Когда?
Во сне. Во сне каждая из вас спускается в мир мертвых. Поэтому вам легче воскресить кого угодно.
А если не спускается?
Часто бывают такие случаи. Тогда ребенок рождается слабоумным или маньяком. Иногда душа теряется впоследствии, заменяя себя на что-то другое, и тогда говорят, что ее продали дьяволу.
А почему в этом случае человек не умирает? Вот он живет, делает всем зло, но ведь долго может жить. Это несправедливо.
Справедливо. Его первичная душа долго терпит, зажатая в тиски его внешних заблуждений. А потом приходит час смерти, когда нужно обратиться к тому источнику, что создал его. Осознав истинное устройство мира, человек видит свою душу замученной, оборванной, истомленной вечным голодом. Она не может дать ему сил на существование по ту сторону черты. И тогда он теряет все нажитое, теряет силы души и остается ни с чем.
Но что-то все же остается?
Несомненно. Последняя душа. Отпечаток его жизни, его собственный внутренний ребенок, которого он обслуживал всю жизнь. Бескрылый птенец хмм ласточки.
А некромант? Он ведь тоже. На что похожа его душа к концу жизни?
Возможно, мрачно улыбнулся Ансгар, на меня.
И вы не боитесь?
Боюсь.
*
Расположившись на уютной поляне, словно для пикника, учитель, ученица и ассистент приступили к практике.
Классические каноны создания живых мертвецов, начал некромант, подразумевают наличие поблизости от вас всех четырех стихий огня, воды, земли и воздуха. Кое-что приходится приносить с собой, но лучше брать на месте. Ваша задача за эту ночь: поднять пса Ваня, как его зовут? Гефест? а потом развоплотить его. Ясно?
Угу.
Магда расставила свечи, потом набрала воды из родника и привязала к сосне самый прочный поводок, который нашелся у Ивана. В тазик с водой положили ошейник, в него собачий череп. Стало смешно и немного жутко.
В круг мы встанем вместе, сказал Ансгар. Я ничего делать не буду; только сопровождать.
А куда мне идти? спросила Магда.
Куда хотите.
Девушка закрыла глаза.
Сначала она не видела ничего. Был только шорох темнеющего леса, крики птиц и журчание ручья и тихое, на грани слышимости, дыхание своего учителя такое ровное, что казалось, он спит.
А потом она увидела осознала? себя давно уже идущей по песчаным кочкам, между которыми мерцала блестящая голубая пустота. Серое пространство по бокам походило на утонувшее в киселе хмурое небо, которое ничего не давало разглядеть. Наверно, разглядывать ничего и не требовалось.
Чувствуй, приказал Ансгар. Они здесь.
В этом мире ее наставник был совсем прямым и высоким.
И Магда почувствовала. Образы, метавшиеся вокруг нее, не относились ни к зрительным, ни к осязательным, ни к звуковым. Она назвала бы это осязанием в пространстве. Ее способность ощущать расширялась, и все, что ее сейчас окружало, словно бы оказывалось в ней, в ее сознании.
Бери одного, велел учитель.
Она взяла нечто, как ей показалось, мерцающее синим теплом. Оно пообещало быть Гефестом. Откуда-то она знала, что Ансгар его не видит он видел лишь те души, которые положено было видеть ему.
Взяла, отрапортовала она.
Тогда уходим.
Как?
Просто взять и идти.
Магда замешкалась. Она не знала как это взять и идти. Везде было одно и тоже, а взлет откуда-то она это знала означал падение. Внизу было совсем страшно.
Вернись в свое тело.
Магда поняла и приказала это сама себе, однако ничего не произошло. Между ней и ее телом было препятствие, которое она не могла преодолеть. Все-таки, вспомнила она, с рыбой было проще там из тела выходить не требовалось.
Что мне делать? спросила она. Я не могу вернуться.
Тогда ты умрешь. За что ты его не любишь?
Что?
Тело свое. Поверь мне, это не тот случай, когда ты получаешь свободу. Ты должна вернуться, ты еще многое не сделала.
А я я не могу.
Ансгар сделал шаг к ней и обхватил ее метафизическими руками.
Должен быть какой-то стимул возвращаться, Магда. Семья, например, близкие или любовь. Вспоминай.
Нет ничего.
Scheisse.
Ей показалось, что прошло довольно много времени, прежде чем она снова ощутила реальность холодный предрассветный воздух, тишину и легкий привкус дыма на языке. Руки и ноги замерзли, а спина почему-то нет, и в следующий момент она поняла, почему именно: Ансгар держал ее сзади за талию. Но вот он разнял руки, откатился на мокрую траву.
Не зря я вас посылал в Интернет, сообщил он насмешливо. День мы угадали.
Магда ощущала себя еще не совсем вернувшейся в свое тело, и, рассматривая в сумраке лежащего на спине Ансгара, поняла, что и он тоже.
Первым возвращается лицо, поделился он так, словно продолжал давно начатый разговор о временном выходе души из тела. Обычно левый глаз. Потом шея, а потом вы можете дышать.
Получается, я некоторое время не дышала?
Вы бы и не вернулись, не вытащи я вас. Этот момент еще придется отрабатывать. Что там с Гефестом?
Невидимый за деревьями Ваня какое-то время молчал, потом ответил:
Ну он уже целиком есть здоровый, кстати, пес, я думал, он поменьше. Видимо, бабка преуменьшала, когда называла его дворнягой Ага, поднялся, пьет виляет хвостом.
Ансгар посмотрел на Магду,
Вы можете подойти и попробовать приказать ему.
*
Солнце поднялось уже довольно высоко, когда Магда поняла, что на такой собаке можно даже кататься верхом.
Здорово, Ансгар Фридрихович! крикнула она, в очередной раз свалившись на траву. Я мечтала о такой собаке!
Не увлекайтесь. Вам его еще развоплощать.
А можно, Магда просительно сложила руки, можно я оставлю его себе? Вы же Ваню оставили.
Пока вы не получите лицензию нельзя. Кобель слишком нестабилен и может вовлечь нас в неприятности.
Но он меня слушается!
Гефест, словно в подтверждение, повилял хвостом и гавкнул басом. Он был огромен. Его холка доставала Ване до локтя, густая грива серой шерсти спускалась до середины передних лап, а виляя хвостом, он, наверное, смог бы перешибить бревно.
Ансгар старался находиться от него подальше.
Пока он вас слушается, сказал он, сделайте это. Вот вам ампула.
Внезапно Гефест повернулся к некроманту и зарычал, оскалив огромные белые клыки куда больше, чем были у черепа.
Ваня, спросил некромант, пистолет у тебя?
Да. Стрелять?
Подожди. Магда сама должна это сделать.
Магда надломила стеклянную ампулу, вытащила за кольцо иглу.
И протянула ее некроманту. Он покачал головой.
Магда снова посмотрела на Гефеста. Огромный пес между тем вскочил на лапы и двинулся к ней, виляя хвостом.
Я не могу, тихо сказала Магда. Он как живой.
Он не живой. Он лишь воспоминание о живом.
Услышав, что о нем говорят, Гефест повернулся к Ансгару. Однако что-то в выражении его лица псу не понравилось; он оскалился и тихо зарычал.
У него черная дыра в груди, без выражения сказал некромант. И она растет. Наверно, вокруг него слишком много энергетических возмущений нас ведь двое, некромантов, к тому же одна из нас женщина.
Гефест присел на задние лапы и внезапно прыгнул.
Если бы его тело было живым, он без труда повалил бы Ансгара на траву и разорвал на части; но к демонической эффективности своего нового тела Гефест еще не привык. Поэтому, сбив некроманта с ног, он пролетел пятью метрами дальше и закопался передними лапами в землю.
Стоять, крикнул Ваня. Будь пес живым, он бы не послушал, но воскрешенный человек подтвердил свой вербальный приказ приказом мысленным. И пес пошел. Медленно, пытаясь ослабить связь с таким же, как он.
Стоять, я сказал!
В следующий момент Ваня прицелился и выстрелил.
*
Он ничего такого не хотел, сказала Магда, покосившись на Ивана тот как раз замахивался, чтобы зашвырнуть собачий череп в овраг.
Разумеется, ехидно продолжил Ансгар Фридрихович, пытаясь расчесать пальцами слипшиеся от крови волосы. Только распахать мне шею когтем. А больше ничего. И еще превратиться в портал во тьму. А больше ничего.
Магда немного помолчала.
Вам надо промыть рану, сказала она.
Потерпит до дома, отмахнулся Ансгар. Воскрешенные нами мертвецы обычно стерильны, микробы на них не живут. Но вам я засчитываю два больших недочета. Первое: вы не умеете выходить из субкоординат. Это плохо, но поправимо. И второе: вы не слушаетесь меня. Это гораздо хуже, и я имею полное право после первого такого инцидента отправить вас домой с пожизненным запретом обучения любой околооккультной дисциплине, включая йогу и восточные единоборства.
Простите, Магда упрямо потупилась. Но он бы не напал, если б не
Заткнитесь, будьте любезны, через силу произнес Ансгар. Было ясно, что еще хотя бы слово, и он взорвется.
Ваня успокаивающе положил ей руку на плечо.
Ансгару Фридриховичу виднее, Магда. Не надо спорить, прошу вас. Вы многого не знаете. Я потом расскажу вам про черную дыру, которая была у вашей собаки. Она могла превратиться в демона
Магда не слушала. Разочарования этого дня переполнили ее, оставив только мечту о том, чтобы уединиться и разрыдаться в тишине.
*
Ваня обрабатывал доктору Мерцу царапину на шее.
Что там? спросил тот, так и не поняв, желает ли он услышать ответ. Мне стало трудно поднимать голову.
Немного надорвал эту мыщцу, сообщил Ваня, осторожно приподнимая тампон с перекисью.
Шей.
Но, Ансгар Фридрихович там совсем чуть-чуть.
Шей. Не хватало мне еще и головой разучиться вертеть.
От калитки послышался грохот это упала «входная» кастрюля. Ваня выглянул в окно и увидел, как, открыв калитку, смотрит себе под ноги высокий человек с рюкзаком, кажется, завороженный катящейся по дорожке посудиной. Человек выглядел усталым и пыльным, щурился от навязчиво-ясного дня, но держался, как на приеме у королевы.
Вы не поверите, сказал Ваня. Это Сальвадор Андреевич. Странно, что он без приглашения.
Во-первых, ты его когда-то приглашал, напомнил Ансгар, пытаясь отследить глазами нитку, которую Ваня, сначала воткнув в него, унес в сторону окна вместе с иглой, а во-вторых я к нему в прошлый раз тоже пришел без приглашения. И ты либо вернись, либо дай мне иголку, потому что я к тебе в некотором роде пришит.
*
У меня отпуск, заметил Сальвадор, выгружая из рюкзака продукты на указанную ему дубовую скамью, я вам позвонил, но никто не ответил. Я решил, что проще заехать. Если у вас есть другие дела, то я сегодня и уеду
Нет у нас других дел, сказал Ансгар, ощущая, как сзади на его шее затягивается узелок, только для вас кое-что, Сальвадор Андреевич. Как для педагога Хватит, Ваня! Помажь теперь это йодом и расскажи Сальвадору Андреевичу, пожалуйста, про Магду и собаку. А я сейчас вернусь.
Потрогав обработанный шов, Ансгар встал с табуретки, повертел головой и вышел за дверь. Миновав беседку, он завернул за угол сарая и остановился. Оттуда начинался пологий, заросший дикими ирисами спуск на берег.
В ирисах виднелась неподвижная золотистая голова Магды, и Ансгар направился к ней.
Девушка все еще хлюпала носом. Прошедший день доказал, что она не годилась ни на что волшебное. Не смогла вернуться. Из всех потусторонних существ вытащила именно ту душу, что была заражена демоном. Не смогла выполнить команду учителя. Более того она до сих пор считает, что Ансгар не прав.
Тот подошел, сел рядом на траву.
Вы меня прогоните? смело спросила девушка.
Прогоню, ответил некромант. Если такое еще раз повторится. Надеюсь, вы после этого здесь и утопитесь.
Магду сотрясла новая порция рыданий. Ансгар с горечью подумал, что никогда не умел утешать женщин.
Хватит реветь, а? попросил он. Ничего ужасного не произошло. Через полчаса, когда отрыдаете, приходите обедать. Он протянул Магде пачку салфеток. И вытрите, пожалуйста, лицо. У нас в гостях мой друг, и мне неловко будет предстать в его глазах тираном.
Вы не тиран, пробурчала Магда, вынимая салфетку и пряча в нее распухший нос. Ваш друг должен это знать. Просто вы ничего не поняли.
*
Она, объяснил Ваня, когда Ансгар вернулся, плачет не из-за собаки. А из-за вас. Она думала, вы великий человек, который откроет ей тайны тоже великие. А вы обычный предусмотрительный зануда, вас даже можно порвать зубом. Она что-то хотела от будущего. Но оно накрылось, и она расстроилась.
С такими воззрениями девице лучше не воскрешать никого, кроме стабилизированных рыб, резюмировал Ансгар. А вы что скажете, Сальвадор Андреевич?
Сальвадор не отвечал. Теперь стало заметно, что он бледен, рассеян и очень глубоко погружен в себя, в ту тоску, что пронизывала его облик, как иногда гнилые коричневые сосуды пронизывают лежалое яблоко. Читалась эта точка, как припомнил Ваня, с самого первого момента, просто никто ее не читал.
У вас что-то случилось? спросил он. Несмотря на свою мертвую фактуру, он иногда проявлял куда большую наблюдательность, чем доктор Мерц.
Нет, Сальвадор рассеянно улыбнулся. То есть, да, но ничего серьезного Я думаю, девушка, во-первых, переутомилась, а во-вторых должна же у нее быть какая-то цель. Просто так в некроманты никто не идет. И, наверно, теперь эта цель отодвинулась от нее во времени. Ансгар Ирина просила меня передать вам письмо.
Письмо?
Ансгар не ожидал получить письмо от девушки, которой он нравился в тот период времени, который сам же выкинул из ее жизни ради спасения оной, и которая при вторичном знакомстве, без потерянных воспоминаний, искренне сочла его уродом. Воспоминания об их взаимном интересе остались только у него.
Да. Вот оно.
Ансгар покрутил в руках тонкий конверт.
Она сказала, что вы можете ответить ей по электронной почте там есть адрес но это письмо она хотела передать вам именно на бумаге. Я не знаю, что в нем.
Угу. Сальвадор а вы не могли это письмо ну, из человеколюбия, скажем выбросить по дороге?
Вы можете сделать это сами, любезно предложил Сальвадор.
В том-то и дело, что нет, посетовал Ансгар. Я не могу. А вы бы смогли. Ну, или прочитать его и пересказать его содержание мне на словах.
Прочитать не смог бы, сказал хорошо воспитанный Сальвадор.
Жаль, сказал Ансгар и положил письмо в ящик стола. Прочитаю, когда буду готов.
Раз уж я так виноват перед вами, развел руками Сальвадор, то, пожалуй, пойду, познакомлюсь с вашей ученицей. Попробую, как опытный педагог, примирить ее с действительностью.
Он покинул их и действительно минут через десять привел уже вполне уравновешенную Магду. Она смотрела на Сальвадора и улыбалась.
Волшебник, оценил его усилия доктор Мерц, разрезая картошку в тарелке и поглядывая на ящик стола, где лежало письмо. Он спрашивал себя, действительно ли ему хочется быть таким красивым и обходительным, каким был Сальвадор Андреевич. Однозначного ответа не нашел. Кроме того, ужасно хотелось спать.
*
Из города я трусливо сбежал, сказал Сальвадор, когда они с Ансгаром остались вдвоем на берегу. И теперь даже помыслить не могу о том, что когда-либо вернусь туда. Но если я вам надоем, скажите я найду себе другое убежище.
От чего же вы скрываетесь? вежливо полюбопытствовал Мерц. Получилось даже слишком вежливо, хотя ответ на этот вопрос действительно его интересовал.
Выражаясь пафосно, в моей душе портал во тьму, как у вашего дважды почившего Гефеста, покаянным голосом сказал учитель. Четырнадцать лет я пытался его закрыть, строил вокруг него прекрасные замки и сажал цветы. Но вчера из него полезли темные твари. И теперь я не знаю, что мне делать.
*
Когда мне было четырнадцать, начал Сальвадор, я предал своего друга. Это привело к его гибели.
Ансгар молчал, надеясь, что его молчание выглядит сочувственным, а не выдает усталость от человеческих страстей, доза которых за последние два дня с его точки зрения превысила предельно допустимые пороги.