Де Леви еще раз оглядел их, прошелся вдоль их шеренги и спросил:
Оружие и коней имеете?..
Вожак поклонился и ответил:
Почти каждый из моих людей имеет короткую кольчугу или кожаную куртку, сшитую из грубо выделанной бычьей кожи, усиленную бронзовыми или железными бляхами для верности, короткие копья, их еще у вас называют шефлины, крючья, топоры на длинных рукоятях, да мечи. Арбалеты и луки есть только у пятерых он замялся, потоптался на месте, только вот с конями у нас беда. На весь отряд их осталось только три
Филипп похлопал его по плечу и спросил:
Как звать-то тебя?..
Рамон, ответил вожак альмогаваров. Зовите меня Рамон, дон Филипп.
Будь, по-твоему, Рамон! де Леви еще раз осмотрел воинов, коими он будет командовать в ближайшее время. Лошадок мы вам прикупим. Только уж и вы, смотрите, не плошайте
Будь покойны, ваша милость! Ответили воины. Уж мы-то никак не подведем вас! Коли к нам по-человечески, то и мы воздадим сторицей!..
Филипп повернулся к Робберу и, зевая, сказал:
Давай-ка, мой нормандский друг, принимай командование над этой оравой бандитов! Делай, что хочешь, но без глупостей, и прошу тебя запомнить, что эти молодцы мне нужны в виде готового к бою отряда уже к исходу недели! А сегодня мы, с Божьей помощью, выдвигаемся на Арагон
Робер, обрадованный своим новым назначением, как-никак он теперь был коннетаблем у де Леви, с таким воодушевлением принялся за командование отрядом, что Филиппу пришлось пару раз урезонить нормандца, дабы тот в азарте не натворил чего лишнего с наемниками, которые, судя по их шрамам и боевому виду, прошли огонь и воду, следовательно, от них можно было ждать чего угодно.
Ты, часом, будь с ними аккуратней. Мимоходом посоветовал ему Филипп. Они ребята ушлые, могут и кинжал в бок засунуть. Без нужды не мучай их, они и сами все знаю де Леви задумался, после чего произнес. Знаешь, Робер, нам надо сначала съездить в Сен-Жак-де-Компостель на богомолье, а уж потом отправляться за славой и почестями в Арагон. Так что мы, пожалуй, поступим следующим образом: Рамон, Филипп подозвал жестом руки главаря альмогаваров и когда тот подошел к ним, сказал, отряд Рамона отправится к границам Кастилии и Арагона, где и будет поджидать нас в каком-нибудь условленном месте, например, возле Бургоса, а мы с тобой быстренько смотаемся до могилы святого Жака и обернемся буквально за пару недель, верно? Рамон молча поклонился, принимая безо всяких возражений волю своего нового хозяина.
Ладно, буркнул в ответ нормандец.
Филипп стоял возле коня и увязывал к седлу сумки, когда к нему подошел Исаак и, осторожно тронув его за плечо, сказал:
Храни вас Господь. Старик вытер слезинку, набежавшую на его глаз. Вы искренний юноша и ваше сердце не окостенело. Берегите его в чистоте он вздохнул и сказал. Вы первый христианин, кто отдернул своего единоверца, когда он покосился на прелести моей дочери. Спасибо вам. Знайте, что с этого момента я ваш покорный слуга. Можете просить меня о чем угодно
Даже если у меня денег не будет? с хитринкой в голосе спросил Филипп.
Даже в этом случае. Спокойно ответил Исаак.
Филипп обнял его, крепко прижал к своей могучей груди и сказал:
Тогда и вы, рабе Исаак, можете обратиться ко мне за защитой и помощью, здесь в Испании или в любом уголке Европы.
Храни вас Господь и пусть ваши ангелы защитят тебя от стрел и копий врагов
Филипп снова обнял его, подержал в своих объятиях несколько секунд, после чего выпустил из них и сказал:
Пойду, пожалуй, собираться в дорогу
На утро они покинули гостеприимного Исаака, его дочь Ребекку, сына Давида и маленький Сантандер держа курса на юго-восток, к границам Арагона
ГЛАВА V.
Констанс (продолжение).
25 сентября 1128г. Париж. Королевский дворец.
Филипп неуклюже, словно большой и косолапый медведь, прикоснулся губами к ее нежной и пахнущей благовониями ручке. Ее нежная и тонкая, словно пергамент, кожа была настолько восхитительна, что у него снова закружилась голова. Он буквально упал рядом с ней на скамью
Констанс игриво отдернула свою нежную и пахнущую благовониями ручку, надула губки и стала старательно разыгрывать из себя роль капризной и обиженной принцессы.
Как вам не стыдно, шевалье ее нежный с томными нотками скрытых желаний голос продолжал околдовывать Филиппа. Придумали невесть что! Как вы могли даже предположить, что она замялась, наткнувшись на огненный взгляд рыцаря, полный страсти и практически неуправляемого желания.
Филипп несколько раз тряхнул головой, пытаясь отогнать от себя наваждение и желание обнять эту красивую, но такую недосягаемую по своему положению, девушку:
Принцесса его голос сорвался. Он прокашлялся, посмотрел ей в глаза: Господи! Какие же они зовущие и бездонные! Отвел взгляд в сторону и произнес. Констанс, мы с вами не одного поля ягоды. Вы королевских кровей, а я
А я вас люблю сама того не понимая, как у нее вырвалось, произнесла принцесса. Она покраснела, побледнела и едва не лишилась чувств от собственной смелости и несдержанности.
Филипп вскочил и бросился к выходу из беседки. Он умолял только одного чтобы она не окликнула его и позволила убежать, тем самым, спасая его и свою честь. Но ее нежный голос остановил его, буквально приковав ноги к камням и сделав их непослушными:
Филипп, не уходи
Он развернулся, закрыл лицо руками и застонал, запустил пальцы в свои волнистые волосы. Констанс подошла к нему и прильнула своим телом к его груди. Сердце Филиппа было готово разорваться на тысячи кусочков.
Пойми, Констанс, попытался он объяснить принцессе всю сложность положения, в котором он оказался, но Констанс прильнула к его губам зазывным обжигающим поцелуем, заставляя его умолкнуть, отдавшись порыву страсти. Нам нельзя с тобой но она не давала ему договорить, продолжая и продолжая страстно целовать.
Я уже все давно решила для себя прошептала принцесса. Ты будешь мой и только мой
Господи! Да о чем ты говоришь Филипп снова попытался образумить девушку. Король твой отец будет против нашего брака. Мало того, он меня казнит, а тебя упечет до скончания века в монастырь она снова поцеловала его. Де Леви понял, что не в силах сопротивляться страсти, закрыл глаза и отдался этому чарующему чувству, уносясь все дальше и дальше вместе с молодой и красивой принцессой в зачарованную страну любви.
Его руки скользнули по шнуровке ее корсета.
Милый, ну не здесь же едва сдерживая дрожь, прошептала Констанс.
Филипп, абсолютно не отдавая отчет в том, что он делает, поднял ее на руки и быстрыми шагами понес к тыльному входу во дворец.
Глупый, нас же могут увидеть. Она посмотрела на него с улыбкой, ее полузакрытые глаза блеснули, отражая искры страсти и отблески ночных звезд. Опусти меня на землю
Рыцарь послушно опустил ее на мягкую траву, росшую в изобилии на этих запущенных дорожках. Констанс, слегка покачиваясь, поднялась по ступенькам и, взявшись за большое бронзовое кольцо двери, повернула к нему голову, улыбнулась, блеснув своими ровными рядами белоснежных восхитительных зубов:
Быстро обеги дворец и поднимись ко мне
Он, как завороженный, кивнул головой и, едва дождавшись пока дверь закроется за ней, бросился бежать, огибая угол дворца. Он ничего не соображал, несясь на крыльях любви и не задумываясь о последствиях глупости, которую они были готовы совершить.
Он влетел в боковой подъезд дворца и, перепрыгивая по несколько ступеней зараз, влетел на второй этаж, где почти нос к носу столкнулся с Матье де Бомоном. Тот, привлеченный грохотом бежавших ног, решил проверить кто это так шумит в вечернее время.
Господи, Филипп удивился он. А я думаю, что там за вепрь несется по лестнице. Ты, что, с ума сошел? Неровен час, его величество выскочит и заорет как резаный! Он только что изволил отойти ко сну рыцарь приложил палец к губам. Тише, прошу тебя
Филипп часто-часто закивал головой в ответ, намереваясь поскорее отделаться от назойливости товарища.
Прости Бомон, мне надо спешить неуклюже попытался отделаться от приятеля де Леви.
Я уже понял де Бомон не был бы самим собой, если бы не умудрился и здесь схохмить. Ее высочество только что проскочила, словно мышка, к себе в комнату, но дверь почему-то не заперла. Он посмотрел на де Леви. Ты, часом, не знаешь, почему это она не закрыла дверь? Может, ждет кого, а?..
Бог ты мой выдохнул Филипп, он уже начинал закипать. Ну, скажи, какое твое дело
Понял, не дурак Матье посторонился, пропуская друга в коридор. Беги, но только тихо он прошептал в спину Филиппу. Если что я тебя не видел, а ты меня не встречал. Понял?
Филипп махнул рукой и, стараясь не поднимать лишнего шума, поспешил к дверям комнаты Констанс.
Везет же людям произнес в полголоса Матье. А тут мыкаешься неприкаянным, даже никто не улыбнется при встрече, словно меня и нет вовсе он прошелся по коридору, освещенному мерцанием немного чадящих факелов, подошел к большому медному блюду, служившему для подсветки одного из фонарей, и стал рассматривать себя к его искривленном поле. Вроде не урод, а никто меня не любит
Он горько вздохнул, огорченно махнул рукой и побрел в комнату дежурной стражи
Филипп внял советам товарища и стал пробираться гораздо осторожнее, можно сказать крадучись. Комната принцессы располагалась сразу же за дверями спальни королевы а про ее чуткий сон уже сложилась притча во языцех
Де Леви подошел к дверям Констанс, взялся рукой за дверное кольцо и остановился. В голове у него была полная суматоха, неразбериха и такая мешанина мыслей, голосов и сомнений, что он растерялся. В нем, в этот самый момент, шла борьба между желанием и теми табу в виде чести, клятв и уважения к своему сюзерену, что вкладывались ему в сознание с самого рождения.
«Господи, что же я делаю пронеслось у него в голове, я же становлюсь вором, подлецом и предателем! Я покушаюсь на честь своего сюзерена, честь и светоч короля но другой голос, молчавший до сего момента, гулким эхом пронесся по его голове. Ты ничего не попираешь! Ты забираешь принадлежащее тебе и только тебе по праву любви. Ты родился благородным, значит ты был равен королю, лишь оммаж сделал вас разными»
Филипп осторожно толкнул дверь она была незакрыта и с тихим скрипом подалась, пропуская его в полутемную спальню Констанс
Его глаза быстро привыкли к полумраку комнаты, но, чтобы, не дай Бог, не задеть стул или еще что-нибудь из мебели, Филипп тихо прошептал:
Констанс
Я здесь слева от него раздался голос принцессы. Иди же сюда, увалень
Он повернулся на ее голос и разглядел смутный абрис фигуры девушки, полулежащей на постели под высоким балдахином. Она встала и шагнула ему навстречу. Их руки соприкоснулись Филиппу даже показалось, как по кончикам его пальцев пробежали колкие удары, похожие на уколы множества малюсеньких игл.
Констанс, я прошу тебя, он снова попытался образумить и себя, и принцессу, может быть, нам стоит все-таки пойти завтра к королю?..
Глупый мой с нежностью ответила она, прижалась к его груди и, привстав на цыпочки, нежно коснулась своими жаркими губами его губ.
Голова Филиппа закружилась, он ответил за ее нежный поцелуй со всей страстью и силой, увлекая ее на постель
Они совершенно потеряли головы, устремившись навстречу своим чувствам. Искренность, нежность и страсть, дико перемешавшись, захватили их и понесли по волнам блаженства и наслаждения, заставив забыть обо всем на свете.
Для Филиппа и Констанс в эти часы не существовало ничего, кроме них самих. Жизнь с ее проблемами, опасностями и трудностями перестала существовать, превратившись в эфемерную и маловажную небылицу. Их горячие тела сплетались в удивительном по красоте, чувственности и страсти узоре и неслись по волнам блаженства
Филипп лежал и молча смотрел в окно спальни. Ущербный месяц своим ярким, словно жидкое серебро, светом заливал деревья, росшие в королевском саду, и окрашивал ночной мир невероятными красками небытия. Констанс прижалась к его плечу и мирно дремала, удобно устроившись рядом с ним.
Который сейчас час?.. вслух спросил он самого себя.
Принцесса открыла глаза, потянулась к нему с поцелуем, нежно обожгла его губы зовом любви и ответила:
Уже больше трех ночи, наверное
Он привстал на локтях и с ужасом посмотрел на нее:
Как?! Так поздно?!..
Констанс мило улыбнулась, потянулась своим телом, демонстрируя ему все изгибы своей молодой и роскошной фигуры:
Даже больше она снова попыталась прижаться к нему. Ой! Вон и небо начинает медленно розоветь на востоке
Филипп бросился к окну и обомлел! Начиналась заря нового дня. Двор медленно наполнялся просыпающимися слугами, жизнь снова медленно вкатывалась в привычное русло.
Он стал быстро одеваться, на ходу хватая свои вещи, разбросанные по всей комнате в самой замысловатой последовательности. Констанс обиженно надула губки и произнесла:
Милый, не надо так спешить и пугаться она перехватила растерянный взгляд рыцаря, спустила ножки с кровати и прибавила. Утром же пойдем к моему батюшке, упадем в ноги и станем молить его дать нам благословение.
Филипп посмотрел на нее такую очаровательную, красивую и наивную, на большое кровавое пятно, расползшееся по простыне след их горячей и бурной ночи, вздохнул, грустно улыбнулся и ответил:
Меня сразу же казнят
Но, почему?! Удивилась она, встала и, подбежав к нему, крепко прижалась к груди рыцаря. Мой отец вовсе не злой и не такой уж страшный, как ты его представляешь!..
Бесчестье своей дочери, я думаю, никто не стерпит лицо Филиппа окаменело. Мне надо срочно исчезнуть
Ты бросаешь меня? на ее глазах появились огромные слезы. Почему?..
Нет-нет! он стал целовать ее лицо, собирая губами соленые слезинки. Я не могу жить без тебя, но, я боюсь, что именно сейчас твой отец не готов все понять и
Она перебила его:
Ты опасаешься его гнева?.. Филипп молча покачал головой. Констанс нахмурилась, понимая, что ее избранник не обманывает, а сильно опасается за их счастье и жизнь. Ты серьезно думаешь, что он может тебя казнить, а меня
Монастырь, и это в лучшем случае произнес в ответ рыцарь. Ведь, если у короля были какие-то планы насчет тебя, он может так рассердиться, что
Констанс поднесла ко рту кулак и так сильно прикусила его, почти до крови.
Беги она едва сдерживалась от того, чтобы не разрыдаться. Спрячься, а я сама попробую поговорить с отцом
Филипп, наскоро одевшись, прикрыл голову и лицо плащом, тихо открыл дверь спальни и прошмыгнул в полутемный коридор, почти сразу же столкнувшись лбом с патрульным рыцарем, мирно задремавшим возле стены. От столь неожиданного и резкого толчка тот выронил копье, прислоненное к его плечу. Оно с грохотом упало на каменные плиты коридора.