логичностью, имеет, соответственно, и обратную сторону. Подобного рода процессы, в силу своей линейности и последовательности, протекают крайне медленно. Качество результата такой работы IQ зависит от многих и не только врожденных, но и приобретенных факторов  словарного запаса, образования, воспитания. Поэтому мысль можно сравнить со стратегией некого генерального штаба, а эмоцию  с тактикой непосредственно на передовой.


У человека есть убеждение: для того, чтобы чем-то управлять, надо это что-то контролировать. Контроль  это понимание того, что происходит, и того, что надо сделать, чтобы происходило нечто другое. Мы стремимся контролировать всё, что можем представить и измерить. Но дело в том, что подобный рациональный подход к контролю иррационального, в данном случае эмоций, имеет свои особенности.

Задача эмоционального интеллекта  не предаваться контролированию, в привычном понимании этого процесса, а сосредотачиваться на понимании переживания. Для того чтобы осознать эмоции, их надо изначально ощутить, пережить, но это не предполагает следовать им. Следовать надо своим целям и необходимости, которые часто расходятся с направлением, которое указывают нам эмоции. Или мы управляем эмоциями, или они управляют нами.

Использование эмоционального интеллекта позволяет целенаправленно влиять и привлекать внимание к тому, к чему это необходимо. Объём информации, поступающей в мозг по всем каналам в одну секунду, равен примерно 11 миллинов бит. Сознание обрабатывает всего около 50 бит. Поскольку поступающей информации безумно много, мы фокусируемся на главном, а многие реакции или решения переводятся в фоновый режим работы мозга. В свою очередь и сам мозг, для того чтобы создать для нас картинку-представление, избавляется от большего количества поступающих данных и использует уже существующие в нем готовые данные. И в этом соревновании приоритетов только эмоции указывают нам на то, на что действительно стоит обратить внимание, что способствуют закреплению поступающей информации в памяти.


Мы думаем, что эмоции фокусируют наше внимание на приоритетных для нас вещах или явлениях. Но с такой же вероятностью эмоции могут фокусировать внимание и на приоритетах, которые нам представляет окружение. Через эмоции, в обход рационального сознания, мы имеем доступ к более древним структурам мозга. Это позволяет управлять нашим поведением через внимание к возникновению желаний. А это предоставляет возможность влиять на поведение человека как потребителя. Кто владеет вниманием, тот владеет рынком. Кто владеет рынком  владеет миром. Через внимание можем управлять миром. Внимание капитализируется.


Использование эмоционального воздействия в экономике объясняет известная экономическая мантра: «Если вы возьмёте достаточное количество ничего, то в сумме получите нечто». Эмоции  это и есть такое материальное «ничего», которое можно превратить в реальное «нечто».

Нарративный интеллект  действительный тайный советник

Как нарративный интеллект влияет на поведение и почему жизнь  это непрерывно сменяющие друг друга нарративы.

Уберите стены в типичном зале заседаний, и окажется, что все мы просто пещерные люди с портфелями, жаждущие мудрого человека со своими историями.

Алан Кей

Согласно гипотезе Сепира-Уорфа, существующая в сознании человека система понятий, а следовательно, и мышление определяется его языком. Наше поведение, в конечном итоге, представляет собой последовательность наших действий в отношении окружающего мира. Это своего рода программы, которым мы следуем при тех или иных обстоятельствах.

Выполнение этих программ осуществляется посредством их внутренней интерпретации. Мы запоминаем такие интерпретации и принимаем их как необходимые реагирования и последовательности действий при тех или иных обстоятельствах или задачах. Каждый раз, внутренне пересказывая себе этот алгоритм действий, мы его закрепляем настолько, что не замечаем и не обращаем на это внимание. В равной степени мы можем выполнять и алгоритмы, которые нам интерпретировало наше окружение. Эти программы и есть наши внутренние управляющие нарративы.


Поясним это на примере простого эксперимента. На вопрос «Как вы готовите яичницу?» опрашиваемые рассказывают, что им необходимо, в каком количестве, что они делают и в какой последовательности. Они сопровождают комментариями  почему именно тот или иной продукт, в какой последовательности,  и, наконец, описывают результат, в котором объясняют смысл того или иного действия. Некоторые из опрошенных могут отметить отличия именно своего варианта приготовления от общепринятых.

Все эти последовательности действий и смыслов, которые они вкладывали в каждый этап, и ингредиенты блюда  не импровизация. Они рассказывали именно то, что делали много раз. И если разбудить их ночью и попросить приготовить яичницу  они именно так и сделают.


Но интерес в другом. Всегда встречаются и те, которые никогда не готовили яичницу, но и они, хоть и в более простом изложении, расскажут эту последовательность приготовления блюда. Без пространных гастрономических комментариев и интерпретаций кулинарных секретов, но расскажут.

Таких последовательностей действий, приводящих к желаемому результату, в нашей памяти сотни тысяч. И они совсем не про яичницу. «Что делать, когда» или «О чём надо подумать, когда» и так далее. При изменении и при переходе одних обстоятельств в другие мозг определяет это, ассоциирует с похожими и подбирает самую подходящую программу действий из уже имеющихся.

Проголодались  готовите яичницу, пошёл дождь  берёте зонтик, на вас кричит начальник  втягиваете голову в плечи. Мозг использует готовые программы, а не составляет новые. Почему так? Это вопрос экономики его работы, и про это будет ниже.

Вот такое последовательное изложение фактов, событий, действий, как в случае с яичницей, имеющее целевую и причинную составляющую  то, что мы называем смысл,  и есть нарратив.


Термином «нарратив» (от латинского «narrare»  повествовать) в общем смысле обозначают повествование о взаимосвязанных событиях в виде последовательности слов или образов, или того и другого вместе. Термин был привнесён из историографии и, в частности, из концепции так называемой «нарративной истории». В ней исторические события рассматриваются не как результат закономерности каких-то процессов, а в контексте их описания и в связке с их интерпретацией.

Контексты и интерпретации очень важны, поскольку в них и заключается основополагающая идея такого подхода  через них можно привнести в изложение субъективный смысл. Включить в повествование то, что, не искажая фактов и действий, может кардинально изменить их восприятие.

Следует отличать нарратив и историю. История  это последовательность событий, основанная на действиях персонажей. В ней всегда есть сюжет и фабула. Нарратив  способ изложения этой истории и включает в себя и саму историю.


За последнее время под действием англоязычной политологии во многих языках термин «нарратив» приобрёл и дополнительное значение  «высказывание, которое содержит мировоззренческую установку или предписание». Если перефразировать, то это запрограммированные действия, определяемые каким-то стратегическим смыслом.

Нарративное мышление (narrative bias, буквально означает «искажение рассказа»)  это присущая человеку склонность связывать воедино информацию из разных источников и устанавливать причинно-следственные связи. Врождённая человеческая потребность  придать всему системность, независимо от того, соответствует ли действительности получившаяся при этом история или нет.

С помощью таких историй человек может упорядочить собственный опыт, который и есть описание его деятельности, и наполнить всю эту деятельность смыслом. То, как человек выстраивает и систематизирует свои нарративы, даёт представление о том, какие модели поведения он предпочитает и как видит этот мир и свою жизнь.


Человеку проще воспринимать собственную жизнь по законам сюжета. Потому как жизни «самой по себе» не существует. Человек с детства составляет себе представление о мире, основываясь на рассказах значимых для него людей. Он подражает, учится и шаг за шагом строит своё мировоззрение, свою библиотеку нарративов. И это очень важная способность  пересказывая нарративы, определять за событиями цели и смыслы, так же, как и другая  изменять их и создавать новые.

Наши дети охотно забывают родительские нравоучения, но без запинки цитируют придуманных персонажей из многочисленных историй компаний Дисней и Марвел. Человек воспитывается и обучается именно на нарративах. Нашему мозгу удобней и привычней воспринимать знание, переработанное в истории, чем запоминать регламенты, формуляры и списки, лишённые качеств нарратива.


Для взрослых есть свои формы нарративов. Методы трансляции нарративов могут отличаться в зависимости от специальности. Они разные у консультантов, политиков, директоров, журналистов, коучей Вы и сами можете продолжить этот список.

Нарративы, смыслы и цели завязаны в один мощный тугой узел. Чем чаще мы исследуем их, тем точнее и правильнее определяем и свои цели, и цели окружения. Именно нарративы, в конечном итоге, определяют ту реальность, которую мы хотим иметь. И сами люди предпочитают именно ту реальность, в которой есть место их нарративам. И неважно, насколько эта реальность реальна. Человек считает, что в жизни есть точки невозврата. Выбор есть всегда, не существует состояний без выбора. Даже когда нет никакого выбора, то и тогда на самом деле он есть: просто НЕ выбирать. Но мы выбираем постоянно. К нашему счастью, наш выбор определяется не только нашими инстинктами. Он определяется нашими нарративами. Выбор нарратива  это выбор поведения, а следовательно, и выбор своего настоящего и будущего.


В американском вузе выпускникам, которым в среднем было не более 25 лет, задали вопрос: «Какими вы представляете себя в 40 лет?» Подавляющее большинство рассказали, что они хотят иметь в свои 40 лет. Некоторые поведали, кем хотят быть в этом возрасте. Как по-вашему, кто из них добьётся большего?

IQ является рациональной оценкой мира, суждения, понятия. EQ  иррациональной и субъективной оценкой мира. В отдельности они являются поводом и причиной для действий человека. Нарративный интеллект  это место, где соединяется рациональное IQ с иррациональным EQ и формируется дуалистическая материя  поведение человека. Она, как множество компиляций действий, укладывается в сценарии, объяснимые для самого человека, но порой необъяснимые в целом.

В конечном итоге наша эффективность не в том, чтобы сдавать тесты, производить вычисления в уме и оставаться невозмутимым. А в том, что мы делаем и как это делаем,  в поведении. Это и есть конечный продукт нашей мозговой деятельности.


Нарративный интеллект  это совокупность таких способностей определять поведение, создавать новые нарративы и использовать их для решения задач, осуществления влияния. Нарративный интеллект является такой «точкой сборки» нашего поведения. По большому счёту, человек представляет собой перемещающееся в пространстве и времени собрание всех своих нарративов. Хотя и само это перемещение тоже есть нарратив.

Монополия на нарративы

Как общества создают монополию на смыслы и нарративы и их добровольный выбор людьми.

Люди верят в то, во что верят, и видят то, во что верят.

В прошлом веке, если в кинотеатрах города шли фильмы про ковбоев и индейцев, то в детских медучреждениях увеличивались обращения с травмами от стрел из самодельных луков. Добротно сделанное кино  один из примеров эффектного пассивного нарратива.


Нарратив может выступать в двух ролях. Пассивная  когда нарративы выступают как ролевые модели для подражания. И активная  когда они влияют на поведение через их смысловое осознание.

Правильно построенный разговор с родителем или духовным пастырем, после которого человек меняет свою жизнь,  пример активного нарратива. Мы принимаем любые истории, в которых находим для себя что-то полезное, что мы можем приобрести или чего избежать. Мы учимся у тех, кто нам рассказывает такие истории и, по сути, формирует наше поведение. Но урок, который можно извлечь из истории человечества в широком смысле, состоит в том, что человечество не извлекает из истории уроков. Каждые сто лет или меньше оно повторяет какие-то драматические части своей истории. Может, это не те истории А может, не те уроки


Подавляющее число историй нам рассказывают любители. Но большее и целенаправленное влияние на нас оказывают профессионалы.

На протяжении веков прямо или косвенно правительства создавали и транслировали нарративы, позволяющие осуществлять непрерывный контроль за поведением граждан. Система нарративов  это мощный инструмент, с помощью которого институты в состоянии предполагать и направлять мышление, определять решения и поступки людей. Системность и преемственность этого процесса в том, что для каждого возрастного периода человека существует своя группа нарративов. Шаг за шагом, начиная с семьи, детского сада, родителей, с установленных порядков в школе и режима в институте. Дальше всё уже намного проще.

В людях воспитывают модели поведения, которые внутри себя несут много разных смыслов и понятий: про вину, про наказание при малейшем отклонении от существующей системы, про поощрения и даже про системы баллов социального поведения.


Если следование нарративу родителей обеспечивает ребёнку соответствующее вознаграждение, то он будет вновь и вновь повторять его. Для мира взрослых существует своя универсальная система контроля и регулирования поведения  денежная. Суть её в изначально созданном дефиците и ограниченной покупательской способности. Этот дисбаланс становится главным механизмом для функционирования любой модели выживания, которую выбирает человек.


В системе должен быть инструмент, которым можно было бы измерять положение человека относительно дисбаланса между его потребностями и возможностями. И эта форма измерения, назовём её социальной условностью, и есть деньги.

Назад Дальше