Молодец, Гончаров, лихо ты им там дал! подпоручик потрепал по плечу вскочившего на ноги кавалериста. Отмечу тебя в рапорте их высокоблагородию. Глядишь, и премиальные за это дело выпишут.
Рад стараться, вашбродь, пересохшими губами пробормотал тот.
Целый-то хоть сам? оглядел его быстрым взглядом взводный. Целый, ну-ну, повезло, и пошел вниз по тропе.
А я давно уже сказал, что будет с тебя толк, ухмыльнулся вышедший вслед за офицером Сошников. Молодец, Тимоха! Видишь, как удачно все получилось, чуть бы замедлились на марше и при утреннем свете даже не подошли бы к стенам.
Из крепости вывели пятерых пленных, а потом вытащили три трупа.
Внизу, на дороге, шла суета, перекрикивались драгуны, и слышались команды унтеров. Рассвет разогнал тьму и осветил только что захваченные укрепления. Как видно, небольшая крепость стояла на этом удобном для обороны месте еще издревле, не раз за долгие века она разрушалась и перестраивалась. Вот и сейчас поднявшиеся по крутой тропе офицеры оживленно между собой беседовали, осматривая ее.
Вот тут еще бойницу пробить и здесь, донеслось до Гончарова. Для фальконета площадку нужно расширить, чтобы его разворачивать во все стороны можно было. Верх бревнами перекроем и потом дранкой, дабы влага вовнутрь не шла.
Драгун, чего тут без дела толчешься? Капитан Огнев строго посмотрел на стоящего у входа Тимофея.
Ваше благородие, это тот самый Гончаров, про которого я вам рассказывал, негромко доложился командиру эскадрона Кравцов. Это он в верхнюю бойницу пролез.
Вот, правильно, бойницы еще нужно заузить! встрепенулся капитан. Чтобы если вдруг штурм случился, и с нами так же не вышло. Молодец, Гончаров, смотри-ка, а ведь молод, только недавно к нам в эскадрон пришел, скользнул по стоящему навытяжку драгуну взглядом Огнев и зашел вовнутрь крепости.
Иди, иди, Тимофей, махнул ему рукой подпоручик и прошел вслед за командиром. Там, внизу, лучше посиди, не перед глазами.
Глава 3. За фуражом и провиантом
Ну все, вот и заканчивается наше спокойное здесь сидение, глубокомысленно проговорил Чанов, провожая взглядом уходящий в сторону Эривани караван. Помяните мое слово, братцы, дня четыре, от силы если пять, пройдет, торгаши уйдут за Севан, и можно будет сюда ханский разъезд ждать. Все караванщики про нас расскажут.
А как же ты хотел, Вань, месяц март начался, весна вовсю идет, вот и торговый путь тоже оживает, заметил Федот. Ничего, у нас теперяча есть, чем гостей здесь встретить, кивнул он на обкладывающих большими камнями пушку солдат. С егерями из семнадцатого можно и эриванцам тут укорот дать. Здесь, в этом узком месте, им особливо никак не развернуться.
Тимофей в это время сидел на плоском камне возле Конькова и, жмурясь от лучей жаркого солнышка, слушал его рассказ.
В егерях хорошо служить, Тимоха, важно проговорил Ванька. Строевой шагистикой нас ажно полгода уже как не гоняют, букли мы в полку и вовсе даже не крутим. Приварок нам больше вашего положен. Хорошо! Нет такой строгости, как в линейных, в мушкетерских полках. Главное это самому быть проворным, соображать быстро, ну и, конечно, метко стрелять. С командиром мне еще повезло: капитан Котляревский просто так никого в роте не обижает. Ранен только вот он после штурма крепости, сейчас в Гяндже, на излечении остался. За геройство к майорству его приставили, а на ротного Одинокова Петра Александровича определили. Ты же с ним в добрых отношениях, помнишь, как он тебе книги читать по пути в Астрахань давал? Не разговаривали пока?
Да когда же, Вань? пожал плечами Тимоха. Мы ведь все на этих дозорных выездах были. Да и неудобно как-то мне к нему подходить, он тоже вон все время занят, оборону крепости и аула налаживает. Что я ему скажу? «Ваше благородие, помните меня, Гончарова Тимофея? Мы еще с Ввами с Уфы по Волге на баржах сплавлялись».
Ну, не знаю, вздохнул Коньков. Смотри сам, Тимка. Так-то он с солдатами всегда по-человечески обращается. Бывает, конечно, и строг, но только по делу. Обещал мне скоро штуцер во владение выдать. Вот это ружье так ружье, я тебе скажу! Жаль только, мало их у нас, самым умелым винтовальные ружья только дают. От положенного аж треть их нам не хватает.
У нас и того хуже половины винтовальных карабинов нет, хмыкнул Гончаров, поглаживая ствол мушкета. А мне и это ружье нравится. Здесь, в горах, далеких целей ведь мало. Заряжается оно весьма быстро с этим укороченным стволом. Пока это ты свою пулю в винтовальный ствол загонишь, у меня уже четыре из моего гладкого коротыша вылетит.
И ни одна в цель не попадет! усмехнулся Коньков.
Ну ты наговоришь тоже! вскинулся Тимофей. И вообще, у нас кони есть, а у вас их нет, вот вы, «зеленые», и завидуете с того драгунам.
Да больно надо вам завидовать, рассмеялся егерь. За ними сколько же ухода и мороки! Мы вон у костра уже вечером все сидим, греемся, сухари грызем, а вы там бока своим кобылам щетками скребете.
Вот они где пристроились! Из-за поворота тропы вынырнул Савелий. Тимоха, тебя там Сошников срочно зовет, подпоручик весь взвод у дороги строит. А ваш капитан, Ванька, он ведь тоже чегой-то людей возле крепости собирает. Бегом давайте, а то ведь начальство, оно ждать не любит, обозлите его, так сами на себя потом пеняйте.
Вот он, господин подпоручик, спешит, кивнул на подбегающего егеря Силович. А ну-ка быстро в строй встал! Мы уже все здесь давно, а тебя все нет, Тимоха!
Так, теперь все на месте, оглядев стоявших перед ним в шеренгах людей, проговорил Кравцов. Взвод, слушай меня внимательно! Командиром эскадрона нам поставлена задача сделать выход по западной дороге к селу Мец. Помимо разведки местности, велено нам пополнить запасы провианта и фуража. Сами, небось, понимаете: в сторону Эривана пойдем, поэтому придется держаться в готовности к бою. Всем час на сборы. Покормите лошадей, проверьте оружие и амуницию, сами перекусите, и потом по моей команде выступаем.
Тимофей напоил Чайку, насыпал ей в торбу пару гарнецов овса и, пока она его шумно фыркая хрумкала, самым тщательным образом ощупал всю подпругу. Никакого небрежения тут не должно было быть горные дороги такое не прощали. Рядом обихаживали своих лошадей, навязывали им к седлу саквы и переметные сумы драгуны из его взвода.
Хитер господин капитан, переговаривались между собой унтера, так же, как и все остальные, готовя лошадей к выходу. Гарнизон крепостицы наскоком мы выбили и сидели тут, как мыши, тихо, а теперь-то что, теперь-то, конечно, как раньше, долго не усидишь с караванщиками все одно до хана о нас весть обязательно скоро доберется. Вот и решил их благородие, пока есть время, провиантом и фуражом разжиться.
И правильно, нечего его эриванцам оставлять, буркнул вахмистр Шаньгин. Ежели они на нас пойдут, то у местных все подчистую выгребут. А так хоть жировать не будут.
Через час три с половиной десятка драгунов, дюжина казаков и десяток гянджинцев вышли от дорожных укреплений в сторону Эривани. Вместе со строевыми в отряде шла и пара дюжин вьючных лошадей.
А я ведь не доверял поначалу Васифу, кивнул на следующих перед основной колонной ганджинцев Кравцов. Все-таки сам он из местных. Думал: а ну как в спину во время горячего дела нам ударит? А он, смотри-ка, когда мы разъезд ханский брали, сам в первых рядах был, и когда крепость штурмовали, тоже под огнем не дрогнул, хотя и двух своих людей при этом потерял. Да и его воины ничем не хуже тех же казаков будут.
Так ведь из воинского сословия он сам, проговорил едущий рядом унтер-офицер Плужин. Я, когда в крепостном лазарете лежал, рядом с моей комната для господ была. Делать ведь особо нечего на излечении, вот и разговаривают все, беседы долгие ведут. Много чего, прошу прощения, слышал я там антиресного. Так говорили господа офицеры, что Васиф этот одним из первых к нам перейти на службу согласился, хотя и дрался перед этим с нами же достойно. Когда их светлость князь Цицианов его принимал, тот ему на вопрос ответил, что он, дескать, прежде всего своей земле служит, а коли у нее теперяча хозяин русский амператор, то, стало быть, он ему верой и правдой будет служить. И что его предки тут еще задолго до прихода каджаров проживали.
Вполне себе такое возможно, кивнул подпоручик. У нас вон среди казачьего сословия и калмыки, и башкирцы имеются, а среди кубанских или терских казаков сколько осетин? И что? Не хуже всех прочих они воюют. Говорят, по указу государя императора целые полки велено из инородцев сейчас создавать. Нет, ну до регулярной кавалерии, как наша, им-то, конечно, далеко, ну так ведь не в Европе же нам пока что воевать приходится. Так что для кавказских войн это самое то будет.
До села Мец оставалось около десятка верст, и подпоручик дал команду вставать на ночевку.
На дороге выставили караулы, и Гончаров попал во вторую смену. С третьего отделения к ним с Савелием и Чановым Иваном выделили двух драгун, одним из которых был друг Ленька.
Только чтобы не болтали лишнего, а слушали и глядели со всем усердием, а то знаю я вас, знакомцев! проворчал разводящий караул унтер Сошников. Чанов, ты тут за старшего. Помните, братцы, ваше дело за дорогой приглядывать и никого к нам или, напротив, от нас по ней не пропускать. Нам еще не хватало, чтобы о нас ханских кто-нибудь предупредил. Нафуражируют тогда всех, прости господи! и размашисто перекрестился.
Ефим Силович-то построжел, сурьезный такой дядька, проговорил негромко Ленька, провожая взглядом унтера. Раньше-то в артельных старшинах он вроде как попроще был. Я к нему давеча: «Ефим Силович, обещали же к себе в отделение взять». А он как зыркнет на меня: «Почему не по уставу обращаетесь, драгун?!»
Да не-ет, он хороший дядька, не согласился с другом Тимофей. Небось, просто под горячую руку к нему попал. Ты какой уже раз про это у него спрашиваешь?
Какой-какой, небось, пятый точно, пожал плечами Блохин.
Ну вот, пятый, усмехнулся Гончаров. Будто от него одного это только зависит. Сразу ведь он нам сказал: как только пополнение из Моздока придет, тогда перед взводным командиром замолвит за тебя слово. А тебе вон все неймется.
Сам же говорил: «Просись к нам»! буркнул Ленька. Ладно, у себя лучше в отделении останусь, сиди себе с Савелием в одной артели! и, обиженно засопев, замолчал.
Ленька, ну, Ленька, да не обижайся ты, толкнул плечом друга Гончаров. Ну я ему еще раз после выхода напомню. Ну, хватит уже дуться. Сухарик будешь? И протянул черный кирпичик Блохину.
Сам грызи, прошептал тот, и, вдруг напрягшись, вытянул шею. Ничего не слыхал сейчас?
Не-а, Тимоха замер, вслушиваясь в ночь.
Как будто бы цокот копыт по камням слышал, прошептал Ленька. Причем со спины, с нашей стороны звук шел. Да тихо ты! Хватит жевать, сбиваешь ведь меня! Ежели нас проверяют, так пешком бы пошли, зачем же им ночью, накоротке, да еще и на лошади ехать? Эдак ведь и сверзиться в ущелье запросто можно. А коли кто чужой далеко едет, тогда вот да, тогда ему никак в долгом пути без коня.
Логично, прошептал Тимофей и взвел курок мушкета.
Чего сказал? Ленька так же вслед за другом привел свое оружие к бою.
Верно, я говорю, ты мыслишь, Леня, ответил ему Гончаров. Наши бы вряд ли сейчас верхом ночью ехали. И про казачий разъезд никакого разговора не было. Все казаки с гянджинцами в лагере у костров оставались.
Вот, слышишь, опять? сжал его локоть Блохин. Замрет на месте, а потом идет тихонько, по камням копыта чуть стукают.
Теперь и до Тимофея донесся негромкий звук. Кто-то явно приближался с восточной стороны, со стороны оставленного отрядом Басаргечара.
Стой, кто идет?! рявкнул Ленька, выскакивая на дорогу из-за камня. Говори пароль!
«Бам!» ярко сверкнула вспышка, и грохнул ружейный выстрел. Блохин резко присел, а Тимофей разрядил мушкет в то место, откуда только что стреляли. Там раздался стон, и потом все стихло.
Ленька, живой?! Гончаров выбежал на дорогу и затряс сидящего друга за плечо.
Да живой я, живой, ответил тот, приподнимаясь. Отпусти! Пуля прямо над головой пролетела. На вершок бы ниже и ага!
Впереди послышался негромкий перестук копыт, и потом фыркнула лошадь.
Эй, а ну, кто там есть, выходи сюда, а не то пульну! грозно выкрикнул Блохин, наставив в сторону звука мушкет. У меня заряд в стволе! Быстро выходи!
Шаг, еще один впереди на дороге темнел большой силуэт. Подойдя еще на несколько шагов, драгуны разглядели лежащее на камнях человеческое тело. Возле него стоял, опустив морду, жеребец.
Тимоха, Ленька! Что у вас там?! Кто стрелял?! Раздался топот ног, и к друзьям подбежали трое караульных с другого поста.
Чанов достал трут и, выбив на него из огнива искры, раздул огонек.
Ого, да это никак знакомый, вглядываясь в черты лежащего, пробормотал Иван. Ну точно, знакомый, сами гляньте, братцы, и он перевернул на спину обмякшее тело.
В ночное небо остекленевшим взглядом смотрел молодой мужчина из местных. На груди его серого длинного кафтана выступило мокрое пятно, а со стороны села слышался шум. С факелами на звук выстрелов спешили к караулу люди.
Взвод, к бою! В две шеренги становись! Первая, с колена!..
Ваше благородие, не стреляйте! Свои! крикнул Чанов. Мы тут лазутчика подстрелили. Здесь вот он, на дороге лежит!
Освещенное факелами тело внимательно разглядывали взводные командиры во главе с подпоручиком.
Точно, это сын старосты, вроде как Али его звали, проговорил Плужин. Он еще около крепости нашей все любил крутиться. То воду в бурдюке егерям и драгунам поднесет, то лепешек от отца. Ну и мы его особо-то не гоняли.
Ну вот, видно, и накрутился, нахмурившись, проговорил Кравцов. Так что ты говоришь, Тимоха, он в вас первым после того, как вы ему команду подали, выстрелил?
Так точно, ваше благородие, подтвердил Гончаров. Драгун Блохин его окликнул, как и положено, пароль потребовал, а он и выстрелил в ответ, чуть было в него не попал. Вот после того и я в него из мушкета. Как-никак, а это ведь нападение на караул, все по уставу, ваше благородие.
В сумах на лошади еды дня на три! доложился Сошников. Стало быть, далеко он собрался.
Обыщите тело, кивнул на труп подпоручик. Все самым тщательным образом на нем ощупайте.
На постеленную освещенную факелами конскую попону вскоре легли старинное ружье, кинжал, горка серебряных монет, бо́льшая часть из которых были русскими, рожок с порохом и кожаный мешочек с пулями.
А вот это уже интересно, Кравцов подобрал сложенный вчетверо лист плотной бумаги. Что тут у нас?
Унтера пододвинулись поближе, рассматривая какие-то каракули и рисунок.
Что здесь написано? Ничего не разберу, покачал головой Кравцов, Васифа сюда позовите! А вот рисунок занятный. Не находишь, Демьян Ерофеевич? спросил он у Плужина. На что это похоже?
Неграмотный я, Павел Семенович, помотал тот головой. Извиняйте, не обучен письму.
Похоже на схему оборонительных позиций, ваше благородие, негромко проговорил стоящий все так же по стойке смирно Гончаров.
Тебе кто, Тимоха, слово давал?! нахмурившись, взрыкнул унтер. Иди вон к отделению!
О-отставить! остановил развернувшегося драгуна подпоручик. Кругом! Ближе сюда подойди! Так что ты тут видишь, повтори-ка, Гончаров? Смелее, смелее, ну же?!
Так я ведь уже сказал, ваше благородие, отдаленно сии каракули похожи на схему оборонительных позиций у нашей крепости, глухо проговорил Тимофей. А это вот, рядом, судя по всему, расписано, сколько людей в нашем отряде и какое у него вооружение. Вот и цифры здесь арабские начирканы, они-то и так понятны, даже без самого буквенного текста.
Та-ак, протянул подпоручик. А еще что тут видишь, говори! Ну вот, приглядись внимательно. По самому рисунку? Ну-у?
Рисунок-то, прошу прощения, господин подпоручик, совсем дрянной, пожал плечами Тимоха. Трудно на нем вообще что-то разглядеть. Позвольте, я его получше освещу? И он взял факел у стоящего рядом драгуна. Вот это похоже на пушку, ткнул он пальцем в прямоугольник с палкой. И стоит она именно там, куда ее егеря затащили. А это выходит, что трофейный фальконет он тут на рисунке поменьше, чем орудия егерей, и опять же, стоит в нужном месте.