То, что в себе содержит многообразие всего, и что мы видим и понимаем, и составляет смысл. И вне зависимости от того, можем ли мы разгадать, понять то сущностное содержание, смысл есть, но лишь разумно мыслящее может придать этому смыслу жизнь, отделить его и проявить на свету. И что притягательно, что мы всегда стараемся постичь этот смысл, овладеть им с помощью нашего разума и здесь также кроется определенный физический закон притяжения познающего разума к информации.
Поскольку речь идет о смысле самой глобальной системы многообразий, то следует определиться и с ее формой и содержанием: это сам мир как форма и всеобщность и связи внутри нее как содержание. Так, астрофизик Л.М. Гиндилис в своем труде пишет о метанаучной картине мира и об «универсальном взаимодействии» во Вселенной [1]. И вот он, тот самый существующий естественный закон: если есть объект, то существует и метод. Даже для познания такого мета-глобального универсума. Это и есть понятие мета-смысла универсального (всеобщего, от слова «универсум») смысла физического мира. Однако, зачастую смысл ввиду особенностей восприятия и обработки информации мозгом рассматривается нами как контекстное понятие, «смысл в определенном смысле». Когда мы обращаемся к поиску смысла в процессе изучения любого объекта нашего внимания (физического явления, чтения книги, узнавания человека), то мы стараемся уловить как бы самый объект изучения в целом, его образ, отдельные свойства и их совокупность. И помощниками в этом являются различные типы мышления, систематизация, формализация, и сама наука о смысловых значениях семантика. И во всем этом процессе познания, на что всегда акцентирую внимание, важны форма и содержание.
Чтобы проникнуть в самое сердце смысла, мы применяем методы познания, которые могут в своем комплексе достичь целей постижения этого сущностного значения. И, когда мы устремляемся к постижению смысла объектов и их систем, информации, мы стараемся воспринимать их всеми возможными методами. Например, это моделирование потому что все в своей взаимосвязи можно представить собой в виде модели и даже сам образ является моделью. А в случае труднопостижимости смысла стать универсальным методом его овладения для нашей биологической нейронной сети, может, например, подход к его формализации, разработанный для искусственных нейронных сетей [2]. И вновь, о чем я писала в предыдущих публикациях, это обращение к семантике и когнитивистике.
И основными подходами являются формальный и содержательный подход к постижению смысла. Соотношение формы и содержания является базовым принципом полноты понимания исследуемого объекта. Но есть и подходы, которые делают акцент либо более на форме, либо на содержании. Например, тот же системный подход позволяет нам увидеть познаваемый объект в его общности, но в виде элементов системы и связей между ними. То же касается и подхода по изучению структуры. Так, например, в качестве универсальной методологии к развитию оперативного мышления, была разработана структурология [5]. Или формальный подход к пониманию содержания-контекста, разработанный профессором Caroline Levine к пониманию через формы политического, социального и исторического контекста, и среди этих форм ученая выделяет целое, ритмы, иерархию и сети [6]. И что является еще более примечательным, так это то, что оба приведенных исследования относятся к человеческому общению на универсальном уровне, то есть, оба исследователя выбрали форму, структуру в качестве подхода к познанию предмета своего исследования.
О форме Дж. Спенсер-Браун написал «Законы формы» [3], тогда как в таком случае должны быть и «Законы содержания» методы познания смысла. Здесь очень тонкие грани, между формой и содержанием, если эти границы, кроме условного разделения их сознанием, вообще есть в природе, поскольку и то и другое связаны: у формы есть содержание, а само содержание может быть представлено в определенной форме.
Таким образом, вопрос о сравнении формального или содержательного подхода формы и содержания не должен ставиться, поскольку само устройство всего таково, что в физике мира сочетается все и единства, и противоположности все в своей общности таково универсальное понимание картины мира в целом. И верным выводом является то, что в отношении формы и содержания это их единство, «тождество противоположностей» [4]. И отсюда вывод: само понимание формального и содержательного не должно противопоставляться, поскольку это разные подходы к познанию, но именно в своем единстве они дают полноту представления о познаваемом.
Единство формы и содержания в когнитивистике и эпистемологии позволяют познавать в целом, хотя более подробно форму и содержание можно рассмотреть и через друг друга, в чем вновь заключена универсальность единого подхода.
И я не перестаю повторять важность формы и содержания, вместе взятых. Ещё раньше о соотношении формы и содержания я написала, что наши знания информация, заполняющая содержание жизни, и если не оставить информации-содержания, то о людях можно судить только по форме как о других биологических формациях прошлого, по историческим находкам. Представьте, например, что основываясь на содержании, на записях, ходе мыслей, мы можем полюбить образ давно жившего человека по оставленной им информации или образ героя по информации о его личности. Отсюда еще вывод: важно сохранить информационный образ как форму и содержание личности.
И далее я стала разрабатывать содержательный подход, который возможно соединить с познанием форм, это сущностное исследование предмета или явления по его содержанию, внутренним признакам, а не по одной форме и внешним признакам. Например, исследование записей и деятельности человека, его личности. Это подход сущностного исследования исключает субъективные ошибки, которые могут возникнуть при изучении только формы.
Именно поэтому в постижении смысла необходимо обращаться к связке «форма-содержание», что принято в различных областях знания, и это еще раз подтверждает пронизывание разнообразных сфер и направлений единым универсальным, присущим миру в целом, всеобщим законом, это относится и к когнитивистике, и к логике, и к поэзии, и к простым формам предметов и их наполнению, это и есть один из универсальных законов сочетания формы и содержания и понимание их единства составляет полноту смысла, который сам по себе и не может быть неполным.
Понимание бесконечного многообразия всего, сочетания материй, энергий, информации во вселенной, широта подхода к познанию это и есть универсальный смысл, вместить который может этот мир, как форма и содержание, вместе взятые, а познать этот смысл может разум, как самый универсальный метод из всех известных методов и способный их объединить.
Литература:
[1] Гиндилис Лев Миронович. Научная и метанаучная картина мира. М.: Дельфис, 2016. 608 с. С. 457-461.
[2] Мешков В.Е., Чураков В.С. Формализация и измерение смысла в системах искусственного интеллекта / Под науч. ред. В.С. Чуракова. Ростов-на-Дону Новочеркасск: Изд-во «НОК», 2021. 64 с. С. 21-35.
[3] Попков В.В. Математика сознания: Глубинные истоки мышления и «Законы формы» Жд. Спенсера-Брауна. М.: ЛЕНАНД, 2022. 304 с.С. 8.
[4] Соотношение содержательного и формального в научном познании. Алма-Ата, «Наука», КазССР, 1978 г. С. 45.
[5] Солдатенков Ю.В. Структурология. Универсальный закон человеческой коммуникации. Воспитание оперативного интеллекта у детей и взрослых: учеб. пособие / Ю.В. Солдатенков . 2-е изд., доп. СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2015. 164 с.
[6] Levine, Caroline. Forms: Whole, Rhythm, Hierarchy, Network / Caroline Levine. Princeton University Press. 2015. 173 p.
Заметка Об объективной сути вещей и ее включении в смысл слова
Продолжаются традиции исследования природы слов в информатике слова, которая охватывает и семантику, и глубинные связи с информацией и законами самой природной информатики, и данная заметка о том, как объективная суть вещей включается в смысл слова, как объективный смысл действительности сохранятся в словах, и о подходах к словообразованию на примере русского и японского языков
Смыслы закладываются в слова по разным основаниям. Можно выделить два основных из данных оснований-принципов, которые действуют вне языков. Первый подход, в основе которого происхождение и корневое значение слово приобретает смысл непосредственно от объекта, который именует. И второй подход, в основе которого лежат связи между словами именно по самой природной сути именуемого ими, по смыслу. Здесь как раз действуют закономерности информационного пространства, притяжения родственных по семантике слов. Не только по принадлежности к определенной системе или классификации, например, «ложка», «черпак», «ковш», а сближенные по своей природной сути, например, слова «голова», «руководство».
Данные подходы можно назвать по аналогии права слова, родственные «по крови», происхождению, и слова, родственные «по духу» сути и смыслу. Рассмотрим оба подхода к формированию слов и их смыслов на примере русского и японского языков.
В русском языке рождение слова от включающего его суть объекта формирует корневую систему и «семейное древо» целых поколений слов. И в данном подходе к словообразованию по родству также включается и передаётся «по наследству» суть, заложенная в первом слове, от которого образовывались другие слова. Таким образом, суть наследуется словами в обоих подходах.
Иероглифическая система ключей в японском языке сама подразделяет слова по смыслу образующего слово иероглифа. Здесь применяется и передача смысла от объекта именования, и используется подход смысловых связей слов. Например, иероглиф номер 555 «ка» с ключом 40 объединяет такие слова как дом, семья, государство смысл распространяется на широкие по своему объёму понятия. Или иероглиф под номером 542 «кан» вобрал в себя смыслы окончания, завершённости, полноты, совершенства. И если рассмотреть смысл самого ключа, общего для группы иероглифов, «крышка» то ясно, данные понятия могут что-либо охватывать, объединять, возглавлять. Так и соседний иероглиф в сочетании с ещё одним даёт слово «мир», «Вселенная» точно расширительное толкование этого общего «дома» и совершенства и полноты его смысла. И далее, следуя по словам с данным иероглифическим ключом, это значения действительности, претворения, сути, связей с предками, действий и их результата «плодами». Так объединены в слова смыслы, но это касается всех языков, И здесь как раз отчётливо видна связь значений «действительности» и «действия» в двух языках и в жизни: всё в мире претворяется через деятельность, причинность и следствия.
Через суть самой действительности, заключаемую через смыслы в слова, прослеживаются связи и, казалось бы, отдалённых понятий, но соединённых именно их смыслом. Например, иероглиф «дерево», которое само является символом, объединяет слова «работа», «искусство», «радость», «дело», «суть», «структура», притягиваясь через смыслы к «действительности», «миру», «действию», «совершенству».
Именно поэтому данное исследование об информатике слова и смыслов, с которыми это слово связывается.
И вне языковой системы это объективная суть вещей и связи между ними, и затем их отображение в мышлении и словах, воплощающих именуемые ими вещи, и, в свою очередь, сама суть вещей, воплощённая в словах, всё взаимообразно и связывается через информатику в её природном понимании.
И всё это информатика смыслов и слов, действие её природных законов, природной естественной сути, заложенной в действительности, и создаваемых смыслов, в которые включается и объективная суть и творится новое содержание.
Часть «Информативность слова»
Информативность слова, текста и речи зависит от многих факторов: изначальный, объективный, задуманный смысл, мыслительные способности автора, восприятие читателем или слушателем, временные и языковые особенности.
Юрий Лотман в трудах по семиосфере выделяет понятие границы семиотического пространства, которые, в сущности, определяются сменами культур или развитием самой культуры во времени. И это влияет на степень информативности слова, текста и речи.
Заметка «Многомерность смысла, информативная составляющая произведений и коэффициент информативности»
Исследование интеграции литературы и информатики
Интеграция наук и искусств даёт поразительные результаты. Представьте себе сочетание информатики и литературы более чем крепкий союз информации, смысла, содержания и форм его выражения. Исследуя интеграцию знаний в процессе разработки универсальных методов, я всегда поражаюсь многомерностью смысла информации, а потому интересует информативность текста, его информативная составляющая, и возможность измерения коэффициента данной информативности как «весовой категории» любого информационного обьекта. Если термин «информационный» воплощает собой статику факт наличия информации, то информативность представляет собой динамику, степень эффективности передачи информации от источника (адресанта) к воспринимающему информацию субъекту (адресату), её усвоение.
Связанными с понятием информативности текста, документа, произведения являются понятия информационных технологий, представляющих собой систему, включающую в себя информацию, процесс её обработки, участников данного информационного процесса, деятельность по управлению данным процессом и приёмы, способы и устройства обработки информации.
Понятие информации является философской категорией и предметом науки информатики. Именно данной наукой вводится понятие единицы измерения размера и объема информации. Но названные понятия характеризуют информационный объект, тогда как степень усвоения информации требует введения термина коэффициента информативности. А сама информативность зависит от метода восприятия информации, который может быть прямым или контекстным. Восприятие информации и операции с ней, управление информационными процессами исследуются в рамках кибернетики.
Информативность является оценочной категорией, и для различных участников информационного обмена эффективность донесения информации посредством текста может быть разной. И информативность всего текста будет выражена в процентом соотношении усвоенной информации воспринимающим его субъектом и всего массива информации, содержащейся в тексте.
Именно в целях сохранения смыслового содержания и гарантии его передачи адресату, автор в процессе работы над текстом может оценить его информативность, способность этого «информационного сообщения» донести информацию без искажения и в максимальном объеме до слушателя, зрителя, читателя. Информационная составляющая произведения и смысловая нагрузка акценты и распределение информации в нем зависят от двух оснований: от функций, цели и задач, и от соседств выразительности, самих троп, несущих этот смысл, и от композиции произведения. Зависит информативность текста произведения и от самих участников информационного обмена, автора и чтеца, их способности соответственно донести и усвоить информацию. Оценка самим автором информативности составляемого текста, таким образом, должна основываться на соотнесении путём абстрагирования и объективного восприятия своего же произведения как стоонний незаинтересованный читатель согласитесь, задача виртуозная. Это особенно важно при написании публицистики, обучающих текстов. А вот способности конкретного воспринимающего информацию субъекта к усвоению содержания данной информации многообразие вариаций.