Гимн восторженный весне
По-над белым пухом вишни,Будто синий огонёк,Бьётся, вьётся в белой высиСинекрылый мотылёк.В струнах солнечного златаВоздух свеж весной и чист.Звон мелодии крылатойВ небе, как дрожащий лист.Вечность в сердце напеваетГимн восторженный весне.Муза нежный вальс играет,Навевает мысли мне.Ветер ль это нежно-звонкийВ тонкой травушке шуршит?Иль камыш сухой, высокийУ речушки так шумит?Не понять душевной муки,Не найти и не познать!Не дают мечтать мне звуки,Что летят, дрожат, звенят.На свободе, в вольном миреЛьётся песенка на свет.Звуки музыки той дивнойМожет слышать лишь поэт!Перевод с белорусского языка стихотворения
Максима Богдановича «Па-над белым пухам вішняў»
Ольга Бажина
Памяти погибших в Афганистане
Это горькая память о тех, кто остался навечноВ серо-жёлтой пустынной не доброй к мальчишкам земле,Это плач о мальчишках, в ад брошенных бесчеловечноВласть имущими с меткой греха за ребят на челе!Это судьбы девчонок, невестами так и не ставших,Оказался у их женихов, видно, выбор иной:Смерть влюбилась в ребят, в мясорубку Афгана попавших,Нарекла всех мужьями и стала им вечной женой!!!Это боль матерей, что оставлены их сыновьямиНе во имя защиты Отчизны, любимых, родных.Это горе людское, что невыразимо словами,Это страх за мальчишек своих и за всех остальных!!!Зачем нам жизнь дана?
Жизнь наша начинается с рождения,И эта жизнь у каждого одна!Задумайся хотя бы на мгновение,Зачем она была Творцом дана!Мы день за днём с судьбой своей сражаемся,Считая, что сумеем взять реванш,Но с возрастом умнея, убеждаемся,Что ждать напрасно от неё карт-бланш!!!И вот, пройдя через огонь и водуИ трубы медные на жизненном пути,Ты, плоти выбрав грешную свободу,Не смог свободу для души найти!И вот уже Страницы в книге жизненнойПереписать торопится рукаИ сделать запись в ней безукоризненной,Забыв, что в жизни нет черновика!!!Баллада о несломленной музыке
(Посвящается великой итальянской и советской пианистке Вере Августовне Лотар-Шевченко)
С разбитых пальцев музыка стекала,Дышали ею музыкальной школы стены,Вселенная доселе не слыхалаТакого Баха, Моцарта, Шопена!!!Нагана рукоятью на допросахМерзавцем исковерканные пальцы,Искусства вечного скитальцы и страдальцы,Не задавали ей ненужного вопроса,Как, почему, за что в краю далёкомОни тринадцать лет с ней лес валили,За что с ней музыку её приговорилиНа зоне жить в молчании жестоком,Пытаясь на неё надеть уздечку,Законам подчинив лесоповала!Но вновь с коленей музыка вставалаИ поднимала пианистку-зечку,И лагерными тёмными ночамиОна касалась нар-клавиатуры,Что вырезали зеки, и звучалиПод пальцами аккорды партитуры.Витали звуки в воздухе беззвучно,Но слышали их заключённых уши,И наполнялись музыкою души,И открывались ей сердца радушно!!!Лишь время страшных лагерей умчалось,Навязанное ей судьбой-злодейкой,Под лагерною рваной телогрейкойВновь в сердце Веры вера постучалась.Ночь напролет летели в небо звукиВ Нижнетагильской музыкальной школе,Не замечая скованности, боли,Полиартрита, враз забыв про мукиДопросов, лагерей, лесоповала,Вдыхая воздух, вновь пахнувший счастьем,Пред музыки несломленной причастьемДуша из пепла жизни восставала,Как Феникс, возрождалась и парила,И вылетев из клетки тяжкой доли,Вернула долгожданные гастроли,И музыкою вновь заговорила.И вспоминает целый мир понынеФранцуженку-испанку с наслажденьем,Что победила в жизненном сраженьиИгравшую с великим Тосканини!Слова её, и до сих пор бесценны,Для всех, кто любит музыку, искусствоДля всех, в ком до сих пор не дремлют чувства,Которые останутся нетленныСлова, « что «жизнь, где Бах благословенна»!!!Имя ей Россия!!!
Если дышится так вольноЗа чужими нам морями,Почему сюда невольноВновь стремимся с журавлями?Если в царстве тридесятомЖизнь нам кажется роскошнойИ свободной и богатой,Почему душе в ней тошно,Душно, душно, как в пустыне,И от зноя негде скрытьсяНеприкаянной отныне,Негде ей воды напиться?И ответит чужестранец:«Это просто невралгия!»Ведь не знает иностранец,Что такое ностальгия,То, что многими забыто,Что зовут патриотизмом,Что у русских есть, но скрытоВ наше время прагматизмом!Эту Землю нам однаждыЗавещал любить Мессия!На планете знает каждый,Что зовут её Россия,Чья душа для многих тайна!В день весенний и осеннийРодились здесь не случайноИ Чайковский, и Есенин,Чтобы звуками, стихамиНад бескрайними полямиПролетать под облакамиНад Россией с журавлями!!!Памяти Юрия Гагарина
«Говорит Москва, говорит Москва!» Гремел в эфире голос Левитана,Летели с гордостью бессмертные словаПо радиоволнам, с телеэкрана,Что час великий Вечности пробилИ внес в историю страницу незабвенную:Как Петр окно в Европу прорубил,Так дверь открыл Гагарин во Вселенную!Случилось то в апрельский день, весной,Когда обычный русский милый пареньС улыбкою открытой и простой«Поехали!» сказал то был Гагарин.Он для людей планеты стал родным,Улыбкой осветивши век ХХый,Он был первопроходцем, и за нимПошли такие же советские ребята!Недалеко от Нельсонской колонны,В столице Англии и на аллее Мэлл,Стоит на постаменте, как на троне,Тот, кто весь мир в себя влюбить сумел!И в Лондоне я гордость испыталаЗа то, что родилась в России я,И что на постамент достойно всталаВ лице Гагарина и Родина моя!Елена Полещикова
Какое счастье
Какое счастье на исходе дняВ тепло родного дома возвратиться.Как радостно, что в этом доме ждут тебяЛюдей любимых ласковые лица.Какое счастье видеть в окнах светИ знать, что мама хлопотливо греет ужин.Дороже ничего на свете нет,Чем ощущение, что ты кому-то нужен.Какое счастье быть в кругу семьи,Неспешною беседой насладитьсяИ вспоминать события и дни,Которым никогда не повториться.Какое счастье, что любой маршрутКончается у отчего порога,Где ты желанен, где тебя поймут,Где ты забудешь, как трудна дорога.И пусть порой бывает нелегко:И мир враждебен, и на сердце стужа,Родимый дом спасение моё.Он в море бед клочок надёжной суши.«Когда б судьба мне не послала»
Когда б судьба мне не послалаНадежных преданных подруг,Какой бессмысленно-печальной,Застывшей стала б жизнь вокруг!Они не врут и не лукавятИ искренний совет дадут,Зло не завидуют, не давят,Не подведут и не подставят,В беде поддержат, такт проявят,Всегда помогут и поймут.Мы часто вместе в полумракеС бокалом лёгкого винаСидим и обсуждаем жаркоСвои насущные дела.Нас крепко связывает столькоСобытий и прожитых летДевчонки, я люблю вас очень!Наш мир так хрупок и непрочен,Но наша дружба островочек,Что теплотой сердец согрет!Маме
Ты кладезь мудрости и море доброты,Ты бездна нежности и океан терпенья.Ты образец душевной чистотыИ эталон безмерного прощенья.Лишь ты одна способна всё понять,Найти словам, поступкам оправданье.Лишь ты одна способна не предать,И слёзы высушить, и облегчить страданье.Души и тела раны исцелить,Не спать ночей, невзгоды отгоняя;Лишь ты одна даёшь мне силы жить,Своё здоровье жертвенно теряя.Твоей улыбки, глаз любимых свет,Твой поцелуй мне высшая награда.Живи на свете много-много лет И ничего другого мне не надо!Маме
Осенней грустною порой и знойным летом, и зимой,Во мраке ночи, в свете дня лишь ты на сердце у меня.Твоя любовь, как два крыла, меня над бездной вознесла,Где есть страданье, слёзы, боль, но мне не страшно: я с тобой.Горит, как летняя заря, в лучах любви душа твоя,Мне освещая те пути, что суждено одной пройти.И струны нежные звучат оркестром целым и летятСлова приветствия Судьбе, что отдала меня тебе.И образ твой со мной всегда, как путеводная звезда,Как добрый Ангел, как маяк и как судьбы счастливый знак.Маме
Ты для меня начало дня, источник радости и света,Тепло и трепетность огня благодарю тебя за это.Ты в знойный день глоток воды, в ночи искрящая комета,Ты для меня родник любви, благодарю тебя за это.Ты мой судья и адвокат, ты кладезь истин и советов,Ты дней моих счастливых ряд, благодарю тебя за это.Ты средоточье доброты, ты праздничность и щедрость лета,Ты воплощение мечты! Благодарю тебя за это!«Золотой юбилей» родителей
Вы столько лет прошли по жизни,Деля печаль, тревогу, радость.Возможно, в чём-то изменились,А в чём-то прежними остались.Двух жизней тесное сплетенье,Как перст судьбы, как воля Бога,И счастья помнятся мгновенья,Хоть не всегда гладка дорога.Пусть этот день напомнит Юность,Вновь расцветут в глазах улыбки,В сердцах царят любовь и мудрость,Уйдут из памяти ошибки.Пусть этот день поддержит сноваТот негасимый ясный свет,Который могут только двоеНести сквозь бремя долгих лет!«Наш роман оказался коротким»
Наш роман оказался коротким,Впрочем, нет, не роман, а новеллаО застывших сердцах одиноких,Друг до друга которым нет дела.Наш роман оказался бездарным,Впрочем, нет, не роман зарисовка,Где испытанным способом старымОт себя убегаем неловко.Наш роман оказался бездарным,Но, листая порою страницы,С лёгкой грустью о нём вспоминаем,И о том, что уже не случится«Вы снова мне звоните по ночам»
Вы снова мне звоните по ночамИ с жаром о любви своей твердите.Я сожалею, но ответить ВамЯ не могу, как Вы того хотите.Прошла пора раздумий, слов и слёз,Вернуться в прошлое я захочу едва ли.И актуальность потерял вопросО том, кем друг для друга мы не стали.И в потугах напрасной суеты,Которую Вы породили сами,Поймите: Ваши хлопоты пусты,Прощайте, будьте счастливы, Бог с Вами!«Звуки, запахи и цвет, лёгкое касанье взглядов»
Звуки, запахи и цвет, лёгкое касанье взглядов,Утвердительный ответ на вопрос, что не был задан.Мыслей путаных аллюр: то мечтания под вечер,То смятенье и сумбур в ожиданьи новой встречиИрина Арсентьева
Бросить якорь
Самое главное в жизни, на мой взгляд, бросить якорь у своего берега.
Бывает прибьётся ищущий лучшего места под солнцем к чужой земле, крутится, мечется. Вроде и место под солнцем нашёл, а места себе не находит. Не принимает его эта земля, как он ни старается. Чужак он, и чужаком на все времена останется!
Я на своей земле лежу, и в этом моё предназначение лежать на своей земле, вернее, у её берегов Имена Нахимова, Корнилова, Лазарева навеки связаны с этой землёй, пропитанной русской кровью
Старым стал, часто ворчу в последнее время. Коррозия стала разъедать металл. Раньше хорошо было устрицы, мидии, гребешки облепят соли вообще не чувствую. Только мягкие ноги ползают по мне, массажируют старое тело. А теперь этих массажистов и не отыщешь.
Въехала как-то на днище одного судна из Японского моря дикарка рапана и с тех пор проживает в море на правах хозяйки. Вычистила всё дно, извела моих мягкотелых любимцев. Теперь вот от соли страдаю. И нет управы на эту рапану. Жили бы морские звёзды, я бы с ними давно договорился. Но им, видите ли, у нас в Чёрном море соли не хватает. А я от этой соли мучаюсь коростами обрастаю. Водоросли одни только и радуют после прилива много их на меня цепляется. Одна радость для старика
А когда-то я тоже был молод и бодр
Когда-то я был ни кем иным, а эскадренным 120-пушечным броненосцем Российского императорского флота!!! Слышите, как гордо звучит!!!
А родился я в 1835 году в городе Николаеве. Отец мой, полковник Воробьёв, немало сил положил, чтобы сделать своё детище совершенным. В 1838 году окрестили меня и дали при крещении имя «Три Святителя» в честь епископов-богословов первых веков христианства Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова. У меня было два старших брата, носивших то же имя, что и я. В тот же год, сразу после крещения, спустили меня на воду и переправили из Николаева в порт тихого белоснежного города Севастополь, где прожил я до своего совершеннолетия, и где закончилась славная моя жизнь.
В те времена владычицей морей была Великобритания, и все её корабли носили исторические имена. Это было традицией английского флота давать кораблям имена исторические. А в России были иные традиции. Как узнало английское Адмиралтейство, что Российский флот строит новые корабли и планирует дать им названия двенадцати апостолов и трёх святителей, очень расстроилось и запаниковало, сосчитав до пятнадцати. Позже узнало, что имена «Три святителя» и «Двенадцать апостолов» получили только два судна, и успокоилось.
К моменту моего ввода в строй я считался не только сильнейшим кораблём Российского флота, но и всего мира. Меня вооружили четырьмя 12-дюймовыми и четырнадцатью 6-дюймовыми пушками, которые позже заменили четырьмя 8-дюймовыми. Водоизмещение я имел немалое целых 13.300 тонн и был по тем временам совершенством роскоши, простора и уюта.
Офицерская кают-компания была отделана красным деревом и отличалась необыкновенным уютом в ней была прекрасная мебель, библиотека и пианино. Нежную грустную мелодию слушали по вечерам матросы линкора и морские обитатели, которые не без страха подплывали к никелевой броне. Пеньковые канаты заменили на цепи, и они стали превосходным украшением борта.
Воевал я много, к военным действиям привык. Такая работа у военного воевать. Но вот первый день учебной артиллерийской стрельбы боевыми снарядами помню до сих пор. До того времени я ни разу не слышал 12-дюймовых пушек, мал был. А тут показалось мне, что самый страшный гром не может сравниться с грохотом этого орудия. Наивным я был. Самый сильный звуковой эффект я испытывал только тогда, когда стрелял залпами весь борт корабля. Вот это сила! Вот это мощь!
Послужной список мой прост «Участвовал в Крымской войне 1853 1856 г. г.» Вот такая биография ничего примечательного, обычная биография военного. «Погиб во время первой обороны Севастополя».
11 сентября 1854 года поперёк фарватера, между Константиновской и Александровской батареями, были затоплены семь устаревших кораблей российского флота. Это решение было принято для того, «чтобы заградить вход неприятельским судам на рейд и тем самым спасти Севастополь», о чём доложил командованию П. С. Нахимов. В списке затопленных были «Сизополь», «Флора», «Уриил», «Силистрия», «Селафаил», «Варна» и я.
Экипажи этих судов вместе с корабельным вооружением пополнили ряды доблестных защитников города на бастионах, которые обручем окружали Севастополь.
В днищах всех кораблей были прорублены отверстия. Я погружался очень медленно и видел, как все они пошли ко дну. Даже после нескольких выстрелов в мою подводную часть я всё ещё держался на плаву. Икона «Трёх Святителей» в этот раз вновь защитила меня, как не раз это делала в боях.
Корабли противника вспарывали брюхо на острых шпилях красавцев линкоров, опустившихся на морское дно, и не было для военного картины прекраснее этого момента.
Всё, что от меня осталось после уничтожения в 1922 году, адмиралтейский якорь на цепях. Лежу теперь на побережье, ворчу по-стариковски, рассказываю о легендарной судьбе Флота Российского крабам и креветкам. Пользуясь случаем, и вам рассказал о том, что помню.
Ведь самое главное в жизни, по моему мнению, бросить якорь у своего берега. Берега, пропитанного кровью И отдать жизнь за этот берег