Четыре пьесы
Комнатная девушка Так уж случилось Отель «Монплезир» Логика сумасшедшего
Александр Жабский
© Александр Жабский, 2023
ISBN 978-5-0060-4500-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
КОМНАТНАЯ ДЕВУШКА
Драма в 2-х действиях
Действующие лица:
Сидор Изотович Доброрадов литератор относительно преклонных лет.
Алёна старая приятельница Доброрадова, незначительно его младше.
Иллария его домработница, студентка, внучка Алёны, 20 лет.
Матвей однокурсник Илларии.
Инга соседка Илларии по общежитию её возраста.
Ирина соседка Илларии по общежитию её возраста.
Действие 1-е.
Картина 1-я.
Новая, только что купленная квартира Доброрадова. Она кое-как наспех меблирована и нисколько не обжита. Это едва угадывается в густом сумраке сцены.
В глубине гостиной беззвучно открывается дверь, щёлкает выключатель, комната озаряется ярким светом. Входят Доброрадов и Алёна. Они оживлены.
АЛЁНА. Ну и высоко же ты, Сидор Изотыч, забрался! Словно на вертикальном поезде ехали ненамного и меньше по времени, чем до Москвы.
ДОБРОРАДОВ. Что ж ты хочешь, Алёночка, 38-й этаж как-никак.
АЛЁНА. А пониже квартиры что, кончились?
ДОБРОРАДОВ. Я намеренно выбрал себе на самой верхотуре. Это же практически пентхаус! (Он подходит к окну и подзывает гостью) Смотри, какой вид открывается! Весь город как на ладони с предместьями.
Алёна опасливо приближается к окну, но вплотную к нему не подходит.
ДОБРОРАДОВ. Трусиха!
АЛЁНА. Ага! Никогда не бывала на такой высоте, если не брать в расчёт самолёты. А в них даже на сами иллюминаторы боюсь смотреть, не то чтобы выглянуть вниз. (Всё же подходит и смотрит в окно, вцепившись обеими руками в широкий подоконник) Это же куда выше колеса обозрения в нашем парке!
ДОБРОРАДОВ. Гораздо выше тут и сравнивать нечего: от нас метров сто до земли. Вон аэропорт, смотри, почти у самого горизонта! Самолёты садятся
АЛЁНА. Это же так далеко! На такси не меньше получаса отсюда.
ДОБРОРАДОВ. А видно все детали. И реку вон там гляди, вон, слева?
АЛЁНА. Мышанку? Да нет, не может быть До неё отсюда в два раза дальше, чем до аэропорта.
ДОБРОРАДОВ. Ну, может и не Мышанка Всё равно красота! Люблю смотреть с высоты на дальние дали А я ведь эту квартиру едва не упустил: на неё крепко глаз положил какой-то богачик, прямо как клещ вцепился. А я думаю, нет, я тебе, братец, её не уступлю
АЛЁНА. И что, дал взятку?
ДОБРОРАДОВ. Ну, почти Автограф девушкам в офисе продаж строительной компании. А они предложили богачику квартиру этаже на 20-м, примерно, но зато с 5-процентной скидкой. И тот от жадности отступился от моей.
АЛЁНА. Теперь-то твоя душенька довольна?
ДОБРОРАДОВ. Не то слово!.. Думал уже и не доживу до собственной квартиры чтобы запер, заешь, дверь и делай, что вздумается; хоть в трусах ходи, хоть без трусов. Но бог вот услышал мои мольбы.
АЛЁНА. Где ж он мог их услышать? Ты же атеист, в храмы не ходишь.
ДОБРОРАДОВ. Я не знаю его технологии. Но если уж люди нынче могут слышать и видеть то, о чём прежде и не мечтали, так что говорить о всевышнем. Прогресс, надо думать, и его не минует.
АЛЁНА. А мне кажется, всё куда проще. Попалась твоя книжечка в соцсетях, где ты её размещал, на глаза какому-то американцу, знающему русский. Прочитал он её, дома пересказал своим. А те другим. И так по цепочке до издательства слух-то и докатился. В Штатах ведь тоже наверняка сарафанное радио не в упадке.
ДОБРОРАДОВ. Может и так. Нельзя исключать. А вообще-то история неимоверно загадочная. У нас ни одно издательство не бралось напечатать: одному сама книга не по душе, как ты помнишь, другому своих денег вкладывать не хочется: мол, а вдруг не распродадим, так у меня, вообрази, просило часть расходов взять на себя, третье, четвёртое, пятое отговариваются «неформатом» чёрт бы побрал это словцо! И вдруг на тебе: звонок из Нью-Йорка, да ещё из самого «Саймона и Шустера»! Ты говоришь, американец какой прочитал Да тут сам президент штатовский, никак не меньше должен был бы поди прочитать, чтобы этакое закрутилось.
АЛЁНА. А может Трамп и прочитал. Ты же у него в подписчиках в соцсетях.
ДОБРОРАДОВ. Так это я же у него, а не он у меня. А нас у него, таких, как я, не одна сотня тысяч.
АЛЁНА. Но ты нередко комментируешь его экстравагантны посты
ДОБРОРАДОВ. Один я, что ли?
АЛЁНА. Может, из наших писателей только ты. Вот администраторы его аккаунта тебя и приметили.
ДОБРОРАДОВ. Ага и шумнули старине Дональду. А тот телефонировал в издательство. Алёнушка, ну чушь же это собачья!
АЛЁНА. Скорей всего, конечно, чушь Но должно же быть этому случаю какое-то рациональное объяснение. Тут гвалт такой антироссийский по всей Америке стоит и вдруг необъяснимая благосклонность к русскому писателю Ладно б, ты ещё что-то против нашей власти написал и их порадовал, так ведь нет же.
ДОБРОРАДОВ. Они и тех наших, кто против власти пишет, тоже давно перестали переводить. Слушай, давай не будем гадать, а воспримем как манну небесную или проявление новых божественных технологий. Главное, капуста их зелёная свалилась на меня и вот она, моя первая в жизни квартирёшечка.
АЛЁНА. Как первая? А до сих пор разве не было?
ДОБРОРАДОВ. Представь себе: ни разу, чтобы в ордере на заселение или бумагах на право владения собственностью на жильё было написано «Сидор Изотович Доброрадов». Так что можешь представить, как я балдею!
АЛЁНА. Да видно же по тебе! Господи, как я за тебя рада. Хватит уж по съёмным квартирам скитаться.
ДОБРОРАДОВ. Да-а, отсюда меня теперь только ногами вперёд
АЛЁНА. Дай бог, чтобы не скоро, чтобы успел нарадоваться.
ДОБРОРАДОВ. Будем надеяться. Две недели прошли, а со мной ничего. Так может и проскочу.
АЛЁНА. В каком смысле? О чём ты?
ДОБРОРАДОВ. В прямом. У меня же отца разбил паралич через 15 дней после вселения в нашу квартиру. Тоже всю жизнь по съёмным промыкался, и уже и с мамой, а потом и со мной. И вот наконец-то дали «секцию», как, помнишь, тогда, в начале 60-х, говорили после стольких мытарств и переживаний. И тут организм надломился и папа слёг. И так до смерти девять лет и пролежал с отнявшейся левой стороной. Так что я здорово менжевался в первое время после покупки квартиры: а ну как и у меня приключится подобное. За отцом-то мать ходила дай бог каждому, а за мной будет некому. Свезут в богадельню, так там и сгниёшь
АЛЁНА (раздосадованно). Не говори так, пожалуйста, Сидор!
ДОБРОРАДОВ. Разве это неправда? Хоть говори, хоть нет, а так ведь и было б.
АЛЁНА. Давай лучше о хорошем? Вот у тебя штор, смотрю, ещё нет поехали завтра же вместе выберем шторы. И вообще, всё, что нужно для дома. Мебель какая-то у тебя несуразная
ДОБРОРАДОВ. Это не купленная вернее, купленная, но на Авито, совсем за копейки на первое время, чтобы выкинуть было не жалко, когда обзаведусь добротной обстановочкой. Я и думал к тебе обратиться за помощью с её выбором. Тогда уж этот хлам окончательно отправится на помойку.
АЛЁНА (деловито). Надо прикинуть, что покупать. А спишь ты на чём?
ДОБРОРАДОВ. Да тоже на тахте с Авито всего за тыщу рублей. А, кстати, кресло, в котором ты сидишь, мне вообще даром отдали, да ещё сами прежние владельцы и привезли.
АЛЁНА. Зря ты на даровщинку повёлся: ещё не хватало клопов занести.
ДОБРОРАДОВ. Да вроде их нет. Я всё, что куплено, обработал всякими антисептиками.
АЛЁНА. Клопам это как мёртвому припарки! Но будем надеяться, что ничего не занёс. Слушай, а обои кто эти клеил? Страхолюдье какое!
ДОБРОРАДОВ. Это же черновая отделка строителей. Конечно, всё надо менять по уму. Вот и хочу, чтобы ты занялась дизайном. У тебя же вкус не чета моему: вон как у тебя дома всё толково подобрано. И мне же так хочется!
АЛЁНА. Не вопрос! Сделаем из твоего жилища уютное гнёздышко. А потом и хозяйку можно приводить
ДОБРОРАДОВ. А вот это уж, Алёночка, незачем! Я же волк-одиночка, мне лучше всего одному. Не хватит общения тебя, ещё кого приглашу. А так, чтобы кто-то беспрестанно маячил перед глазами такого не надо.
АЛЁНА. Да знаю я просто сказала Но ведь надо кому-то же поддерживать тут порядок всё же квартирка, как я понимаю, немаленькая.
ДОБРОРАДОВ (беспечно). Да что там, всего-то две комнаты: эта и спальня справлюсь и сам. Ты ж меня знаешь. Как моя бывшая жена говорила, если б не основной инстинкт, ему ведь и женщина не нужна.
АЛЁНА (со значением). Ну вот опять же основной инстинкт
ДОБРОРАДОВ. Он основной, разумеется, но, скажу тебе честно, теперь уж не самый сильнодействующий.
АЛЁНА. А ведь когда-то Я помню
ДОБРОРАДОВ. Увы. По крайней мере, есть и пить хочется порой гораздо больше.
АЛЁНА. Ну что ж, тебе видней Но всё равно квартире нужны заботливые руки. Да выносливые тоже: одна уборка этих хором будет отнимать кучу времени и сил!
ДОБРОРАДОВ (мечтательно). Куплю робот-пылесос. Всегда о нём мечтал. Пусть себе ползает по заугольям. Кстати, мебель надо будет такую выбирать, чтобы он всюду мог добраться или на высоких ножках, или стоящую прямо на полу.
АЛЁНА. Учтём.
ДОБРОРАДОВ. Мебели я бы вообще завёл самый минимум. Простора хочется, воздуха в комнатах, чтобы не торчали всюду эти пылесборники. Ну а те, без которых не обойтись, найму кого-нибудь периодически убирать. Всегда найдётся кто-то из соседок, кому нужны деньги, а времени свободного в избытке. Что скажешь, разумно?
АЛЁНА. Пожалуй А как искать будешь?
ДОБРОРАДОВ. Да как Повешу в подъезде объявление у почтовых ящиков самый простой способ.
АЛЁНА. А если в дом вселятся только одни состоятельные кому твои гроши за уборку не нужны?
ДОБРОРАДОВ (озадаченно почесав в затылке). По знакомым кину клич. У тебя, кстати, нет никого подходящего на примете? А то можешь уже прямо сейчас рекомендовать твоя креатура будет в приоритете.
АЛЁНА. Кое-кто есть, но пока ещё рано, пожалуй. Это надо делать после переустройства квартиры чтобы претенденткам был ясен объём работ.
ДОБРОРАДОВ. Согласен. А в крайнем случае объявление можно подать в бесплатную рекламную газету.
АЛЁНА. Я тебя умоляю, по объявлению такие чувырлы понаприходят
ДОБРОРАДОВ. А я буду придирчив надо мной же не каплет.
АЛЁНА. Ну это-то да (Помолчав, поднимается с кресла) Ладно, Сидуша. Поздно уже я, пожалуй, пойду.
ДОБРОРАДОВ. Уже? И квартиру мою не осмотришь? (Подмигивает) А то может останешься до утра как когда-то? Кроме меня, на тахте, гарантирую, вас никто не укусит, мадам.
АЛЁНА (накидывая плащ, ностальгически). Наши с тобой «оставашки-кувыркашки», месье, в прошлом покоятся как и молодость наша. Пусть там и пребывают так как-то спокойнее. Где ж моя сумочка (Озирается, но вдруг останавливает сборы и пристально вглядывается в хозяина) А ты же только что сказал, что, как я поняла, угомонился?
ДОБРОРАДОВ. Я лишь сказал, что основной инстинкт перестал быть гегемоном, как рабочий класс. Но, как и этот класс, он никуда, поверь, не делся.
АЛЁНА (заинтересованно глядя на него). Да? То-то ты так подозрительно свеженько выглядишь. (Оглядывает его с ног до головы) И фасонисто!
ДОБРОРАДОВ. Положим, если судить по твоей неизменно обворожительной внешности, у тебя этот инстинкт передовых позиций никогда и не сдавал вообще.
Алёна бросает на него лукавый взгляд.
АЛЁНА. И всё-то ты видишь, инженер человеческих душ!..
ДОБРОРАДОВ. Да какой я там инженер: скорей уже техник-смотритель.
АЛЁНА (наконец замечает свою сумочку у задней ножки кресла, в котором сидела и куда сама же её, придя, положила) Вот же она! Ладно, Сидуша, может мы как-нибудь ещё и вернёмся к этому вопросу. Сперва давай квартиру твою отделаем Что-то мне не очень по душе подобные чуланы в качестве декорации к стариковскому адюльтеру (обводит руками непрезентабельную гостиную). Не заходят, как моя внучка Иллария по-студенчески выражается. (Подходит и исключительно дружески чмокает Доброрадова в щёку) Не провожай тут рядом остановка.
ДОБРОРАДОВ. Ну вот ещё! Разумеется, провожу. За одно ещё малость пройдёмся: погода-то нынче какая чудесная.
Он ловит её локоток и, галантно поддерживая за него, сопровождает гостью прочь из комнаты, напоследок выключив в ней свет.
Картина 2-я.
Студенческое общежитие. Комната на троих жильцов. Но в ней на кровати сидят двое, причём, один явно гость, поскольку комната, судя по многим находящимся в ней приметам, девичья. Парень с девушкой сидят на некотором расстоянии друг от друга, в явном напряжении. Девушка горячится, парень нервничает.
ИЛЛАРИЯ. И не уговаривай меня, пожалуйста, Матюшка! Сказала нельзя значит, нельзя. В любой момент могут вернуться девчонки
МАТВЕЙ. Ларечка, но ты же сама говорила, что Ирка уехала на выходные домой, а Инга у своего парня зависла, а это значит, на пару дней точно..
ИЛЛАРИЯ. И что? Иришка вполне могла не достать билет, её автобус могли запросто отменить, а то и вообще трассу закрыть смотри какая метель на улице. Куда ей деваться? Ясно, поедет обратно в общагу. А Инга может с парнем поругаться: они беспрестанно цапаются и тоже сюда поползёт, зализывать раны.
МАТВЕЙ. Конечно, всё возможно Но разве нельзя им позвонить?
ИЛЛАРИЯ. И что я им скажу? Как ты, мол, Ирочка, едешь там, скоро ли будешь дома? Да она за дуру меня примет: чего звонить не в космос же полетела. Сразу поймёт, что я не её комфортом в пути озабочена.
МАТВЕЙ. Ну и поймёт, что ты не её комфортом озабочена, а сексуально и что такого?
Он не успевает договорить, как получает по коротко стриженой голове подушкой.
ИЛЛАРИЯ. Это кто озабочен?! Это я озабочена? Это ты озабочен!
МАТВЕЙ. А ты, значит, Иллария, нет?
ИЛЛАРИЯ. Нет!
Матвей поднимается с кровати, отбрасывает подушку, та падает на пол.
МАТВЕЙ. Ну, ясно. Тогда счастливо оставаться. Я ведь, как ты понимаешь, не в «Мортал Комбат» пришёл с тобой на пару поиграть
ИЛЛАРИЯ. Ну и вали!
МАТВЕЙ. Не и свалю.
ИЛЛАРИЯ. Но если уйдёшь, то вообще ко мне дорогу забудь!
МАТВЕЙ. Уже начал забывать. Это какая улица Ударников? Или Индустриальная?
ИЛЛАРИЯ. Фигляр!
Матвей принимается кривляться, принимать невообразимые позы и беспрестанно менять выражение лица. Иллария наблюдает за ним, потом начинает непроизвольно хихикать.
ИЛЛАРИЯ. Это что было, Матвей? Цыганочка с выходом на прощание?
МАТВЕЙ. Пытался вообразить и представить сексуально озабоченного фигляра.
ИЛЛАРИЯ. Обломись. Не получился. Вышел только ещё более дурацкий фигляр.
МАТВЕЙ. Сам знаю, что бездарь Хотя обожаю лицедействовать. Потому и в театральный не пошёл. Скажут на вступительных, покажи-ка нам, Матвей батькович, сексуально озабоченного фигляра, так либо на какую-нибудь педагогиню кинусь из комиссии и присяду лет на восемь за попытку изнасилования старой девы, либо схлопочу затрещину от неё же за безобразное копирование виляния ею задом и скопычусь от обширного сотрясения мозга.
Иллария слушает его и хихикает.
МАТВЕЙ. Спокуха! Вторая попытка.
Он снова пытается телесно совместить фиглярство с сексуальной озабоченностью, и тут входит девушка. Это Инга.
ИНГА. Ой, это что у вас тут?
ИЛЛАРИЯ (Матвею выразительно). Ну, милый мой, что я говорила?
ИНГА (немного уязвлённо). А что ты обо мне ему говорила?
МАТВЕЙ. Да ничего особенного. Говорила, сейчас мы только начнём совершать фрикции, как вернётся Инга, у которой эти фрикции с её парнем завершились раньше нас.
ИЛЛАРИЯ. Ну ты, Матюха, и дура-ак!
ИНГА. (Илларии, совершенно буднично) Да брось ты Так в общем и есть. А ты бы позвонила, что к фрикциям переходите, так мы бы с Глебом поужинали и повторили кое-какие эпизоды.
МАТВЕЙ. О! А что я говорил? Вот слова разумного человека, который и сам сексуально озабочен, и понимает таких же.