Джексон, что скажешь? Угрозы этого инкогнито меня не то, чтобы испугали, но заставили напрячься, ибо он, ну или она, намерен их размножить. Мы только открыли филиал в Испании. Проблем с тем, чтобы к нам не приходили студенты, не хотелось бы иметь. И статистика показывает, что поток малый Но, если взглянуть с другого вектора, то у нас три волны поступающих и пока длится еще первая волна. И вдобавок, новый пиар-специалист, Аделина дорабатывает концепцию по поиску новых каналов общения с инвесторами, партнерами. Сегодня-завтра пришлет письмо, я тебе его сразу же перенаправлю. Джексон, и все же, не хочу вмешиваться в твои дела, но принимать ее на работу, находясь в командировке в Италии, не совсем логично. Ты не общался с ней вживую В ту минуту мы были с Миланой на дефиле и целью этой поездки было помириться с ней, а не пропадать в телефоне по работе.
Николас! прерываю я его размышления и остро бросаю, сам того не контролируя: Я все держу под надзором. Сторонних и некомпетентных людей нет и быть не может в моем бизнесе! По отзывам от других людей она достаточно подходит на эту должность. А без критики и непрошенных комментариев никуда не деться. Ты думаешь такие обращения не поступают в Нью-Йорке? Там их пруд пруди. Всегда есть те, кто нам завидует. Мы быстрорастущая компания и в сравнении с другими образовательными направлениями занимаем лидирующие места два года подряд.
Ну что ж, твоя правда.
В этот момент Аделина высылает ему свои разработки и, открыв электронный документ, он принимается читать вслух и истолковывать со своей стороны, одобряя подобранные ею методики.
Решив записать пару из них на бумаге, я выдвигаю ящик и, взяв ручку, подмечаю посторонний предмет небесно-голубую коробочку небольшого размера, на которой написано:
Я не знала, что подарить тому, у кого всё есть и решила подарить тебе звёзды. Это ночник «Вселенная на ладони». Ты можешь зажигать его каждый раз, когда звезды в твоей душе погаснут, рассыпавшись с грохотом на землю, и взирать до тех пор, пока не почувствуешь тепло в своей груди
С любовью, твоя Милана.
Не в силах противостоять улыбке, я озаряюсь будто лучом света и таю, как облако. Она не знает, что я люблю её больше всего на свете.
Джексон, каким будет твой ответ? Продвигаем ее механизмы? Он заканчивает читать, а я не перестаю думать о том, как бы хотел прижать её к себе в это мгновение и никогда, никогда не отпускать от себя ни на шаг.
Продвигаем, машинально отвечаю я и мечтательным взглядом ворошу в памяти, как зайдя в кабинет, тридцать минут назад застал этого ангела за общением с цветком. «Доброта спасет мир». С ней я понял, что и у меня есть душа.
Джексон, замечу, что ты явно несосредоточен на работе, если тебя что-то заботит, то
Нет-нет, думаю о том, что
Он не дожидается моего ответа:
Расскажешь?
Что? Улыбка не стирается с моего лица.
Что случилось?! Он тоже улыбается. В тебе что-то изменилось.
Когда-нибудь я скажу, но не сейчас.
Хорошо. Будь по-твоему. Так, утверждаем? указывает на средства, отмеченные пиар-специалистом.
Утверждаем. Можешь не пересылать мне.
Я передам ей. Побежал. На связи.
И попрощавшись с ним, я бегу к своей любимой звезде, со вселенной в руках.
* * *
Через окна мне видится любимая, стоящая у моей машины и пишущая что-то в своем дневнике. Улыбнувшись, я мчусь к ней, сбивая всех проходящих через турникет у входа в бизнес-центр. С нечеловеческой силой я рывком обхватываю и привлекаю это хрупкое тельце к себе.
Спасибо, любимая, спасибо за звезды!
Ты видел? Ты уже видел? А ты включал их? И как тебе освещение? В механизме семь режимов. Ты все попробовал? Всё работает? Ты разглядел планеты? Девичьи речи проникают в мои уши. Вместо слов я так плотно придавливаю к себе этого ангела, что она лепечет смеющимся голоском:
Мне больно-больно, любимый. Почему не отвечаешь?
Но я не воспринимаю значения вопросов, я зарываюсь в этих объятиях, которые будто снова и снова зажигают во мне какой-то свет. Ее любовь как глоток чистого воздуха среди удушающего безразличия.
Ощутив в себе потребность слышать её особенный смех, как у птички, я пробегаю пальцами по ее ребрам, щекоча ее. Она заливается смехом, пытаясь вырваться из моих сильных рук, но ей не удается, что смешит меня, и мы хохочем на всю улицу.
Джексо-о-о-н, пожалуйста, прошу-у-у-у, отпусти-и-и-и, и чирикает смехом, как воробушек, на нас же все смотрят, едва всполошенным тоном добавляет она. Что на тебя нашлооо
Закатившегося меня от смеха, останавливает вдруг слышимый вдалеке-вдалеке голос Николаса, но наведенного не на меня, а на другого человека.
Хорошо, хорошо. Я прекращаю и не перестаю смотреть на лихорадочно яркие губы Миланы, не от того, что они покрашены, а от естественного жара, овладевшего ею в момент борьбы с щекотками.
Только попроб-у-й-й «ещсё», смех в ней еще сохраняется, и она заглатывает буквы в словах.
Попробую-попробую, вечером, уже чуть став внешне серьезным, я все равно играюсь с ней. А если мы в течение пяти минут не сядем в машину, то смеем показаться родителям и детям неответственными.
Время! Она с ужасом глядит на часы и запрыгивает внутрь.
Надев солнечные очки, я сажусь и нажимаю на газ.
Я так счастлива, что мой подарок смог так тебя восхитить! Я так желала сделать тебе приятное, но не знала, что подарить
И подарила вселенную
Широкая улыбка протягивается до ее ушей.
Ты не ответил, ты убедился, светильник рабочий?
Я машу головой в стороны.
Сделав недовольную рожицу, и произнося: «И как ты можешь восхищаться, если еще не «зажигал вселенную»?!», она мигом вставляет батарейки в разъем своими длинными тоненькими пальчиками. Замедлив движение на светофоре, я поворачиваю голову и созерцаю звезды, планеты
Когда меня не будет рядом, включай звезды Может, найдешь среди них особенную, которая затмит остальные.
Уже нашел.
Какая? Покажи! Эту? Она показывает на полярную звезду.
Я еду, отвечая:
Та, что правее.
Эта, что ли? Это же Сатурн, Джексон. А почему именно Сатурн? Он обладает мощнейшим магнитным полем! Его кольца считаются самыми необычными и красивыми, и я читала, что они могут со временем исчезать. А еще сутки на этой планете длятся чуть больше десяти часов.
Я издаю смешок, одновременно поражаясь ее знаниями о планетах солнечной системы. Космология взаправду таинственная наука, которую я уже, как год, почитываю сам в свободное время, но пока не буду говорить своей любимой замучает без конца задавать вопросы.
Поясняю со звонким смехом:
Я про ту, что порой без умолку может щебетать.
Я? так удивляется она, будто и вправду не поняла, что речь все это время шла о ней.
Ты, родная. И говорю мысль, пришедшую в голову: Несмотря на то, как с тобой обошелся отец, он помог рождению яркой звезды на этой земле. Эта звезда настолько яркая, что затмевает все другие звезды, которые я знаю.
Она молчит, засмотревшись вдаль.
Джексон, давай не будем. Потом. Как-нибудь потом.
Милана включает мою флеш-карту и, звучавшая песня «End of time» Westlife, перекрывает мои слова:
Но мы все равно поговорим. Не сейчас. Но вечером.
Всеми инструментами общения она уводит меня от темы, на которую я хотел с ней поговорить:
Ты мне лучше расскажи, что Николас говорил про меня?
Ничего не говорил! И! Я поднимаю указательный палец вверх. Я больше не буду тебя запускать в офис! Познакомилась со всеми и хватит! А то некоторые мужчины пораскрывали рты, увидев тебя! Всё! Будем работать где-нибудь в другом месте! Там, где на тебя буду смотреть только и только я!
Джексон, это же глупости, ну и пусть смотрят! Они меня не волнуют.
Зато они волнуют меня! Нет! Это решенный вопрос!
Она закатывает глаза.
И я всё видел, подчеркиваю ее жест словами, делая музыку громче и вслух начинаю петь эту песню своей любимой группы:
I will love you 'til the end of time
Until the end of time
Until the end of time15
Воспользовавшись остановкой на светофоре, нежно потянувшись к губам своей звезды, она, коснувшись ладошкой моей щеки, приближает меня к себе и робко целует.
Ставлю машину в тень и, заметив боковым зрением ее пальцы на дверной ручке, приказываю:
Не смей!
Закатив глаза и засмеясь, она все же слушается меня.
Я выхожу и открываю дверцу со словами, подавая руку:
Прошу, мадемуазель!
Вы такой любезный, сэр Моррис!
Войдя в образ партнера и партнерши исключительно по рабочим мотивам, тяжело не взять ее руку мы вдвоем торопимся в здание театра, но раздающийся нам вслед жалобный голос обездвиживает нас:
Помогите добрые люди. Господь воздаст вам. Я остался один. Я потерпел автокатастрофу. Моя семья погибла. Я остался один
Полуоборачиваемся.
Седой старик, без одной ноги, в рваных лохмотьях, сверху укрытый рыжим полушубком в тридцатиградусную жару, сидит у пешеходного перехода в инвалидной коляске и играет на скрипке. Рядом с ним стоит коробок, из которого под гуляющим лучом солнца сияют несколько монет. Зловонный запах, доносящийся от него на большом расстоянии, отпугивает проходящих мимо, которые, прикрыв нос ладонью, увеличивают шаг и отбегают в сторону.
Джексон, надо бы подойти к нему
Отвесив смешок, бормочу:
Милая, отложим добрые дела, мы задерживаемся и
Джексон! гневится она, так как я не поддерживаю ее. Ты не слышал? Он одинок, он потерял своих близких Мы должны помочь ему. Как красиво он играет на скрипке! Ее глаза влажные от жалости, которую она чувствует в эту минуту. Ты только посмотри на несчастный вид этого брошенного
Я не раз видел, как под такими жалостливыми прятались миллионеры! Идём! Нам некогда! Порывы ветра на зло подносят к носу тухлейший запах биологических отходов, словно на нем сдох какой-то скот, и я непроизвольно начинаю сердиться.
Нет! Он не такой! противится она, как ребенок.
Да к нему же не подойдешь?! Несет за километр! И какая разница: несчастный вид или нет. Мы не обязаны помогать всем бомжам мира и зацикливаться на их не сложившихся жизнях! Нам звонят уже родители детей Второй телефон разрывается от вибрации.
И пусть запах, это не проблема. К тебе, что, возвращается, хладнокровие?!
Причем здесь это?! возмущаюсь я и рукой тяну ее к себе, пытаясь насильно увезти от бродяги и вырвать из нее согласие на моё рациональное решение поспешить к моделям. С упреком в голосе, надеясь, что он подействует на неё, ворчу: Не ты ли мне кричала, что мы уже опаздываем?! Некрасиво будет опозориться в первый же день перед родителями. Мамы, наверняка, переживают и уже жалеют, что притащили своих малышей.
Успеем! Не будь злюкой. Объясним всем на месте причину нашей задержки. Ты посмотри, какая морщина вылезла у тебя на лбу?!
Что? Какая морщина? И отпустив ее руку, я трогаю свой лоб в то время, как она, ловко и обманным путем вырвавшись из моих рук, убегает к нему.
Что за упрямство, растущее с каждым днем в этой женщине? Ее сострадание ко всему живому и неживому сводит меня с ума! Безумная женщина! Безумная!
Я опаздываю на целых пять минут. Перфекционист внутри меня злится, бьется кулаками о стенку живота, сильнее раздражаясь. Джексону Моррису же нечего делать, и он подкармливает бомжей. «Надеюсь, нас никто не видит». Положив руки на пояс, из-под очков я наблюдаю за ней ласково с улыбкой, спрося, как он себя чувствует, она высыпает весь свой кошелек ему в коробку и в спешке возвращается.
Всё, бежим! сурово восклицаю я и, шагнув, слышу в спину:
Джексон! У меня в сумке в машине бананы оставались, давай ему отдадим?!
С недовольством испустив воздух, я уже с агрессией выражаюсь:
Ты издеваешься?
Тебе жалко?
Милана!.. нервически прорывается из меня.
Звонящий её телефон отвлекает нас:
Это Марк. Они с мамой поссорились. Воображаю, что он звонит, чтобы об этом поговорить.
Напряжение и обеспокоенное выражение её лица, плотно утвердившееся за мгновение, заботит меня и раздражение постепенно снижается.
Если ты не хочешь, могу я ответить
Джексон, я должна с ним поговорить, узнать про маму Тебе лучше идти, а то нас сочтут совсем безрассудными.
Аллилуйя! К ней вернулось самообладание!
Я понимаю тебя, поглаживаю ее за плечо и, не противоречив ей, я немедленно стремлюсь к входу, в зал, который предоставили нам для подготовки к выступлению.
Глава 7
Милана
Условившись с Марком о беседе, с мыслями, что, наконец, узнаю, что произошло между ним и мамой, заодно изолью свою душу, я бегу на репетицию и, как только захожу внутрь, мой взор издалека натыкается на Джексона, разъясняющего родителям, как будут проходить ежедневные занятия с их детьми на протяжении нескольких дней. Я занимаю наблюдательный пост, не дав себе шагу вперед. Многие с таким теплым чувством благодарят его за предоставленную возможность для мальчиков и девочек.
Ритчелл помогла нам отыскать талантливых ребят и задала идею сценария.
Джексон, а вы один будете их готовить к конкурсу? спрашивает чья-то мамочка, с таким волнением и трепетом, переживая за свое дитя.
Нет-нет. Я же не модель. Он улыбается. Ребятишек основам моделинга будет учить профессионал в своем деле, Милана Фьючерс. С минуты на минуту она подойдет. Он оглядывается ищущим взглядом, но не замечает меня. Из скромности, пока некоторые родители еще не ушли, и из любопытства я прячусь за полуоткрытой дверью, ведущей к сцене.
«Профессионал в своем деле»
Теплота в душе от таких слов!
«Но я потеряла уверенность в себе. Я же не настолько профессиональна. А вдруг, у меня не получится? Вдруг, я не смогу их научить чему-то?»
Стоя в окружении детворы, Джексон пересчитывает их по головам и, как мы и обговаривали, ведет записи, проставляя напротив каждой фамилии галочки о присутствии. Двадцатка в сборе. Начиная знакомиться с забавной малышней и с усилением громкости непрекращающихся ни на минуту голосов всех взятых детей, болтовня которых резко переходит в баловство, Джексон заговаривает с ними строже. С элементом мужской галантности и с жестом дружеского чистосердечия он протягивает руку каждому парнишке. Настраивая карапузов с розовыми носиками на ответственную работу, он слегка припугивает, что непослушание ведет к изгнанию из группы и замены на другую модель. Дети понимающе кивают ему.
«Как модно в мужчине сочетается романтик с безудержным накалом эмоций, который, кажется, растроган от порывов детских чувств, и строгий управленец, который предельно требователен и чрезмерно придирчив к сотрудникам», раздумываю я.
Александр, зачем ты это сделал? Зачем ты дёрнул ее за косичку и посмел встрять в девчачий разговор? слышу я, как он в предельно мягком тоне ругает какого-то рьяного мальчишку, пытающегося привлечь девчонку, никак не поддающуюся его обаянию.
Я ни делаю ни шага, чтобы подслушать этот милый разговор.
А чего она не поворачивается ко мне?! смело отвечает мальчуган, нахмурив брови. «Эта мимика мальчика так характерна Джексону, когда его что-то не устраивает в моих действиях. Второй Джексон».
Ну разве так нужно знакомиться с девочками?! смешливо выдаёт мой зарытый в глубине души романтик, продолжая: Так ты никогда не привлечёшь ее внимание. Всё гораздо проще! Подходишь и говоришь: «Девочка, давай дружить! Ты очень красивая и веселая! Погуляем сегодня во дворе?!»
Усмехнувшись, я не верю своим ушам, что Джексон учит неизвестного ему ребенка правилам мужской этики. «Хм, когда-то он точь-в-точь в детстве предлагал мне встречу в песочнице. Но Питер был первым». Улыбка на мне увеличивается в разы, когда мальчик выдаёт:
Дядя Джексон, вы ничего не сечете в девушках! Так предлагали дружить век назад! Это уже не работает! И я не хочу с ней дружить. Не без тени развязной самоуверенности говорится им. Я хочу быть ее женихом! дает противный удар Александр, малюсенькой ладошкой похлопывая по плечу Джексона, присевшего на корточки, чтобы быть подходящим к росту смышленого юноши. В наше время девочки любят крутых парней, тех, которые не отлипают от них любыми способами! И сразу предлагают идти в кино!