За напускным безразличием скрывается сверхчувственное сердце.
Рассыпаются сторонние комментарии:
Очень приятно!
О! Удивительно!
Какая она красивая! У Морриса все красивые партнерши! Знает толк в женщинах!
Предельно засмущавшись, я тихонько благодарю всех, зацепив одну руку другой.
Мы часто будем работать здесь, вместе, поэтому прошу любить и жаловать. Милана, это Боб, Алекса ты уже знаешь, Кара, вдалеке от тебя сидит по правую сторону. Николас Эванс, который будет заниматься твоей книгой, позже подъедет. Это часть моей команды.
Приятно познакомиться, скромно отвечаю я.
Джексон шепчет мне:
Ты обустраивайся в моем кабинете, а я минут на пятнадцать-двадцать проведу планерку. Извини, что заставляю тебя ждать. Как твоя головка?
Всё хорошо, его забота теплом отзывается в моём теле. Ничего, я подожду. Мы не опаздываем. До собрания с детьми целых два часа, счастливым голосом даю я ответ и двигаюсь к уже знакомой мне двери, на которой висит табличка «Дж. М». Персонал обводит меня оценивающе-удивительным взглядом, перешептываясь между собой.
«Странное влияние оказывает на него эта девушка».
«Господин Моррис что, умеет улыбаться?!»
С деланой гордостью я распахиваю дверь и закрываю ее за собой поплотнее. Взглянув на неубранную рабочую обстановку я с удовольствием прибираюсь: сначала складываю раскиданные листы стопкой, вставляю валяющиеся ручки и карандаши в подставку и, заметив неиспользованные файлы, беру их и открываю выдвижной первый ящик стола, чтобы положить внутрь. Переполненный канцелярией, бумагами, он еле выдерживает такой груз. Я вытаскиваю все наружу, чтобы аккуратнее разложить. Мне попадается листик с заголовком «Планы на день», написанный по датам две недели назад.
09:30: позвонить В. Фишеру и отправить ему на проверку решенную ситуационную задачу по психологии
10-30: проверить бронь отеля в Милане и изучить достопримечательности города
11-00-17-00: работа в офисе
18-00: провести личные собеседования с кандидатами на должности преподавателей Международной школы профессий «Успех равно Счастье»
21-00: заказать аудиокниги на испанском языке
22-00: сыграть новую песню на гитаре и продумать маскировку для дня рождения М.
23-00 02:00: проверить отчеты, присланные от головной компании
Он занимается психологией?
После того сборника моих стихов, после той комнаты, которую он сделал для меня я поняла, как много о нём еще не знаю. «И готовился к нашему дню, даже несмотря на то, что работает день и ночь. Какой же он у меня работяга! И успевает заниматься саморазвитием». «Я считаю потерянным каждый час, не потраченный на работу», как-то проскальзывалось в его словах.
Который день я думаю о том, чтобы подарить ему одну вещь, но не знаю, как красиво её преподнести. А что, если я положу ее в ящик и он, как только откроет его, увидит мою коробочку? Так и сделаю.
Под размышлениями от его реакции я прибираюсь.
В самом крайнем уголке ящика располагается маленькая по объему книга: старенькая, дряхленькая, с кучей закладок. Антуан де Сент-Экзюпери «Планета Людей». Он читает книги и такого жанра?
Я переворачиваю страницу за страницей, на которых приклеена бумажная звездочка закладка и прочитываю вслух выделенное маркером:
«Кому из нас не знакома эта надежда, угасающая с каждой минутой, это молчание, которое становится все тяжелее, словно роковой недуг?»
«Нет сокровища дороже, чем столько общих воспоминаний, столько тяжких часов, пережитых вместе, столько ссор, примирений, душевных порывов».
«Спасенье в том, чтобы сделать первый шаг. Еще один шаг. С него-то все и начинается заново»
«В ту ночь и мы были влюблены»
«В недрах погасшего очага пытаюсь отыскать искорку жизни».
«Вытерпеть можно всё на свете».
«Ибо нет ничего в мире драгоценнее уз, соединяющих человека с человеком».
«заблудившийся среди песков и звезд, я сознавал, что обладаю только одной радостью дышать»
Какие мысли!..
Дохожу до конца книги.
На обложке приложена фотография меня с Джексоном момент танца на банкете по открытию 101 филиала модельного агентства. Как он на меня смотрит, а как я на него смотрю Je t'aime13.
На обратной стороне начертание «Я сделаю к тебе первый шаг и поклянусь любить до последнего вздоха».
И я, и я Джексон, обещаю любить тебя до последнего вздоха, растроганная, я шепчу, целуя его на снимке.
Припевая под нос песню «Je T'Aime» Lara Fabian, я завершаю разборку и затем, раскрыв окно, откуда меня обдает свежим воздухом, поливаю цветок фиалку, дремлющую на солнышке, на подоконнике.
Сейчас мы тебя напоем водицей, и ты наполнишься энергией, засверкаешь, как звездочка. Выпрямишь своё зеленое платьице с бутончиками и станешь самой красивой принцессой Я приглаживаю листики цветка и улыбаюсь.
Я поражен
АА-Й испуганно вырывается из меня, и я поворачиваюсь в сторону услышанного голоса. Джексон! Ну как так можно! Ты же напугал меня! А давно ты вот так смотришь? Он стоит у закрытой двери и, засунув руки в карманы, проникает глазами в меня.
Я так поражен И с него исходит добрейшая усмешка.
Поражен? вскидываю брови и осматриваю себя: испачкала руку в чернила. Ты из-за этого, что ли? Ты считаешь меня грязнулей? цокаю я и, развернувшись к окну, чтобы свет падал на мою руку, оттираю ее влажной салфеткой.
Он медленно направляется ко мне и подходит сзади.
Поражен твоей добротой Ты так ко всему добра проводит губами по моему плечу, положив руки на талию.
Доброта спасет мир. И как писал когда-то Уильям Шекспир: «Как далеко простираются лучи крохотной свечки! Так же светит и
Джексон продолжает, не давая докончить:
доброе дело в утомленном мире»14.
С раскрытыми от удивления зрачками, я поворачиваю голову:
Яя поражена! Ты читал?
Смею предположить, мисс, что Вы обо мне до сих пор не всё знаете!..
Говорить, что я видела в его ларце не буду. Но он не на шутку увлекся полной мудрости, любви литературой.
Порывистый ветер поднимает белую тюль вверх, и мы оказываемся будто под свадебной фатой. Крепко прижимая меня к себе, водя носом по моей шее, Джексон заставляет переключить моё тело в расслабленный режим, покрывая мурашками. Я перестаю мыслить, перестаю дышать, перестаю смотреть, погрузившись в ту сферу бытия, где существует лишь любимый.
И чего же я еще не знаю о тебе?
Узнаешь. Когда-нибудь. Но могу поделиться тем, о чем думаю в эту минуту.
Да!
Он одурманивает меня протяженно-плавающим, негромким, повелительно-красивым голосом:
Мысль о том, что ты будешь с другим о том, что он будет касаться тебя смотреть так, как я на тебя смотрю а ты будешь улыбаться ему той улыбкой, которая освещала мой день и приносила ему смысл, убивает меня. Я хочу, чтобы ты была только моей. Никто, никто не имеет права касаться тебя.
Сердце стучит. Я слышу эти слова и еще раз проговариваю их про себя, заполняя ими всю свою душу.
Память припоминает: «Он разузнал о Даниэле всё нанял человека, чтобы тот проследил за ним, разведав, каким он представляет мужчиной в обществе»
Джексон, можно вопрос?!
Д-а восторженно-нежно произносит он.
А кто у нас такой любитель фарфора? Холл весь обставлен фигурками
Он мнется, но через полминуты отвечает:
Белла. Она как-то заходила, но меня не было и решила оставить от себя след.
А-а-а.
Увидев моё резко изменившееся выражение лица, принявшее ревнивый оттенок, он резко разворачивает меня к себе, впивается в мои губы и через мгновение, приостановив поцелуй, шепчет, дыша в меня:
Ты же знаешь, что меня она абсолютно не задевает.
Тогда почему не убрал то, что напоминает о ней? И какое она вообще имеет право наводить тут свои порядки? Я продолжаю злиться.
Я слишком был занят Его губы касаются моей шее, но я и не смею поддаваться этой ласке, расплавляющей сердце, и держусь.
Чем же? Снова работ
Тобой, малышка Может, исчезнем на день? Подальше ото всех Куда тебя отвезти? Не проходит и следующей секунды, как я сдаюсь, заслышав фразу, и, вдохнув резкий древесный запах, преграждавший дорогу разуму, лирикой страстно-протяжным голосом отвечаю:
Отвези меня к звездам.
Ночь, звезды, палатка, костер, лес, только ты и я, принимаешь?
Он всерьез сказал?
Я отшатываюсь назад, улыбаясь.
Джексон, я ли это слышу?! От господина Морриса, работающего ночи напролет? Я же пошутила! смеюсь я. И у нас скоро встреча с малышами и их родителями, помнишь? Ты подумай!
Довольно думать, надо чувствовать! Такая погода, какая встреча?! Его отрешенно-любовный взгляд так смешит меня. В его фразе, что я еще много чего о нем не знаю, правда. Всё, я звоню Тайлеру и прикажу, чтобы купил нам палатку и собрал теплые вещи.
Джексон! Я обхватываю пальцами его щеки и дергаю их, будто пробуждаю его ото сна. У нас работа! Как ты не понимаешь?! Тебе что-то на голову упало, пока ты ехал сюда?
Ты правда очень упертая! Что задумала сделаешь. Он делает шуточно-недовольное лицо. Отказалась от звезд!
Давай в другой раз, ну пожалуйста! И никто от них не отказывался! восклицаю смешливо я. Помимо того, ты собирался объясниться с Брендоном, ты забыл? Ты писал ночью сообщение, что у вас встреча
Сделавшийся в секунду строгим в лице и впавшим в размышления, я начинаю припоминать свои слова, вдруг я сказала то, что могло огорчить его.
Джексон, ты
Ты права, я совсем забыл, рабочим тоном произносит он и поправляет светлую льняную рубашку, заправляя высунувшуюся часть в брюки. Я разбудила его, и он возвратился к своим тревожным мыслям. «Предстоящий разговор с Брендоном беспокоит его».
Сев в кресло, он окидывает взглядом стол:
Сразу видно, моему кабинету не хватало женских рук.
Но голос все тот же чересчур серьезный. Может, дело в чем-то еще?
Джексон, с тобой точно
В дверь стучатся, и я замолкаю, автоматически отбегая от стола на метр, чтобы не подавать никаких подозрений о нашей близости, и для вида беру в руки свой ежедневник. Джексон со вздохом воспринимает мои действия и занимает кресло за столом. Нам обоим тяжело скрывать отношения, но другого выхода нет. Если вся правда о нас разлетится, то про это снова напишут в газетах, начнутся проблемы и у него на работе, и у меня. Ему нужно разорвать связь с семьей Гонсалесов, мне продолжить поиски Даниэля, поддержать его семью. Новость о нас приведет к излишним проблемам, поэтому мы договорились повременить с этим и довольствоваться тем, что на время работы с проектом без опасений можем быть вместе.
Заходите, сухо произносит Джексон, переплетая пальцы рук, лежащих на столе.
Солидный темноволосый мужчина, чуть крупнее по телосложению, чем Джексон, в черном костюме, приветствует нас, представляясь Николасом. Мне хорошо он помнится.
Рад видеть. Не ожидал тебя увидеть здесь.
Я стесняюсь, сильно покраснев.
Джексон дает ответ на его заявление, заметив, каким пристальным взглядом пульнул в меня Николас:
Мы зашли ненадолго. Я провел короткое совещание. Скоро поедем по делам, касающихся совместного дела.
Николас кивает в такт словам Джексона, который делает подобающее случаю лицо.
Понял. Джексон, я хотел переговорить с тобой насчет одного странного отзыва о компании. Займу буквально пять минут времени.
Ощутив неловкость, что становлюсь не желаемым третьим лицом в беседе, где участия не проявляю совсем, да и оно будет не к месту, я сразу же после Николаса говорю:
Я могу подождать снаружи.
Джексон машет головой. По глазам напряжен.
Милана, мы можем встретиться в отдельный день и обсудить этапы нашего взаимодействия с книгой? обращается ко мне Николас, и я расплываюсь в улыбке от одной лишь мысли, что моя книга получит первое дыхание.
Да, да, конечно.
Я возвращаюсь на улицу, пройдя сквозь десяток растопыренных глаз. И одну фразу той секретарши, которая когда-то практически застала целующихся нас с Джексоном, я уловила с вырвавшимся изнутри меня смешком перед тем, как выйти: «Вы не обратили внимания, каким рядом с ней становится Моррис? Он впервые не кричал на нас и даже смеялся».
Глава 6
Джексон
Николас не на много старше меня, лет так на семь, но еще в восемнадцатилетнем возрасте он взял в жены прекрасную светловолосую Ребекки, родившую ему двух девчонок Аву и Лили, первой три года, второй пять лет.
С приездом моей команды в Мадрид, Николас решил захватить с собой семью, без которой, как он признается, невыполнима ни одна его жизненная цель. Они поселились на время в центре. Я гостил несколько раз у них в Нью-Йорке и всегда с приятным послевкусием уходил домой и с желанной радостью возвращался к ним снова. У них дома особенная атмосфера, отличающаяся настоящей искренностью и удивительным построением домашнего очага, где обязанности по дому возлагаются на каждого, никто никого строго не призывает к хозяйству и не поднимает голоса, на спокойных тонах обсуждая любое разногласие, следующее устранить. Пара сменяет друг друга то в уборке, то в приготовлении блюд, то в воспитании малышек. Николас превосходно готовит, порой, не в обиду Ребекки, вкуснее, чем она. «Его коронным блюдом считается баранина по-каталонски в гранатовом соусе с мятой». По средам и субботам глава семьи уделяет внимание детям, считая это своим долгом, а супруге дается время на себя, дабы путем всяких женских штучек отодвинуть от себя свидание с морщинами. Я весьма удивлен тем, какими отеческими чувствами наделен этот мужчина. Воскресенье у них день приемов. Они приглашают людей, при общении с которыми муж и жена приходят к новым идеям по их бизнесу издательского центра, основной деятельности двоих. (Он из тех, что не любит, когда о нем часто говорят, поэтому, когда я приглашал всех своих коллег в новый коттедж, он, подавая Милане похвалу о ее стихах, сообщил, что через друга свяжется со знакомым издателем, которым он же и является). И я время от времени попадал на такие интеллигентские сборы, набираясь незаменимой информации о бизнесе. «Попадал не один, а с Беллой, которую и не интересовали беседы, в которых они ничего не смыслила, зато ей по нраву приходились дети, то и дело уводящие её в собственную игровую комнату». Николас один из немногих в моей команде профессионалов, кому полноценно можно перепоручить часть работы и быть уверенным, что этот человек сделает её качественно. И даже то, что многие члены команды уже уехали в Нью-Йорк продолжать работу, мы с Николасом и еще несколько коллег остались в столице до поры, пока не сотворим намеченное. А в планах у нас несколько важных мероприятий, которые с грядущего дня следует вводить в действие.
Питер знаком с Николасом еще со времен, когда он начинал свою писательскую деятельность и периодически с ним сотрудничает.
Николас, присев, спрашивает:
Джексон, во-первых, с возращением. Как прошел твой мини-отпуск? Как Италия?
Я не говорил ему подробностей, но и не скрывал, что улетаю в Милан, так как в случае непредвиденных обстоятельств, он мой первый главный заместитель. Николас редко допрашивает, но он не сплетник и ему я доверяю.
Италия чудесна! Хотелось бы подольше, но работа есть работа
Он докладывает то негативное обращение, которое поступило к нам в мадридский филиал, прозванный анонимом сектантским объединением.
«Помимо того, ты собирался с Брендоном объясниться, ты забыл?» припоминаю и чернота заполняет все пространство души. Другого варианта как ясно и без агрессии донести ему еще раз свои мысли и раскрыть сердце нет. Как же убедить Брендона отказаться от запуска в жизнь той бумажки, что я в неясном, завладевшем мною порыве подписал? Решив отвлечься ото всего, что предстоит мне сделать, я и предложил Милане съездить куда-нибудь, но она в чем-то права оттягивать момент разговора сильнее развивать вихрь внутри себя. Беспорядочность, какая-то неопределенность в моей душе. Надо мной нависли черные тучи и чем глубже я вдумываюсь, тем нахожу положение дел чудовищным.